Охота на слона

     Фильм первый.

   Подвальный мальчик

   Мальчику было пять лет когда он попал в дом богатых родственников. Его родители погибли при взрыве авиалайнера. Ребёнок летел вместе с ними и чудом остался жив. Звали его Алекс Ивон.
Алекс совершенно не помнил катастрофы, в это время он мирно спал на руках матери, а проснулся уже в больнице. Врачи осматривали ребёнка и удивлялись:
- Это чудо! Ни одной царапины! Счастливый малыш!
Да уж, счастливый малыш: ни мамы, ни папы, ни бабушки, ни дедушки. Его собирались выписать в приют, но внезапно нарисовались родственники, готовые за оставшиеся на счету в банке родительские деньги воспитывать ребёнка до совершеннолетия. Семья была состоятельной и никто не заподозрил их в чисто меркантильном интересе.
Ребёнка привели в нехилый особняк и выделили апартаменты с личным выходом во двор...в полуподвальном помещении. Личным выходом являлось окно под потолком, приставив к которому лестницу, можно было покидать помещение. Ребёнку было разрешено гулять по дому, главное, чтобы его никто не видел из домочадцев и чтобы он ни в коем случае не трогал никаких вещей. Питаться ему разрешили на кухне, когда там находилась кухарка, и никаких изысков, только самое полезное для детского организма: суп, каша, хлеб, молоко. За малейшую провинность глава семейства сэр Ганус запирал мальчика в подвале, где было сыро, темно, страшно. По сути Алекс не совершал проступков - это были проделки сына хозяина Марка, ревниво охранявшего пространство своей жизнедеятельности, который был на два года старше Алекса. Макс при всяком возможном случае досаждал брату при этом обзывая дохляком, мертвяком, приблудышем, подвальной крысой.
Кухарка Анфиса - она же домработница, была добра к Алексу, жалела его. Она тайком подкармливала мальчика вкусностями, оставшимися от семейной трапезы, совала ему в кармашек штанов конфетки, или маленькие шоколадки, купленные на свои деньги.
Садовник Дин - он же дворник, был сурового вида дядька. Алексу казалось, что он вечно следит за ним и мальчик прятался, стараясь не попадаться на глаза мужчине. Алексу казалось, что дворник ненавидит животных, так как он прогонял птиц, залетавших в сад и бездомную рыжую кошку, облюбовавшую территорию домовладения.

   Крысоловка

   Дядюшка Ганус был ярым противником всякой живности. Он называл животных глупыми, ничтожными тварями, сотворёнными Господом на потребу людям. Хозяин обожал оружие - у него имелся целый арсенал стрелкового и холодного оружия. Дядя выходил в сад, расставлял пивные банки и палил по ним из стволов. Своего сына дядя приучал к стрельбе, искренне веря, что умение метко стрелять пригодиться для самообороны.
В тот день Ганус с сыном вышли в сад "проветрить стволы". Дядя дал винтовку сыну и делал наставления, как правильно целиться. В это время рыжая кошка осторожно пробиралась вдоль забора, держа во рту пойманную мышь. Дядя заметил животное и велел Максу стрелять в кошку. Парень растерялся, замешкался, ему ещё не приходилось убивать живое существо(насекомые и мелкая живность не в счёт). Дядя с раздражением вырвал ружьё и выстрелил. Рыжее тело вспорхнуло и камнем упало в траву.
- Попал! Попал! - радовался Макс, а дядя гордо окинул взглядом поле боя и приказал садовнику убрать ЭТО.
Всю сцену Алекс наблюдал из своего потайного убежища внутри куста жимолости. Он был напуган и ошарашен поведением родственников, и опечален гибелью кошечки. Мальчик кинулся к своему логову в подвале, юркнул в окно, забился в угол и рыдал, пока его мозг не отключился от сознания.


   Тайна в подвале

   Алекс проснулся от шёпота, доносившегося сверху из окошка. Кто-то звал его по имени. В комнате было темно, а в чёрном проёме окна прыгал луч фонарика. Мальчик подошёл поближе и в свете фонаря узнал лицо садовника. Мужчина обнаружил лучом ребёнка и тихо заговорил:
- Алекс, не бойся это я - Дин, выйди ко мне!
 Мальчику было жутковато, но он не хотел показывать свои страхи и выполнил просьбу.
- Алекс, ты ведь добрый малый, у меня есть к тебе дело. Пойдём я что-то покажу.
В полной тьме они пробирались, крадучись, под окнами виллы вдоль стен, пока не пришли к крыльцу чёрного входа, которым уже давно никто не пользовался. Ступеньки лестницы обветшали, через дыры зияла чернота подполья. Садовник наклонился над дырой и осветил утробу фонариком.
- Посмотри, ты там что-нибудь видишь? - спросил дворник.
 Алекс взял из рук мужчины фонарь, присел над провалом и стал медленно водить лучом. Вдруг, его рука дрогнула, он чуть не уронил прибор. В свете фонаря на него смотрели хищные зеленые глаза. Их было много в одном месте где-то в глубине под домом.
- Там...кто-то... - успел произнести мальчик и услышал жалобный писк. - Там котята! - осенила Алекса догадка.
- Да, у Мусеньки были котята, я догадывался - произнес садовник. Моя Мусенька настоящая крысоловка, всех крыс и мышей в округе повывела. Вот у тебя есть крысы?
- Нет...- неуверенно произнес Алекс -...не видел.
- Вот потому и нет, что Муся здесь живёт... жила. Я так боялся, что хозяин когда-нибудь укокошит кошечку, потому гонял её, чтобы на глаза ему не попадалась. Такая хорошая кошка была! По щетинистой щеке мужчины проложила след слеза.
- Ладно, теперь ничего не поделаешь, надо Мусиных деток выручать.
Алекс стал подзывать котят "Кис-кис-кис", но они не подошли.
- Ты слазий туда, сынок, они, наверно, ещё очень маленькие. Я сейчас дырку побольше сделаю.
Дворник ухватил рукой трухлявую доску лестницы, она легко оторвалась. Мальчик смело нырнул в темноту. Освещая путь, он ползком пробрался к тому месту, где сидели, прижавшись друг другу плотным комком, три рыжих котёнка. Они смотрели на Алекса едва открывшимися ещё подслеповатыми глазками. Алекс подхватил одного котёнка и пополз к выходу, передал его в руки садовника и тут же пополз обратно. По очереди он перетаскал всех котят и вылез наружу.
- Что же теперь с ними делать-то? Мальцы ещё совсем, сиську мамкину сосали. - сокрушался мужчина.
- Я их себе возьму! - твердо заявил Алекс. - Целый подвал в моем распоряжении, у меня их никто не найдет.
- Точно, ты их подрасти, а потом мы их к кому-нибудь пристроим. Мы с Анфисой поможем - она баба свойская.
Вернувшись в берлогу, Алекс выложил из старого сундука часть барахла, хранившегося там с незапамятных времен, устроил котятам мягенькое, уютное гнёздышко из тряпья, и положил старую игрушку - мохнатого медвежонка, надеясь, что котята примут его за мамку. Котята ползали по игрушке, выискивая пропитание и тихо пищали. Алекс понимал, что малыши голодны, но что он мог поделать, ведь на дворе ночь, на кухне бывать без поварихи ему было запрещено, да и не знал он, чем и как кормят котят. Мальчик гладил котят, пытаясь успокоить, потом он взял всех в охапку, принес в свою постель, лёг и уложил малышей возле себя, накрыв одеялом. Почувствовав тепло живого тела, котята вскоре заснули и Алек тоже уснул.
Рано утром кто-то тронул мальчика за плечо. Алекс открыл глаза и увидел лицо кухарки. Она спросила где котята. Алекс вспомнил, ночные похождения и тут же ощутил тепло маленьких тел, прижавшихся к животу.
- Вот они, - он откинул угол одеяла.
- О, крохи совсем! - произнесла женщина, - Подожди меня здесь, Алекс, я им молока принесу.
Кухарка скрылась в дверном проёме. Котята проснулись и стали тыкаться мальчику в живот. Алекс как мог успокаивал малышей и с нетерпением ждал женщину. Наконец она появилась довольная и улыбчивая. На подносе дымилась тарелка рисовой каши, на чашке с чаем лежала булочка.
- Ну, что проголодались, мои котятки? - проворковала она, подмигивая Алексу. Поставила поднос на стол, а из кармана фартука выудила специальную бутылочку для выкармливания детенышей мелких животных.
- Смотри, что Дин раздобыл - садовник наш. Вот, молодчина - душа человек! Он мне с утра всё рассказал, я пораньше пришла, чтобы накормить вас. Молоко подогрела, давай покормим. У меня опыт большой по выкармливанию малышей и детей, и зверей. Ты давай садись кашу кушай, смотри и учись, как молоко котятам давать.
Алекс спрыгнул с кровати и как был в пижаме, так и сел за стол. Женщина присела на край кровати, взяла одного котёнка, ухватила его за головку и сунула в открывшийся ротик соску. Котёнок сначала заартачился, но распробовав молоко стал сосать. Таким образом кухарка быстро накормила всех котят.
- Когда покормишь, ты им животик гладь, так мама делает, чтобы все хорошо усвоилось и газики не мучали, понял? - обратилась она к мальчику, который внимательно следил за процедурами, машинально глотая кашу. - В кровати животным не место, Алекс, надо им другой угол найти.
- Я в сундуке им лежанку сделал, только плакали они и я их с собой уложил.
Женщина поднялась, держа в фартуке комок сытых, блаженно уснувших котят, осторожно переложила в сундук, подложила к ним под бок медвежонка.
- У меня дома грелка есть, я тебе её принесу. Да, вот ещё, тебе надо как-то молоко подогревать, ведь такие малыши часто должны кушать, а меня может и не оказаться в это время. Поищу в посёлке подогреватель детского питания. Ну, пока всё, прибегай, ежели чего, только будь осторожен, а то и тебя накажут и меня выгонят.
    Кухарка снабдила Алекса подогревателем, обьяснила как пользоваться. Принесла грелку, да ещё и кошачий лоток с пакетом наполнителя. Женщина распорола мишку по шву, вынула вату, поместила внутрь грелку. Котята тут же оценили тепло приемной мамы. Алексу приходилось следить за температурой грелки и время от времени подливать в неё горячую воду из под крана. Забот о котятах оказалось невпроворот, но Алекс был хорошим папочкой.
   Полетели дни за днем. Котята быстро росли и развивались. Они стали хулиганистыми, шустрыми, при всяком возможном случае выскакивали из сундука. Там им становилось тесно. Котята сразу освоили лоток, а Алекс тщательно следил за чистотой. Вскоре малыши стали пить молоко из блюдечка. Анфиса сказала, что недельки через две их можно будет раздать. Алекс привязался к малышам, он уже не представлял, как будет жить без них. В тайне он желал одного оставит себе, но понимал, что дядя и Макс, ненавидя кошек, могут убить животное, а потому в этом доме кошечке не место.

