Безголовый вратарь и девятка в кювете

Когда мы с Алесем покинули казино, небо на востоке розовело. Хотя солнце мне не удалось разглядеть, я живо представил, как оно, оторвавшись от горизонта, огромной веснушкой с Наташкиной переносицы плывет вверх... Тут я вспомнил про фонарь, который она зажгла своей пяткой у меня под глазом, и мысленно выругался.

Выехав за город, Алесь врубил музыку, занял крайний левый ряд и начал играючи обходить одну иномарку за другой. Стрелка на спидометре ниже отметки «120» не опускалась.

– Никогда еще шефа не видел таким... задумчивым, – признался он.

– До фазенды далеко? – пропустив его слова мимо ушей, поинтересовался я.

– Через полчаса будем на месте. Думаю, тебе понравится... Девочек пригласить?

– Какие к чертям девочки! – вспылил я. – Пожрать бы от пуза, принять ванну да на боковую... А то сутки не сплю уже... И выруби ты эту музыку!

– Как скажешь. – Выключая магнитолу, он посмотрел на часы.

Несмотря на голод, дремота вскоре сморила меня. Мне снилось обезглавленное тело киллера, распластанное на досках чердака. Словно магнит, оно притягивало меня к себе.

Его конвульсии не прекращались, одна рука схватила ящик, а вторая потянулась ко мне. Я снова и снова нажимал на курок винтовки, но из дула почему-то вылетали вороны... Злорадный смех киллера слышался со всех сторон. Ему удалось подняться, его ручищи тянулись к моей шее. Я на ватных ногах побежал прочь, споткнулся обо что-то. Приглядевшись, понял, что это оторванная голова киллера. Вместо рта и носа в ней зияли кровавые отверстия. Закричав от ужаса, я попытался ее перепрыгнуть, но она словно прилипла к моей ноге.

Мне удалось достичь окна, за которым был... зеленый газон футбольного поля. Вокруг ревели трибуны, а я в трусах и футболке приближался к воротам противника. Только вместо мяча у меня была все та же голова... Сзади за мной тянулся кровавый след.

В воротах стоял вратарь. Я старался не смотреть на него. Трибуны неистово ревели. Как на боях гладиаторов, болельщики вытягивали вперед сжатые кулаки, обращенные большими пальцами вниз.

Я приближался к воротам. Чтобы произвести удар, мне пришлось посмотреть на вратаря... О, ужас! Так и есть: ворота защищал безголовый киллер. Я ударил в левую девятку. Он угадал направление удара, прыгнул и поймал... свою голову.

Потеряв равновесие, я упал на траву. Киллер же приложил голову к тому месту, где она и должна быть. Трибуны взорвались новым раскатом. Киллер побежал ко мне. Я попытался встать, но у меня ничего не получилось. А ко мне приближались его пятки, локти, спина... До меня дошло, что голову себе он прикрепил задом наперед. Я закричал:

– А-а-а!!!

Меня бросило вправо, влево, затем долбануло лбом обо что-то, и я проснулся. Машина стояла на обочине, Алеся в кабине не было. Я завертел головой. Охранник Базиля справлял малую нужду возле поваленной сосны. Я открыл дверцу.

– Ну ты, блин, Шаляпин!.. Так заорать при обгоне! – застегиваясь, выговаривал он. – Я чуть «Оку» в кювет из-за тебя не спихнул. Взял бы еще один грех на душу...

– Мне безголовый приснился, – оправдывался я, вылезая из машины.

– Понятно... Закуривай, что ли?

Он достал из кармана и протянул мне пачку «Парламента». Достать сигарету я не успел. Летевшая на бешеной скорости белая «девятка» выросла, словно из-под земли. Из правых окон ее торчали стволы. За сотую долю секунды до автоматной очереди я успел рухнуть возле колес нашей машины, чем спас себе жизнь. Алесю повезло значительно меньше. Оглохнув от грохота, я видел, как его белую рубашку на груди вспарывают красные кляксы, как медленно он падает на колени, удивленно рассматривая свои ладони.

«Девятка» скрылась из виду. Но бандиты могли вернуться, чтобы сделать... контрольный выстрел. Кое-как поднявшись, я посмотрел ей вслед. «Девятка» разворачивалась примерно в двухстах метрах от меня.

