Сапожки русские, носочки узкие...

       …Опять дождь.  С утра просто немного накрапывал, а к обеду перешёл в настоящий ливень, и даже где-то вдали начинает громыхать. Похоже, приближается гроза.  Июльские ливни у меня всегда вызывают воспоминания из детства
… Мне 7 лет. Я осенью пойду в школу. Я уже совсем большая. Поэтому, когда вечером моя бабушка Агафья Ивановна, или баба Ганя по- уличному, а для нас просто баушка, заговорила о том, что завтра с утра пораньше пойдёт за ягодами, я засобиралась  с ней.  С вечера приготовили посуду для ягод: бабушка большое ведро, а я небольшое детское ведерко.
    Встали мы рано, только-только выгнали табун, то есть это где-то часов 5 утра. Было свежо; трава, мокрая от обильной росы, холодила ноги.  В лес мы отправились вчетвером: я с бабой Ганей и моя тётя Надя- дочь бабушки- со своей дочерью Тамарой.
   Томка уже большая, она перешла в пятый класс! По дороге она гадала на ромашках «любит-не-любит» то на Вадима, то на Петьку, то на Славку. Я же просто отрывала лепестки, гадая, нарвём ягод или нет. Потом мы дурачились, играя в «петух или курица».  И вот наконец добрались до опушки леса. Баба Ганя сразу деловито распорядилась:
- Разойдитесь по полянке, если ягоды попадутся, крикните, что булавку надо, а то вдруг кто-нибудь услышит и тоже сюда придёт собирать!
  Кто услышит-то? Но спорить не стали. Ягод было много, местами полянки были просто красными.  А какой аромат стоял вокруг! Пахло спелыми ягодами, медовой кашкой, пряными ромашками, чабрецом ( у нас его называют богородской травой), матрёшкой, какими-то неизвестными травами,  из недалёкого соснового леска иногда ветерок приносил смолистый аромат хвои.  В небе заливались жаворонки, а какие-то мелкие птички всё допытывались друг у друга: «Витю видел? Витю видел? Вить?  Вить!».
    Моё маленькое ведёрко наполнилось довольно быстро. Ну и про себя не забывала ! Самые сладкие, тёмно-малиновые ягодки почему-то сразу оказывались во рту, наполняя его непередаваемым вкусом переспелой земляники. Бабуля моя ягоды до Петрова дня не ела. Говорила, что если у женщины умерли дети во младенчестве, то пробовать ягоды до этого дня нельзя, потому что на том свете детям не достанется ягод. Как она терпела только!
    Свои ягоды я пересыпала в бабушкино ведро.  Разговаривать было некогда, да и не хотелось: так красиво, тихо, спокойно было, только звенели в вышине птички да стрекотали беспрерывно кузнечики
  Увлёкшись ягодами, мы как-то не заметили, что вдруг затихли птицы, а аромат трав, наоборот, усилился, сделался резким. Солнце уж не палило, а в воздухе запахло влагой.
  Бабушка первая подняла голову и испуганно «охнула»: из-за леса медленно, но заметно надвигалась тёмная, почти чёрная туча. Повеял холодноватый влажный ветерок, а вдали где-то начал глуховато рокотать гром.
- Похоже, гроза собирается! Давайте быстрее, может успеем до деревни!
  Баба Ганя сняла фартук, завязала почти полное ведро, тётя Надя сделала то же самое. Мы заторопились домой. Но гроза нас догнала. Неожиданно прямо над головой сверкнула молния и раздался такой удар грома, что мы с Тамаркой ойкнули и присели, а баба Ганя начала быстро креститься:
- Господи, спаси и сохрани! - повторяла она после каждого блеска молнии и удара грома. А дождь хлынул почти сразу, про такой и говорят: как из ведра. Вода лилась настоящим потоком, буквально в нескольких метрах ничего не было видно - всё закрывала мутная пелена льющейся с неба воды. 
