Конфедерат

//1999 год, Алабама, маленький городок. Молодой грузчик Клифф Боуден вынужден сотрудничать с журналистом газеты «Паранормальный Юг» и вампиром времен Гражданской войны, чтобы спасти из демонского плена сестру. На кону ее жизнь, судьба города и мира в целом. Когда зло вырвется из Ада и начнет маршировать по улицам, только вампир сможет остановить грядущий апокалипсис. Имя ему Конфедерат.//


Пролог

Зло явилось Клиффорду Боудену на автостоянке перед строительным магазином, где он работал грузчиком. Земля разверзлась вместе с асфальтом, языки адского пламени полыхнули рыжим в расщелинах бездны, а сам Клифф отшатнулся, едва удержав в руке бутылку пива. Пиво такого отношения не стерпело – хлынуло через горлышко хмельной пеной, забрызгало штаны и футболку, оросило животворящей влагой асфальт. Ту его часть, что пошла трещинами, но оставалась еще цела. А впереди – там, где геенна огненная исторгла свое исчадие, – возвышался монстр, какой не в каждом кошмаре приснится.
Тварь нависла над ошалевшим грузчиком, расправила багровые крылья и, подняв массивную козлиную ногу – переплетение мощных мышц под кожей цвета остывших углей, здоровенное раздвоенное копыто, – переступила из провала на целую часть асфальта. От твари несло жаром и падалью, вечными муками грешников и скорой смертью. Умирать молодым Клифф совсем не собирался, поэтому бросился со всех ног прочь.
Всего каких-то тридцать ярдов до ржавого голубого пикапа, который достался ему от отца, а тому от деда, известного своим дрянным характером и страстью до выпивки. На бегу Клифф выудил из кармана куртки связку ключей. Он всерьез намеревался сбежать от дьявола, в субботний вечер высратого бездной, но у того были на него свои планы.
Асфальт плавился под копытами адской твари. Запах горящего битума резко ударил в ноздри убегающему со всех ног парню. Зверь дьявольский гнался за ним, а стоянка вокруг, будто все сговорились и попрятались по углам, как назло опустела. Ни толстяка Джима с его вечно ноющей женушкой, паковавшего новенькие инструменты в грузовичок. Ни выпивохи Рэя, другого грузчика, припозднившегося со смены, чтобы пропустить по бутылке с Клиффом, а после продолжить в придорожной забегаловке. Ни болтовни, ни шума моторов – только удары копыт, как отбойный молоток, раздавались в ушах. Зверь дыхнул в спину разгоряченным смрадом и бросился на него.
Клифф закричал и пригнулся. А монстр, накрыв его тенью от крыльев размером с кадиллак, в два взмаха пронесся над головой и со скрежетом приземлился на «Форд Ф-250», к которому он бежал. Развернулся, утрамбовывая крышу с облупленной краской копытами, и захохотал в лицо испуганному грузчику.
– Ах ты… сука! – выкрикнул Боуден, запустив в него бутылкой.
Остатки пива брызнули за асфальт. Монстр взмахнул когтистой лапой, отбив снаряд. Стекло треснуло, будто хрусталь, и осыпалось, не причинив ему никакого вреда. Хватая воздух ртом, Клифф зажмурился на миг. Отшатнулся, не зная, куда бежать и есть ли в том смысл. В другой руке он все еще сжимал ключи, но шансы, что пикап куда-то поедет, катились в бездну, как и его надежды пережить этот вечер.
– Клиффорд Боуден, – проскрежетало исчадие Ада, переступив с одной ноги на другую, отчего его голосу вторил скрежет металла. – Я искал тебя.
– Знать не хочу, зачем я тебе сдался, – вытолкнул из себя Клифф. – Катись обратно в Ад, чертова тварь! – добавил он и прикусил язык.
На этом его смелость закончилась. Для дальнейшей перепалки с дьяволом во плоти алкоголя в крови было недостаточно, да и тот за короткую пробежку весь выветрился. Теперь у Клиффа не было тачки, может быть, даже работы. Кто поверит парню, который станет рассказывать, как у него на глазах из-под земли выбрался рогатый дьявол с крыльями? Он даже успел вспомнить покойную бабулю, что любила рассказывать байки о том, как ее дальние предки охотились на вампира. Никто ей не верил – считали, что двинулась на старости лет, а в округе поговаривали, что это у них семейное. Шизофрения, как есть. И где гарантия, что тварь на его пикапе – не долбанный глюк, а сам Боуден не поехал крышей?
– Ты-ы-ы, – протянул дьявол, опустившись на одно колено, и обдал Клиффа распаленным дыханием преисподней, – принесешь мне Книгу…
– Что?! Книгу?.. Тебе дорогу в местную библиотеку показать что ли? – бросил грузчик и тут же пожалел о своей дерзости.
Дьявол оскалился и издал ужасающий рык, от которого волосы на теле Клиффа зашевелились. Он заслонил лицо рукой, давясь от невыносимого смрада и запаха пепла остатками непереваренного обеда.
– Книгу-у-у, – зловеще протянул монстр и выдохнул дым ноздрями, кривя уродливую морду еще больше, еще уродливее. – Ты принесешь мне Книгу Проклятых и пожертвуешь свою кровь, а я, – он снова оскалился, придавая драматизма моменту и словам, – взамен не убью твою сестру.
Вот теперь это была не просто галлюцинация субботним вечером на автостоянке перед магазином. Это была самая настоящая угроза от сил Зла, и Клиффорд Боуден поперхнулся желанием послать тварь куда подальше. Сестру он любил. Сэнди росла непутевой. С юности таскалась с байкерами, а потом и вовсе устроилась в стрип-бар – сиськами перед потными мужиками трясти. Но она была его семьей. Всем, что от нее осталось.
Клифф, нервно сглотнув, поднял голову. Встретившись с прожигающим взглядом огней преисподней в глазницах обтянутого кожей черепа, он сказал:
– Что за книга?
 
День первый
1

Нечисть обосновалась в Хэмптоне.
Что ни день восставали мертвые: кто из гробов, заколоченных гвоздями, закопанных на шесть футов под землей на единственном кладбище, а кто и едва испустив дух – с пулей ли в сердце, ножом в спине или обширным инфарктом в постели. Кидались на живых, норовя отхватить жирный кусок мяса. В этом им годилось все – жесткие щеки, жилистые шеи, жирные, обвисшие ягодицы и мягкое брюхо. Все, до чего мертвецы могли дотянуться.
По ночам что-то бродило в лесах, окружавших подковой маленький город. Молодежь из тех, кто загуливал допоздна, поговаривала, что слышит стоны и вой, а иногда плач, похожий на женский. Или детский. Старики, ложась спать, ощущали присутствие чего-то гнетущего за стенами их домов. Слышали голоса, похожие на голоса их покойных родственников. Голоса просили выйти к ним, звали за собой, умоляли, говоря, как им плохо и одиноко. Тех, кто поддавался на уговоры, находили наутро растерзанными и окоченевшими как ледышки. Эти трупы почему-то не восставали.
Шериф Диккинс с помощницей едва справлялись с наплывом осатаневших трупов-людоедов. К табельному оружию и рации им пришлось добавить мачете – так вернее удавалось успокоить мертвецов насовсем. Шериф через день звонил в управление округа, требовал выслать подкрепление в виде пяти штатных единиц и еще одного коронера. Нынешний работник морга только пожимал плечами, не вынимая наушников, в которых надрывался блэк- и пауэр-металл, и выставлял служителей закона за дверь, говоря, что ему мешают работать. И так всякий раз, когда они допытывались до причины, по которой мертвые вдруг стали охочими до прогулок и человечинки.
В управлении окружного шерифа людей продолжали кормить завтраками. Зато в охоту на нечисть впряглись те, от кого никто не ожидал. Фрэнк Лабаско, местный воротила теневого бизнеса, владевший стрип-клубом, собрал команду из своих людей. Вчерашние бойцы, собиравшие навар у барыг и наводившие шороха должникам, взялись огнем и свинцом очищать землю от адских предвестников.
Шла третья неделя из четырех, которые демон дал Клиффорду Боудену на поиски Книги Проклятых.