Заглянув в салон, я не увидел в гнезде ключа зажигания и, пригнувшись, кинулся к мертвому Алесю:

– Извини, земляк, – приговаривал я, переворачивая его грузное тело и доставая из кармана ключи, а из подплечной кобуры «макарова». – Тебе они больше не понадобятся, а мне...

Усевшись на место водителя, я пристегнул ремень и без труда завел двигатель. Признаться, из иномарок мне приходилось водить только «Вольво»,

но... со страху, наверное, и самолет можно поднять в воздух.

«Ну... гниды... Держитесь у меня!» С прищуром посмотрев на приближавшуюся «девятку», я газанул. Мощный движок рванул так, что, если бы не подголовник, я наверняка сломал бы себе шею.

Расстояние между мной и «девяткой» быстро сокращалось. В этот ранний час шоссе было свободным. Я занял середину дороги и "втопил" газ до предела. «Девятка» начала вилять, но развернуться ей было уже негде. Похоже, те, кто ехал в «девятке», раскусили мою нехитрую идею – идти на таран.

То ли меня распалил кошмарный сон, то ли смерть Алеся впечатлила, но о последствиях в тот миг мне не думалось. Я невозмутимо жал на газ, страстно желая превратить встречную машину с находившимися в ней пассажирами в рулет из мяса и металла.

Метров за сто до встречи я различил направленные на меня автоматные стволы, а еще через секунду они «замигали». По капоту зачиркали пули. Одна из них прошила салон, раскрошив зеркало заднего вида; другая обожгла мне правую кисть. Я съехал максимально вниз, упершись коленями в приборную панель.

Неожиданно лобовое стекло рассыпалось на части, заставив меня на миг зажмуриться. Мне обожгло правое ухо, лоб, щеки. Пальцы я вообще перестал чувствовать.

Чтобы избежать столкновения, что при такой скорости означало стопроцентную смерть всем без исключения участникам инцидента, водила «девятки» в самый последний момент крутанул руль влево. Мне кое-как удалось удержать машину на дороге. Под колесами же «девятки» асфальта не было: кочки, заросли иван-чая и шиповника, пологий спуск в лощину – все, что угодно, только не асфальт.

Когда я затормозил и буквально выполз из машины, то сквозь застилавшую глаза кровь разглядел пламя в лощине. Вскоре от пылающей машины отделился небольшой «факел». Я догадался, что это один из автоматчиков, отчаянно хватавшийся за жизнь. Однако всевышний в это утро был слеп и глух к его мольбам.

Я заскулил, словно щенок, оставшийся без материнского молока. Ткнувшись лицом в дерн, я принялся колотить кулаками землю.

За какую-то ночь я отправил на тот свет пятерых! И это хирург, когда-то давший клятву Гиппократа...

Я перевернулся на спину. Свинцовые тучи норовили вот-вот разродиться дождем. Ветер качал сосны. Где-то неподалеку переругивались друг с другом вороны.

Когда отчаяние немного отступило, я спустился в лощину к небольшой луже. Сполоснув руки и лицо, поднялся обратно к машине, вскрыл аптечку и наспех обработал свои многочисленные ссадины. Сильнее всего кровоточило правое ухо: осколок лобового стекла рассек мочку надвое.

У горевшей «девятки» тормозили проезжавшие машины, собирались люди... Очищать от стекол салон я не стал: надо было срочно "линять".

Без лобового стекла быстро не поедешь. Меньше всего в тот момент мне хотелось сталкиваться с инспектором ГИБДД. Разбитое стекло – это еще полбеды. Но чем объяснить отсутствие водительского удостоверения и документов на машину, не говоря уже о заряженном «макарове», спрятанном под сиденьем!

Проехав благополучно с километр, я решил поставить в известность о случившемся Базиля. На визитке, которую он мне подарил в казино, значился лишь один номер – его сотового.

– Слушаю, – откликнулся его сонный голос.

– Это Курылев. – Я старался говорить бодро, но голос предательски дрожал. – Сплошная хренотень! Нас обстреляли из белой «девятки» на сорок пятом километре Очерского тракта. Алесь убит. Нападавшие сгорели заживо.

– Вот твари! – Он какое-то время молчал, обдумывая услышанное. – До фазенды доедешь? Она в Усть-Сынах. Строение номер шестнадцать. Охранника зовут Никита, он будет в курсе... И не высовываться, слышишь! Связь только со мной. Никому, даже родственникам и коллегам, не звонить!!!