     Прошло много лет, но я не помню, чтобы ещё когда-либо я попадала под такой ливень. Мы вымокли сразу. Бабушка надела на меня свою шерстяную зелёную кофту, которую взяла на всякий случай. Она тоже моментально набухла от воды и нисколько не грела, а только царапала кожу своими мокрыми шерстинками. Поля моей панамки обвисли,  с них стекали тонкие струйки, ноги скользили по глинистой дороге. Я сама и не заметила, как начала плакать и трястись то ли от холода, то ли из-за страха перед грозой.  Тамаркины сандалии раскисли от дождя, от глины, на одной сандалии оторвался ремешок. Не долго думая, Тамарка оторвала ремешок у второй сандалии и превратила их в шлёпки. Но в шлёпках идти было ещё неудобнее: они то и дело слетали с ног, и Томка скользила по мокрой глине.  Тогда она сняла свои обувки, а ноги до колен вымазала глиной.
-У меня это такие сапожки модные! - и запела, приплясывая на скользкой дороге:
-Сапожки русские, носочки узкие! Блестят на солнышке, блестят!
 Слов этой песни, наверное, сестра не знала, поэтому повторяла только эти строчки.
А дождь всё хлестал и хлестал. Время от времени сверкала молния, а через несколько секунд раздавался оглушительный треск.  Баба Ганя с тётей Надей быстро-быстро осеняли себя крестом, приговаривая:
- Свят, свят, свят! Спаси и сохрани!
 Меня уже трясло и от холода, и от страха, а Томка всё пела, вернее выкрикивала, стараясь перекричать гром:
- Сапожки русские! Носочки узкие! Блестят на солнышке, блестят!
 Ситцевое платьишко Томкино прилипло к телу, с него текла вода. Капроновый жёлтый бант в косичке развязался, прилип к спине, рыжеватые волосы налипли на щеки, на шею. Когда глину смывало с ног дождём, она снова «делала сапожки», и всё продолжала петь про «сапожки русские, носочки узкие»
 Дождь начал затихать, когда мы уже подходили к деревне. Ещё падали последние капли, но уже выглянуло солнышко. Всё вокруг искрилось, в воздухе пахло влагой, мокрыми травами, а на небе появилась радуга. Огромная, яркая, разноцветными воротами встала перед нами. Казалось, что вот-вот и мы войдём под эту волшебную арку. Томка, увидев радугу, опять запела, на этот раз известную закличку:
- Радуга-дуга, дай мне пирога!
Всё вокруг сияло, сверкало после дождя, солнышко стало пригревать, а я уже даже не могла плакать, лишь тряслась, всхлипывая время от времени.
-Плохо дело, -обеспокоенно сказала баба Ганя. -  Айдате к свахе зайдём.
Сваха- это моя другая бабушка- баба Дуня. Её дом был пятым или шестым с краю деревни.
 Баба Дуня, увидев нас, всплеснула руками:
- Ой, Боже мой! Она ж зашлась уже!
Меня быстро раздели, растёрли какой-то вонючей настойкой на водке, завернули в фуфайку и посадили на лавку около печки.
-А я печку истопила сёдни, как знала! Хлебы пекла да вот пирожков с ягодами сделала. Вчера с Олькой ходили на залог, немного ягод набрали да опёнков.
Мне налили большую чашку горячего чая, дали тёплый пирожок. Я уже немного согрелась, но всё не переставала всхлипывать.
- Ладно, свах, оставьте её у меня, а вечером заберут мать с отцом.
 Я не помню, что я делала потом: то ли уснула, то ли просто отогревалась около печки, а вечером за мной приехал на велосипеде отец. Я помню, он посадил меня на рамку впереди себя. Помню его сильные руки, его клетчатую тенниску…  Было очень тепло, уютно, надёжно между отцовских рук. И уже совсем не страшной казалась дневная гроза, и всё было снова хорошо.
 Думаете, после этого ливня я больше не просилась за ягодами? Как бы не так! Много ещё было разных походов с бабой Ганей за ягодами. А для меня и сейчас лето состоялось, если попала под дождь и собирала ягоды.
… За ягодами в этом году ездили уже несколько раз, и под дождь попадала, правда, не под такой ливень, как тогда, в детстве.
 А Тамарка - она теперь уж сама бабушка- живёт очень далеко, приезжала всего несколько раз, но по телефону общаемся, и всегда летом вспоминаем:
- А помнишь, «сапожки русские, носочки узкие»?
 И как будто снова оказываемся в детстве…  Ах,летние дожди!
А на улице июль, и опять дождь…