Если бы пару лет назад Адаму Гордону сказали, что он будет ночевать у дороги в машине с полупустым баком и парой сотен баксов в кармане, он покрутил бы пальцем у виска и рассмеялся. Пару лет назад Адам был подающим надежды сыном, способным выпускником частной школы и сладким маминым пирожочком. Пока не решил, что вместо спланированной родителями карьеры юриста хочет заняться журналистикой. Его манили истории о серийных маньяках-убийцах и сверхъестественных событиях: призраки, терроризирующие заброшенные дома, таинственные исчезновения с четкими интервалами в несколько лет, истории близких контактов и, конечно же, восставшие мертвецы. Стоило ему однажды взять у одноклассника затертую кассету со «Зловещими мертвецами» Сэма Рэйми, как вся жизнь, расписанная предусмотрительной четой Гордонов наперед по пунктам, среди которых – он бы не удивился – нашлось бы место и потере девственности, полетела под откос со скоростью снесенной башки дедайта .
Впрочем, факультет журналистики, на который Адам с легкостью поступил, сдав вступительный на девяносто восемь баллов из ста, занимал его мятущийся дух лишь первые пару семестров. Потом юноша открыл для себя дивный мир новых знакомств, вечеринок и задушевных бесед за бонгом, и учеба стала интересовать его куда меньше. Но страсть к приключениям не исчезла. Как и желание стать журналистом. Для начала.
И вот он здесь, в городке Хэмптон штата Алабама с населением в четыре тысячи человек, где последние три недели творилась настоящая дичь, какую отказывались публиковать приличные издания. В Хэмптон Адам Гордон отправился от лица желтой газетенки «Паранормальный Юг». В ней не только не брезговали публиковать всяческую паранормальщину – издание на ней специализировалось. Последние месяцев семь Адам вел в газете свою колонку, получал сносное жалование, но коровы с лишними сосками или призраки в виде шумов на фото были вершиной его творчества. Он же мечтал о большем.
И большее поджидало его здесь.

Пробуждение вышло не из приятных. Шея затекла, окна подержанной «Шевроле Каприс» запотели. Первым делом Адам чертыхнулся, потом опустил стекла, чтобы утренний воздух перебил запах несвежих носков и вчерашней травки. Сладко зевнув, он скользнул ногами в расшнурованные кеды и стер с лица остатки сна.
Прошлой ночью журналист пытался остановиться в мотеле, но его встретила запертая на замок дверь с табличкой «ЗАКРЫТО». Покружив по городу, он так и не нашел других вариантов. Зажженные окна частных домов провожали его неприветливо и настороженно. Казалось, что все здесь попрятались, не рискуя привлекать внимание потусторонних сил. К такому он не был готов, но, в конце концов, начало поездки обнадежило. Что бы ни напугало местных, это «крупная рыба». С этим материалом он возьмет ежегодную премию, какой начальство поощряло сотрудников, и, может быть, уболтает верстальщицу Эмми Джексон на второе свидание.
С этими мыслями Адам нашарил в бардачке зубную щетку и тюбик пасты. С ними и пластиковой бутылкой воды под мышкой он вышел из машины. Почистил зубы, сплевывая на обочину. Прополоскал рот и, отпив немного, выдохнул, предвкушая насыщенный день.
– Просто сделай это, – сказал он себе, осматриваясь вокруг. – Просто сделай.
Город постепенно просыпался. Окна и двери захлопали, выпуская жителей на работу с учебой, по укатанным дорожкам зашлепали ноги, слышался шелест шин по асфальту и звук моторов. Впереди появились первые силуэты людей – смазанные и нечеткие.
Пора было установить контакт с местными и выяснить подробности из первых рук.
Адам повертел головой, надеясь, что это поможет затекшей шее, и сел за руль. Очки нашлись там же, где он их оставил – на приборной панели, прикрытой от щедрого южного солнца кожаным ковриком.
– Вот так-то лучше, – хмыкнул он, признав в двух силуэтах мать с дочерью-подростком, пригладил волосы руками, и завел машину. – Поехали, малышка, посмотрим, как тут с живыми мертвецами.
Шины заскользили по гравию. Адам Гордон вырулил с обочины на укатанную асфальтом дорогу. Он намеревался начать с посещения шерифа, заглянуть в местный морг и пообщаться с коронером, а потом, к моменту, когда в любом городе открывались злачные места, посетить бар, где так или иначе соберется достаточно народа, готового потрепаться за выпивкой. Беспроигрышный план. К полуночи у него будет материал на статью. Еще лучше, если случится что-то непредвиденное, вроде встречи с силами зла.
В этом Адам не признался бы никому, в том числе и себе, но с детских лет он мечтал своими глазами увидеть настоящих зомби. На этот самый случай – а вовсе не для встречи с грабителями, как говорил приятелям – он возил в багажнике биту и тесак боло.

