Нахское божество Ткъа

Длительное время, вплоть до принятия ислама, большинство нахских племён поклонялось, наряду с другими богами, божеству мужского рода Ткъа. Причём в некоторых регионах и в некоторые исторические периоды это божество имело статус верховного бога.

По представлениям предков современных кавказцев, Ткъа ведал небом и всеми небесными явлениями – солнцем, громом, молнией, дождем, снегом и т.д., а также «отвечал» за плодородие, за пробуждение природы после зимнего сна. По всем своим признакам, нахский культ бога Ткъа напоминает все другие древние и современные культы, обожествляющие «умирание и воскрешение» живой природы, что, в свою очередь, связывается с одной из мифологических черт Солнца.

Память об этом боге в народе почти не сохранилась. Но в нахских языках, археологических памятниках, в топонимии остались следы поклонения этому божеству.

В чеченском и ингушском языках сохранились многие слова, подтверждающие, что с именем бога Ткъа связывались небесные явления. Гром и молнию даже и сейчас чеченцы называют “ткъес”: Ткъа (бог) + са (луч, грань, душа) – “сверкание бога”, а ингуши – “ткъасег”. Радуга, наряду с “Дели Iад” и “Сели Iад”, обозначается “Ткъуйн Iад”: Ткъа + Iад (лук) – “лук бога”. Град по-чеченски – “ткъорша”: Ткъа + ша (лёд) – “лёд бога”, а дождь с мокрым снегом – “ткъов”: Ткъа + Iовраш (потоки от ливня или тающего снега) – “потоки бога”. Слякоть и распутица – “ткъарши”. Сегодняшний день на нахских языках называется “тахана”, “тахна”, что означает “наш день” (тха + хан). Хотя вполне возможно, что происхождение этого слова связано и с именем бога Ткъа (ткъа + хан), как это предполагали И.Алироев и М.Ужахов. (См.: Алироев И. К вопросу о роли древнейшей религии вайнахов в пропаганде научного атеизма// Известия Чечено-Ингушского НИИ истории, языка и литературы. Т. 1. Вып. 1. – Грозный, 1972. – С.166; Ужахов М.Р. Годичные циклы хозяйственных работ чеченцев и ингушей периода средневековья. – Грозный, 1979. – С.41-42).

Устаревшее название надочажной цепи, культовое поклонение которой среди нахских предков прослеживается на протяжении тысячелетий, – “ткъе”, – говорит о том, что огонь и очаг тоже связывались с именем этого бога и обожествлялись. Хотя надочажная цепь отождествлялась и с именами других богов нахского пантеона и носила другие наименования.

Несомненную связь с божественным началом несёт и название очень функционального числительного в нахском языке – двадцати – “ткъа”. Дело в том, что чеченцы и ингуши до сих пор придерживаются архаичной двадцатеричной системы счёта (она была характерна ацтекам и майя, кельтам, а ныне только племени бурушаски да в остаточном виде – французам): сорок по нахски – это “дважды двадцать”, шестьдесят – “трижды двадцать”, восемьдесят – “четырежды двадцать”.

Слово “ткъа” используется в современном языке чеченцев и ингушей в качестве утвердительной и противительной частицы, междометия и т.д., напоминая о клятве. Вероятно, в недалеком прошлом чеченцы и ингуши клялись именем бога Ткъа, как сейчас клянутся именем Аллаха.

 Священнослужитель, – жрец бога Ткъа – также имел собственное обозначение и назывался, в отличие от служителей других богов, “леткъарг”, что буквально означает: “говорящий с богом Ткъа”.

Слово “ткъам” (“тIам”) в современных нахских языках означает “крыло”, и вполне вероятно, что имя бога “Ткъа” по происхождению связано с "крыльями", "крылатым божеством". Дело в том, что в древности у нахов, как и у многих других народов, было достаточно сильно развито поклонение Солнцу. На большинстве солярных знаков древненахского солнцепоклоннического культа к знаку Солнца пририсованы крылья – “ткъамаж”, “тIемаш”. Чаще всего этих крыльев два. Но иногда, когда солнечный круг один и расположен он отдельно, крыльев может быть три (тогда они обозначают дневные фазы солнца), четыре (годовые фазы солнца) и даже пять (видимо, символическое изображение пятидневной недели древнего нахского календаря).

