Мистика Татьяны Лариной
Она нравилась О’Негину: «Неужто ты влюблен в меньшую? Я выбрал бы другую, Когда б я был как ты поэт».
Романы помогли Татьяне увидеть цель в жизни. И да, эта цель была Любовь. Но на горизонте не было подходящей кандидатуры. И вдруг появляется О’Негин. Он не романтик. Но он и не часть скучного света. Он тоже строит свою жизнь но не так успешно как Татьяна.
«Он по-французски совершенно Мог изъясняться и писал; Легко мазурку танцевал И кланялся непринужденно;» Т.е. весьма посредственные успехи. «И снова, преданный безделью,
Томясь душевной пустотой, Уселся он — с похвальной целью Себе присвоить ум чужой;
Отрядом книг уставил полку, Читал, читал, а всё без толку: Там скука, там обман иль бред;
В том совести, в том смысла нет;» О’Негин читал книги но с меньшим успехом. Он из них ничего не подчерпнул, и уехал в деревню.
В деревне его жизнь меняется. Не то чтобы О’Негин увидел цель в жизни, но он отдохнул, и стал в состоянии воспринимать красоту. В нем появился как бы другой человек — Ленский. Это прямая противоположность его натуре. «Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень Не столь различны меж собой.» Видно как трепетно относится О’Негин к своему второму, поэтическому я.
Татьяна влюбляется в О’Негина. Нет, это нелюбовь с первого взгляда. Их знакомство не произошло при первой встрече. На ней они разошлись как в море корабли. Татьяна прошла мимо гостей, и молча села у окна, не приняв участие в разговоре. О’Негин ее не запомнил.
«И в сердце дума заронилась; Пора пришла, она влюбилась.» «Душа ждала... кого-нибудь,
И дождалась... Открылись очи; Она сказала: это он!»
Вот теперь пришла пора действовать. Татьяна призывает Силу. Сейчас она будет трансформировать этот мир. Татьяна пишет письмо! Возможно ли это, что бы девушка первая признавалась в любви, да еще письменно? - Конечно же, нет. Так не бывает. Но Татьяне надо чтобы так было, и мир нехотя прогибается. «Ты в сновиденьях мне являлся Незримый, ты мне был уж мил.» «Ты чуть вошел, я вмиг узнала, Вся обомлела, запылала,» - вот как было на самом деле. Татьяна верит в это. И теперь этот так.
Но О’Негин слишком черствый он отказывается играть по Татьяниным правилам. Он отругал ее как девчонку. Он вообще ее не любит. На долго ли? Посмотрим.
«Когда ж падучая звезда По небу темному летела И рассыпалася, — тогда В смятенье Таня торопилась, Пока звезда еще катилась, Желанье сердца ей шепнуть.»
А вот и желание — это ее сон: «Онегин тихо увлекает Татьяну в угол и слагает Ее на шаткую скамью И клонит голову свою К ней на плечо; вдруг Ольга входит, За нею Ленский; свет блеснул; Онегин руку замахнул, И дико он очами бродит, И незваных гостей бранит; Татьяна чуть жива лежит. Спор громче, громче; вдруг Евгений Хватает длинный нож, и вмиг Повержен Ленский; страшно тени Сгустились; нестерпимый крик Раздался... хижина шатнулась...»
События развиваются как по написанному. Татьянины именины. Татьяна продолжает оказывать О’Негину знаки внимания и хочет с ним танцевать. Он отказывается, предпочитая Ольгу. Ольга реальная конкурентка Татьяне. Она выглядит прямо противоположно. Вместо Готики, милое дитя. И О’Негин ее демонстративно предпочел. О’Негин не мог — ему нравиться Татьяна. А вот его поэтическая составляющая, Ленский, открыто предпочитает Ольгу. О’Негин-Ленский — это один человек. И ему может нравиться только одна девушка: или Татьяна, или Ольга. Ольга, а должна Татьяна. Почему Ольга? Потому что сильна поэтическая составляющая. Чтобы О’Негин полюбил Татьяну надо ослабить, а лучше уничтожить Ленского, как во сне.
Возможна ли дуэль между Ленским и О’Негиным в реальном мир? Конечно же, нет. Нет предмета дуэли — нет оскорбления. Танец не считается. Зарецкий не может быть секундантом потому что он плут. Monsieur Guillot тожене может быть секундантом. О’Негин не считает этот вызов серьезным. Это всего лишь шутка. Да и Ленский больше не хочет умирать. Но мир опять прогибается под Татьяну.
