de omnibus dubitandum 11. 518

ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ (1602-1604)

Глава 11.518. КОНЕЧНОЙ ТОЧКОЙ МАРШРУТА СОУТЭМА И СПАРКА БЫЛА НАРВА…

16 сентября 1568 года

Читаем далее:

    …Волхов берет начало в 20 милях выше Новгорода, протекает через этот город и впадает в озеро, которое гораздо длиннее, чем Онежское, но не столь широко…(Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке / Сборник текстов, перевод с англ. Ю.В. Готье, 1938 г., с. 85 - 86).

    Но, во-первых, река Волхов берет начало не «в 20 милях выше Новгорода», а в 5 км от В. Новгорода в озере Ильмень.

    Во-вторых, река Волхов впадает в Ладожское озеро, которое не «гораздо длиннее, чем Онежское». Путь, который проделали путешественники по Онежскому озеру, составил 265 км, а по Ладожскому озеру - только около 70 км. То есть, для английских путешественников Онежское озеро предстало почти в 4 раза более длинным, чем Ладожское.

    В-третьих, Ладожское озеро намного шире Онежского озера. Ширина Ладожского озера составляет 125 км, в то время, как ширина Онежского озера – 96 км. То есть, утверждение путешественников о том, что Ладожское озеро «не столь широко», как Онежское, тоже не соответствует действительности.

Продолжаем:

    …Это озеро [Ладожское – д.и.н.] впадает в море, которое идет от пролива (Sound). Всякий корабль, имея хорошего лоцмана, может пройти из пролива (Sound) в Англию*.

*) Имеется в виду Зунд - пролив между Данией и Швецией…(Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке / Сборник текстов, перевод с англ. Ю.В. Готье, 1938 г., с. 85 - 86).

    Но Ладожское озеро не впадает ни в какое море! Да и пролив Зунд между Данией и Швецией тоже не имеет к реке Волхов никакого отношения. Не понятно зачем путешественники пишут об этом, если в сторону пролива Зунд они не направлялись.
Очевидно, что описания реки Волхов и Ладожского озера, приведенные в отчёте Соутэма и Спарка, не соответствуют реальности. Так, может быть, англичане описывали совсем другие географические объекты?

    Для ответа на этот вопрос снова обратимся к гипотезе авторов Новой Хронологии о том, что летописным Великим Новгородом был не нынешний В. Новгород на р. Волхов, а Ярославль на Волге с прилегающими к нему территориями (Господин Великий Новгород. С Волхова или с Волги пошла Русская земля? Г.В. Носовский, А.Т. Фоменко, Т.Н. Фоменко, 2010).

    Согласно этой гипотезе на месте нынешнего В. Новгорода в 16 веке было небольшое поселение, не представляющее никакого интереса для англичан с точки зрения торговли.

    С учетом этого, можно предположить, что конечной точкой маршрута Соутэма и Спарка была Нарва, и их маршрут из Ладожского озера проходил по реке Неве и далее через Финский залив.
 
Схема. Красным – возможный реальный маршрут Соутэма и Спарка от Ладожского озера.

    Если убрать из текста отчета предполагаемые поздние вставки редакторов, то получим описание, полностью соответствующее окружавшим путешественников реалиям:

    …Нева ... впадает в озеро [Невская губа Финского залива - д.и.н.], которое гораздо длиннее, чем Онежское, но не столь широко. Это озеро [Невская губа Финского залива - д.и.н.] впадает в [Балтийское - д.и.н.] море, которое идет от пролива Зунд. Всякий корабль, имея хорошего лоцмана, может пройти из пролива Зунд в Англию…

    Возможный вариант идентификации объектов из отчета Соутэма и Спарка.

    Про Нарву того времени известно следующее:

    …Во время Ливонской войны Нарва была взята русскими войсками 11 мая 1558 года. Царь Иван Грозный [во время правления Юрия (Георгия) Ивановича, младшего брата Ивана Грозного, опекуна при малолетнем Дмитрие Ивановиче – Л.С.] планировал сделать Нарву крупным торговым и военным портом Руси на Балтийском море. В городе были построены православные храмы, за 23 года руского правления в него переселились немало руских купцов и ремесленников. Нарвская торговля с городами Северной Германии, Дании, Голландии, Франции и Англии стала очень прибыльной и быстро развивалась…

    То есть, на момент путешествия Соутема и Спарка Нарва уже принадлежала Московии.