   Йоду

   Однажды вечером Алекс решил вывести котят на прогулку. На заднем дворе у мальчика было укромное местечко, где никогда не появлялись домочадцы. Среди разросшегося кустарника имелась проплешина. Туда, поместив котят в старую корзину, направился ребёнок. Он поставил корзину посреди полянки и стал ждать когда котята сами выберутся, боялся напугать их новой обстановкой. Котята стали высовывать свои мордочки, рассматривая новый мир. Алекс любовался этой сценой. Какое-то движение, уловленное краем глаза, отвлекло его внимание. Алекс увидел в небе, совсем недалеко, нечто серебристое, похожее на ракету, зависшую на одном месте в вертикальном положении. Ракета резко дернулась, взлетела ввысь и вдруг стала падать. Алексу показалось, что это нечто упадет прямо на поляну. Мальчик всем телом бросился на корзину, накрыв собой котят, закрыл глаза и успел прикрыть руками голову, как что-то просвистело над ним и глухо грохнулось в нескольких метрах впереди. Алекс открыл глаза и увидел нечто очень похожее на бомбу. Он схватил корзину с перепуганными котятами и хотел бежать подальше от бомбы, но в этот миг бомба заурчала и раздвинулась. Из образовавшегося проёма вывалилась маленькая рука. Мальчик сообразил, что этот предмет не бомба, а какой-то разбившийся летательный аппарат и в нём кто-то есть, и этому кому-то, возможно, нужна помощь. Алекс поставил корзину и осторожно приблизился к штуковине. Из неё шёл легкий дым. Внутри лежал маленький человечек. Глаза его были закрыты, он не двигался.
- Это же Йоду из "Звёздных войн" - подумал ребёнок. Жив ли он? Надо его вынуть - от дыма нечем дышать. Алекс присел, осторожно выудил из аппарата тело, отволок его на свою полянку, подальше от "бомбы", приложил ухо к груди пришельца. Мальчик почувствовал лёгкие частые удары и услышал слабый стон.
- Он жив, жив! Надо отнести его к себе. Алек взглянул на корзину, которая была пуста, котята дружно сидели рядком и смотрели так, будто понимали важность происходящего. Алекс приподнял тело, положил в корзину, ухватил обеими руками ручку, но поднять не смог. Тогда он потащил корзину волоком. Котята шагали гуськом следом.
С неимоверным трудом мальчику удалось спустить корзину через окно в комнату и перенести раненого на свою кровать. Котята сами спустились по приставной лестнице с видом, как будто проделывали это не впервые.
Алекс рассматривал гостя, и в голове крутилась мысль:
- Это Йоду. Такое же сморщенное, зеленоватое лицо, маленькое тело, маленькие ручки и ножки, даже одет так, как в кино. Может, это кино снимали и что-то не так пошло? Это же кукла! Но кукла, вдруг, открыла глаза - огромные, чёрные, бездонные в которых отразился блик от окна и лицо Алекса. Мальчик отпрянул от неожиданности, но морщинистая маленькая рука потянулась к нему в немой просьбе о помощи.
- Что? - многозначительно спросил мальчик.
- Пить, - еле слышно пролепетал пришелец.
- Воды, да? - мальчик спрыгнул с кровати, налил воды из старого графина в свой стаканчик, поднес стакан к губам пострадавшего. Тот немного приподнялся и отпил глоток.
- Привет, землянин! - уже более уверенно проговорил пришелец. Я Уйдо с планеты ОминОй, а ты кто?
- Меня зовут Алексом, то есть Алекс, я с планеты Земля.
Пришелец протянул руку в приветствии, Алекс пожал её. Ладонь оказалась сухая и прохладная.
Котята, сидевшие на полу, начали тереться о ноги мальчика, жалобно пища.
- Это мои котята, они тоже земляне. У них нет имени, потому что они у меня временно. Как Вы себя чувствуете...ммм(он забыл имя, названное инопланетянином) Йоду?
- Уйдо, - поправил пришелец, улыбнувшись, - Вроде цел, ничего не болит, только слабость.
- Кушать хотите? У меня молоко есть сухое... для котят.
- Молоко хочу, очень хочу!
- Сейчас я котятам наведу молочка и Вам тоже.
Алекс приготовил побольше молока. Часть налил в блюдце котятам, а чашку молока протянул инопланетянину. Тот осторожно отхлебнул, расплылся в улыбке наслаждения.
- У, это вкусно, очень вкусно, я люблю молоко!
- Ну вот и хорошо. Сейчас мы ляжем спать, а завтра я кашу раздобуду.
- И молоко!
- Хорошо, и молока тоже, - улыбнулся Алекс.
Алекс лег на кровать рядом с инопланетянином. Место им оказалось более чем достаточно. Мальчику очень хотелось расспросить о жизни на других планетах, но только он примкнул головой к подушке, как тут же уснул.

