Мои страсти-мордасти. Продолжение 9

Мои страсти-мордасти. Продолжение 9. Первая реальная влюблённость, не переросшая в любовь

Ощущения влюблённости

Первая любовь, все в ней в первый раз,
Чувства, вспыхнув вдруг, запылали в нас.
Нежности большой - трепетный порыв,
И впервые так - сердце на разрыв.

Трепет на губах, сердца сильный стук,
Первый поцелуй и сплетение рук,
Первое люблю и тебе в ответ,
Краска на лице, как волнений след.

Первая любовь – розовый рассвет
Вспыхнула в душе, как волшебный свет.
Самых светлых чувств нежности полна
Захлестнула нас первая волна.

А затем она подхватила нас,
Слились две души, в облаках сейчас.
И теперь уже легкости полны
Мы с тобой вдвоем пленники волны.

Первая любовь, как же ты права!
В песне той звучат главные слова,
Главные слова - смысл жизни всей,
Ты горишь огнем от любви моей.

Как же дорог мне твой счастливый взгляд,
О любви твоей чувства говорят,
И от той любви вспыхнула звезда,
Мы зажгли её раз и навсегда.

***

Моя реальная влюблённость на 3-м курсе института

Прошло два года после смерти папы. Шел 1967 год. Я окончил школу и наша маленькая, но дружная семья в три человека, собрав пожитки, переехала в Алма-Ату.
      
На папины сбережения купили полдома на окраине города в районе «Тастак». Мне предстояло поступать в ВУЗ, и мама не хотела меня отпускать никуда от себя.
      
Сестра Надежда устроилась на работу и помогала семье материально. Маме домохозяйке положили 20 рублей пособия по случаю потери кормильца, мне дали целых 15. Настало время жесткой экономии.
      
Я устроился на работу учеником токаря, а спустя год, поступил в самый лучший, в то время, ВУЗ – в Казахский политехнический институт на факультет Автоматики и вычислительной техники. Конкурс был высокий, но я выдержал его.

Мама и сестра организовали пиршество по такому поводу. Только ради такого случая мы сорвались с насиженного места в городе Панфилове, и переехали в столицу Казахстана, солнечную Алма-Ату, чтобы там я смог продолжить учёбу.
      
Они налепили пельменей, купили торт, и мы все вместе отпраздновали мой первый жизненный успех. Мама ликовала. Это был момент её материнского счастья, торжества и славы. К этому времени после смерти папы она сильно болела и поводов для радости у неё почти не было.
      
Мне предстояло учиться с ребятами, пришедшими на наш факультет в основном из математических школ республики.
      
Из-за нищеты и скудного питания (мы никогда не трогали остаток накопленных ранее папой денег) мама стала всё чаще и дольше болеть, и, спустя два года, после нашего переезда, умерла, отдав мне весь наш созданный папой неприкосновенный запас.
        – Расходуй деньги лишь тогда, когда тебе нечего будет есть, - напутствовала она меня перед своим уходом от нас навсегда.
        – Прости нас с папой, я ухожу от вас с тяжелым сердцем. Мне больно осознавать, что я уже ничем не смогу помочь тебе еще не окрепшему, не вставшему на ноги молодому человеку.
       – Помни, мы очень любили тебя, ты сильный, ты выстоишь, и выдержишь все испытания.
После её смерти от сильного нервного напряжения и даже потрясения у меня стало шуметь сердце.

Прошло полтора года, беда постепенно ушла, горе улеглось. Теперь я уже не сидел у постели больной мамы и всё чаще и дольше начал появляться на людях. К тому времени я учился на 3-м курсе института.

Нашей группе дали 13-ю повышенную стипендию. Группа оказалась лучшей среди всех групп факультета, а наш факультет – лучшим среди всех факультетов института.

Приближался Новый 1972 год, и ребята решили встретить его вместе, пропить, так сказать, выданную нам 13-ю стипендию. Я не очень-то хотел расставаться с деньгами, но раз пригласили, пошел.
      
Вечер организовали на квартире одного из однокурсников. Квартира была большой, но она не могла вместить всех ребят из нашей группы. Позднее я отметил, что на вечере были не все, а наиболее успешные мои однокурсники.
      
Девчонок было трое – наша красавица, сводившая с ума всех ребят, и две её подружки, тоже наши однокурсницы.
      
Стол был изыскано и со вкусом накрыт, прекрасно сервирован.
        – Либо участвовал ресторатор, либо столом занимались родители, – подумал я, когда пришел на вечер.
      
Мы тепло приветствовали друг друга, воображая из себя значимых и степенных людей. Звучала тихая и красивая музыка. Приподнятое настроение улучшалось от красивых тостов, которые мы поднимали друг за друга, вкусной еды и умеренных возлияний.
      
Ребята хорошо танцевали, словно обучались до этого в школе танцев. Девчонок было мало и те из ребят, кто ждал своей очереди, либо курили на балконе, изображая из себя взрослых и умных, либо слушали музыку и наслаждались пением современных песен.
      
Я не танцевал и, восторженно, смотрел на красавицу. В охмелевшем сознании рисовались образы Ассоли из "Алых парусов", встречающей своего принца, и Гуттиэре из "Человека-амфибии", танцующей на берегу южного моря. Эти образы искусно создавала красавица-однокурсница, похожая на Анастасию Вертинскую.
      
Я не писал стихи в те годы, был молод, но от приподнятого настроения и хмеля в голове рождались мои первые поэтические строки, которые я частично лишь с трудом смог вспомнить позднее:
. . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . .
Ты с другим кружишь в вальсе,
Я глазами ищу.
Если взгляд твой поймаю я,
Сразу вдруг не пойму,
Почему сердце замерло?
Почему? почему?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Я тебя не ревную,
Я любуюсь тобой,
Никогда не забуду
Облик сказочный твой.
      
