Ночь Ивана Купалы

Выйдя из подъезда своего конструктивистского дома на Спортивной, Вероника погрузилась в уютные звуки летней городской улицы, всегда напоминавшие ей о детских путешествиях с родителями. Удивительным образом во всех южных курортных городках, где ей приходилось бывать со своей семьёй, вечерняя улица звучала одинаково привлекательно. Вот и сейчас в этот тёплый июньский вечер за счёт широко открытых окон и балконных дверей акустическое пространство московского двора существенно расширилось и преобразилось. Стали хорошо слышны неспешные семейные или дружеские беседы расслабившихся после рабочего дня людей, уютный звон с любовью расставляемой или уже убираемой посуды, размеренный стук каблучков, идущих на свидание или уже с него возвращающихся элегантных девушек. Мир принял свой идеальный, практически кинематографический облик, погрузившись в полную безмятежности и умиротворения летнюю вечернюю негу.

Помимо сильного желания оказаться на свежем воздухе после нескончаемой череды рабочих и семейных дел, а также необходимости вывести на прогулку привезённого с дачи на очередную прививку сына, у Веры была ещё одна веская причина дойти до Новодевичьего парка сегодня вечером. В эту июньскую ночь должны были совпасть летнее солнцестояние, полнолуние и суперлуние, и это, по утверждению соцсетей, очень редкое сочетание астрономических явлений приходилось как раз на день рождение Яра.

О последнем уже в течение трёх месяцев ничего не было слышно. Яр выпустил новый альбом чудесных песен о любви, опубликовал его в годовщину их знакомства, после чего полностью исчез из всех известных ей соцсетей. По её предположениям молодой человек устраивал свою новую жизнь в Сан-Франциско, и его пребывание в этом очень далёком городе, игравшем в её жизни роль Ленинграда из фильма «Ирония судьбы», лишило наконец образ Яра в её воображении телесных очертаний. Страстно любить человека, пребывающего на другом конце планеты, Вероника, к её большому счастью, была не способна. И всё же игнорировать «лунный» день рождения Поэта и Музыканта, посвятившего ей столько прекрасных и уникальных баллад, она не считала правильным. Тем более, что на обложке его нового музыкального альбома был изображён астронавт на фоне лунного пейзажа.

Выйдя за пределы своего двора, Вероника и семилетний Слава оказались на практически пустой улице 10-го Октября, иллюминируемой новомодными светофорами, витринами уже закрытых магазинов и ещё продолжающего работать хипстеровского кафе, а также декоративными шарами ночного ресторана «Мята». Здесь было уже совсем тихо, несмотря на широко открытые окна в кафе и наличие посетителей в саду «Мяты», голоса людей были не слышны.

Обдуваемая тёплым вечерним бризом, Вероника чувствовала себя настолько хорошо, спокойно и расслаблено, что казалась себе плывущей в воздушном потоке к цветущему заповедному острову, а не шагающей по с юности знакомым асфальтовым тротуарам к пусть и красивому, но всё же исторически очень сложному женскому Монастырю. Поравнявшись с северными воротами обители, Вера виртуально «приземлилась» при мысли о множестве удивительно-прекрасных людей с одной стороны и отпетых мерзавцев с другой, проходивших через них за пятисотлетнюю историю Новодевичьего. Строго говоря, ворота были построены царевной Софьей через полтора столетия после возведения Смоленского собора отцом Ивана Грозного, и вполне вероятно посетители этого храма попадали в него первоначально через какой-то иной портал. Главным в представлении Вероники было, разумеется, не это. Каждый раз, следуя мимо монастырских стен, она думала о том, что именно жители и посетители Новодевичьего, и в первую очередь самые чистые душой и возвышенные в помыслах из них, и создали нечто, что пусть и фигурально принято называть «Духом» этого таинственного архитектурного создания.

Идеи о том, что местность или какие-либо объекты на ней, могут концентрировать в себе энергии не только современных, но и уже ушедших поколений, стали посещать Веронику с момента её знакомства с Яром. Как это могло бы работать, она по-прежнему не понимала. Но именно обсуждение философских гипотез о природе души в процессе их вынужденного пребывания в запертом подвале подвело Веронику к мысли, что столь привлекательная для туристов «атмосфера» исторических объектов – это не просто метафора, а вполне себе материальное явление в том смысле, в котором «материальным» можно считать электричество, например.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