   Неожиданный дед

   Утром мальчика разбудила Анфиса. Она просила скорей подняться, умыться, одеться и явиться в гостинную. Она была взволнована и волнение передалось мальчику. Убедившись, что ребёнок встаёт, кухарка убежала. Алекс вспомнил, что произошло ночью и взглянул на кровать. Уйдо там не было. Ребёнок осмотрел всю комнату и выглянул в коридор, но и там никого. Тогда он решил, что Уйдо в гостинице и потому его так торопила женщина. Алекс быстро умылся, оделся и побежал наверх. Ворвавшись в гостиную, мальчик остановился и оглядел просторное помещение. Уйдо там не было. За обеденным столом с одной стороны сидел дядя, с другой Макс, а в центре, где обычно дядя восседает, сидел старичок с седой взлохмаченной шевелюрой, длиной узкой бородкой, в больших очках в роговой оправе.
- "Старик Хоттабыч..." - пронеслось в голове Алекса.
- А вот и Алекс! - произнес дядя, увидев ребёнка, - Мальчик мой, подойди сюда, я хочу тебя кое с кем познакомить.
Алекс подошёл к мужчинам. Дядя встал, приобнял мальчика за плечи и слащавым голосом продолжал петь:
- Алекс, дорогой, познакомься - это твой дедушка!
- Дедушка?! - удивился ребёнок.
- Да, малыш, я твой дед, - произнёс старичок знакомым голосом. Старик взял мальчика за руку, притянул к себе и обнял. Рука у этого человека была сухой и прохладной. У Алекса мелькнула догадка:"Уйдо?" - но он ничего не произнес, только несколько отстранившись, проникновенно взглянул в лицо старика. Когда их глаза встретились взглядом, дедуля заговорчески подмигнул. Его серые глаза светились лукавством. "У Уйдо другие глаза," - подумал мальчик разочарованно, но сердце билось надеждой.
В это время в комнату вошла Анфиса, катя впереди себя сервировочный столик с кушаньями. Она ловко расставила вазоны с едой, разложила перед каждым посуду и приборы.
- Анфиса м... м... м... Павловна, - обратился хозяин к кухарке, - Будьте любезны, приберитесь в комнате Алекса на втором этаже.
Разговаривая с женщиной, которую впервые назвал по отчеству, что крайне её удивило, дядя отвернулся от деда и мимикой пытался донести своё желание не выказывать где живёт мальчик, а поселить его в нормальных условиях. Женщина поняла боса и закивала головой:
- Хорошо, хорошо, всё будет сделано в лучшем виде.
Пока домработница готовила комнату для Алекса, в гостиной неспешно кушали и вели разговор. Дядя расспрашивал старика о его прошлом и хотел понять, зачем тот явился к ним в дом? Какими неприятностями может обернуться этот визит?
Дед рассказал, что много лет назад он оставив бабушку Алекса, укатил за границу, потерял с ней связь. Он не знал, что она была беременна и у него родился сын. Из газет он узнал, что сын погиб в авиакатастрофе, и в живых остался внук. Дед винил себя за то, что сын вырос без отца, и хотел загладить вину, приняв участие в жизни внука. От газетчиков он узнал где и с кем живёт Алекс и вот явился, чтобы повидаться с ним.
Дядя понял, что наглый старикан только что прибыл из аэропорта и хотел бы остановиться в доме родственников. Дядя готов был пинками выгнать незваного гостя, но, мило улыбаясь, любезно согласился поселить дедушку в одной из комнат.
- Совсем забыл, -  произнес дедуля, - Я же подарок привез.
Он открыл саквояж, а там сидели три рыжих котенка. Дядя Ганус побагровел, но слащаво заулыбался:
- Как мило! - Алекс сразу понял, что это его котята. Он прикусил губу, но промолчал, думая:" Откуда у деда его котята?"

    Тайна деда

    Комната Алекса на втором этаже была уютной, но мальчик не мог уснуть. Лунный свет пробивался сквозь шторы, освещая лицо «дедушки», спавшего в кресле у окна. Старик храпел, но вдруг его храп оборвался. Алекс приподнялся на локте и замер: очки деда сползли на кончик носа, а под ними светились огромные чёрные глаза, знакомые до мурашек.
- Уйдо? — прошептал Алекс.
Старик вздрогнул, поправил очки, и глаза снова стали обычными — серыми, с морщинками в уголках. Но улыбка выдавала его.
- Успокойся, малец. Я не съем тебя, — засмеялся он, и голос его вдруг стал молодым, как в ту ночь. — Да, я Уйдо. А ещё я твой дед. Настоящий.
Он снял очки, и иллюзия рассыпалась: морщины разгладились, борода исчезла, обнажив зелёноватую кожу. Алекс вскрикнул, но не от страха — от восторга.
- Как?! Зачем ты притворялся?
- Чтобы остаться с тобой. Твой отец... - Уйдо замолчал, глядя в окно. — Он был моим сыном. Прилетел на Землю изучать ваш мир, а вместо этого влюбился. Я искал его, но опоздал. Теперь я нашёл тебя.
Котёнок, спавший у Алекса в ногах, потянулся и мурлыкнул. Уйдо улыбнулся:
- А этих троих я принёс тебе в подарок. Вернее, вернул. Они же не простые котята. Они — оминОйские хранители. Видишь отметины? Он указал на едва заметные серебристые полоски на спинках рыжих комочков.
Алекс кивнул, глаза его горели.
- Они будут защищать того, кто их полюбит. Но нам пора уезжать, Алекс. Твоё место на ОминОе.

     Однако, Дядя Ганус, имел другие планы. На следующее утро он ворвался в комнату, хлопнув дверью:
- Собирайся! Едем в Африку охотиться на слонов.
Макс, стоявший за спиной отца, ехидно ухмыльнулся. В руках он сжимал новенький карабин. Уйдо, снова в облике старика, поднял бровь:
- Охота? На слонов? Любопытно. Я с вами.
Дядя фыркнул, но не стал спорить. В глубине души он боялся этого странного старика.

   Сафари. Охота на слона

   Саванна встретила их зноем. Джип бодро скакал по ухабам, а проводник-масаи показывал стада зебр. Дядя целился, но полосы сливались в глазах.
- Чёрт! - он швырнул ружьё. - Где же слоны?!
За рощей акаций показался слон с огромными бивнями. Он шёл, странно подгибая колени, будто крался.
- Вот он! - закричал Макс, но в следующий миг слона словно не стало. Только шелест листьев выдавал его присутствие.
- Он здесь, - прошептал проводник-масаи, указывая на заросли акаций. — Видите?
Между деревьями мелькнуло серое пятно. Дядя тут же схватил винтовку, но Уйдо, сидевший рядом с Алексом, резко наклонился вперёд.
- Не стреляйте, - сказал он тихо, но так, что мурашки побежали по спине у Алекса.
Дядя проигнорировал его.
- Макс, смотри и учись, — щёлкнул предохранитель.
Выстрел грохнул, но слон исчез — будто растворился в воздухе.
- Что за чёрт?! - заорал дядя.
- Магия, - прошептал Уйдо на ухо Алексу.
Дядя выскочил из джипа и, размахивая винтовкой, помчался к зарослям. Макс последовал за ним. И тут земля затряслась. Из кустов выскочил лев — грива взъерошенная, глаза горят. Потом зарычала гиена, скаля окровавленные клыки. А слева, ломая кусты, вывалился носорог.
- В машину! - закричал проводник, но дядя и Макс оказались отрезаны.
Они отступали спиной к спине. Макс дрожал как осиновый лист на ветру, а дядя вскинул ружьё, но руки его предательски дрожали. Лев приготовился к прыжку...
Раздался громоподобный рёв и кусты разошлись. Тот самый слон с огромными бивнями ворвался на поляну. Но он не атаковал. Он встал горой над ошеломленными охотниками, ударил хоботом по земле — и всё замерло.
Лев зашипел, гиена противно захихикала, носорог бил копытом по земле, но не посмели двинуться вперёд. Слон ловко подхватил дядю и Макса хоботом и посадил их себе на спину.
- Держитесь! - крикнул проводник, но его слова потонули в рёве мотора.
Слон пошёл не к джипу, а вглубь саванны, унося перепуганных охотников прочь от опасности.
- Мы должны помочь! - воскликнул Алекс.
- Посмотри, - Уйдо указал на небо.
Над саванной кружили три чёрных коршуна — но это были не птицы. Их крылья мерцали, как металл.
- Охранники Омин;я, — сказал Уйдо. — Они следят за слоном. Он не простой.
- Ты знал?!
Уйдо улыбнулся:
- Он спас их не просто так. Теперь твой дядя никогда не поднимет ружьё на слонов.
Через час слон привёз дядю и Макса к лагерю. Гигант услужливо поднял переднюю ногу и охотники спустились вниз.
Дядя стоял, потрясённый, глядя на гиганта, который только что носил его на спине.
- Почему?..
Слон посмотрел ему в глаза — и в тот момент дядя что-то понял. Он опустил ружьё и бросил его на землю:
- Всё. Охота окончена.

Алекс с дедом наблюдали эту сцену. Уйдо молча удовлетворённо кивнул. План сработал.