2

Бар «У Салли» открывался в шесть пополудни. По крайней мере, так было раньше. Две с половиной недели назад владелец, бармен и три из семи дней в неделю уборщик в одном лице Джейкоб Колдер перечеркнул маркером цифру шесть. Теперь над ней значилось три. На три часа раньше, чтобы все желающие успели надраться и разойтись к десяти. Ровно в десять бар закрывался. Колдер вешал на вход амбарный замок, запираясь изнутри, обсыпал все входы и выходы солью, клал дробовик под матрас в подсобке и спал там до рассвета. Колдеру было шестьдесят четыре, и покойная жена стала навещать его каждую ночь, стеная под дверью дома раненой оленихой. При жизни бар Колдера она называла вертепом и носа туда не совала, вот и после смерти обходила это место стороной.
В три Колдер открывал бар. С разноской и горячей едой ему помогали племянник с племянницей. Девчонка делала хот-доги и пиццу, заворачивала буррито и тако для тех, кому хотелось мексиканского колорита с техасской любовью, даже орешки и чипсы подавала обязательно с хитро свернутой салфеткой. Мальчишка по большей части считал мух да плевал в потолок, но посетители не жаловались.
В три тридцать в зал подтянулись завсегдатаи. Солнце раскалилось докрасна, воздух над асфальтом снаружи парил. На задворках «У Салли» над мусорными баками вяло кружили мухи.
В пять двадцать шесть с удрученным видом в бар вошел Клиффорд Боуден, выдавил из себя короткое «виски» и обмяк за барной стойкой.
Когда хмурый Колдер выставил перед ним заказ, Клифф опрокинул в себя стакан, вытер нос рукавом джинсовой куртки и шумно выдохнул:
– Повтори.
– Не мое собачье дело, Клифф, – нахмурился еще сильнее Колдер, потянувшись за бутылкой, – но ты хоть ел сегодня? – и свернул, будто курице шею, крышку.
Горлышко звякнуло о стекло стакана и застыло. Молодой грузчик избегал прямого взгляда и ерзал на стуле, как нашкодивший пацан. В Хэмптоне все друг друга знали, а если тебе было слегка за двадцать, это значит еще и то, что старшее поколение помнило тебя в подгузниках и соплях, а позже прикармливало домашней выпечкой, если родителям было некогда.
– Ну, ел, – хмыкнул Клифф. – Ты лей давай, не за болтовню тебе плачу.
– А если и за нее? То что?
Парень не ответил, отвернулся и стал смотреть на пустой соседний стул. Старик сжалился, плеснул из бутылки на два пальца.
– Ищешь все?
Он не уточнил: сестру или книгу. Сам Клифф не очень-то распространялся о явлении рогатого монстра из преисподней в вечер, когда все пошло наперекосяк, но бармену все ж таки поведал. Сестра его, Сэнди Боуден, пропала тем же днем. После выходного должна была выйти на свою смену в стрип-клуб Лабаско, но так и не явилась. Никого не предупредила об отгуле, денег из кассы не тиснула. В последнем случае да в прошлые времена за ней бы уже давно отправили розыскную бригаду, а так списали исчезновение на то же, что по всему городу. Ясно как день – померла, потом восстала, а там кто-то и снес ей башку. Просто тело еще не найдено. А уж отчего померла, так теперь не все ли равно?
– Ну и что делать думаешь? – спросил Колдер, искоса наблюдая, как Боуден греет виски в руках.
В баре играла музыка. Входная дверь хлопала, впуская новых посетителей одного за другим. Боуден скорбно молчал, не отрывая взгляда от стакана, будто надеялся найти на его дне ответ.
– Да хрен знает, Джейк, – выдавил он, едва заметно качнув башкой. – Веришь-нет, всю городскую библиотеку перерыл, ну знаешь, может какие байки в старых газетах сохранились. О всяком таком, потустороннем. Если чертову книгу не достану к сроку, оно сожрет Сэнди. – Клифф всхлипнул. – У меня никого кроме нее не осталось. Один Бакс, да что с него взять – собака.
– А если найдешь? – прищурил глаз бармен. – Что тогда?
– Отдам сраному демону, верну Сэнди и уеду отсюда подальше, – выпалил Клифф и опрокинул в себя второй стакан. Сморщился, выдохнул.
– А демон этот говорил, что он с книгой делать будет? На кой хрен она ему?
– Да мне ли не насрать? – пожал плечами Клифф.
Они помолчали. Колдер отвлекся на другого посетителя, выставляя перед ним холодное пиво. Клифф жевал губу. Оставалась всего неделя из срока, что демон дал ему на поиски, мир вокруг сошел с ума. Было ясно как день, что вся эта свистопляска как-то связана с явлением рогатой твари с копытами, да только сути это не меняло. Ему все еще нужно было отыскать проклятую книгу. Или, если быть точнее, Книгу Проклятых. А Клифф Боуден знать не знал ни о каком таком мракобесном предмете.
– Знаешь, Джейк. Я все спрашиваю себя, почему он явился именно мне. Почему не выбрал для своих тупых игр кого-то другого? Разве что в тот момент просто не нашлось никого ближе. – Молодой грузчик снова шмыгнул носом, покачал головой. – Хрен его знает, – и отвернулся, подперев подбородок рукой.
Старина Колдер вздохнул, с жалостью глядя на парнишку, евшего себя поедом, и вернулся к своим барным делам. Разливал работягам и выпивохам бальзам для души разной крепости, перекидывался парой слов и переходил к следующему, пока Клифф Боуден сидел с пустым стаканом. Слева от него было свободно, справа тоже. Он все смотрел в никуда, размышляя, что мог упустить из виду и где еще искать чертову книгу, когда на стул слева опустился незваный гость.
Еще по миазмам ссанины и немытого старого тела Клифф догадался, кого занесла нелегкая к «Салли». Он обернулся и искренне скривился от вони, прикрыв рукой рот.
– Господи, Джейк! С каких пор ты пускаешь в бар бездомных?
– А ни с каких! – отозвался Колдер с другого конца стойки, наполняя пивом стакан. – Все мы божьи твари и скоро помрем, а этого пропойцу я уже клятый вечер прогнать не могу.
Боуден, дыша через рот, отнял руку от лица. Рядом с ним пристроился старикан в рваных обносках: брюки и жилетка в темную полосу, рубашка, не стиранная со времен сухого закона – Клифф бы не удивился – цвета грязного неба перед грозой. Поверх всего – драповый плащ до колен, когда-то черный, теперь же местами выгоревший на солнце, местами покрытый репьем, соломинками и высохшей грязью.
Это был Хромой Грилли собственной персоной – бездомный попрошайка, часто ошивавшийся то тут, то там.
– Кому мешаю? Кружечку пропущу, посижу, запрещено будто, как же, ага, – донеслось из спутанной седой бородищи.
На макушке у бродяги было то же гнездо, и Клифф, представив, сколько там может жить вшей, брезгливо отъехал со стулом чуть дальше.
– Иди отсюда, Грилли. Всех клиентов мне распугаешь, – беззлобно сказал Колдер. – Если сейчас же уберешься, я попрошу Мини вынести тебе стаканчик к заднему входу.
Боуден изумленно поглядел на старого бармена, затем на источник вони рядом с собой. Лицо, исполосованное морщинами и выдубленное солнцем и алкоголем, повернулось к нему. Губы бездомного вдруг зашевелились как две жирных гусеницы.
– А ты, значит, Клиффорд Боуден, да? Сынок мелкого прыща Дэна? – дохнул на него старикан.
Не успел Клифф подумать о том, что по зловонию Грилли мог бы состязаться с дьявольским отродьем, возмутиться – никакой его предок не мелкий прыщ! – как старикан снова открыл свой гнилостный рот:
– Внук Мараймы Коллинз? Хороша была твоя бабка, что в двадцать, что в пятьдесят, хм-м… Корма такая, грех не засадить… кхе-хм-м… Пока родаки твои ее в психушку не сдали.
– Жить надоело, мешок с дерьмом? – побагровел Клифф, сжимая стакан.
Меньше всего ему хотелось бить стариков, тем более таких вонючих, как этот хрен. А тот продолжал:
– Гуляли мы с ней, да-а, за ручку держались и всякое такое. Хм-м, не смотри на меня так, дыру не прожжешь. Я еще повыше был, покрасивше. Но меня она тогда в мужья не выбрала, оно и к лучшему. Был бы я сейчас твоим дедом, ха-ха!
– Грилли. – Колдер встал напротив, скрестив руки на груди, и всем своим видом намекал, что тому пора прекращать.
Сидеть здесь, вонять, нести околесицу или все сразу.
– Но кое-что я о ней знал, чего вы не знали. Кое-что такое, чего дети о своих предках знать не хотят, понял? – Грилли подмигнул Боудену и склонился к нему, словно собирался поведать тайну. – Марайма была из той семьи, что жили в округе в кровавые дни, кх-хм-м.
– Кровавые дни? – Клифф мотнул головой не понимая, бросил взгляд на бармена. – Что он несет? Что еще за дни такие?
– Не слушай его.
– Кровавые дни, когда честные люди собрались под предводительством тогдашнего святого отца и устроили охоту на исчадие ада. Кровь в городе лилась рекой, адская мерзость рвала и кромсала стариков, женщин, детей, их кормильцев, белых и черных. Всех без разбора. Пока рука Господа и праведный гнев не остановили его. – Грилли кивнул сам себе.
– Грилли, иди домой, проспись. Нечего парня бреднями запугивать.
– Он боится, Клиффорд Боуден, а я не боюсь, хм-м, мне уже нечего бояться. Твоя бабка Марайма хранила тайны. Страшные тайны, кровавые. А еще она хранила мир от зла, приняла это бремя от отца, только передать не успела. Ты ведь не знаешь ни черта, да?
– О чем ты говоришь?
– О том, что происходит. Зло вырвалось наружу. Печать разрушена, дальше будет хуже, но еще можно все спасти. Можно остановить дьявола, он еще не обрел полную силу, не вызвал из Ада полчища демонов…
– Грилли, заткнись! Он потерял сестру, чтоб тебя!
– …но если ты отдашь ему Книгу, миру точно конец.
Боудену показалось, что он ослышался. Или что виски наконец ударил в голову, такой ватной она вдруг стала. Пропойца, ночевавший на улице и не мывший причиндалы месяцами, не мог знать про книгу. Или мог?
– Эй, ты знаешь, где она? Где книга? – Он накинулся на Грилли и только брезгливость остановила его на полпути от того, чтоб схватить того за грудки и хорошенько встряхнуть.
– Клифф, он давно поехал головой. – Бармен выставил руку, растопырив пальцы. – Не слушай его, иди домой, а я разберусь.
Хромой Грилли засмеялся, дернув себя за сальную прядь бороды.
– Ему есть что скрывать. Да, Джейкоб Колдер?
– Если он чертов псих, как и я, – Боуден стрельнул глазами в бармена и снова уставился на старикана, – чего ж его не послушать. Где искать книгу? Говори или я не посмотрю, что ты старый пердун, а кулак у меня тяжелый, так и знай. Понял?
– Найди Ванду, медиума, она тебе все расскажет получше меня. – Грилли раззявил беззубый рот и закряхтел, надсмехаясь над обоими. – Поторопись, если хочешь увидеть сестру живой, но Книгу держи подальше от адского ублюдка. Понял?
Клифф знал, где искать Ванду. В Хэмптоне был только один медиум, за скромные деньги готовый устраивать сеансы связи с мертвыми родственниками, и звали ее Ванда Сент-Клер, Связующая, как гласила вывеска над ее салоном эзотерики. Он еще переваривал полученную информацию, когда услышал рядом восторженное:
– Охренеть!
Все взгляды тут же устремились к стулу справа от Боудена.
Еще каких-то несколько минут назад он пустовал, но теперь на нем восседал какой-то студентик в клетчатой рубашке с коротким рукавом, синих джинсах и очках. Определенно не местный. В руках у него был перекидной блокнот, куда он уже успел что-то записать, подслушивая чужой разговор.
– Простите, что вмешиваюсь, мистер Грилли, – сказал чужак, перегнувшись через стойку и Клиффа. – Вы не могли бы поподробнее рассказать про кровавые дни? Что за зло тогда резало людей?
– А ты еще что за мамкин сосунок? – нахмурился Колдер.
– Адам Гордон, специальный корреспондент газеты «Паранормальный Юг», – просиял паренек, протягивая бармену руку.
Тот стрельнул на нее брезгливым взглядом и повернулся спиной, найдя вдруг более интересное занятие, чем болтать со старыми знакомыми и чужаком – выдернул из кармана выцветших синих джинсов тряпку и стал демонстративно натирать полки с выставленными в ряд бутылками.
– Ну что ж, – журналист щелкнул ручкой и улыбнулся, – если вы не возражаете, я буду записывать. Что вы имели ввиду, говоря «адская мерзость»? Это был серийный убийца или, – он сделал выразительную паузу, – нечто потустороннее?
Грилли склонился еще ближе, обдав Боудена волной ссанины – тот едва успел задержать дыхание, – и сказал:
– Конфедерат.
Затем Грилли соскользнул со стула, хлопнул молодого грузчика по плечу так, что тот невольно вздрогнул, и шепнул ему на ухо:
– Не теряй времени. Спаси девчонку и нас грешных, пока еще не поздно.
И захромал, припадая на одну ногу, к выходу.
Клифф несколько секунд сидел молча. Для себя он уже все решил, но хотел сначала дождаться, чтобы старикан скрылся из виду. А еще, чтоб посетители «У Салли» не решили, будто он отчаялся настолько, что хватается за соломинку, вытянутую из рук вонючего пропойцы.
Правда же была в том, что он отчаялся куда сильнее.

