Одри Хепберн - сотрудница Детского фонда ООН

"Забота о детях не имеет ничего общего с политикой. Политика не имеет ничего общего с тем, чтобы помочь умирающему ребенку. Речь идет о выживании. Я думаю, что со временем на смену политизации гуманитарной помощи придет гуманизация политики." (с) Одри Хепберн

Фотографии сделаны во время ее визита во Вьетнам в 1990 году.

***

Ее не стало в январе 1993 года, через четыре месяца после возвращения из Сомали. Вместо гуманизации политики произошло прямо противоположное, но она не узнала о том, что Организация Объединенных Наций отказалась от морального авторитета - она не узнала о ракетных ударах и других преступлениях, потому что к тому моменту ее уже не было в живых.

В реальной жизни она была умной женщиной, а в кино иногда играла дурочек вроде ее героини в "Завтраке у Тиффани" (1961). Ее запомнили по голливудским фильмам эпохи шестидесятых: "Шарада" (1963), "Как украсть миллион" (1966), "Дождись темноты" (1967) и так далее. А в начале 1990-х годов она работала в ЮНИСЕФ, и в моей статье "Апокалипсис в Сомали" она предстает в совсем другом образе - постаревшая, смертельно больная женщина, которая участвовала в организации поставок продовольствия и стала свидетельницей трагических событий. В своем последнем интервью она прямо выступила против интервенции: "Прежде всего, мы не можем войти в Сомали, вторгнуться и оккупировать. Это не наше право, и у ООН нет такого мандата". Эти слова, произнесенные в конце октября 1992-го, стали пророческими - до "Падения "Черного ястреба" оставалось меньше года. О том, что она была против вторжения, не знает почти никто - кроме тех, кто читал ее интервью.

***

В марте 1988 года Одри была в Эфиопии. Положение этой страны было бедственным, там полным ходом шла гражданская война - против правительства Менгисту Хайле Мариама выступили с оружием как оппозиционеры, так и эритрейские сепаратисты. На фоне боевых действий начался массовый голод.

При ее посредничестве ЮНИСЕФ передал продукты питания детскому дому. Далее - высказывания Одри о ситуации в Эфиопии:

"В Эфиопии я была в сиротском приюте в Мекали... пятьсот детей, чьи родители погибли во время засухи 1985 года... приютом руководит отец Часаде из католической церкви. Именно он в отчаянии сказал: "Если вы не можете прислать мне еду для моих детей, тогда пришлите мне лопаты, чтобы я мог выкопать им могилы". ЮНИСЕФ решил прислать еду."

"Я не могу смириться с мыслью, что два миллиона человек находятся на грани голодной смерти, многие из них - дети, и не потому, что в северном порту Шоа нет тонн продовольствия. Его невозможно распределить. Прошлой весной работникам Красного Креста и ЮНИСЕФ было приказано покинуть северные провинции из-за двух одновременных гражданских войн... Я была в стране, охваченной восстанием, и видела матерей и их детей, которые шли десять дней, даже три недели, в поисках еды, и разбивали временные лагеря прямо на земле в пустыне, где они могли погибнуть... Термин "третий мир" мне не очень нравится, потому что мы все — один мир."

(Видимо, здесь есть неточность: Шоа - не порт, а регион; возможно, подразумевался порт Джибути к северо-востоку от Шоа, через который должны были идти поставки гуманитарной помощи в Эфиопию. - Прим. переводчика)

***

Ситуация в Судане во всем напоминала Эфиопию - массовый голод на фоне гражданской войны. В апреле 1989 года ЮНИСЕФ, Всемирная продовольственная программа и более тридцати неправительственных организаций начали гуманитарную миссию "Операция "Линия жизни" (Operation Lifeline Sudan), которой предшествовали переговоры между ООН, правительством Судана и повстанцами Южного Судана - в результате переговоров было достигнуто соглашение о беспрепятственной доставке гуманитарной помощи всем нуждающимся гражданским лицам.

Одри участвовала в организации доставки продовольствия и медикаментов в рамках "Линии жизни", посетила лагеря беженцев в Южном Судане. После возвращения, в мае 1989-го она опубликовала статью под названием "Там, где надежда умирает последней":

"В своей работе с ЮНИСЕФ я выступаю от лица детей, которые не могут говорить сами за себя. Недавно я была в Африке, где участвовала в операции "Линия жизни" в Судане, направленной на спасение 100.000 человек от почти неминуемой голодной смерти. Большинство из них - дети.