    Возвращение домой

    Возвращение в особняк стало началом новой жизни. Дядя Ганус, потрясённый событиями сафари, распродал весь свой арсенал — ружья, пистолеты, ножи — и передал вырученные деньги в фонд защиты слонов. Последний карабин он отдал в музей с табличкой: «Оружие не делает человека сильным. Настоящая сила — в милосердии».
Макс, который раньше дразнил Алекса «подвальной крысой», теперь целыми днями возился с рыжим котёнком по кличке Комиссар, которого Алекс ему подарил. Два других котёнка тоже обрели дом: Анфиса взяла девочку с белым пятнышком на лбу, назвав её Муськой — в память о погибшей матери-кошке. Садовник Дин, который когда-то гонял бездомных животных, теперь носил в кармане лакомства для своего рыжего проказника. «Хороший крысолов растёт!» — хвалился он.

   Сборы

   Алекс стоял у окна, глядя на спящий сад.
- Алекс, - раздался голос Уйдо.
Мальчик обернулся. Дед сидел на кровати.
- Тебе нужно собрать вещи, - сказал Уйдо. - Только самое важное.
Алекс кивнул и подошёл к своему старому сундуку.
Фотография родителей. Пожелтевший снимок, единственный, который удалось спасти.
- Это обязательно, - пробормотал Алекс, осторожно кладя её в рюкзак.
Медвежонок. Потрёпанная игрушка, с которой он засыпал все эти годы.
- Уйдо покачал головой:
- На ОминОе игрушки другие. Но... если хочешь.
- Алекс сжал медведя в руках и оставил его на кровати. Пусть останется здесь, как часть его земной жизни. Но мальчику показалось, что на глаза мишки навернулись слёзы. Алекс схватил игрушку и прижал к груди. "Друзей не предают," - подумал он и положил в рюкзак.
- Не бери одежду, - сказал Уйдо. - Там у тебя будет новая из материала, который не пачкается.
- Книги? — неуверенно спросил Алекс.
- У нас есть библиотека всех миров, - ответил Уйдо. - Но если хочешь одну...
Алекс взял «Маленького принца» - потрёпанную книжку, которую Анфиса читала ему вслух.
- Готов?- спросил Уйдо, когда рюкзак был застёгнут.
Алекс оглядел комнату. Пустая кровать. Пыльное окно. Место, где он был несчастен и счастлив одновременно.
- Да.
- Мы улетим до рассвета, - тихо сказал Уйдо. - Звездолёт ждёт нас в лесу.
Они выскользнули через окно, пока все спали. Ночь была тихой, только сверчки стрекотали в траве. Уйдо шёл впереди, его глаза в темноте светились, как у кошки.

    Звездолёт

    В лесу на поляне стояла настоящая летающая тарелка - круглая, серебристая, с голубоватым свечением по краям.
- Забирайся, - сказал Уйдо.
Дверь открылась бесшумно, и Алекс замер на пороге, широко раскрыв глаза. Вместо ожидаемого металлического интерьера перед ним развернулось пространство, напоминающее скорее живой организм, чем машину. Плавная рампа, словно вылитая из жидкого серебра, мягко подала себя под его ноги. Она была теплой и слегка пружинила при шаге, будто корабль сам помогал ему войти. Внутри царил мягкий голубоватый свет. Стены не были плоскими - они дышали, переливаясь перламутровыми узорами. То там, то здесь проступали изображения: то звездные карты с незнакомыми созвездиями, то пейзажи, которые Алекс не мог узнать - бирюзовые леса и кристально чистые реки под розовым небом.
- Это ОминОй, - пояснил Уйдо, заметив его завороженный взгляд. - Корабль показывает тебе дом.
В центре кабины возвышался странный предмет, напоминающий хрустальное дерево. Его "ветви" мерцали мягким светом, а в воздухе вокруг парили светящиеся сферы, похожие на капли росы. Алекс потянулся к одной из них...В тот же миг пол под ногами мягко дрогнул. Из гладкой поверхности стены неожиданно выдвинулась платформа, на которой появились странные плоды - продолговатые, переливающиеся всеми цветами радуги.
- Он думает, что ты голоден, - усмехнулся Уйдо. - Звездолёты ОминОя умеют читать намерения.
Алекс поднял голову и ахнул. Там, где должен был быть потолок, зияла бездна космоса с висящей Землей. Он видел очертания континентов, облачные вихри над океаном , будто смотрел в гигантское окно с высоты орбиты.
- Мы... мы уже в космосе? - прошептал он.
Уйдо покачал головой:
- Нет. Это проекция. Корабль может показывать любое место.
В углу кабины Алекс заметил странное кресло - оно напоминало скорее гнездо из светящихся нитей, чем привычное сиденье. Когда он приблизился, нити зашевелились, будто приглашая присесть.
- Садись, - кивнул Уйдо. - Через несколько минут мы отправимся.
Алекс сделал шаг вперед, ощущая, как мягкий свет окутывает его. Это был не просто корабль - это была дверь в совершенно новый мир.

   Прощальный полет

   Алекс вжался в кресло, когда корабль плавно оторвался от земли. Через прозрачные стены он видел, как лесная поляна, где они только что стояли, уменьшалась, превращаясь в зеленое пятно среди бескрайнего моря деревьев.
- Смотри, - Уйдо положил руку на его плечо.
Земля раскрывалась перед ними, как живая карта. Реки блестели на солнце серебряными нитями, города напоминали скопления светлячков, а горные хребты тянулись, словно складки на бархатном покрывале.
- Ты можешь выбрать любое место, - сказал Уйдо, проводя пальцами по светящейся панели управления. - Куда хочешь отправиться в путешествие?
Алекс задумался.
- Хочу увидеть Париж. Мама... мама говорила, что там самое красивое утро.
Корабль мягко качнулся и рванул на запад. Через несколько секунд они парили над спящим городом. Эйфелева башня возвышалась над Сеной.
- А теперь... океан, -  прошептал Алекс.
Волны под ними бушевали, разбиваясь о скалы одинокого острова. Стая чаек кружила под кораблем, их крики доносились сквозь прозрачный корпус.
- Они нас видят?
- Чувствуют, - ответил Уйдо. - Все живые существа чувствуют присутствие оминОйского корабля, но понимают это каждый по-своему.
  Корабль снизился, почти касаясь воды, и вдруг из пены волн вынырнули дельфины - десяток гибких тел, сверкающих на солнце. Они мчались за кораблём, как серебряные стрелы, выпрыгивая вверх и замирая на мгновение в воздухе, будто пытались дотронуться до таинственного гостя. Один из них, самый крупный, с шрамом на плавнике, громко щёлкнул, и Алекс невольно рассмеялся.
- Они играют с нами? - спросил он.
- Нет,- Уйдо наклонил голову. - Они провожают тебя. Дельфины знают, когда кто-то уходит навсегда.
  Корабль плавно набрал высоту, и стая отстала, лишь один из них ещё раз подпрыгнул высоко-высоко, будто прощальный взмах хвостом. Алекс прижался лбом к прозрачной стене и махал рукой пока последние пятнышки в воде не исчезли из виду.
- Подожди! - вдруг вскрикнул Алекс, когда корабль начал набирать высоту. - Там же... там под водой! Я никогда не видел...
Уйдо замер, потом медленно улыбнулся.
- Дядя не разрешал смотреть «подводные передачи»?
Алекс кивнул, прижав нос к прозрачной стене. Он даже не знал, как выглядит море глубже, чем по колено — папа когда-то водил его на каменистый пляж возле порта, где вода была мутной и пахла рыбой.
  Корабль дрогнул и плавно нырнул в волны. Сначала было только темно-синее марево, потом...
- Ой! - Алекс ахнул, отпрянув.
Прямо перед ним проплыла рыба-луна, плоская, как блин, и круглая, как колесо. За ней метнулся косяк серебристых рыбёшек, сверкая, как новогодний дождь.
- Смотри, - прошептал Уйдо, - это их мир. Такой же большой, как твой.
Алекс не отрывал глаз:
- Смотри, смотри! - он тыкал пальцем в прозрачную стену, оставляя на ней отпечатки. Перед мальчиком разворачивался целый новый мир. Его дыхание участилось, а ладони прилипли к холодному стеклу, словно он боялся, что все это исчезнет, если он хоть на секунду отвлечется.
  Коралловый лес оказался куда больше и живее, чем он представлял. Розовые ветви колыхались в течении, как будто танцевали под музыку, которую только они могли слышать. Между ними то и дело мелькали оранжево-белые полоски - рыбки-клоуны! Одна из них, самая крупная, выплыла прямо к стеклу и уставилась на Алекса круглыми черными глазами. Мальчик замер, боясь пошевелиться. Рыбка вдруг сделала невероятное - перевернулась в воде и, кажется, подмигнула ему, прежде чем скрыться в щупальцах анемона. Кораллы - не просто розовые, а переливающиеся всеми оттенками, какие только бывают у заката. Они шевелились, как живые.
  Внезапно вода перед ними потемнела. Из расщелины между камнями медленно выползло нечто невероятное - осьминог. Его кожа пульсировала цветами: алый гнев сменялся синим спокойствием, затем по ней пробегали золотые молнии. Один из щупальцев нерешительно потянулся к кораблю, оставляя за собой след из сверкающих точек, будто кто-то рассыпал в воде звезды.
- Они светятся? - прошептал Алекс.
- Нет, - улыбнулся Уйдо. - Это просто пузырьки воздуха на его присосках. Но красиво, правда?
Осьминог вдруг резко сжался в комок и выстрелил чернильным облаком. Когда дымка рассеялась, его уже не было видно. Лишь на камне остался странный узор - несколько колец, переплетенных между собой.
- Что это? - наклонился Алекс.
Письмо, - сказал Уйдо. - Он рассказал нам свою историю.
  Но самое чудесное ждало впереди. Из голубой дали появилась морская черепаха. Ее панцирь был покрыт узорами, как старинная карта, а в глазах светилась мудрость тысячелетий. Она приблизилась так близко, что Алекс мог разглядеть каждую чешуйку на ее ластах. Черепаха замерла, будто изучая странных гостей, затем неожиданно... улыбнулась. Да-да, именно улыбнулась! И махнула ластой, точно знала, что они прощаются навсегда.
  В этот момент Уйдо нажал какую-то кнопку, и кабину наполнил запах - соленый, свежий, с оттенком водорослей и чего-то древнего. Алекс зажмурился: это пахло свободой, пахло тем морем, о котором рассказывала мама, тем, которое он так и не успел узнать...
- Теперь ты возьмешь этот мир с собой, - тихо сказал Уйдо, когда корабль начал подниматься. - Навсегда.
Алекс кивнул, не в силах оторваться от исчезающего в глубине силуэта черепахи. В кармане его шорт лежал морской камушек - теплый, шершавый, настоящий. Его маленький секрет. Кусочек его Земли.