Изображение солнца и солнечного божества в виде крылатого диска было характерно для религии Урарту. Крылатый солнечный диск в пантеоне Урарту был символом одного из трёх главных богов – Шивини. (См.: Пиотровский Б.Б. Крепость Тейшебаини – урартский центр VII в. до н.э. // Сквозь века. Сборник. Вып. 2. – М., 1986. – С. 109). Боги Ард и Халд также изображались крылатыми как в Урарту, так и в Ассирии. Через мидян эта традиция перешла к персам – известные древние персидские рельефы Бехустанской скалы показывают, как Ахурамазда – сын бога в зороастризме, – вырастает из крылатого диска. Однако остаётся неясным – каким образом крылатый солнечный диск оказался идентичным у чеченцев и урартийцев: была эта традиция унаследована нахами Ванского региона от нахов Кавказа или наоборот, или же обе ветви этого этноса получили её от протонахов, которые, как утверждают учёные, живут на Северо-Восточном Кавказе как минимум 6000 лет, и часть которых, вероятно, ещё в те времена мигрировала на юг, став предками хурритов и родственных им племён.   

На всех найденных археологами изображениях известное аккадское божество Шамаш (“солнце”, ср. с “тIамаш”) также имеет крылья. В виде солнечного диска изображаются и Шамаш, и его шумерский аналог Уту (в переводе – “светлый”, “сияющий”, “день”).

Ещё более древняя история крылатого солнечного божества может оказаться связанной с храмом в древнейшей части Вавилона, название которого звучало как “этеменанки”, что этимологически означает, во всяком случае, по-чеченски, “дом крылатого сына [бога] неба” (Iе-тIемен-Ан-къи). Ведь очень вероятно, что дошумерский субстрат населения Междуречья был протонахским и что шумеры восприняли часть культуры этого населения (См.  Дельмаев Х.В. Шумер и хурриты: нахские этимологии // http://proza.ru/2023/06/05/854).

Что касается более современной истории, то именно от этого солнечного культа Ткъа и от этого его имени происходят названия двух храмов в горной части Ингушетии, называющихся “Ткъамаж-Ерда” и “ТкъабIа-Ерда”. Последний из них постоянно привлекал внимание исследователей, главным образом потому, что сохранился в целостности и достаточно велик по размерам.

Начиная со второй половины XVIII века этот храм осматривали немцы на русской службе Л.Л. Штедер, И. Гюльденштедт, П.С. Паллас, М. Энгельгардт, Вс. Миллер, Е. Шиллинг, русский француз А. Берже, этнограф П.И. Головинский. По дороге в Иран заезжал посмотреть на храм А.С. Грибоедов. В 1808 году немецкий исследователь Кавказа Г.-Ю. Клапрот описал не только сам храм, но и обряд, проводившийся горцами в этом храме и подле него. (См.: Klaproth Julius. Trevels in the Caucasus and Georgia. – London, 1814. – С.347-348). В 1871 году храм обследовал архитектор Д. Бакрадзе, который прочитал надписи на его камнях; в то время их было 4, все на грузинском языке, в том числе одна надпись с датой "830 г." (см.: Вертепов Г.А. В горах Кавказа// Терский Сборник. Выпуск шестой. – Владикавказ, 1904. – С.118). Его исследовали местные этнографы XIX в., самые известные из которых Б. Далгат и Ч. Ахриев. В 1897 г. его осмотрел и описал известный этнограф К.Ф. Ган (Ган К.Ф. Путешествие в страну пшавов, хевсур, кистин и ингушей.// Кавказский вестник. – Тифлис, 1900. – №6, отд.2. – С. 69-71), в 1903 – редактор "Терского сборника" и этнограф-кавказовед Г.А. Вертепов. В советское время – маститые учёные Л. Семёнов, Г. Чубинашвили, Е. Крупнов, Б. Алборов, В. Марковин, А. Робакидзе, Г. Гамбашидзе, М. Мужухоев, Л. Химшиашвили и другие. Многие из них пытались определить время постройки этого храма, вокруг чего долго велись споры, а диапазон дат отстоял от VII до XIV века.
 