Судан — самая большая страна в Африке, в которой находятся одни из самых отдаленных и труднодоступных регионов континента, особенно на юге, где идет одна из самых жестоких гражданских войн в истории человечества.

В лагерях, которые я посетила, я увидела сотни тысяч мужчин, женщин и детей как на подконтрольном правительству Севере, так и на контролируемом повстанцами Юге. В лагерях и в переполненных городах, куда каждый день приходят сотни вновь прибывших после нескольких месяцев пути, призраки несут на руках своих больных, прозрачных от истощения детей, но они добираются до места назначения, подгоняемые единственным человеческим качеством, которое умирает последним: надеждой.

[...]

Будь то голод в Эфиопии, ужасающая нищета в Гватемале и Гондурасе, гражданские беспорядки в Сальвадоре или этнические чистки в Судане, во время своих поездок по всем этим регионам я видела одну вопиющую истину: это не стихийные бедствия, а рукотворные трагедии, для которых есть только одно рукотворное решение — мир.

Даже если эта масштабная операция "Линия жизни" в Судане достигнет лишь половины своей цели — из-за бесчисленных препятствий, с которыми она сталкивается в огромной стране без инфраструктуры, с недостаточным количеством дорог и без системы связи, — она все равно будет успешной. Потому что не только спасет тысячи жизней, но и даст Судану надежду. Организация Объединенных Наций покажет миру, что детей можно спасти только с помощью "коридоров спокойствия". Только благодаря миру человек сможет выжить.

Мы так многого не можем сделать. Мы не можем вернуть детям их родителей, но мы можем вернуть им их самые основные человеческие права — право на здоровье, любовь и жизнь."

***

В октябре 1990 года Одри совершила поездку во Вьетнам. Целью миссии было заручиться поддержкой правительства в проведении программ ЮНИСЕФ по иммунизации и водоснабжению. Одри несколько иначе объяснила свои мотивы - она стремилась создать более позитивный образ изолированной коммунистической страны: "Я бы хотела показать Вьетнам с более понятной, человеческой точки зрения, а не только с точки зрения Вьетнамской войны." Одри была и в Ханое, и в отдаленной деревне Мо Ванг в провинции Хоангльеншон - в деревне была поликлиника, в которой работали вьетнамские медсестры, прошедшие обучение и получившие оборудование от ЮНИСЕФ.

Во время визита во Вьетнам Одри также разговаривала с генералом Во Нгуен Зяпом, заместителем премьер-министра. На сайте, посвященном гуманитарной работе Одри Хепберн, ее знакомый генерал назван великим героем войны - это правда, потому что Во Нгуен Зяп был ближайшим сторонником Хо Ши Мина и воевал против американских агрессоров. Вот так и пересекаются судьбы.

***

Цитаты Одри Хепберн из интервью CBS This Morning от 3 июня 1991 года:

"...благодаря СМИ мы теперь гораздо больше знаем о том, что происходит на другом конце света. Но я хочу сказать вот что: это происходит на Африканском Роге, а не только в Эфиопии. Это не просто очередная чрезвычайная ситуация. Это величайшая гуманитарная катастрофа на моей памяти."

"В случае с Африканским Рогом, где мы - не только мы, но и многие другие организации, работающие на местах, - смогли помочь с развитием, накормить детей, дать им образование и так далее, сейчас главная проблема — это их войны. Поэтому в первую очередь с этим нужно покончить. Потому что, например, в Эфиопии, когда я была там в последний раз, это произошло из-за сильной засухи. Засухи не должны приводить к такому голоду, потому что воду можно хранить, и было вырыто много колодцев, построены резервуары, плотины и так далее, но теперь все это разрушено войной. К счастью, в Анголе и Эфиопии - с Божьей помощью - объявлено перемирие. В Либерии все еще идут боевые действия, в Мозамбике, и это просто ужасно, что происходит с целыми народами. Как вы только что сказали, около 20 миллионов человек находятся на грани голода, но не только из-за отсутствия дождей, но и из-за масштабных разрушений. Поэтому первое, что мы должны сделать, — это оказать давление на правительства, чтобы они помогли положить конец этой вражде."