   Африка

   Когда они пролетали над Африкой, Алекс прижался к стеклу, затаив дыхание.
Земля здесь была совсем другой - рыжая, как кирпичная пыль в папиной мастерской, но живая. То тут, то там вздымались одинокие деревья с плоскими кронами точь-в-точь как те, что он разрисовывал в старом букваре.
Вдруг земля зашевелилась.
- Это... они? - прошептал Алекс.
Целое стадо слонов медленно двигалось по саванне, оставляя за собой облака пыли. Впереди шел самец с огромными бивнями.
- Тот самый, - кивнул Уйдо.
Слон вдруг замер, поднял хобот и затрубил - звук докатился до них сквозь толщу воздуха, будто сквозь время. Мелкие птицы вспорхнули с его спины, а молодые слоники тревожно прижались к матерям.
- Он... он нас видит?
- Чувствует, — поправил Уйдо. — Слоны помнят всех с кем повстречались.
Алекс не понимал, как это возможно, но верил.
- На ОминОе есть "слоны". Фиолетовые. И вместо хоботов  щупальца, как у твоего осьминога.
Алекс широко раскрыл глаза:
- Правда?!
- Правда. Они разговаривают цветными вспышками на боках. И помнят ещё дольше, чем земные.
Корабль пролетал дальше, и земля под ними оживала: стая розовых фламинго взмыла в воздух, превращаясь в облако лепестков. Жирафы бежали неуклюжим галопом, их шеи качались, как мачты кораблей. В тени баобаба леопард тащил на дерево добычу — Алекс успел разглядеть пятна-розетки на его шкуре.
- А там что? - он указал на огромную трещину в земле, заполненную зеленью.
Уйдо улыбнулся:
- Это где обезьяны гориллы. Хочешь увидеть?
Корабль снизился, и Алекс увидел серебристого вожака, сидящего, как король на троне. Детенышей, кувыркающихся в лианах, точно он сам во дворе. Самку, которая вдруг посмотрела вверх, прямо на них, и прикрыла ладонью глаза, будто от солнца.
- Она...
- Да, — сказал Уйдо. - Она знает.
  Алекс вдруг понял: Земля — это не только дядин подвал. Это вот это - слоны, помнящие все, гориллы, чувствующие взгляд сквозь километры, и осьминоги, пишущие письма на камнях...
Теперь он увозил это с собой.
А потом Уйдо произнес:
- На ОминОе нет "дикой" природы. Она вся - дом. Деревья сами просят, чтобы в них строили жилища, реки меняют русло, чтобы напоить поля...
- А опасные звери есть? — неуверенно спросил Алекс.
- Есть Хранители. Как твои гориллы, только выше. Они следят, чтобы дети не падали с воздушных мостов.
 
   Прощание с домом

   Последней остановкой стал дом дяди. Корабль завис над садом залитый золотым светом заката. Рыжий комочек меха, которого Макс назвал Солнышком, гонялся за бабочкой, но вдруг замер, уткнувшись носом в небо. Из-за кустов выскочил Макс - высокий, веснушчатый, с вечно растрепанными волосами.
- Эй, пушистый предатель! - он подхватил котенка, который тут же начал кусать его за пальцы. - Ты же должен ловить мышей, а не смотреть в небо!
Алекс засмеялся - всего месяц назад Макс ворчал, что "кошки — это ерунда", а теперь... Котенок вдруг выгнул спину, зашипел — и уставился прямо на корабль.
- Он нас видит? — прошептал Алекс.
- Чувствует, — ответил Уйдо. - Все, кого ты любил, почувствуют прощание.
Макс поднял голову. На секунду его глаза встретились с Алексовыми  и он неожиданно улыбнулся, помахав рукой...
 Дворник Дин сидел на своей любимой скамейке, чинил ведро с дыркой и что-то напевал.
- Он всегда пел, - сказал Алекс. - Даже когда ругался.
Дин вдруг замолчал, почесал затылок и посмотрел вверх. Прямо на невидимый для него корабль.
- Эх, - его голос донесся сквозь аудиофильтры. - Чайку бы теперь...
Алекс сжал кулаки - он ведь так боялся этого лохматого великана, пока не узнал, что Дин подкармливал бездомных собак и прятал от дяди Гануса сломанные игрушки Макса, чтобы починить их для Алекса.
 Анфиса вышла на крыльцо, как всегда, с корзиной белья. Но вдруг остановилась, будто вспомнив что-то. Она подняла голову — и улыбнулась. Потом достала из кармана крошечного деревянного солдатика (которого когда-то конфисковал дядя) поставила его на перила.
- Это... для меня?
- Для памяти.
  Дядя Ганус не появился. Только его тень мелькнула за занавеской кабинета.
Алекс не расстроился. Даже обрадовался. Потому что теперь знал: не все взрослые как дядя. Есть Уйдо, и Дин, и Анфиса, и даже Макс, который сунул ему в карман жвачку со словами "Чтобы не ревел".
- Пора, - сказал Уйдо, - Мы должны успеть до закрытия звездных врат.
Алекс прижал ладонь к прозрачной стене, прощаясь. Он знал, что никогда больше не увидит этот дом, этот сад, этих людей. Но теперь они навсегда останутся частью его, как и он частью их.
  Корабль плавно набрал высоту. Земля становилась все меньше, превращаясь в голубой мраморный шарик. Алекс не плакал. Он просто смотрел, пока последние очертания континентов не растворились в черноте космоса.

   Фильм второй.

   ОминОй!

