Постояльцы

Алина долго смотрела в окно дребезжащего поезда, пока за ним мелькали одинаковые серые дома и потемневшие поля. Чем ближе к этому городу, тем тише становилось вокруг, словно сама жизнь неохотно проникала сюда. Она приехала по работе, всего на пару дней, чтобы проверить отчеты и закрыть ненужный филиал компании. Местом для ночлега выбрали единственную гостиницу в городе, старое здание с высоким фасадом и облупленной краской.

На вокзале её встретил пустой перрон. Ни такси, ни людей, лишь холодный ветер, свистящий между опорами. Долгие двадцать минут она шла по узким улицам, мимо домов с занавешенными окнами. Казалось, что за каждым стеклом кто-то стоит и наблюдает. Но Алина убеждала себя, что это просто усталость.

Гостиница была именно такой, какой она её представляла: массивные двери с тяжёлой ручкой, тусклый свет над входом и запах старого дерева. На ресепшене сидела женщина лет пятидесяти с неподвижным лицом и почти белыми глазами. Она протянула ключ и сказала тихо, глухо, словно слова неохотно покидали её губы:

– Второй этаж, комната семнадцать. Завтрак с восьми.

Ни улыбки, ни лишнего взгляда. Алина поблагодарила и поднялась по лестнице, скрипящей под ногами. Коридор был узким, освещённым редкими лампами, которые слегка мерцали. Двери стояли плотно, с потёртыми номерами. Её комната оказалась крошечной: кровать с бледным покрывалом, шкаф с зеркалом и маленький стол. Окно выходило на пустой двор, где качалась на ветру ржавая качель.

Первую ночь она хотела просто выспаться. Приняла душ, легла, выключила свет. Но сон не приходил. Сначала был лишь ветер, затем скрип дерева. Потом… что-то ещё. Шёпот. Тонкий, будто дующий сквозняк, но в словах угадывался смысл, хотя расслышать их она не могла. Потом послышался тихий скрежет, словно по полу тянули что-то тяжёлое. Алина замерла в кровати, прислушиваясь. Шорохи перемещались – то за стеной, то в коридоре. Она подошла к двери, прильнула ухом. Там было тихо, но вдруг раздался медленный, приглушённый стук. Три раза. И тишина.

Сердце колотилось. Она спросила: «Кто там?» – но в ответ только тишина. Минут через десять она осмелилась приоткрыть дверь – коридор пуст, только свет ламп дрожал, словно от ветра, которого не было.

Утром всё выглядело почти нормально. Алина спустилась на первый этаж, где в зале завтракали двое постояльцев – мужчина в сером пальто и девушка с бесцветными волосами. Они ели молча, не поднимая глаз. Администратор сидела на своём месте, неподвижная, как вчера. Алина решилась спросить:

– Скажите, ночью… вы ничего не слышали? Шум какой-то, шаги…

Женщина подняла на неё взгляд и чуть улыбнулась – сухо, безрадостно.

– У нас всегда тишина, – произнесла она ровным голосом. – Постояльцы спокойные.

И отвернулась.

Алина почувствовала странный холод внутри. Она взглянула на остальных – никто даже не повернул головы. Словно вопроса не было. Она быстро доела завтрак и вышла на улицу, решив целый день провести в работе, лишь бы не думать об этом.

Но к вечеру, возвращаясь в гостиницу, она почувствовала странное напряжение. Солнце садилось слишком быстро, тени растягивались по узким улицам, и казалось, что город вымер. Когда она вошла в холл, там никого не было. Ни администратора, ни постояльцев. Только тишина и слабый запах сырости.

Вторая ночь началась с тех же звуков. Сначала шёпот – но теперь слова были отчётливее, будто говорили прямо у её уха. Потом шаги. Медленные, волочащие. Кто-то проходил мимо двери, тень скользнула по щели снизу. Алина не выдержала и, дрожа, открыла дверь. Коридор выглядел бесконечным – лампы горели тускло, и между ними тянулась тьма. Но главное – она заметила, что несколько дверей открыты. Днём их не было.

Из одной комнаты доносился странный звук – будто кто-то смеялся, но смех был глухой, искажённый. Она сделала шаг, второй. Вдруг скрипнула половица, и смех оборвался. Алина замерла. В темноте послышался шорох, и тень медленно выдвинулась из-за двери. Фигура, слишком высокая, с тонкими руками, повернула к ней голову. Лица не было видно, только провал, где должны быть глаза.

Алина рванула в свой номер, захлопнула дверь и вдавила засов. До утра она не сомкнула глаз, сидела на кровати, слушая, как за стенами что-то шепчет, стучит, царапает дерево. Когда рассвело, она выбежала вниз – и снова всё было как прежде. Администратор на месте, улыбается своим мёртвым взглядом.

– Спокойно спалось? – спросила она.

Алина не ответила.

Днём она пыталась найти объяснение. Может, переутомление? Может, шутки постояльцев? Но где они? Гостиница выглядела пустой. Она заглянула в окна соседних комнат – занавески плотно задвинуты, как и вчера. Но ночью…

Третья ночь стала худшей. Едва погас свет, Алина услышала, как открылись двери в коридоре. По полу волочилось что-то тяжёлое. Потом – стук в её дверь. Сначала тихий, потом громче. Она держала ручку, когда вдруг услышала голос – хриплый, женский:

– Пустишь меня?

Алина отпрянула, сердце готово было выскочить. Голос повторил, мягче:

– Мы так долго ждали…

Она сорвалась и побежала. Выскочила в коридор – пусто, только двери открыты настежь. Из некоторых тянуло холодом. Она заглянула в одну – и закричала. В комнате стояли люди. Но это были не люди. Их лица были серыми, как зола, глаза – чёрные дыры. У одного не было губ, только зубы. Они стояли и смотрели на неё, как на добычу.

Алина бросилась к лестнице, но коридор будто растянулся. Лампы гасли одна за другой. Шёпоты сливались в один хор: «Останься… останься…» Она вбежала на первый этаж – там никого. Дверь на улицу не поддавалась. За ней был не город, а тьма, вязкая, бесконечная. Она обернулась – и увидела их. Постояльцы. Десятки фигур, искажённых, мёртвых, тянули к ней руки.

Последнее, что она услышала, был тихий голос администратора за её спиной:

– Теперь и ты наша.

Утром на ресепшене снова стояла женщина с неподвижным лицом. На стойке лежал новый ключ.

– Комната готова, – сказала она вошедшему мужчине.

Он кивнул и поднялся по лестнице.