Ленский погибает. А О’Негин куда-то девается. Но Татьяна с ним еще не закончила. Она желает ночью, одна, при луне, проникнуть в его замок и изучить его кабинет. Пустят ли ее в реальном мире? Конечно же, нет. Но она приказывает, и мир слушается.
Дальше больше. Она ставится княжной, просто Маргаритой на балу у Воланда. Кто? Девушка из глубинки? Может такое быть? Мы уже привыкли ошибаться отвечая на этот вопрос.
Ну и последнее, пусть все так. Но О’Негин-то чего перепугался, и впал в истерику. Ну девушка, ну и что? На ней же свет клином не сошелся? Сошелся.
Вот так, не связывайтесь с ведьмами!
Свидетельство о публикации №225072001780
В тот год http://stihi.ru/2010/01/16/5938
Чередаснов О розге
Не усомнимся, что Татьяне
Никто бы не желал вреда,
Но в этот день в остывшей бане
Её смешная ждёт беда.
Намокли розги в тёмной бочке,
И знает только узкий круг,
Что будет нынче барской дочке,
Слегка отбившейся от рук.
Её вина не так огромна,
Как злые сплетни говорят,
Но Таня, взгляд потупив скромно,
Сама пошла, куда велят.
Ни тени не было испуга
На белом девичьем лице,
И только женская прислуга
Ждала Татьяну на крыльце.
Уже берут под ручки Таню
И на засов закрыли дверь…
Скамья покрыта мягкой тканью,
Осталось платье снять теперь.
Совсем она не прекословит,
Стыдливо голову склоня;
Как будто к сну её готовят,
Но не пред ночью, а средь дня.
На табурет сложили ближний
Домашний ситцевый наряд,
Оставили в сорочке нижней,
И на скамейку лечь велят.
Не пропустить из песни слова,
И против правды не сгрешить,
Ещё Татьяна не готова,
И с этим надо поспешить.
Не к месту правила иные
В таких проверенных делах,
И панталоны кружевные
Свернулись бережно в ногах.
С присвистом розги воздух режут,
Шлепкам ответил первый стон,
Вдвоём Татьяну нашу держат,
Секут нещадно с двух сторон.
Совсем не зря бытуют страхи
Пред наказанием таким,
Никак нельзя ослабить взмахи
На тех, кто дорог и любим.
Ликуют розги, и в полёте
Им нет запретов и преград;
Исполосуют, словно когти,
Хоть барский, хоть холопский зад.
Татьяна чуть ли не взлетает,
Любой рубец кровоточит,
Кричит Татьяна и рыдает,
А кто ж, пардон, не закричит!
Но, славу господу, не долог
Здесь пересказанный кошмар,
И, наконец, при счёте сорок
Последний сделан был удар.
А мы потом спросили няню:
«За что так наказали Таню?»
«Увы, Татьяна не дитя»,-
Старушка молвила, кряхтя…»
День миновал, а утром рано
Мог удивиться бы любой,
Как улыбается Татьяна,
Как мило шутит над собой.
А, между прочим, в той же бочке
Осталось что-то про запас,
И о второй господской дочке
Вполне бы мог пойти рассказ.
Своей сестре призналась Таня,
Всего, что было, не тая,
Что по душе пришлась ей баня,
В которой розги и скамья.
Секут крестьянок, горожанок,
Пастушек, горничных, служанок,
Секут кухарок и портних,
И даже барышень таких.
Но в день погожий и в ненастье,
При всём при этом, и при том
Любовь, надежда, вера, счастье
Не покидали этот дом.
Здоровы все душой и телом,
Как жить им дальше, им видней,
А мы лишь к слову, между делом
Узнали тайну «банных дней».
Немало дел на свете странных,
У них два дня бывают банных:
Один с горячею водой,
И со слезами есть другой.
А нынче вспоминать есть мода
О романтической поре,
«В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе».
***
© Copyright: Чередаснов Орозге, 2010
Свидетельство о публикации №110011605938
Алекс Новиков 2 01.09.2025 21:52 Заявить о нарушении
Вчерашний день, часу в шестом,
Зашел я на Сенную;
Там били женщину кнутом,
Крестьянку молодую.
Ни звука из ее груди,
Лишь бич свистел, играя…
И Музе я сказал: «Гляди!
Сестра твоя родная!»
/Николай Некрасов/
Анатолий Лобанов 02.09.2025 17:56 Заявить о нарушении