3

Клиффорд Боуден покинул бар. Но не один.
За ним, протискиваясь между столиками и стульями, бормоча на ходу «извините», спешил заезжий журналист. Один за другим они оказались на улице. Снаружи еще не успело стемнеть, но на западе, за стеной леса, уже разыгрались закатные краски: розовое, малиновое, лиловое. Как кровь на губах под разбитым носом.
Клифф знал дорогу, сбавлять шаг он не собирался. Машину пришлось сдать в ремонт – в тот вечер адское исчадие надругалось над пикапом, не ограничившись одной искореженной крышей. Будто с Генри Фордом и его машинами у дьявола были свои личные счеты. Автобусы в Хэмптоне ходили дважды в день, утром и вечером, и последний ушел с час назад, так что Клифф решил, что если взять быстрый темп и не отвлекаться на ерунду, то за полчаса доберется до салона Связующей. А там уже выяснит все остальное.
– Постой! Ты ведь собираешься к медиуму? – не отставал от него чужак. – Я Адам Гордон, журналист.
– Я уже слышал.
– Я могу подбросить, – предложил он, заставив Клиффа сбавить шаг и призадуматься.
– С чего бы? – Молодой грузчик окинул взглядом Адама Гордона.
Субтильный парень лет двадцати с небольшим, темные волосы, небрежная стрижка. В комплекте с клетчатой рубашкой и джинсами – красные кеды. Определенно, не местный.
– Ну, судя по тому, что мы уже прошли парковку перед баром, а ты несешься так, будто тебе на пятки дьявол сел… – Гордон перехватил холодный взгляд Клиффа, который тот метнул в него на «дьяволе», запнулся. – Понял, извини. Никаких дьяволов. Просто я подумал, что у тебя скорее всего какие-то сложности с машиной, а мне бы тоже хотелось послушать, что скажет медиум, – он сверился с записями, чуть приотстав. – Медиум Ванда. Без тебя я потрачу на ее поиски больше времени, так что мы могли бы помочь друг другу.
Клифф усмехнулся.
– Хочешь, чтоб я привел тебя к Ванде, а ты потом написал обо всем в своей газетенке? Денег получишь, да?
– Ну, это моя работа. – Адам пожал плечами, выдавив улыбку.
– Много?
– Не так уж, – признался он. – Но на жизнь хватает. Вообще я хочу написать книгу.
– М-м.
– Хорошие парни против плохих, добро против зла. Восставшие мертвецы, стоны проклятых душ… Что-то в таком духе, – журналист решил, что его слушают, и уже открыл было рот, чтобы продолжить.
– И почему мне должно быть не насрать?
– О. Да. Извини, я… Твоя сестра. Сочувствую твоей утрате.
– Слушай, Адам как там тебя.
– Гордон.
– Слушай, Адам, – Клифф остановился, развернувшись к журналисту.
Он был на пару дюймов выше и шире в плечах – работа грузчиком и юность футболиста давали о себе знать, – и тень нависла над Адамом.
– Возьми свои сочувствия и засунь себе как можно глубже в жопу. Понял?
Гордон решил, что сейчас не лучшее время спорить. Поджал губы и кивнул.
– Сэнди жива и я ее вытащу, – сказал Клифф напоследок и, развернувшись, зашагал дальше.
Журналист какое-то время наблюдал, как тот удаляется, отстукивая блокнотом по бедру нетерпеливый ритм. Фыркнул себе под нос:
– Глубже в жопу. Да как же! – и бросился назад к припаркованной перед баром машине.

День у Адама Гордона не задался с самого начала. Еще с утра уверенный в успехе, к обеду он столкнулся с совершенно непробиваемым флегматизмом и враждебностью жителей Хэмптона. У них под носом творилось что-то зловещее, а они вели себя так, будто самым подозрительным в их жизни был парень с блокнотом.
– Ну да, а если б я достал диктофон, то что? Сожгли на костре? – хмыкнул он, заводя двигатель. – Чертов Хэмптон.
Первым делом, как и планировал, Адам заглянул в управление, надеясь застать там шерифа. Его помощница – высоченная блондинка со стрижкой пикси, в форме и со значком – с порога поинтересовалась, с какими целями он явился. Услышанное ей не понравилось, говорить без начальства она отказалась и велела приходить, когда шериф Дикинс будет на месте. На его вопрос, в какое время лучше подойти, помощница пожала плечами. «Вы же сами знаете, дел у нас невпроворот», – сказала она, одарив его самой официальной улыбкой из тех, что Адам видел, и захлопнула перед его лицом дверь.
В морге журналиста ждала еще более странная встреча. Патологоанатом – маленький мужчина средних лет с аккуратной русой бородой и в наушниках – охотно провел его в зал для вскрытий. Зал был абсолютно стерилен – чистый пол, металлический стол в центре, инструменты в стальной ванночке с раствором. Патологоанатом стащил перчатки, обнаружив черный лак на ногтях, и спросил, чем может помочь. Дальнейший диалог между ними можно было описать как-то так:
«Я слышал, что в Хэмптоне восстают мертвые. Это так?»
«Ну, может и восстают».
«Они едят людей?»
«Вы об этом тоже слышали?»
«Да»
«Ну так и?»
«Есть какие-то результаты вскрытий, которые могли бы объяснить причины противоестественного поведения мертвецов или их посмертный голод? Что вы думаете об этом феномене? »
«Ну я против наверно».
«Против потому что…»
«Потому что работы прибавилось. Чего им в гробу не лежится?.. Долбанные зомби».
Еще раз прогнав в памяти дурацкий разговор, Адам шумно выдохнул и съехал с обочины, следуя на своем вишневом «Шеви Каприз» девяносто второго года за Клиффом Боуденом.
В закусочной, которая без особых изысков называлась «ЗАКУСОЧНАЯ», он заказал яичницу с беконом и чизбургер с черным кофе. Уплетая свой обед, Адам прислушивался к разговорам, ловил обрывки фраз, надеясь подхватить и раскрутить что-то стоящее. Стоящее попадалось, паранормальное в самом деле происходило в Хэмптоне, но стоило журналисту подсесть к посетителям, как те мгновенно закрывались и отказывались говорить с ним о чем бы то ни было. Пусть даже он говорил про погоду, натянув на лицо самую доброжелательную улыбку, на какую был способен.
И вот, проторчав в закусочной несколько совершенно бесплодных часов, Адам Гордон уже без всякой надежды отправился в бар «У Салли», где обнаружил кое-что поинтереснее статьи года. У него было чутье на такие вещи, и это чутье прямо сейчас подсказывало, что нельзя упускать Клиффа из виду.
В его истории было все, что нужно для бестселлера.
Предвкушая будущие лавры успешного писателя, Адам нагнал шагающего на запад Клиффа Боудена и сбавил скорость. Боуден продолжал идти, делая вид, что не замечает его. Адам продолжал ехать с той же скоростью. Надолго его терпения не хватило.
– Слушай, Клифф как там тебя.
– Боуден, – бросил Клифф, дернув подбородком вверх и не глядя в его сторону.
– Ты можешь идти, а я могу так и ехать рядом. Или ты сядешь в машину, и через десять минут мы будем у Ванды, – не дождавшись ответа, Адам добавил: – Мистер Грилли, кажется, так его зовут, вроде бы говорил поторопиться. Нет?
Боуден выстрелил в его сторону взглядом. Кивнул, со вздохом признавая правоту чужака. Журналист остановился, и Клифф обошел машину, чтобы занять пассажирское место. «Шеви Каприс» тронулся с места.
Они ехали к Ванде.

