Писечище

Гроза, дождь и, как результат, глубокий сон. Я бы не сказал, что это касается детей. Ага. Виктория Сергеевна почти всю ночь проверяла на прочность моё терпение, ибо (о, ужас!) требовала обязательного моего присутствия возле своей капризной персоны, посылая любимую маму, Леську, Ди и даже бабулю таким ором, что пришлось вынести девушку в более приемлемое место (наша со Светланкой спальня), где она благополучно уснула… на мне. Ага.
Я лежал, как матрац №2, боясь пошевелиться, чтобы дать обоим девушкам поспать хоть чутка. Спихнуть и даже подвинуть девицу было нереально, ибо она вцепилась насмерть и на любимую бабку сползла с меня ближе к утру. И пофиг ей была дождливая погода.
У меня спина вросла в матрац №1, шея в плечи, плечи в спину, но я терпел. Чего только не сделаешь ради любимых женщин. Ага.
Я лежал, врастал и размышлял: что за хрень такая! Я ж ни разу не дед, тем паче не нянька, тем более вообще не люблю возиться с детьми. Да-да-да! Не люблю! И можете кидать в меня камни, деды-бабки.
Меня подбешивает всеобщее сюсюкание, поэтому с Викой я разговариваю строго и по делу. И если сказал: «Марш из бассейна!», то никаких соплей-капризов не признаю – просто ухожу, и она топает за мной. Если сказал: «Не хочешь кашу – не ешь», то заранее готов быть обслюнавленным благодарной Викой. Кашу, кстати, чаще доедаю я.
Дети очень шумные и вожные. А Вика… Это растущий писечище. Причём растущий стремительно. Ей вечно чего-то надо: конструктор сложи, пластилин изо рта достань, отбери мячик у Альки, забери печенье у Дюньки, плюшевые остатки толи мишки, толи лисы отними у Кузьмича вовремя, пока кот не разложил их по своим нычкам.
Бедная Алиса (колонка) днями гоняет… Хм… Ламбаду она гоняет и «Хафанана», а ещё твист Рэя Чарльза – любимая танцевальная музыка нашей девицы. Кстати, моя тоже.
Вика вся в отца! То есть в Малого, который по малолетству так же не давал мне прохода, когда я появлялся на его горизонте. Хм… Он и сейчас не даёт. И чо теперь? А ничо! Готовься, Маэстро.
Леська чуть спокойнее была – та к маме по сию пору жмётся и копирует её. Сегодня, например, напугала до смерти. Я в кабинет поднимаюсь, а она вынырнула из свей комнаты – сонная ещё, голос хриплый, и в спину мне чуть не басом: «Как себя чувствуешь, пап?» А я думал, что все спят сладким сном, потому что утро раннее, а все только-только угомонились.
Отправил дочь досыпать, успокоив насчёт своего самочувствия, открыл дверь в кабинет и закрыл: на диване Малой спит – с вечера убёг придремать и ушёл в ночь. Не удивил, любит молодой папаша поспать.
Вздохнул я и окольными комнатами пополз к выходу чуть не по-пластунски. Полз и думал: «Щас собак и птиц накормлю, нарву малинки к овсяной каше, выпью кедрового кофейку в гостевом доме, соберу ябло…
- Де, де, де! Идю…
Писец… В общем, юная неваляшка за десять минут подняла всех. А дальше… Дальше всё пошло по накатанной: мама Ксюша умчала в душ, баба Света на кухню, деда Дэн помогать бабе Свете, папаша Малой продирать слипшиеся зенки, а я - отбирать мячики-кубики у лохматых друзей и воспитывать в самом юном поколении здоровый пофигизм по поводу потери любимого…Хм… Чего-то там непонятного: толи слоник, толи носорог, толи дракон – Алька сгрыз.
- Новый купим, - неудачно начал я воспитательный урок, не желая слушать воистину сирену. Девица мгновенно успокоилась, а я получил урок себе.
Радостно кивнув, Вика сунула Альке ещё какие-то остатки чего-то там и посмотрела на меня с глубокой уверенностью в том, что её вопрос – это чисто риторическое:
- Купим, де?
Хм… Ну а куда ж я денусь-то?
- Да.
На том и порешили.))
Биг-босс и мини-босс не выспались, потому выглядели угрюмее не бывает. Но оба живо «расцвели» от радостного: «Папа! Ди-Ди-Ди!»
Обслюнявив обоих по очереди, обтерев ручонки о гриву Его Высочества, Вика принялась допекать бабушку, но… «недолго музыка играла». То есть, натанцевавшись: протреся задницу и натопашись, Вика вдруг вспомнила…
- Де! Де! Идю…
Блин… То есть, пока она шла мимо мамы и бабули, я быстренько вылохтал кедровый кофеёк и еле успел убрать «с дороги» Чита. Целовала она меня с минуту – кашу по моей морде размазала всю без остатка. Вытерев морду, я поинтересовался:
- Чем займёмся, девушка?
- Неси! – и пальчиком в окно тыкнула.
- Есть!
Оделись мы без капризов, ибо я подобное не люблю, и Вика это знает. К тому же ей явно нравится, что одеваю я её в то, на что рука наткнулась. Сегодня, например, напялил на неё ветровку Его Высочества. Белую. Ничо, постирается, если вдруг. Некогда нам было дрес-код соблюдать, там дождь собирался очухаться, а подышать утренним садом – святое. И накормили мы всех, и поиграли с собаками в футбол, но не на газоне – мокрый он. Вернувшись, первым делом отправили в стирку белую… Хм… Когда-то белую ветровку. Кстати, Его Высочество слова нам не сказал, ибо его оседлали и направили на танцпол.
Вот такое было утро. А сейчас они умчали домой. Все. И, казалось бы, радуйся, Маэстро! Но…Скучно, чёрт…
ПС. Опять гроза. Да какая же сильная!
- Серёж? Ты не против, если Малые опять к нам приедут? Свет моргает у них, и Вика ревёт – грозы боится.
- Я не против.
Смотрю, как чуткий Чит готовится к большому бада-буму - вытаскивает мышей-шарики изо всех углов-нычек.
Слушаю счастливый бабулин лепет в телефон:
- Викуся, бабушка уже пошла печь блинчики. Будешь блинчики? А с чем?
Еле успеваю отодвинуться с дороги вихря, несущегося на кухню: бабуля получила заказ - с вареньем.
Наблюдаю, как Кузьмич ныкает под ковёр чьё-то плюшевое ухо.
Чувствую запах морской свежести за спиной и слышу вредное:
- Иди поспи хоть часок, дед. Подстрахую, но не уверен, что получится подстраховать на всю ночь.
Вот и я сомневаюсь чот…