В научной литературе по истории Чечни и Ингушетии вплоть до середины 70-х годов ХХ века господствовала точка зрения о том, что храм ТкъабIа-Ерды был построен в XII в. Однако в 1974 г. на IV Крупновских чтениях грузинский историк Г.Г. Гамбашидзе привел убедительные аргументы в пользу того, что датировка этого памятника должна быть отодвинута до VIII века. Эта точка зрения сохранялась до самого последнего времени. Но в последующем споры вновь возродились в связи с достаточно тщательным и полным расследованием, проведённым федеральным архитектором по Ингушетии и Кабардино-Балкарии В.А. Кузьминым, который утверждает: храм Ткъаба-Ерды был построен в начале XIII века (В.А.Кузьмин. Христианский храм Тхаба-Ерды в горной Ингушетии// Архитектурное наследство. Вып.48. – М., 2008. – С.28). Всё-же, несмотря на убедительность доводов В. Кузьмина, ему вполне аргументировано возражают другие учёные, в том числе его коллеги архитекторы и историки архитектуры (см.: Белецкий Д.В., Казарян А.Ю. Храм Тхаба-Ерды. – Сайт НИИТАГ. – http://www.niitag.ru. – 2009. – 2 апреля). Поэтому вопрос о времени постройки храма ТъабIа-Ерды не имеет до сих пор общепризнанной точки зрения.

 Спор о конфессиональной принадлежности храма завершился общим признанием того, что он был христианским, во всяком случае – изначально. Большинство серьёзных исследователей согласились также с тем, что этот храм, как и другие близрасположенные подобного типа храмы, построены либо грузинскими монахами, либо под их руководством.

Но точно так же, как и с датировкой возведения святилища, про-должаются споры о том, что означает название храма и откуда оно взялось. Большинство кавказоведов трактуют этимологию названия “ТкъабIа-Ерда”  как “две тысячи святых” или “святой двух тысяч”, ис¬ходя из “ткъа бIаь” – “две тысячи” и “ерда” – “святой” (см.: Головинский П.И. Чеченцы// Сборник сведений о Терской области. Вып. I. – Владикавказ, 1878. – С.247-248; Миллер Всев. Терская область. Археологическая экскурсия// Материалы по археологии Кавказа. Вып. I. – М., 1888. – С. 13; Далгат Б.К. Первобытная религия чеченцев// Терский сборник. Вып. 3. Кн. 2. – Владикавказ, 1893. – С. 44; Вертепов Г.А. В горах Кавказа// Терский сборник. Вып. 6. – Владикавказ, 1904. – С.115; Дешериев Ю.А. Сравнительно-историческая грамматика нахских языков и проблемы происхождения и исторического развития горских кавказских народов. – Грозный, 1963. – С.30; Виноградов В.Б. Тайны минувших времен. – М., 1966. – С.128; Марковин В.И. В стране вайнахов. – М., 1969. – С.47; Сулейманов Ахмад. Топонимия Чечни. – Нальчик, 1997. – С.8; Ахмадов Ш. Б. Чечня и Ингушетия в XVIII-начале XIX века. – Элиста, 2002. – С.417; История Чечни с древнейших времен до наших дней. Т.1. – Грозный, 2006. – С.343).

Грузинский археолог Г.Г. Гамбашидзе писал, что нахское Тхоба – это калька с “Фома”, имени христианского святого (см.: Гамбашидзе Г.Г. Из истории связей Грузии и Ингушетии в средние века//  IV Крупновские чтения. – Орджоникидзе, 1974. – С.69; Его же. К объяснению названия храма Ткобя-Ерда// Мацне. – № 2. – 1974. – С. 120 -129). Однако это утверждение, приписывае¬мое ему всеми современными авторами, не ново: оно взято из записок П.И. Головинского в "Терских ведомостях" 1871 года, повторенное Вс. Миллером в 1888 г., где они называют этот храм (“Тимич-ерды”) – “Святым Тимо¬феем” (cм.: Головинский П.И. Чеченцы .Из записок в "Терских ведомостях" за 1871 год// Сборник сведений о Терской области. Вып. I. – Владикавказ, 1878. – С.253.; Миллер Всев. Терская область. Археологическая экскурсия// Материалы по археологии Кавказа. Вып. I. – М., 1888. – С. 12).

Ещё более экзотическую трактовку предлагает А.И. Шавхелишвили: “ТIкъо-бIаь есть ис¬кажённое местным населением гру¬зинское слово Хвтаеба – «Лик бо¬жий»” (Шавхелишвили, А. И. К вопросу о названии храма "Ткобя-Ерда"// Мацне. (Вестник Отделения общественных наук Академии наук Грузинской ССР. На груз. яз.). – 1974. – N4. – С.171-175.