4

Ванда Сент-Клер, потомственный медиум, принимала клиентов у себя на дому.
Добротный двухэтажный особнячок с покрашенными белой краской стенами и верандой, где сама Ванда в лучшие времена любила сидеть в кресле-качалке и курить сигару, попивая бурбон, построил ее прадед, вопреки косым взглядам соседей взявший чернокожую прабабку в жены. Прабабка говорила с духами, и этот дар переходил по женской линии. Сам Клифф Боуден в историю общения с мертвыми особо не верил. До этого момента.
Лучшие времена для медиума в Хэмптоне давно прошли. Город мельчал, молодежь уезжала за лучшей жизнью в другой округ или штат, а те, кто оставался, не особо интересовались общением с мертвыми. Еще приходили старики и домохозяйки, но денег на сигары и хороший бурбон уже не хватало. Ванда перешла на дешевые сигареты и самогон, который гнала тут же, в пристройке на заднем дворе.
Вывеска перед входом на веранду гласила «ВАНДА СЕНТ-КЛЕР. СВЯЗУЮЩАЯ». Клифф скользнул по ней взглядом и двинулся по ступеням. Адам, сунув ключи от машины в карман джинсов, поспешил следом.
Что бы за историю ни хранила медиум, она ждала их там, за белой дверью с прибитым на уровне глаз птичьим черепом.
– Ого, – присвистнул Адам. Клифф трижды постучал в дверь. – Это ворона?
– Наверное.
– Наверное?
– Ну, птица, длинный клюв. Наверное, ворона, – демонстрировал свое умозаключение молодой грузчик.
– Вы что, в Хэмптоне все такие? – не выдержал журналист.
– Какие?
– Флегматичные! О, воскресают зомби! Подумаешь, ерунда. Кто-то стонет в лесах? Да ну и хрен с ним! Просто не пойдем в лес!
Открывать никто не спешил, и Клифф постучал снова.
– Когда Ад высрал дьявола через бетон и асфальт, а тот погнался за мной, размахивая вот такенными, – он развел руки в стороны, пытаясь показать размах, – крыльями, я чутка ссыкнул, – нахмурился и добавил. – Между нами.
– Погоди что?! Дьявол гнался за тобой?!..
Из глубин дома донесся хриплый женский голос:
– Мальчики, там открыто! Просто тол-кни-те!
– Открыто. Ну, конечно, – хмыкнул Клифф Боуден и толкнул дверь.
Та поддалась с легким скрипом, пропуская гостей. Они вошли, ступив на плетеную дорожку из плотного джута.
– Разувайтесь у входа и проходите. Я вас заждалась!
Клифф с Адамом переглянулись, но спорить не стали. Оставив рабочие ботинки и кеды у двери, они растерянно двинулись туда, откуда доносился голос медиума Ванды Сент-Клер.

Вопреки их ожиданиям ни магического шара, ни колоды карт на столе в полумраке не обнаружилось. Ванда ждала их в светлом ротанговом кресле, щелкая пультом от телевизора. Рядом стояло два таких же пустующих кресла, накрытых вязаными покрывалами, и низенький столик. Три пустых бокала для бренди. Из глубины дома доносились сладкие запахи выпечки.
– Опаздываете минут на пятнадцать, – деловито бросила медиум, сверкнув кофейным взглядом из-под узких очков на позолоченной цепочке.
Щелк – и бубнеж из телевизора стих. Ванда поднялась со стула, немного кособоко, но прытко, бросила ставший ненужным пульт на стол, и, покачивая крупными бедрами, двинулась им навстречу.
– Кое-кто хотел идти пешком, – не удержался от шпильки Адам.
– А что стало с твоей машиной, дорогой? – Ванда насмешливо взглянула на Клиффа снизу вверх. Она была ниже на голову. – Ой, не говори, знаю и так. Иди сюда, негодник, обниму.
И, в подтверждение своих слов, медиум притянула молодого грузчика к себе. Тот в ответ на почти родительские объятия неловко похлопал ее по спине.
– Миссис Сент-Клер, вы не только общаетесь с духами, но и видите будущее и прошлое, не так ли? – предположил Адам.
– Мисс, – сказала она.
– Прошу прощения.
– Пустое. – Взмах рукой, острые ноготки, несколько колец. – А ты быстро соображаешь. Может, не слишком умный, иначе бежал бы отсюда со всех ног, но и не дурак. Это хорошо.
– Хорошо для чего? – спросил журналист.
Но медиум уже обернулась к Клиффу Боудену.
– Здоровый какой вырос, а я тебя еще крохой на коленке качала. Не помнишь? Ну как же. Твои родители меня не очень-то привечали. Глупцы. – Мисс Сент-Клер поджала губы и сама как-то сжалась, будто стала меньше и старее, чем была. Но уже спустя миг просияла, обращаясь к гостям: – Да вы присаживайтесь. Рассказ будет долгий, ночь близко. До рассвета все равно много дел не сделать.
Адам отметил про себя ее последнюю ремарку, поставив в уме галочку напротив «уточнить подробности», и плюхнулся в по-деревенски уютное кресло. Боуден, подтянув джинсы на коленях, занял второе.
Ванда Сент-Клер была слегка полноватой женщиной за пятьдесят, ниже среднего роста, навскидку футов пять и пара дюймов сверху. Кровь прабабки придавала ее коже смугловатый, цвета какао с молоком оттенок, а черты лица – прямой нос, пухлые, но вовсе не африканские губы – явно достались от прадеда. Короткая стрижка, курчавые волосы, разве что на две трети седые. Совсем не по возрасту.
– Ну, мальчики. Разговор предстоит долгий, вы-то, наверное, оба голодные, так что я приготовила мясо с чечевицей, а в духовке поспевает пирог. – Медиум застыла на половине пути к кухне, махнув в ее сторону острым ногтем. – Но сперва аперитив. – Одарив обоих лисьей улыбкой, Ванда скрылась за постукивающей занавеской из бусин.
Клифф сглотнул слюну. Он бы ни за что не признался, но слова Ванды о еде и запах мяса и пирога пробудили аппетит. Старик в баре был прав, в последний раз он ел в полдень – сухой завтрак с молоком, все, что нашлось в доме из еды, кроме пива. Предвкушал сытный домашний ужин – после придорожных забегаловок и фургончиков с уличной едой – и Адам Гордон.
В кухне хлопнула дверь холодильника. Завелась, что-то разогревая, микроволновка.
Ванда вернулась с запотевшей бутылью в руках. Ни этикетки, ни намека, что внутри. Выдернув пробку, мисс Сент-Клер плеснула гостям и себе, взяла ближайший бокал и заняла свое кресло.
– Начнем пожалуй, – сказала она. – Благослови Господь Хэмптон и его жителей-грешников, – и опрокинула в себя самогон.