- Добро пожаловать домой, - сказал Уйдо, когда перед ними зажглись странные звезды ОминОя.
Корабль вышел из гиперпространства, и Алекс впервые увидел родной мир деда.
Планета висела в черноте космоса, окутанная переливающейся дымкой - то ли атмосфера, то ли гигантское прозрачное крыло.
- Это... защита? — спросил Алекс.
- Нет, — Уйдо коснулся панели, и дымка на мгновение стала розовой. - Это дыхание ОминОя. Планета чувствует приближение кораблей.
  При посадке Алекс увидел, что все леса светятся изнутри.
- Они живые?
- Очень, — засмеялся Уйдо. - Деревья здесь растут в симфонии.
Он провел рукой по воздуху - и зазвучала музыка. Не громкая, а словно шелест листьев, переходящий в мелодию.
- Каждое утро лес выбирает новый узор роста и новый звук. Сегодня... кажется, минор.
  По дороге домой они пересекли реку, петляющую, как живая лента.
- Она течет, куда захочет?
- Нет, - Уйдо остановил полет. - Она течет, куда нужно. Посмотри.
Река вдруг разделилась, огибая муравейник, который появился буквально вчера. Вода слегка сверкнула, будто благодарила за внимание.
- На Земле реки пробивают себе путь, а здесь - договариваются.
  Жилище Уйдо оказалось... растением.
- Не бойся, - дед погладил стену, и та прогнулась, образуя арку. - Это наш старый друг.
Оказалось, дома на ОминОе выращивают из особых семян. Они меняют форму под настроение хозяев (сегодня дом был круглым, как яблоко), цветут в сезон дождей (Уйдо показал фото — стены покрыты синими цветами), лечат, если кто-то болен, дом выделяет аромат, как земная эвкалипта.
  Перед сном Алекс услышал странный шепот за окном.
- Кто это?!
- Шш-ш, - Уйдо подвел его к окну. - это Кирин - очной страж.
На лужайке стояло существо, похожее на оленя, но нго рога светились, как фонарики, шерсть переливалась перламутром. Глаза были огромные, как у совы, но теплые, как у собаки.
- Он проверяет, все ли спят спокойно. А если кому-то снится плохой сон...
Кирин поднял рог и в воздухе вспыхнули золотые брызги.
- ...он его прогоняет, — закончил Уйдо.
  Над горизонтом висели две луны. Одна обычная, а вторая...
- Почему она дрожит?
- Не дрожит, - улыбнулся Уйдо. - Поет.
Он открыл окно и в комнату ворвался хор голосов похожий на звон хрустальных колокольчиков.
- Это Лунный Рой. Миллиарды крошечных существ. Они собираются раз в месяц, чтобы...
- ...спеть колыбельную? — догадался Алекс.
Уйдо кивнул.
- На ОминОе даже луны  живые.

   Первые шаги

   Утром Алекс ступил на поверхность новой планеты босыми ногами. Грунт под ногами был теплым и пушистым, как ворсистый ковер, и слегка пружинил при каждом шаге. Воздух пахнул чем-то сладковатым — не цветами, не медом, а чем-то совсем иным, что заставляло рот наполняться слюной.
— Это запах симбиоза, — пояснил Уйдо, заметив его реакцию. — Здесь все дышит в унисон: растения, животные, даже камни.
  Первое, что поразило Алекса — звуки. ОминОй не молчал ни на секунду: деревья перешептывались листьями, складывая из шорохов целые фразы; вода в ручьях журчала нараспев, будто стараясь запомнить собственную песню, даже воздух звенел тонко, как натянутая струна, когда сквозь него пролетали светящиеся насекомые.
- Как я пойму их? — растерялся Алекс.
Уйдо приложил ладонь к его груди:
- Сердцем. Они уже говорят с тобой - просто слушай.
И правда, через пару дней Алекс начал различать ритмы и настроения планеты. Когда ему было грустно, ближайшее дерево начинало ронять синие лепестки. Когда он смеялся, ручей подхватывал его смех и нес дальше, превращая в музыкальный всплеск.
  На третий день Алекс встретил игрункА - существо похожее на помесь енота и светлячка. Маленький зверек с мерцающей шерстью, меняющей цвет в зависимости от настроения, глазами-каплями, в которых отражались целые миры, привычкой воровать блестящие предметы.
 Он украл у Алекса пуговицу и спрятался в кроне поющего куста. Но вместо того чтобы убежать, игрунОк начал подражать его голосу.
- Эй, верни! - крикнул Алекс.
- Эй, верни-верни! - донеслось из листвы.
Так началась их дружба.

   Школа жизни

  Уйдо не торопился запирать Алекса в школе. Вместо этого он привел его к древу Ветров, где каждое дуновение ветра оставляло на коре узор-рассказ. Показал озеро Отражений, где вода показывала не внешность, а самые яркие воспоминания. Научил слушать камни - они хранили тепло прикосновений и «рассказывали» истории тех, кто к ним прикасался.
- Здесь все учителя, - говорил Уйдо. - Даже тень от облака может рассказать тебе больше, чем целая библиотека на Земле.
  Но не все давалось легко: еда казалась слишком сладкой, сон приходил не ночью, а когда две луны выстраивались в определенном порядке. Иногда его охватывала тоска по земным запахам: бензину, жареной картошке, мокрому асфальту после дождя.
В такие моменты Уйдо приводил его в Сад ароматов, где специальные растения могли воссоздать любой запах по памяти.
  Через месяц случилось необъяснимое. Алекс проснулся от того, что его ладони светились. Бледным, едва заметным светом, но светились!
- Это планета принимает тебя, - успокоил его Уйдо. - Постепенно ты становишься частью ОминОя.
И тогда Алекс осознал главное - он больше не чужой, он начало чего-то нового. Как семечко, упавшее в плодородную почву. Как первый луч солнца на только что родившейся планете. Как история, которая только начинается...

  Новое имя
 
  Когда двойная луна висела низко над горизонтом, Уйдо привёл Алекса к Чёрному озеру. Вода в нём была неподвижна, как отполированное стекло, но при этом казалась бездонной.
- Сегодня ОминОй даст тебе имя, - сказал дед. - То, каким тебя видит планета.
  Они вошли в воду по колено. Тысячи светящихся точек вспыхнули в глубине, воздух загудел, словно гигантский стеклянный колокол. На поверхности воды проступили письмена - не буквы, а скорее узоры, напоминающие то ли ветви, то ли молнии. Алекс протянул руку и символы ожили, сложившись в три переплетённых кольца с искрой в центре.
- "Ал'Райом", - прошептал Уйдо. - "Тот, кто носит свет миров".
В тот же миг вода вспенилась и светящиеся точки обвили ноги Алекса. На его запястье проступил тот же символ, как шрам, но без боли. Все вокруг: деревья, камни, даже воздух на мгновение замолчали, будто склонив голову.

  Руки света
 
  Через три дня после ритуала Алекс проснулся от странного ощущения - его кожа мерцала в такт пульсации домашних стен. Выбежав в сад, он услышал перепуганные вопли (больше похожие на звон хрустальных колокольчиков), увидел стаю игрунков, застрявших в колючем кусте, светящуюся фиолетовую кровь на шипах. И тогда...он понял их. Не слова, а образы: боль, как красные всплески; страх, как сжимающиеся кольца; просьба о помощи - протянутые нити света.
 Алекс не думал - его руки сами потянулись к кусту. В тот миг символ на запястье вспыхнул так ярко, что на секунду осветил весь сад. Шипы расступились, будто живые. Раны на лапках зверьков затянулись под его пальцами.
Уйдо, наблюдавший со стороны, уронил чашку с ароматным напитком.
- Ты... ты восстановил гармонию, - прошептал он. - Это и есть твой дар. Не лечить - возвращать баланс.

   Цена гармонии

   Когда последний зверек вырвался на свободу из колючих объятий кустарника, Алекс ощутил, как земля внезапно ушла из-под ног. Его колени подкосились, будто под тяжестью невидимого груза. Перед глазами поплыли темные пятна, а в ушах зазвенела тишина - та особенная, густая тишина, что наступает перед потерей сознания. Последнее, что успел заметить мальчик как побелели губы Уйдо, его обычно невозмутимого деда, как символ на запястье вспыхнул тревожным багрянцем,
как собственные ладони засветились странным фиолетовым светом.
  Очнулся он в постели, когда за окном уже стояла глубокая ночь. Тело было тяжелым и чужим, будто налитым свинцом, но где-то под грудью теплился маленький теплый огонек, словно кто-то оставил там кусочек солнца.
 На резном прикроватном столике стояла дымящаяся чаша с ароматным отваром, пахнувшим весенним медом и горной смолой. Рядом лежал необычный камень с естественным отверстием - древний амулет хранителей равновесия, как позже объяснил Уйдо. А на пергаменте дрожащей рукой было начертано: "Сила не в жертве, а в мудрости. Не спеши".