    А вот, что пишут о Нарве другие англичане. Читаем в «письме г. Генри Лэйна к достопочтенному г. Уилльяму Сэндерсону с кратким изложением открытий на северо-востоке за 33 года (написано после 1583 г.) [во время правления Симеона-Ивана Бекбулатовича  – Л.С.]»:

    …В это же время [1560 г. – д.и.н.] началась торговля через Нарву в Ливонии, граничащей с Литвой и всеми рускими владениями. Тамошние рынки, ярмарки, товары, большие города и реки были обследованы различными служащими компании; отчеты их получал агент Генри Лэйн, представивший их компании в 1561 г. [во время правления Юрия (Георгия) Ивановича, младшего брата Ивана Грозного, опекуна при малолетнем Дмитрие Ивановиче – Л.С.] Торговые сношения с Ригой и Ревелем с давних пор и в давнее время поддерживались нашей английской нацией, но торговать с Нарвой до этого времени мешали нам данцигцы и любскцы…(Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке / Сборник текстов, перевод с англ. Ю.В. Готье, 1938 г., с.289).

    Заметим также, что среди путешествий и открытий, перечисленных в указанном выше письме, поход Соутэма и Спарка из Холмогор в нынешний В.Новгород почему-то не упоминается, но при этом упоминается Нарва (Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке / Сборник текстов, перевод с англ. Ю.В. Готье, 1938 г., с.289).

    Возможно, Томас Соутэм и Джон Спарк, как раз, и были одними из служащих компании, которые обследовали «тамошние рынки, ярмарки, товары, большие города и реки».

    Торговый путь от Англии до Нарвы через пролив Зунд по Балтийскому морю в то время был опасен для англичан, так как проходил через владения Швеции и Дании, постоянно пытавшихся препятствовать этой торговле. Так, Ю. Толстой в своем труде «Первые сорок лет сношений между Россией и Англией. 1553–1593» (Первые сорок лет сношений между Россией и Англией. 1553-1593: Грамоты, собр., перепис. и изд. Юрием Толстым, 1875 г.) пишет:

    …до приезда Дженкинсона в 1567 году [во время правления Владимира Старицкого, двоюродного брата Ивана Грозного, опекуна при малолетнем Иване V Ивановиче «Молодом» – Л.С.], Сигизмунд 2-й, надеясь возбудить подозрения царя на Английских гостей, подсылал подложные от себя на их имя благодарственные грамоты, снаряжал в Данциге корабли для захвата судов, идущих к Нарве, убеждал Датчан и Шведов не допускать сего плавания и угрожал Елисавете английской, что «лишит жизни, свободы, жен и детей» тех из ее подданных, которые будут возить товары, оружие, мастеров и художников в Нарву «к Москалю — этому не только временному недругу короны Польской, но и исконному врагу всех свободных народов»… (Первые сорок лет сношений между Россией и Англией. 1553-1593: Грамоты, собр., перепис. и изд. Юрием Толстым, 1875 г., с.19).

    Возможно, поэтому, руководство Московской компании и снарядило Томаса Соутэма и Джона Спарка для обследования торгового пути из Холмогор в Нарву в обход Балтийского моря.

    Ко всему прочему, выясняется, что Томас Соутэм в то время находился, как раз, в Нарве. Так, в письме английской королевы Елизаветы к Ивану Грозному [во время правления Владимира Старицкого, двоюродного брата Ивана Грозного, опекуна при 14-летнем Иване V Ивановиче «Молодом» 28.3.1554 г.р. – Л.С.] от 16 сентября 1568 года читаем:

    …Во-вторых, что касается тех вероломных англичан, о коих наш посланник Ф. Рандольф от имени нашего пространнее объяснится с вашим вел-вом, и о задержании коих в Нарве Г. Мидльтон распорядился на справедливом основании и согласно с законным порядком, мы хотим, чтобы вашему вел-ву было известно за верное, что они не купцы; а или ученики, взятые на известное число лет, или наемные служители, или торговые прикащики тех купцов, которым ваше вел-во первоначально пожаловали свои повольности. Вот имена этих учеников, служителей и прикащиков: ...Фома Соузем,…( Первые сорок лет сношений между Россией и Англией. 1553-1593: Грамоты, собр., перепис. и изд. Юрием Толстым, 1875 г., с.56).