5

Гости медиума Ванды Сент-Клер, Связующей, опустошили бокалы следом: Адам – с чувством, что напиток слишком крепок для полупустого желудка, и чутьем, что пить следует залпом, чтоб завоевать доверие хозяйки дома. Клифф – с тем же выражением лица и энтузиазмом, что и в баре Колдера.
Когда все три бокала вернулись на стол, Ванда откинулась на спинку, сцепила руки на животе и начала свой рассказ.
Шел тысяча восемьсот шестьдесят второй год. Гражданская война охватила Америку, разделив Север и Юг. Молодые рабы на плантациях, те, кто не хотел больше гнуть спину на благо бесчеловечных владельцев, все чаще стали предпринимать попытки к бегству. Одни – чтобы примкнуть к армии северян и бороться под их флагом, другие – чтобы обрести новую жизнь в штатах, уже свободных от рабства. Большинство беглецов ловили и возвращали еще до того, как они покидали земли своих хозяев. Особо спесивых казнили. Рабы, хоть и стоили денег, как и скот, но с теми, кто работал на полях, вовсе не церемонились. Им всегда можно было подыскать замену.
В одной из уважаемых семей плантаторов Алабамы, занимавшихся хлопком, однажды сбежал молодой раб. По горячим следам, с собаками его быстро нашли. Хозяин, недавно вернувшийся с войны на похороны отца и чтобы принять наследство вместе с делами покойного, велел привязать беглеца к столбам перед конюшней и высечь кнутом – все как полагается за побег и непослушание. Однако долго стоять в стороне он не стал, сам взял кнут в свои руки и принялся сечь пуще прежнего. Изодрал кожу на спине раба в лоскуты, но и этого ему было мало. Бросив кнут, он взялся за факел и принялся жечь свежие раны. Раб умолял остановиться, невольные зрители боялись попасть под горячую руку рассвирепевшего плантатора, слуги отводили взгляд, приятели потешались вместе с ним. В хозяина словно дьявол вселился – все ему было мало.
Когда беглец, наконец, отключился, тот велел принести ведро воды и поживее поставить его на ноги. Ни сон, ни ужин не могли отвлечь изувера. Вечер обратился в ночь, раба привели в чувство, а тот придумал новую пытку страшнее прошлых.
По его приказу разбудили и согнали всех рабов. Из них вывели в круг тех, что были дороги беглецу. Вывели их всех – пятерых – растерянных, плачущих, злых. Всех, кроме старого раба, который не был беглецу родней, но воспитывал его, как и тех, других, когда они были детьми. То ли о нем забыли, то ли его навыки и опыт оказались жестокосердному хозяину важнее одержимости насилием. Люди хозяина готовы были пустить в ход ружья, если кто-нибудь дернется или попытается помешать. Беглец, скованный и измученный пытками, мог только смотреть, а хозяин резал, колол и жег, переходя от одного раба к другому, пока не закончил с последним. И лишь тогда, удовлетворив свою черную натуру, он склонился над согбенным рабом, рассмеялся тому в лицо и велел всем расходиться.
Он оставил рабу жизнь и даже приставил к нему лекаря, наутро отвязав от столба – чтоб тот не издох от ран. Таким ужасным способом он решил наказать и подчинить несчастного. Поговаривали, что одна из рабынь носила ребенка под сердцем, но если и так, ни сам он, ни она при смертных пытках не признали. На второй день раба приставили работать в хлеву. На третий выгнали в поле – собирать хлопок под палящим солнцем. Еще через день он достал веревку и повесился перед окнами хозяйской спальни. Первым, что тот увидел, проснувшись, в окно, был его раскачивающийся труп на любимой яблоне.
Но с этого все только началось.
Плантатор завершил все свои дела и намеревался вернуться на фронт. В один из вечеров на его пути встал тот старый негр, о котором он позабыл, воплотив свое злодеяние. Старик потерял всех, кто был ему дорог, он прожил долгую жизнь, был слаб и не мог своими руками свершить месть, но и простить убийце его грехи тоже не смог. Призвал силы тьмы, воспользовался черной магией своих предков, навлекая страшное проклятье на изувера и обрекая себя на муки адские после смерти.
«За то, что ты сделал с моим племянником, проклинаю тебя. Не знать тебе ни жизни, ни смерти. Будешь ты теперь ночным кошмаром, приносящим боль и слезы в дома белых ублюдков».
Так сказал старик, и в тот же миг на усадьбу налетела черная туча. Поднялся шквальный ветер, лошадь под плантатором сошла с ума и понесла не разбирая дороги. Он свернул шею, упав с нее где-то посреди хлопковых полей, пропитанных потом и кровью чернокожих рабов. Но вернулся той же ночью, ведомый неутолимым голодом и иссушающей жаждой. Растерзал и выпил досуха всю свою семью: мать, двух младших сестер, двенадцатилетнего брата – и двух сослуживцев-офицеров, гостивших у него. Рабы сидели тихо по своим баракам, запершись изнутри и начертав по совету старика на стенах защитные магические знаки. Старик ждал рассвета не смыкая глаз в маленькой пристройке вместе с еще тремя кухонными рабами, когда на пороге возник он – в пропитанной кровью одежде. Что-то пошло не так в сделке с темными силами. Насытившись своей родней и белыми слугами, монстр пришел за тем, кто его проклял.

6

– Черный ты или белый, у крови лишь один цвет. И зверь внутри проклятого плантатора не успокоился, пока не окрасил все имение в красный. Пока не умер последний раб. А после, дождавшись следующей ночи во мраке опустевшего особняка, он пошел за новыми жертвами – в земли, принадлежавшие его старшему брату, где жила его вдова с детьми и старушкой-матерью. Никого на своем пути не щадил. Так из жажды мести, насилия и боли был рожден Конфедерат, – закончила свой рассказ мисс Сент-Клер и плеснула себе в бокал еще самогона.
– Конфедерат? – переспросил Клифф. – Кажется, Хромой Грилли что-то говорил о нем сегодня. Погоди, это не тот Конфедерат из детской страшилки? – Журналист увлеченно черкал блокнот, боясь упустить что-то важное. – Древний вампир, наводивший страх на округу. На него потом объявили охоту и прикончили, но все равно пугали, что если будешь плохо себя вести, Конфедерат вернется и убьет всех, кто тебе дорог. – Клифф усмехнулся.
Медиум кивнула, отпила немного и поставила бокал на стол.
– Это для тебя страшилки, – сказала она, заставив Боудена стушеваться под взглядом кофейных глаз. – Моя бабка и мать относились к этой истории серьезно. Они общались с духами, видели будущее и прошлое в людях. Как и я. Как и моя прабабка, рабыня, к чьим видениям когда-то прислушались знатные господа, принимавшие участие в охоте на того вампира.
Адам присвистнул.
– Молодой священник, четверо господ, чьи семьи пострадали от зверств беспощадной твари, и рабыня с даром предвидения. Вшестером им удалось то, что не удавалось другим – покончить с Конфедератом. Его должны были убить, но… – Ванда сделала еще глоток. – Ночью накануне решающей схватки моей прабабке было видение. – Она замолчала.
Пауза затянулась, и журналист спросил:
– Что за видение?
– Все записи о тех днях сохранены. Я передам их вам. Если вкратце… однажды врата в преисподнюю откроются настежь и всякая адская шваль полезет на землю в бессчетных количествах. Остановить ее сможет только Конфедерат.
Ручка скрипнула о бумагу. Адам поднял голову, непонимающе уставившись на Ванду. Клифф также ждал объяснений.
– Я не хотела верить, что это произойдет на моем веку. Надеялась, что моя дочь сможет пожить нормальной жизнью вдали от этого. – Ванда махнула рукой. – Но последние три недели все указывает на то, что время пришло.
– Вампир из страшилки? – переспросил Клифф. – Которого убили? Как, черт возьми?!
– С ним покончили, но не убили. Не насовсем. Понимаешь?
Боуден нихрена не понимал. Он мотнул головой, дернул плечом. Он пришел за помощью – узнать, где найти Книгу Проклятых, долбанного дьявола, похитившего его сестру, и (это было бы прекрасно) как его убить. А не послушать городскую страшилку о вампире времен Гражданской войны.
Гордон задумчиво прикусил кончик ручки, откинувшись на спинку.
– Я полагаю, для того, чтобы убить вампира ему нужно отсечь голову, расчленить, вбить кол в сердце, заставить встречать рассвет, чтобы солнце сожгло его до праха, – принялся перечислять он вслух, пытаясь нащупать верный ответ. Ванда удовлетворенно кивала. – А значит, ваши предки этого не сделали. Нашли другой способ. Какой?
– Ты сообразительный, я говорила. Держись его, Клифф, вдвоем у вас больше шансов, – сказала Ванда, привычно сцепив руки на животе. – Конфедерата удалось заманить в ловушку. От заката до рассвета шла та борьба. Тварь не желала сдаваться – не все пережили ночь, другие получили тяжкие раны, и каждый поклялся хранить молчание и передавать знания в память о павших и ради будущего. Из поколения в поколение. Конфедерат заточен в заброшенной часовне в нескольких милях отсюда, в округе Лэддок. Кровь человека вернет его к жизни. Кровь черной курицы утолит голод и спасет вас от нелепой и слишком ранней смерти.
– Нас?
– Вас, Адам Гордон. Тебе же нужна сенсация для твоей газетенки и сюжет для книги, так? Это бремя не должно было лечь на ваши плечи, но больше никого не осталось. Молодежь спустя поколения больше не верит в эту историю и ее важность. Кто-то уехал в другой город, как моя дочь, чей-то род прервался. Ваша с Сэнди бабка угодила в пансионат, когда ее разбил инсульт, и до самой смерти не могла сказать ни слова, а ваши родители… Твой отец, упокой Господь его душу, мог бы вспомнить, чему его учила Марайма, но его с нами нет.
– Так что, выходит, мы идем спасать мир от сил зла? – на лице журналиста расплылась улыбка. – И нам для этого нужно воскресить древнего вампира?!
– Выходит, что так, – Ванда посмотрела на него с тихой грустью. И добавила: – Мне жаль, мальчик.
– Охренеть!
Клифф был более сдержан. Идея вернуть из мертвых одного вампира, чтобы противопоставить другому адскому отродью, казалась ему, мягко говоря, дерьмовой. Но был ли выход? Время ускользало, а Клифф все еще понятия не имел, как вернуть сестру. Если для этого нужно было поверить в россказни о мертвом Конфедерате и пустить кровь над его трупом, он это сделает. Если тот вдруг сорвется с цепи и уничтожит весь город… Что ж, об этом Боуден подумает позже.
– Ладно, мальчики. Пора нам отужинать. – Ванда поднялась с кресла. – Да и пирог уже должен дойти.
Слушая мрачный рассказ о пролитых реках крови в прошлом, Клифф с Адамом успели забыть о еде, но слова медиума и запах свежей выпечки напомнили, что им обоим не мешало бы перекусить.