Между тем, объяснение слова Ткъо (Ткъа) как имени нахского божества солнца приводится ещё в середине XIX века в записи Н. Светлова “Семь сыновей вьюги” (cм.: Ужахов М.Р. Годичные циклы хозяйственных работ чеченцев и ингушей периода средневековья. – Грозный, 1979. – С.23), а Б. Далгат прямо пишет, что, как ему объяснил его информатор-ингуш, “ткъамаж” означает “крылатый” (cм.: Далгат Б.К. Первобытная религия чеченцев// Терский сборник. Вып. 3. Кн. 2. – Владикавказ, 1893. – С.63). В 70-х годах ХХ века о том, что “Ткъа” – это бог солнца пишут ингушский историк И. Алироев (См.: Алироев И. К вопросу о роли древнейшей религии вайнахов в пропаганде научного атеизма// Известия ЧИНИИИЯЛ. Т. 1. Вып. 1. – Грозный, 1972. – С. 161) и чеченский исследователь А.С. Сулейманов (см.: Сулейманов А.С. Топонимия Чечено-Ингушетии. Ч. II. – Грозный, 1978. – С. 17), а М.Р. Ужахов, кроме того, склоняется к мнению информатора Б. Далгата в отношении этимологии этого слова (cм.: Ужахов М.Р. Годичные циклы хозяйственных работ чеченцев и ингушей периода средневековья. – Грозный, 1979. – С.23-24). 

Доподлинно известно, что христианские миссионеры много раз приходили в нахскую среду, но их вера не приживалась в ней.  Они опять и опять возвращались к богам своих отцов. Поэтому не далее, как в XIX веке в этих храмах проходили религиозные обряды. Но посвящены они были не христианским богам, а «Всемогущему Солнцу». Кроме того, надо помнить о том, что большинство исследователей, изучавших храм ТкъабIа-Ерды, в том числе В.А. Кузьмин, утверждают, что он построен на месте древнего языческого капища.

Надо полагать, что число храмов с подобными названиями не ограничивалось этими двумя. Об этом говорят и название древнейшей части села Аьккха в Чечне – “Ткъуйнйисте”, где, видимо, находился подобный храм, и другие сохранившиеся топонимические названия: “Ткъуй алиечу” (речка) в обществе Аькхха, склон “Ткъонагах” в Маьлхисте, урочища “Ткъамашкие” и “Ткъенарчоь”, целебный источник “Ткъаршие” в Джейраховском ущелье, речка “ТкъабIархо” (“Слезы бога Ткъа” – в трактовке А.С. Сулейманова) близ селения Таргим в Ингушетии и др. Именно в этих местах и у этих храмов происходили торжественные церемонии «встречи солнца», когда солнечный бог Ткъа, подобно урартскому Шивини, хурритскому Шимиги, аккадскому Шамашу и шумерскому Уту, восходил из-за гор после своего путешествия по «нижнему миру», царству мрака и загробной жизни.

 Расположение храма “ТкъабIа-Ерда” и окружающая его древняя местная топонимия позволяют с достаточной уверенностью предполагать, что термин “бIа” в его названии означает “глаз”, “око”.

Нет сомнений и в том, что и название другого храма, “Ткъамаж-Ерда”, так же, по сообщению П.И. Головинского, высоко почитаемого "кистинцами и галгаевцами" (См.: Головинский П.И. Чеченцы// Сборник сведений о Терской области. Вып. I. – Владикавказ, 1878. – С.253), связано с божеством Ткъа. 

Что же касается второй части названий храмов “Ткъамаж-Ерда” и “ТкъабIа-Ерда”, то и их толкование в литературе по истории Чечни и Ингушетии также следует уточнить. Термин “ерда”, как в данных конкретных названиях, так и в большинстве других, несомненно, семантически означает “храм”, “святилище”. Однако он не имеет ничего общего ни с аланским “ард”, как полагает В.Б. Виноградов (см.: Виноградов В.Б. Вайнахо-аланские отношения в этнической истории горной Ингушетии// Советская этнография. – 1979. - №2. – С.35), ни с христианским Георгием или Иорданом, как считает А.С. Сулейманов (см.: Сулейманов Ахмад. Топонимия Чечни. – Нальчик, 1997. – С. 17, 18, 22, 59 и др.), ни с греческим “иеракс”, как считает Д.Д. Мальсагов (см.: Мальсагов Д.Д. О некоторых непонятных местах в «Слове о полку Игореве»// Известия ЧИНИИИЯЛ. Т.1. Вып.2. – Грозный, 1959. – С. 144).