   Язык даров

   На следующее утро, едва Алекс открыл глаза, его ждал первый сюрприз. На пороге, аккуратно разложенные в ряд, лежали необычные предметы:гладкий серый камень с идеально круглым отверстием преломлял реальность - глядя сквозь него, Алекс видел не родной сад, а какой-то иной, параллельный мир; золотистое семечко тихонько напевало под пальцами забытую колыбельную, а искривленный коготь с тончайшей гравировкой созвездий излучал едва уловимое тепло.
  Уйдо, бережно перебирая дары, неожиданно замер:
- Они дарят тебе память планеты, - прошептал он. - Камень от древних порталов. Семя от Древа Голосов. Но это... - его пальцы дрогнули над загадочным когтем, - Этого я не видел никогда.
  С тех пор каждое утро начиналось с новых чудес. После ночной грозы появлялись светящиеся грибы, выросшие точно в тех местах, куда били молнии. В полнолуние - горстка песка, сохранившего тепло давно ушедших прикосновений. А однажды - живое серебряное кольцо, сжимавшееся и разжимавшееся в такт дыханию мальчика.

   Превращения

   С каждым новым исцелением происходили удивительные перемены. Время восстановительного сна сокращалось от целых суток до нескольких часов. Дары начинали светиться лишь в руках Алекса, словно признавая его своим. А таинственный символ на запястье обрастал новыми узорами, рассказывая историю каждого совершенного им чуда. Но самое трогательное - это перемены в поведении игрунков. Теперь они спали, свернувшись светящимися клубками у его ног. Их шерстка алела, предупреждая об опасности, как закатное небо. Один малыш так проникся к мальчику, что пытался подарить ему... собственный глаз, пока Уйдо не остановил это жертвоприношение.

   Отзвуки равновесия

   Вскоре Алекс стал замечать, что мир вокруг меняется в ответ на его присутствие. Там, где он часто бывал, белые цветы распускались синими бутонами. Камни теплели под его шагами. Даже воздух звенел чуть звонче, когда он проходил. А в редкие моменты истощения, погружаясь в исцеляющий сон, мальчик видел сны о Земле - размытые, как воспоминания сквозь толщу воды, но от этого не менее дорогие. И каждый раз, пробуждаясь, находил у кровати новый удивительный дар и теплый комочек спящего игрунка, свернувшегося калачиком у его ног.

   Тени забытого сада

   Алекс не собирался туда идти. Просто рыжий игрунок, тот самый, что упорно пытался подарить ему свой глаз, вдруг рванул в чащу, сверкая в сумерках, как падающая звезда. Мальчик кинулся вдогонку, смеясь, пока не уперся в черные ворота. Они были сплетены из ветвей, но не колючих, скорее, похожих на окаменевшие вены. Сквозь переплетения просвечивал сад, где цветы цвели оттенками ночи. Ворота скрипнули. Не "приоткрылись", именно скрипнули, будто старый сундук, который вот-вот распахнется сам. Алекс сделал шаг назад.
- Не бойся, - прошептал кто-то.
Среди черных роз стояло Существо.
— Ты опоздал, — сказало Оно. Голос звучал так, будто шелестели страницы сотен книг одновременно.
  Ладонь протянулась к Алексу. Вдруг мальчик увидел город у озера. Дети с символами на запястьях играют у воды. Их метки светятся в унисон... Тьма, пожирающая дома. Те же дети(теперь взрослые) стоят в кругу. Один за другим они исчезают, а их символы вспыхивают, как сверхновые... Пустота. Только ветер гуляет по опустевшим улицам, да на песке чернеет один-единственный след.
— Ты носишь их наследие, — сказало Существо. — Их долг. Их... ошибку...

  Алекс очнулся на пороге дома Уйдо. На запястье символ пылал. Не светился — именно пылал, выжигая на коже новые узоры, а в кармане лежал незнакомый предмет — крошечная стеклянная сфера с каплей чернильно-фиолетовой жидкости внутри. Ночью его дружок - игрунок не явился.

   Утро начиналось как обычно. Солнце ОминОя – то самое, что вставало малиновым шаром над горами, только-только коснулось вершин деревьев, когда Алекс проснулся от странного ощущения. Его символ на запястье, обычно спокойный и теплый, сегодня пульсировал тревожными всполохами.
 Он подошел к окну – и замер. Во дворе, там, где вчера еще росла обычная трава, теперь стоял сад. Не тот аккуратный сад Уйдо с поющими цветами и послушными деревьями. Этот был... другим. Тени здесь ложились не так, как положено. Цветы распускались черными бутонами. А между деревьями, будто зовя его, мелькал знакомый рыжий силуэт – тот самый игрунок, который вчера вечером исчез без объяснений.
 Алекс оглянулся - Уйдо крепко спал в своей комнате, дверь была плотно закрыта. Он осторожно спустился вниз. Холодные ступеньки обжигали босые ноги. Воздух пахнул чем-то чужим - не привычной сладостью оминОйских растений, а терпкой горечью, от которой щипало в носу. Игрунок ждал его у калитки, сверкая в предрассветных сумерках.
- Где ты пропадал? - прошептал Алекс.
Зверек странно посмотрел на него - не привычным лукавым взглядом, а как-то по-взрослому. Потом развернулся и прыгнул в густую траву. Алекс последовал за ним.
  С каждым шагом мир вокруг менялся. Звуки родного дома стихали, будто кто-то выключил их. Воздух становился гуще, тяжелее. Давно знакомые растения вдруг обретали странные, пугающие формы. И вот он опять стоял перед ними. Черные ворота, сплетенные не из ветвей, а из чего-то более древнего. Они дышали – Алекс точно чувствовал это.
- Мы не должны сюда идти, – сказал он игрунку.
Но ворота уже открывались. Без скрипа. Без звука. Просто пространство перед ним раздвинулось, приглашая войти. Алекс сделал шаг и мир перевернулся. Внутри было нечто невообразимое. Сад жил своей жизнью: деревья шептались на забытом языке, танцующие тени складывались в знакомые силуэты, земля под ногами мягко пульсировала, как живое существо, а посреди всего этого стояло Оно. Высокое. Тонкое. Слишком совершенное, чтобы быть реальным.
- Ты пришел, – сказало Оно, и голос его был похож на шорох старых страниц. – Хотя опоздал на триста лет, Ал'Райом.
Алекс хотел спросить, что это значит, но внезапно пространство вокруг заколебалось, и он увидел: город у озера, где дети с такими же, как у него, светящимися символами играют в странную игру. Тьму, пожирающая дома. Те же дети, теперь взрослые, стоящие в кругу, один за другим  исчезают, а их символы на их руках вспыхивают, как умирающие звезды. Пустота. Только ветер гуляет по опустевшим улицам, да на песке чернеет одинокий след.

  Он очнулся в своей постели, с безумно бьющимся сердцем и странной тяжестью в кармане – тот самый стеклянный шар все еще был при нем. За окном бушевал невиданный шторм – молнии били в землю, окрашивая все в фиолетовые тона, а ветер выл так, будто оплакивал чью-то смерть.
  Дверь в комнату распахнулась. На пороге стоял Уйдо – но Алекс никогда не видел его таким. Глаза деда горели тем же странным светом, что и символ на его собственном запястье.
- Где ты был? – спросил Уйдо, и в его голосе звучало что-то новое – не привычная забота, а... страх? Гнев? Алекс не мог определить.
Он открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент стеклянный шар в его кармане ожил, капля внутри заклубилась, засветилась, а потом – взрыв света.
  Когда зрение вернулось, Алекс увидел, что комната заполнена тенями. Но не обычными тенями. Эти двигались сами по себе, складываясь в странные фигуры, принимая облик людей, которых он никогда не видел, но почему-то узнавал. И последнее, что он успел заметить перед тем, как сознание снова покинуло его - на запястье Уйдо, обычно скрытом под рукавом, горел точно такой же символ, как у него, только старый. Очень старый. И почти угасший...