После плотного ужина с тушеным мясом с чечевицей, картофельным салатом и травяным чаем с джемовым пирогом Ванда собрала тарелки на поднос и, звякнув нитяной занавеской из бус, исчезла на кухне. Какое-то время ее не было видно, и Клифф Боуден играл в гляделки с заезжим журналистом, пытаясь понять, как оказался в такой ситуации с этими людьми. И в самом ли деле они собираются сделать то, что собираются? Адам Гордон, разморенный ужином и объемом сенсационного материала, так и льющегося потоком шуршащих денег в его руки где-то в ближайшем будущем, пытался изобразить дружелюбный взгляд. Он улыбался. Клифф – нет. Стучала тарелками, перекладывая их в мойку, Ванда.
– Осталось последнее. – Она прошла, вытирая руки полотенцем, мимо и скрылась в проеме, ведущем в одну из комнат.
Когда медиум вернулась, в руках у нее была книга в кожаном переплете и квадрат бумаги, сложенный в несколько раз. И тому, и другому на вид было больше сотни лет. Шлепнув свою ношу на убранный стол, Ванда встала над ней, будто над самым дорогим, что у нее было. Положила руку на книгу.
– Прежде этот дневник принадлежал преподобному Эбрахаму Томсону, священнику, возглавившему кампанию по уничтожению Конфедерата. Он был странствующим вестником слова Божьего и… – Она помолчала, подбирая слова. – На своем пути он встречал много странностей. О них Эймстоун рассказывал в дневнике, который после своей смерти завещал передать потомкам.
– Ну славно. А где Книга Проклятых?
– Это, – Ванда проигнорировала вопрос Клиффа и взялась раскладывать бумагу по столу, – карта тех времен, когда они пленили упыря и посадили на цепь. Она покажет вам, как добраться до места, где он упокоен.
Развернув карту, мисс Сент-Клер ткнула пальцем в точку, обведенную красным кружком. Оба парня придвинулись ближе. Легким размашистым почерком рядом с кружком значилось «Часовня».
– Ни на одной нынешней карте этого места нет. Поселения тех лет снесены, а память о них стерта временем и новыми шоссе. Раньше там был небольшой городок, часовня стояла на отшибе, близ кладбища. Священная земля. Его пленили и свезли туда. Там вы и найдете Конфедерата.
Ванда бросила на них взгляд поверх очков. Оба промолчали.
– В дневнике Томсона на странице с закладкой написаны слова на латыни и краткое описание действий над… его останками. Короткое заклинание. Его нужно будет прочитать перед тем, как пустить кровь. Это должен сделать кто-то из вас. Затем отдадите ему курицу. Если все пройдет как надо, у вас будет серьезный союзник против сил Зла.
– А если нет? – решил уточнить Адам.
– Если нет, благослови Господь наши грешные души. Я достаточно ясно выразилась?!.. Ах да, и еще, чуть не забыла.
Ванда качнула указательным пальцем в воздухе, будто наказывала никуда не уходить, и снова исчезла в проеме. Спустя некоторое время к дневнику и карте на столе прибавились деревянная шкатулка и кавалерийская сабля в стальных ножнах. Ванда склонилась над столом, чтобы открыть шкатулку и повернуть изнанкой ее к парням. Внутри на бордовой бархатной подушечке лежали два револьвера «ремингтон 1858» Револьверы масляно поблескивали в отсветах лампы. Выглядело оружие прошлых лет так, словно все это время за ним бережно ухаживали, разбирали и протирали маслом.
– У кого какая традиция на Рождество, а в нашей семье была эта, – сказала Ванда. – Мы держали оружие в хорошем состоянии, чистили, пристреливали раз в год.
– Охренеть, это же…
– Хренова туча денег, Адам, да, – кивнула Ванда. – Продай я их, и безбедная старость была бы мне обеспечена. – Она бережно, будто семейную реликвию, погладила один из револьверов. – Даже не верится, что я их отдаю.
– И что нам с ними делать? – спросил Клифф.
– Вернуть Конфедерату.
– Мисс Сент-Клер, я правильно понял? – Гордон поправил очки средним пальцем. – Чтобы спасти сестру Боудена, мы должны вернуть из мертвых древнего вампира, отдать ему это оружие и надеяться, что он нам как-то поможет? Я ничего не упустил? Как это вообще должно работать? Может, нам лучше полистать эту книгу. Должен быть другой способ, как убить монстра самим. – Он потянулся за книгой.
Клифф хлопнул его по руке.
–– Откуда нам знать, что мы не сделаем хуже? – спросил он.
– Ниоткуда.
Медиум медленно вернулась в кресло, сложила очки в руках.
– В видениях, что преследовали мою прабабку, ее потомков и меня, повторяется один и тот же сюжет. Раз за разом. Зло приходит в Хэмптон, люди становятся одержимы демонами, мертвые восстают. Если тот, кто похитил сестру Клиффа, завладеет Книгой, которую ищет, станет только хуже. Его уже нельзя будет остановить, но пока еще можно. Если Конфедерат будет на вашей стороне, вы выстоите и спасете не только бедняжку Сэнди и город, но и весь мир. В тех видениях, где его нет, – она вздохнула, – зло побеждает всякий раз.
– И как именно он одолеет дьявола? – вскинул бровь Клифф.
– Я не знаю.
– Это что, прям настоящий дьявол? Типа Сатана? Люцифер? – вытянулся в струнку журналист. – Или это обобщающий термин, типа демоны, дьяволы…
– Я не знаю. Ясно?
– Почему Хэмптон? Почему здесь, сейчас?
– У меня нет инструкции к видениям. Могу лишь предположить, что во времена рабовладения и Гражданской войны здесь пролилось много крови. Зло всегда подпитывается от таких мест.
– М-м-м. А есть ли другие легенды об этих местах? – не унимался Гордон. – О том, что грядет? Помимо Конфедерата. Что-то кроме ваших видений подтверждает, что в Хэмптоне намечается… эм-м… инфернальный прорыв?
Ванда усмехнулась. Толкнула семейные реликвии к гостям.
– Посмотри в окно, дорогой. Уже почти стемнело. Скоро ты сам все увидишь. – Она запахнулась плотнее в светлый кардиган, словно вдруг продрогла, хотя в гостиной было тепло. – Вам пора уходить, пока Реджи не нагрянул. И к Конфедерату до рассвета даже не думайте соваться. Дождитесь утра.
Клифф кивнул, сгреб старинное добро в охапку. Журналист, поднимаясь, открыл было рот. Он подготовил список вопросов, но так и не успел их задать – Боуден не слишком церемонясь подтолкнул его в спину.
– Спасибо, Ванда. Мы пойдем, – сказал он, направляя Гордона к двери. – И за ужин тоже спасибо, было очень вкусно.
– Наведайтесь завтра к Джиму Норману в магазин! За патронами, – крикнула им вслед Ванда. – Скажите, что я передала привет. Он знает.
Дверь хлопнула. Двое парней оказались на веранде. Фонарь под дверью подсвечивал путь к подъездной дорожке. Вишневый седан журналиста ждал перед домом, наполовину сокрытый во мраке теней. На западе за чередой крыш плавился огарок заката. Ночь надвигалась на Хэмптон бесшумно и беспощадно.
За спинами щелкнул затвор, звякнула цепочка.
Провернулся в замочной скважине ключ.
– Не очень-то она ждет этого Реджи, – бросил Адам, пока они спускались по ступенькам и шли к машине. – Кстати, кто он? Ее приятель?
– Без понятия. – Клифф подождал, пока журналист разблокирует двери. Дернул за ручку. – Но готов поспорить, с такими мерами предосторожности это кто-то дорогой ей и мертвый.
Они сели в «Шеви». Адам, завел двигатель, переваривая услышанное. Клифф молчал, держа на коленях ящичек с револьверами, саблю и дневник с картой.
– Ты не обязан идти со мной завтра, – сказал он, покосившись на водителя. – Узнаю у Хантера, может, пикап уже починили. А нет, попрошу подбросить меня до часовни. Он все равно мне двадцатку торчит.
– Что?! И пропустить все самое интересное? Не-е-е. Я приехал сюда за материалом для статьи и никуда не уйду, пока не получу все по максимуму. Стану твоей тенью, если надо. Здесь затевается что-то крупное, я пока не уверен на все сто, но чутье мне подсказывает…
– Мне насрать на твою статью. И на чутье, – устало вытолкнул из себя Боуден. – Я просто хочу вернуть Сэнди.
Адам прикусил язык.
– О, да. Ты прав. Извини, я веду себя как мудак. – Он отстучал дробь пальцами по колену.
– Поехали уже. Тебе есть где остановиться?
– Ну-у, я как раз искал что-то подходящее…
– Значит, переночуешь у меня, а завтра с утра отправимся воскрешать вампира, – решил за двоих Боуден.
Прозвучало буднично и странно одновременно.
Адам мысленно поблагодарил нового знакомого за немногословность и возможность поспать этой ночью не в машине. Клифф же был рад, что ему не придется проделывать завтрашний путь в одиночку, хоть ни за что и не признался бы в этом.
«Шеви Каприс» тронулся с места, направляясь к жилищу Боуденов.
Зло, затаившееся с первыми лучами солнца, выползало из нор и щелей. Зло отправлялось на охоту.