"Как вы знаете, два года назад мы успешно провели переговоры по операции "Линия жизни" в Судане, чтобы иметь возможность доставлять продовольствие в Южный Судан, который был полностью отрезан от мира. Гражданская война между мусульманским севером и христианским югом все еще продолжается. Время от времени операция "Линия жизни" прерывалась. Сейчас она снова запущена, самолеты летают, дороги открыты, но мы сталкиваемся с величайшими трудностями. Мы теряем конвои."

В апреле 1992 года Одри опубликовала статью "Не забывайте о других жертвах Холодной войны", в которой отразила собственные взгляды на мировую политику:

"Всего несколько месяцев назад мы все с трепетом наблюдали за тем, как серп и молот в последний раз были спущены с флагштока над Кремлем.

Однако с тех пор мы были потрясены сообщениями о голоде и отчаянии в странах, которые когда-то назывались Восточным блоком. Мне вспоминается то трудное время из моего детства, когда ЮНИСЕФ — Детский фонд Организации Объединенных Наций — приехал в наш город после войны, чтобы доставить продовольствие и медикаменты, в которых мы так отчаянно нуждались, чтобы выжить.

[...]

Народы коммунистического блока были не единственными жертвами Холодной войны. Более 40 лет развивающиеся страны использовались как поле битвы в конфликте между Востоком и Западом, и слишком многие правительства тратили деньги на оружие вместо того, чтобы кормить голодных. Развитие во многих странах остановилось или даже пошло вспять. Наследием этой послевоенной эпохи стала нищета, а нищета — это настоящая первопричина голода и болезней.

Я проводила время с бедными людьми в развивающихся странах, таких как Эфиопия, Судан, Вьетнам, Сальвадор и Бангладеш. В отличие от пострадавших семей в Европе и бывшем Советском Союзе, они не находятся в центре внимания международного сообщества. У них нет культурных связей с богатыми странами. У них мало дорог и больниц. У них нет базового медицинского обслуживания, чистой воды, школ — нет всего того, что необходимо для лучшей жизни и наличия еды на столе."

***

В сентябре 1992 года Одри Хепберн была в Сомали. О ее миссии в этой стране также рассказано в моей статье "Апокалипсис в Сомали".

Сомали - это война, голод, мор и смерть. Гражданская война после свержения диктатора Сиада Барре не закончилась - она только началась, причем война шла не только между повстанцами и сторонниками бывшего президента, но и между бывшими союзниками по борьбе с Барре. Еще в 1991 году боевые действия между Объединенным сомалийским конгрессом и Сомалийским патриотическим движением в плодородном регионе Нижняя Джубба нанесли серьезный ущерб сельскому хозяйству: мародеры разграбили семена, трактора и насосы, многие селяне бежали от войны, а те, кто остался, были вынуждены засевать меньшие площади. Тогда же началась сильная засуха. Затем солдаты Барре, захватившие важнейший сельскохозяйственный регион в междуречье Джубба и Уэби-Шабелле, разграбили зернохранилища, уничтожили ирригационные насосы и инвентарь - Сомалийский национальный фронт преднамеренно спровоцировал массовый голод, прежде чем был разгромлен коалицией под командованием Айдида.

В 1992 году начались поставки гуманитарной помощи, основной объем поставок взял на себя Международный комитет Красного Креста. Также в поставках участвовали агентства, работавшие под эгидой ООН, но ЮНИСЕФ и Программа развития ООН были не готовы к гуманитарной катастрофе такого масштаба. Люди умирали не только от голода, но и от эпидемий кори и малярии - город Байдоа (Байдабо) тогда стали называть "Городом смерти".

В сентябре 1992 года в Могадишо был развернут пакистанский батальон ООН (500 человек), размещение которого было согласовано с местными полевыми командирами. Это стало возможным благодаря дипломатии спецпредставителя ООН Мохаммеда Сахнуна, который убедил Айдида в необходимости присутствия хотя одного батальона "голубых касок" для охраны аэропорта и автоколонн с продовольствием. Других сил ООН в Сомали в тот момент не было, но у побережья находились американские военные корабли.