    Косвенными подтверждениями того, что конечным пунктом маршрута Соутэма и Спарка была именно Нарва, являются упоминания Нарвы в их отчёте. Например, читаем:

    …Здесь следует заметить, что от Повенца до Сороки вниз по опасным рекам, по которым мы проехали, невозможно ни в какое время года перевозить товары, идущие из Новгороде, Нарвы и иных подобных мест…(Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке / Сборник текстов, перевод с англ. Ю.В. Готье, 1938 г., с.84).

    Если Соутэм и Спарк, находясь в В. Новгороде, описывали обратный путь от него до Белого моря, то зачем они упомянули здесь Нарву? Вероятно, Нарва была указана в тексте изначально, а Новгород был добавлен уже потом при редактировании текста.

Продолжаем далее:

    …нет никакой надежды на то, что туземцы повезут своя товары из Новгорода в Сумы, чтобы там продавать их нам, особенно если принять во внимание большую торговлю, которую новгородцы ведут в Нарве, лежащей всего в 180 милях от Новгорода…(Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке / Сборник текстов, перевод с англ. Ю.В. Готье, 1938 г., с.85).

    И опять здесь упомянута Нарва. Зачем? Ведь речь идет о маршруте "нынешний В. Новгород – Сумы", который не проходит через Нарву. И, потом, откуда у Соутэма и Спарка информация о расстоянии между Нарвой и нынешним В. Новгородом, если этим маршрутом англичане они не проходили?

    В конце своего отчета Соутэм и Спарк приводят описание обратной дороги из В. Новгорода до бухты св. Николая (Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке / Сборник текстов, перевод с англ. Ю.В. Готье, 1938 г., с.86). Но, что интересно, предлагаемый ими обратный маршрут ведет почему-то не к селению Сорока, через которое они проезжали изначально, а поворачивает от Повенца на Сумской посад.

    Про Сумской посад известно следующее:

    …В 1576 году в ходе Ливонской войны село было значительно разорено и сожжено. Для защиты земель от дальнейших набегов монастырь построил крепость в селе. Местные крестьяне помимо прочего отныне несли и воинскую повинность. В 1613 году острог подвергался осаде литовско-казацкого грабительского отряда, но не был взят. В 1704 году Сумский острог был приписан к Олонецким горным заводам. Часть населения обязали покинуть село для исполнения заводской повинности. Вмешательство Соловецкого архимандрита позволило вернуть жителей на родную землю. Сенатским указом от 12(24) июля 1806 года (по другим данным в 1803 году) селение Сумское преобразовано в посад…
В материалах английских купцов Московской компании отсутствуют какие-либо сведения о том, что англичане посещали Сумской посад. Вероятно, такой корректировкой маршрута Соутэма и Спарка редакторы ставили задачу легализовать и удревнить маршрут В. Новгород – Сумской посад, товары по которому в реальности если и перевозились, то гораздо позднее.
Выводы:
        Конечным пунктом маршрута английских купцов 16 века Томаса Соутэма и Джона Спарка была, скорее всего, Нарва. Московская компания послала своих служащих для обследования маршрута в Нарву в обход Балтийского море.
        В дальнейшем в рамках компании по легализации поселения на месте нынешнего В. Новгорода в качестве летописного Великого Новгорода отчет Томаса Соутэма и Джона Спарка был отредактирован: английские купцы вместо Нарвы были «перенаправлены» (на бумаге) в нынешний В. Новгород, в результате чего появился «известный торговый путь» из нынешнего В. Новгорода в Белое море.
        Тем не менее, в тексте сохранились следы оригинального маршрута Соутэма и Спарка, по которым его можно попытаться реконструировать.
Одной из наиболее ярких страниц в истории изучения нашего Севера иностранными мореплавателями в XVI в. являлись, безусловно, записи Уилльяма и Стифена Бэрроу, впервые попавших в Баренцево море на “Эдуарде — Благом Предприятии”. Старший штурман Стифен и скромный рядовой матрос Уилльям внесли солидный вклад в ознакомление Западной Европы с нашим Севером. В итоге многочисленных путешествий 1553-1588 гг. [с Юрия (Георгия) Ивановича, младшего брата Ивана Грозного, опекуна при малолетнем Дмитрие Ивановиче – до Федора Ивановича, сына Симеона-Ивана Бекбулатовича - Л.С.] Уилльям Бэрроу составил крайне интересную карту побережья Баренцева моря, которую Гаклюйт в заглавии посвятительной записки к этой карте, представленной английской королеве Елизавете, называет “точной и замечательной”. Не меньший интерес представляют его “показания”, касающиеся Нарвы, Кигора и других местностей.
В истории попыток открытия северо-восточного прохода до путешествия Баренца, безусловно, первое место среди западноевропейских мореплавателей принадлежит Стифену Бэрроу. Его плавание в 1556 г. (во время правления Юрия (Георгия) Ивановича, младшего брата Ивана Грозного, опекуна при малолетнем Дмитрие Ивановиче – Л.С.) в Баренцевом море на небольшом судне-пинассе “Серчсрифт” не может не вызвать огромного интереса у каждого, кто занимается вопросами истории географических исследований. Стифен Бэрроу сумел на своем маленьком, даже по масштабам XVI в., судне проделать очень большой путь от Лондона вдоль норвежских берегов к берегам Новой Земли вплоть до широты 70° 42', почти к ней приблизившись около острова Междушарского на широте 70° 20'; отсюда Бэрроу направился к острову Вайгачу, обследовал его северные берега, увидел своими глазами необозримую панораму сплошного льда на Карском море и, повернув назад, огибая с юго-востока остров Колгуев, направился в Чешскую губу, оттуда, минуя Канин Нос, пришел на зимовку в Двинское устье. “Купцы-предприниматели” придавали, очевидно, большое значение экспедиции С. Бэрроу, о чем свидетельствует описание проводов, устроенных Бэрроу Себастианом Каботой.
Насколько хорошо Баренцево море было известно руским поморам, даже в восточной своей части, еще в XVI в., показывает одно интересное место из описания путешествия С. Бэрроу. Идя на юг от Междушарского острова, английский мореплаватель встретил целую экспедицию из 4 больших лодок руских поморов, ладьи которых были отнесены ветром от Капица (Канина) Носа к Новой Земле. Сам С. Бэрроу должен был признать, что руские моряки дали ему целый ряд ценных указаний относительно пути к Оби, которой интересовался английский мореплаватель: англичане за эти ценные сведения “подарили” руским морякам стальное зеркало, 2 оловянных ложки и пару ножей в бархатных ножнах, получив “в подарок” от руских 17 диких гусей. Подарки были типичнейшей меновой торговлей в духе эпохи первоначального накопления. Так же интересны у С. Бэрроу данные о ценах, по которым руские “промышленники” продавали свои товары: клык моржа оценивался в рубль, шкура белого медведя — в 2-3 рубля.
При изучении истории ненцев никак нельзя обойти молчанием те данные, которые сообщает о них С. Бэрроу. Заслуживают известного интереса в заметках шкипера Ричарда Джонсона сведения о религии ненцев. В описании путешествия Стифена Бэрроу в 1557 г. из Холмогор в Вардехус, которое им было предпринято в целях поисков английских судов “Благой Надежды”, “Благого Упования” и “Филиппа и Марии”, встречаются любопытные сведения о лопарях. “Они составляют общество или орду в 100 человек, — пишет он,— не считая женщин и детей, и живут неподалеку на реке Иеконге (впадающей в Святоносскую Губу). Они сказали мне, что ходили искать еды по скалам, добавив, что если они ее не находят, то ничего и не едят”. Эти рассказы английских моряков XVI в. впервые познакомили благодаря сборнику Р. Хаклюйта Западную Европу с народами Севера нашей родины, о которых на Западе до того имелись самые скудные и часто полуфантастические сведения из сочинений М. Меховского, С. Герберштейна и других иностранцев, писавших о Московском государстве. Описание этого путешествия любопытно еще и в том отношении, что оно дает очень ранние сведения о той нарастающей конкуренции со стороны голландцев, которая впоследствии нанесла такой сильный удар английской торговле с Московским государством.
Интересные сведения о раннем развитии голландской торговли, хотя еще и не в очень больших размерах, значительно пополняют наши сведения о первых шагах руско-голландских отношений в XVI в., которые в имеющейся исторической литературе принято относить к несколько более позднему времени.