7

Они вошли в дом под стон, ухнувший откуда-то справа, из темноты. Фонарь на подъездной дорожке не горел, Боуден, проходя, вслух обещал его починить, как только все закончится, но Адам подозревал, что это обещание из разряда тех, что даешь на протяжении всей жизни, постоянно откладывая на потом. Завтра буду ложиться раньше, завтра начну бегать по утрам, завтра сниму нормальное жилье, а не…
За дверью их тоже ждала темнота. В темноте что-то влажное ткнулось в ладошку журналиста, он вздрогнул, и в тот же миг Боуден щелкнул выключателем. Вспыхнул свет.
На Гордона снизу вверх оценивающе глядел рыжий пес с белой шеей, в чьем – вроде бы дружелюбном – оскале угадывались смешанные гены питбультерьера.
Клифф сложил оружие и древний фолиант на журнальный столик в центре гостиной.
– Не бойся, он добряк. – Оп прошел вглубь гостиной, на ходу стаскивая с себя ботинки и куртку. – Кусает только за жопу, и то, если ты побежишь. Ты же не побежишь, да?
Пес озорно склонил голову на бок, отчего одно его ухо смешно заломилось. «Скажи да», – словно бы говорил его взгляд. Адам сперва мотнул головой, потом понял, что Клифф совсем не смотрит на него.
– Нет. – Он осторожно протянул руку ладонью вверх. – И как зовут хорошего мальчика? – Пес деловито обнюхал ее, обдав теплым дыханием, и, враз утратив интерес, пошел по своим делам, хлестнув журналиста напоследок хвостом.
– Бакс. – Клифф совсем исчез из виду, поднявшись по лестнице на второй этаж, и крикнул уже оттуда: – Нам его тетя из Огайо привезла.
Он вернулся, натягивая на ходу серый худи с логотипом местной футбольной команды.
– Вообще это был подарок Сэнди на день рожденье, но мы потом решили, что пес мой. Меня он любит больше. Да, кстати… Прямо по коридору и направо ванная комната. Можешь принять душ, если хочешь.
– Было бы неплохо.
– Чистые полотенца должны быть в шкафчике над стиральной машинкой. Вроде бы. – Клифф вздохнул, опустив плечи, и замер сиротой посреди собственного дома.
Адам понял – раньше чистыми полотенцами в доме заведовала его сестра и это было еще одним напоминанием, что ее нет рядом. Наверное, он должен был сказать что-то ободряющее, но так и не нашел слов, только кивнул и направился в указанную Клиффом сторону. Тот тоже будто очнулся от оцепенения.
– А я пса пойду прогуляю, – сказал он.

К тому времени, когда Гордон вышел из душа, Боуден успел выгулять собаку, достать пару бутылок пива из холодильника и устроиться с ними и древним фолиантом на диване в гостиной. Он делал глоток, перелистывал страницу и продолжал читать. Высушив волосы полотенцем, Адам сел рядом, невзначай заглянув через плечо. Отметил, что почерк в дневнике хоть и размашист, но вполне читаем, чернила немного расплылись, бумага пожелтела от времени. Он решил, что сделает несколько кадров для газеты завтра – возвращаться в машину за фотоаппаратом не хотелось, а привычки носить его везде с собой он так и не приобрел. Зато при нем был диктофон.
Тут же рядом с пивными бутылками лежало оружие мифического вампира. Адам потянулся за револьвером. Взял его, взвешивая в руке, откинул барабан, заглянув внутрь камор, и со щелчком вернул на место. Полированное дерево рукоятки будто все еще хранило тепло своего хозяина. «Интересно, какой температуры тело у вампира?» – задумался Адам.
– Нашел уже что-нибудь полезное? – спросил он вслух.
– Кажется, этот преподобный странствовал по югу, проповедовал как и полагается и, между делом, потрошил всякую нечистую силу. – Клифф закрыл дневник, заложив пальцем страницы, и поглядел на Адама. – Если наш преподобный Макгроув втихушку занимается тем же, я готов взять свои слова о нем обратно.
Что-то прыгнуло на диван, тот резко просел справа от Гордона, а в следующий миг к бедру журналиста прислонился рыжий бок пса. Бакс раззявил рот, вывалив розоватый язык, и, одарил гостя зубастой улыбкой, дыхнул на него запахом собачьего корма. «Не обращай на меня внимания», – будто бы говорил его взгляд.
– Эй, этому парню можно на диван?
– Конечно, это ведь и его дом тоже.
Бакс задрал вверх заднюю лапу и сунул нос между ляжек, обнюхивая свое хозяйство. Адам сдвинулся, уступая ему чуть больше места.
– Угощайся, – Клифф кивнул на вторую бутылку пива.
Адам сперва хотел отказаться – нужно было сохранить трезвый ум и чистую голову на утреннюю поездку и сеанс черной магии с черной курицей. Но у него была и другая цель – немного разговорить участника событий – и сделать это было проще всего за непринужденной беседой под пиво.
Гордон отложил револьвер и взял бутылку. Та оказалась уже открыта, и журналист по достоинству оценил гостеприимный жест Боудена.
– За сегодняшний день я слышал много разных историй очевидцев, провидцев, жителей Хэмптона. – Журналист достал из кармана джинсов диктофон и, включив его, спросил: – Не против?
Клифф несколько длинных секунд смотрел на маленький черный предмет в руках Адама, будто тот держал змею, плюющуюся ядом, потом все-таки кивнул.
– Я бы хотел услышать твою историю. Ты первым ощутил на себе влияние потусторонних сил в этом городе, встретил зло лицом к лицу, потерял сестру…
– Я ее не потерял. Она жива, ясно? И я ее верну, – оборвал его Клифф и уже тише добавил: – Чего бы это ни стоило.
И Клифф Боуден рассказал свою историю. О том, как асфальт на парковке вспучился и выплюнул дьявольскую тварь с рогами и крыльями цвета барбекю с кровью. Как тварь пробила копытами его голубой рыдван и пообещала вернуться за Книгой через четыре недели, а до тех пор – держать у себя в плену его младшую сестру Сэнди Боуден. О том, что ближе нее у него никого не осталось – родители погибли в автокатастрофе пять лет назад и с тех пор брат с сестрой были предоставлены самим себе. У них остался дом с участком земли на окраине Хэмптона, немного денег из сбережений на черный день, которые быстро закончились. Он говорил – у Сэнди в детстве была мечта выучиться на ветеринара, чтобы в их городе было кому лечить животных, потом она выросла и, как и все, хотела только одного – убраться из долбанного захолустья, но все равно не могла проехать мимо сбитого опоссума. Подбирала раненых животных на дороге, перевязывала их и, когда требовалось, возила их в клинику в двух часах езды от Хэмптона.
Адам тер слипающиеся глаза под очками, ерзал на диване, смущая пригревшегося Бакса. Разговор потек не в то русло, на какое он рассчитывал, но остановить Боудена сейчас означало потерять его доверие и лишиться возможности получить чуть больше подробностей позже. Гордон был гостем в его доме, пил его пиво и собирался остаться на ночь, а после продолжить с ним путь, в конце которого они вернут из мертвых вампира времен Гражданской войны. К облегчению журналиста, Клифф не собирался всю ночь говорить только о пропавшей сестре. Он вспомнил и о дьявольщине, которая начала твориться в городе вслед за той встречей с демоном, и о том, как искал Сэнди, начиная с ее подружек и стрип-клуба, где она работала, и заканчивая больницей и моргом. По всему выходило, что сестра как сквозь землю провалилась в тот же день, когда из-под земли Клиффу явилось отродье Преисподней.
Прикончив пиво, Боуден поднялся из-за стола.
– Завтра трудный день, – сказал он. – Нужно еще где-то достать черную курицу. Располагайся на диване, а я пойду спать.

***

Полная версия доступна на Литрес, Озон, WB и других площадках.
Все ссылки в описании группы https://vk.com/hilldebroock