Не ближе к истине стоят Евг. Шиллинг, который считает Ерд божеством ветра и “стремительным духом войны” (Шиллинг Е. Ингуши и чеченцы// Религиозные верования народов СССР. Т.2. – М-Л, 1931. – С. 37), и Ю.А. Дешериев, считающий Ерда богом скал (см.: Дешериев Ю.А. Сравнительно-историческая грамматика нахских языков и проблемы происхождения и исторического развития горских кавказских народов. – Грозный, 1963. – С.50). Тем более, что они никаким образом это не обосновывают.

Лишь отчасти права Н.Н. Великая, которая в совместной статье с В.Б. Виноградовым, пишет: “Но какого бы происхождения ни был термин ‘Ерда’, ясно одно, что в вайнахских языках он употреблялся в значении христианский (христианизированный) патрон, святой” (Великая Н.Н., Виноградов В.Б. Доисламский религиозный синкретизм у вайнахов// Советская этнография. – 1989. - №3. – С.41). Отчасти потому, что её слова справедливы для средних веков, для времени частичной христианизации чеченцев и ингушей. Но “ерд” имеет, тем не менее, далеко не христианское происхождение и этимологию, как принято считать. К тому же для христианской терминологии в нахском языке больше характерно “жоьрда” или “йоьрда” (например, существует речка “Жоьрда алие”), тогда как “Ерд” – это божество, которому нахи (или часть нахов) поклонялись в более глубокой древности и имя которого стало впоследствии нарицательным. Свидетельства этому имеются в различных наименованиях. Кроме уже названных к ним относятся обозначения святилищ МIагIий-Ерда, Сеска-Солса-Ерда, Галь-Ерды и другие, а также многочисленные топонимы по всему ареалу распространения нахского языка. Термином “ерди-бIогIам” предки современных чеченцев называли также священный столб, расположенный в центральной части святилищ и жилых помещений, у которого проводились обряды и приносились жертвы. Словосочетанием “ХьагIара-Ерда” обозначалось божество, которое считалось “пещерным богом”.

Вполне возможно также, что “Ерд” – это протонахское божество, поклонение которому было характерно не только на Северном Кавказе, но и было занесено ими в Месопотамию. Ведь древнейший шубарейско-хуррито-урартский религиозный центр назывался Ардэ. Оттуда, скорее всего, оно попало также и к ассирийцам и древним персам. Ведь у современных парсов “Yerd” даже до сих пор является верховным божеством. Не противоречит этому и замечание академика Г.А. Меликишвили, когда он объясняет термин ardi как имя богини и добавляет, что это может быть также и “святилище”, а selardi ("шеларди") переводит “луна” = “ночное светило” (Меликишвили Г.А. Урартские клинообразные надписи. – М., 1960. – С.417). Кстати, это последнее может быть объяснено с помощью нахского языка либо как шел-арди – "божество холода", либо как шелар-ди – "то, что даёт холод". Оба эти значения соответствуют нахским представлениям о том, что Луна существует (либо создана богом) для остужения мира в ночное время.

Со временем, как и в истории с другими богами, собственное имя божества “Ерд” превратилось у нахов в понятие “бог” вообще, а “Ерда” – в понятие “святилище”, “храм”.

Таким образом, “ТкъабIа-Ерда”, на мой взгляд, следует читать: “Крылатого [солнечного божества] ока святилище”, или, семантически, “Храм – око к богу солнца” или “Храм – око бога солнца”.    

Следы культа солнечного бога Ткъа (Тхьа) находят в Грузии, а также среди абхазцев, кабардинцев, черкесов, адыгейцев и других «кавказцев».
Например, у адыгейских народов верховный бог – Тгашхуо, а бог изобилия – Тхагалегг (см.: Шиллинг Е. Черкесы// Религиозные верования народов СССР. Сборник этнографических материалов. Том 2. – М-Л., 1931. – С. 45). Бог-покровитель земледелия – Тхагаледжу, бог – покровитель лесных и вообще диких животных – Мезитха. Слово “тха” в адыгейском языке семантически означает бог, но этимологически – измененный вариант слова “солнце” (См.: Алироев И. К вопросу о роли древнейшей религии вайнахов в пропаганде научного атеизма// Известия ЧИНИИИЯЛ. Т. 1. Вып. 1. – Грозный, 1972. – С. 161).

Что же касается самого нахского божества “Ткъа”, то оно впоследствии сошло со сцены и стерлось из памяти большинства народа, оставив после себя пласт в языке, множество топонимических названий и поле деятельности для историков и этнографов.

Хамид Дельмаев.
25.06.2025