Из робости я не прочитал их красавице. Заиграла нетанцевальная мелодия, зазвучала модная в то время песня:
Синий-синий иней лёг на провода.
В небе тёмно-синем синяя звезда, у-у,
Только в небе, в небе тёмно-синем.

Синий поезд мчится ночью голубой.
Не за синей птицей - еду за тобой, у-у,
За тобою, как за синей птицей…
      
Я пригласил её на танец. Она согласилась.
        "Под такую песню можно было танцевать как угодно", - думал я. И у меня получилось, что-то отдаленно напоминающее танго, без тесных объятий и душевных порывов. Умеющая красиво танцевать красавица, послушно следовала моим движениям.
      
В один из моментов, я нежно привлек её к себя.  Находясь под хмелем и наклонившись к ушку, я прочитал короткое, сочиненное на ходу четверостишие:
        – Если сблизимся, я знаю, что тебе я прошепчу:
        – Я тебя обнять мечтаю, я с тобою быть хочу.
      
Красавица поблагодарила меня, учтиво сказав, что у меня есть талант не только в технике, но и в поэзии.
      
Новогодняя ночь близилась к концу, приближался рассвет. Часть ребят осталась в квартире, кто-то решил пойти на площадь и продолжить веселье там, в общем ликовании.
      
Красавица засобиралась домой. Многие из ребят набивались в провожатые. Предложил свои услуги и я.
         – Чем я хуже других, – думал я в тот момент, немного протрезвев.
   
Она выбрала меня.
      
Мы шли по ликующей, праздничной, новогодней Алма-Ате. Гремели салюты, по пути встречались не только счастливые люди, но и подпитые Деды Морозы с не менее подпитыми Снегурочками. Они поздравляли нас, а мы поздравляли их. Шли молча, наслаждаясь увиденным.
         – Ты похожа на Анастасию Вертинскую, – начал робко я разговор. Но у тебя есть что-то особенное, восточное.
         – Да, я метиска. Мама – русская, папа – казах.
      
И она рассказала мне всё. И то, что я хотел услышать, и то, что услышать боялся.
        – Родители у меня преподаватели, они очень любят друг друга и меня тоже. Я единственная у них дочь.
        – Наша семья дружит с другой семьей, тоже ученых.
      
И вдруг, как гром среди ясного неба, прозвучало:
        – А я, ведь, помолвлена с сыном той семьи, и весной этого года у нас состоится свадьба.
      
Это сообщение ошеломило меня. Вот так в одно мгновение я лишился всех своих надежд. Она почувствовала себя очень даже неловко.
 –  Пойми меня и прости, что не оправдала твоих ожиданий.
 – Мы встретились слишком поздно, - сказала она мне на прощание.
     –  Мы не должны больше встречаться, – добавила она тихо, неуверенная в правильности своего решения.
      
Это был тактичный отказ с её стороны. И я остался один, потому что сразу отступил, потому что никогда не умел бороться за свое счастье. Видимо так и должно было всё случиться.
         – Не судьба, – подумал я, и пошел к себе домой.
       
В конце следующего семестра они поженились и были, как мне показалось, счастливы.

***

«Но почему влюблённость не переросла в любовь», —спросите вы. Очевидно, из-за её отказа и моей нерешительности. Этим влюблённость и отличается от любви. Любовь способна снести все преграды, готова на любые смелые поступки.

Итак, Пробуждение любви

Любовь нельзя купить за деньги,
Нельзя заставить и любить,
И лишь разбуженное сердцем
Любовь способна долго жить.

Она проснется в вас нежданно
От взгляда полного любви,
От искренности без обмана,
От чьей-то милой красоты.

От красоты души и тела,
От нежности влюбленных глаз,
И вам подскажет ваше сердце,
Что нет счастливей ныне вас!

И чувства снова запылают,
И закружиться голова,
И в душу, как в поток впадают
Влюбленных глаз без слов – слова.

***

Наверное, отступив, я предал свои чувства

Чувства и желания

Чувства многое могут,
Важно их не предать,
И они нам помогут
Вновь счастливыми стать.

Избежать потрясений,
И проблем, и тревог.
Чувства – это спасенье
На развилке дорог.

Если выбор без знаний,
Без понятий в чем суть,
Вот тогда лишь желанья
Нам укажут наш путь.

Ведь желания тоже,
Нам как чувства даны,
Только надо стремиться
Избегать Сатаны.

Избегать всех соблазнов –
Они дьявола зов,
Сладострастности милой,
Что сильнее оков.

Чувства наша опора,
Если верить и ждать,
И они укрепятся
В наших душах опять.

Чувства – стимулы, взрывы,
Когда мы влюблены,
Это наши порывы,
Они Богом даны.

Оголенные нервы,
Чувства – словно струна,
Только к ней прикоснешься
И взорвется она.

И мелодией сладкой
Чувства в нас зазвучат,
И слезами украдкой
Вновь мечты бередят.

***
Наконец, случай, когда чувства оказываются сильнее разума, и любящий готов на любые, даже безумные, поступки

Любовь и чувства

Чувства разума сильнее,
Если человек влюблен,
И безумные поступки
Часто совершает он.

Всё готов отдать на свете,
И отдав, он будет петь.
Притяжение земное
Он готов преодолеть.

Одолеет все преграды,
Если чувства так сильны.
Лед растопит, если надо
Ради той в душе весны.

Николай Гущин, ред. 20.07.2025