   Правда, спрятанная в свете

   Когда сознание вернулось к Алексу, он обнаружил себя в незнакомом помещении. Комната была круглой, с высоким потолком, напоминавшим купол обсерватории. Стены испещряли те же символы, что и на его запястье, только здесь они складывались в сложные узоры, будто рассказывая какую-то древнюю историю. Уйдо сидел напротив, его лицо освещал призрачный свет.
- Это не галлюцинации, — сказал он, прежде чем Алекс успел открыть рот. - Хотя я понимаю, почему ты так подумал.
Он медленно закатал рукав. На его запястье, бледный и почти потухший, но все еще различимый, был точно такой же символ.
- Ты спрашивал, почему я нашел тебя? - Уйдо провел пальцами по старой метке. - Потому что ОминОй позвал меня. Как позвал когда-то мою бабушку. И ее деда. В воздухе вспыхнули голограммы - семейное древо, уходящее корнями в глубь веков. В каждом поколении был хотя бы один ребенок с сияющим знаком на руке.
- Мы называем себя Хранителями Равновесия, - продолжил Уйдо. - Наша семья веками поддерживала связь между ОминОем и другими мирами.
Алекс сглотнул. Его горло пересохло.
- А что случилось с теми... из видения?
Тень пробежала по лицу Уйдо.
- Они пытались сделать слишком много. Думали, что могут переписать законы мироздания. - Он покачал головой. - ОминОй — живой и, как любое живое существо, он защищается.
  Внезапно стены комнаты задрожали. Где-то вдали раздался знакомый щебет — рыжий игрунок ворвался в помещение, его шерстка вспыхивала тревожными всполохами. Уйдо резко поднялся.
- У нас мало времени. Они уже почуяли пробуждение.
- Кто? — Алекс инстинктивно прижал руку к груди.
- Те, кто остался. Те, кто не простил.
Дверь распахнулась сама собой. В проеме стояло Существо из черного сада, только теперь Алекс разглядел, что это не одно существо, а множество, слившихся воедино.
- Ал'Райом, — прошептало Оно. - Ты должен выбрать.
Воздух сгустился, превратившись в зеркальную поверхность. В ней отражались две дороги: путь Хранителя, где он оставался с Уйдо, учился контролировать дар, но навсегда отказывался от правды о прошлом и путь Правды, где ему предстояло найти потерянный город и столкнуться с тем, во что превратились неудавшиеся спасители.
  Игрунки (их было уже несколько) столпились у его ног, их глаза блестели в полумраке. Алекс посмотрел на Уйдо. На Существо. На свое отражение в странном зеркале.
 Алекс протянул руку к зеркальной поверхности... и выбрал оба пути. Его пальцы коснулись отражения, и мир взорвался светом.

   Выбор, который изменил все

   Дни пролетали странно - на ОминОе время текло иначе. Уйдо обучал Алекса языку символов: как слышать музыку камней, читать историю в прожилках листьев, говорить с ветром через танец.
  Игрунки стали его верными спутниками. Особенно Рыжик. Теперь Алекс понимал их щебет - это был древний язык Хранителей, забытый всеми, кроме них да Уйдо.
  Однажды ночью, когда две луны сошлись в зените, Уйдо отвел его к Сердцу ОминОя - кристаллу, пульсирующему в пещере под домом.
- Теперь ты готов увидеть правду, — сказал Уйдо и возложил его руку на грань.
  Видение пришло мгновенно: потерянный город не был разрушен, он просто... сдвинулся. Стоял целый и невредимый в промежутке между мирами. Там реки текли вверх. Дома отрастали заново после каждого разрушения. А в центре на площади стояли они - последние Хранители, застывшие в момент гибели, но не мертвые. Их символы все еще светились. Слабо, но светились.

   Тайна игрунков

Рыжик прыгнул ему на плечо и ткнулся носом в висок. Вспышка памяти, но не его: группа детей бежит через лес. Над городом сгущается тьма. Самый маленький веснушчатый мальчик падает. Старшие оборачиваются. Решение приходит мгновенно. Их руки вспыхивают, а тела... меняются. Становятся меньше. Пушистее. Чтобы сохранить хоть часть себя, когда защита города обрушится. Алекс ахнул:
- Вы... вы сознательно превратились...
Рыжик кивнул. Его глаза - такие человечески-умные - блестели.
 
   Путешествие начинается

   Утро перед дорогой выдалось тихим. Уйдо молча собирал ему сумку: камень с дырой - для поиска врат между мирами; зернышко поющего дерева - на случай, если заблудится; флягу с водой, которая помнила вкус дома.
- Ты уверен? — спросил старик в последний раз.
Алекс взглянул на игрунков, выстроившихся у порога. На Рыжика, который уже держал в зубах карту — странную кожаную пластину с подвижными символами.
- Они ждали триста лет. Я не могу заставить их ждать дольше.
  Дверь закрылась за ним. Город между мирами ждал. А вместе с ним - разгадка, почему ОминОй выбрал именно Алекса...

    Город, который помнит

    Алекс ступил на мостовую потерянного города и камень под ногами запел. Не метафорически - реально зазвучал чистым колокольным звоном. Игрунки рассыпались по площади, их шерстка вспыхивала в такт шагам.
  Застывшие Хранители оказались не статуями. При ближайшем рассмотрении это были прозрачные коконы из застывшего света. Внутри силуэты людей в странных позах. Один замер, прикрывая глаза, другой с поднятыми в защите руками. Их символы на запястьях пульсировали, как слабые маячки.
  Рыжик прыгнул на ближайший кокон и... прошел сквозь. На мгновение Алекс увидел двойное зрение — игрунка и мальчика с веснушками, наложенных друг на друга.

   Гнев планеты

   Светящиеся письмена на стенах домов рассказали историю: Хранители нашли способ "улучшить" ОминОй - сделать его сильнее.
Использовали для этого детей - их символы были чище, связь с планетой крепче. ОминОй воспринял это как предательство - попытку переделать его суть.
  В центре площади лежал источник повреждения - черный кристалл, вросший в камень. Именно через него когда-то попытались "переписать" планету."Мы хотели как лучше," — гласила последняя надпись, выведенная на кристалле дрожащей рукой.

   Последний выбор

   Алекс подошел к кристаллу. Он знал, что может разрушить его — освободить Хранителей, но оставить игрунков в их нынешнем облике. Исцелить связь и вернуть игрункам человеческий вид, но тогда застывшие исчезнут навсегда. Создать новый путь ценой  собственного дара.
 Рыжик уселся перед ним, его глаза говорили: "Выбирай". Внезапно земля задрожала. Из трещин полезли тени - те самые, что когда-то поглотили город. ОминОй давал понять - время вышло. Алекс глубоко вдохнул и...

   Между сном и явью

   Белый потолок. Резкий запах антисептика. Мерное тиканье аппаратов.
Алекс медленно открыл глаза.
- Сынок?
Голос дрожал. Теплая ладонь сжала его пальцы. Он повернул голову  и увидел маму. Настоящую. С темными кругами под глазами, с растрепанными волосами, но живую.
- Мы так боялись... — заплакала она.
За ее спиной вскочил с кресла отец - такой большой, такой родной. Он что-то кричал врачам, обнимал жену, а потом Алекса, крепко-крепко, будто боялся, что тот исчезнет.
- Ты попал в аварию, — объяснял папа, когда врачи ушли. - Три месяца в коме.
Алекс молчал. Его руки сами потянулись к запястью. Там, где должен был быть символ - гладкая кожа.
- Дин... Макс... Анфиса? — прошептал он.
Родители переглянулись.
- Это кто, сынок?
Он закрыл глаза. ОминОй. Уйдо. Игрунки. Все было так реально.
- Ничего, — прошептал Алекс. - Просто... сон.

  Когда родители вышли поговорить с врачом, Алекс остался один. За окном шумел дождь. Он потянулся к стакану воды и вдруг увидел на подоконнике сидел рыжий котенок. Тот самый с зелеными глазами, в которых светился целый космос.
  Алекс замер. Котенок прыгнул на кровать, тыкнулся мокрым носом в ладонь... и исчез.
 Он почти не усомнился бы, если бы не тень за дверью. Дверь открылась.
- Ну что, Ал'Райом, - сказал Уйдо в белом халате врача, но с теми же бездонными глазами. - Пора домой.
  За его спиной в коридоре мерцал портал, а на идеально выглаженном рукаве белел символ, почти стершийся, но все еще видимый.

А может и это ещё не конец?