***

В сентябре Одри Хепберн совершила перелет из Найроби (Кения) в Кисмайо (Сомали). Во время гражданской войны город-порт Кисмайо неоднократно переходил из рук в руки, и осенью 1992 года его контролировал Сомалийский национальный альянс - по всей видимости, были получены гарантии безопасности. Впоследствии она вспоминала о том, что видела во время этого полета:

"Земля окрашена в красный цвет - необыкновенное зрелище - этот глубокий терракотовый цвет. И ты видишь деревни, лагеря для перемещенных лиц и поселения, а земля вокруг них вздымается волнами, как дно океана. И это были могилы. Могилы повсюду. Вдоль дороги, вокруг тропинок, по которым ты идешь, вдоль русел рек, возле каждого лагеря — могилы повсюду."

Далее приведены цитаты из ее последнего интервью, которое было опубликовано 5 ноября 1992 года:

"Вы въезжаете в Сомали, [страну] номер один, без визы, потому что там нет правительства, поэтому вы просто приземляетесь, а о дорогах нечего и говорить. Там нет правительства, нет электричества, нет почты, нет телефонов. С этой точки зрения, это как на Луне, и да, там царит анархия, чего и следовало ожидать после свержения правительства - к лучшему, потому что оно было очень репрессивным, а затем четыре года гражданской войны. К счастью, ООН удалось договориться о прекращении огня в Могадишо. Это все, что у нас есть. Там есть два крупных клана, два генерала, если хотите, которые делят Могадишо. Есть "Зеленая линия", которую вы не видите, но я имею в виду, что это своего рода разделение. Но остальные люди сами по себе. И, конечно, есть мародерство, [проблема] номер один, особенно в начале, потому что все голодны. Как и мародеры. Но мародерство - это всегда результат беспорядков и анархии".

"Учитывая невероятную логистику этой страны, о которой я только что рассказала, отсутствие инфраструктуры, я бы сказала, что помощь, которую мы оказываем, а также Красный Крест и CARE, - это чудо, потому что она доходит до места назначения. Да, часть ее разворовывается, но так происходило всегда. То же самое происходило и в Судане".

"Это было в Байдоа, в центре питания, где детей, которым было хуже всего, кормили терапевтически, потому что они не могли ни есть, ни пить, и каждые несколько минут им что-то давали. А этот мальчик сидел, завернувшись в тряпку, худой как щепка, я имею в виду, просто кожа да кости, и ему было очень трудно дышать. Очевидно, у него была респираторная инфекция, и я очень переживала за него, потому что в детстве у меня была астма, анемия, отеки и все то, что бывает при первых стадиях недоедания, и я помню, помню этот кризис, когда я не могла дышать и с трудом справлялась с этим. И мне просто хотелось дышать за него, но он буквально просто лег, пока я была рядом, и ушел."

"Прежде всего, мы не можем войти в Сомали, вторгнуться и оккупировать. Это не наше право, и у ООН нет такого мандата. Охрана ООН по-прежнему не функционирует должным образом. Они не могут нормально функционировать, те, кто там находятся, потому что их задача не в том, чтобы сражаться, а в том, чтобы охранять поступающие грузы. Но война не позволит им делать именно то, что мы хотели бы сделать, и все это требует переговоров."

***

Вскоре после возвращения из Сомали у нее диагностировали злокачественную опухоль - колоректальный рак. Врачи не смогли спасти жизнь Одри Хепберн, потому что было уже слишком поздно.

В декабре 1992 года президент США Джордж Буш-старший решил наградить ее президентской медалью Свободы за работу в ЮНИСЕФ. Зная о том, что Одри была против интервенции, такая награда воспринимается как издевка: мол, ваше мнение очень важно для нас (нет), но действовать мы будем по-своему, потому что вы, мисс Хепберн, ничего не понимаете в нанесении добра и причинении справедливости.

20 января 1993 года Одри Хепберн умерла от онкологии в возрасте 63 лет. Похоронена в городке Толошна, Швейцария - там же, где прожила долгое время. За гуманитарную деятельность она была награждена премией имени Джина Хершолта - посмертно.

Она видела ад при жизни, и пыталась спасти детей. Конечно, она была далеко не святой, но все-таки - может быть, для нее найдется место в Раю.