День несвятого Валентина

   Эта история случилась тогда, когда интернет уже прочно занял свое место в человеческой цивилизации, но социальные сети только-только набирали свой разбег.
Итак, жил-был молодой человек, допустим, его звали Саша. Однажды субботним утром Саша отправил пару электронных писем другу и сестре. Людей не стоило будить ранним утром телефонными звонками, и он выбрал именно эту форму связи. У молодого человека было просто прекрасное настроение, и он ждал от наступающего дня самых чудесных новостей.

   Но через пару часов Саша получил ответ от друга: «Ты что там, совсем осатанел, да?!..» После фразы стоял смайлик только на этот раз он изображал не счастливую, как обычно, мордашку, а хохочущего чертика.

   Саша пожал плечами и в ответном письме спросил, что случилось, ведь его письмо было более чем обычным. Он просто предлагал другу (точнее, всем своим друзьям) встретиться вечером и пойти на концерт. В город как раз только что приехала новомодная группа.

   Ответ пришел довольно быстро, и он был следующим: «Ты точно с ума сошел. (снова хохочущий чертик) Ты свое собственное письмо видел?!.. (опять чертик) А-а-а-ба-а-ал-деть!.. (чертик) Чем ты там всю ночь занимался?! (пять чертиков)»
Саша открыл свое письмо… Да, это было именно его письмо, написанное им самим. Он уже было хотел обидеться на друга, но вдруг заметил внизу письма «скрепочку» — к письму было прикреплено вложение. Саша открыл его… и в прямом смысле сел на пол. Вложением оказалось ярким и более чем откровенным порнографическим фото.

   Сказать, что Саша испытал сильнейший шок значит ничего не сказать. Тут дело даже не в том, что молодой человек не был, так сказать, любителем порно. У него была девушка, в которую… ну, в общем, к которой он очень хорошо относился. И даже более того, у него была еще одна девушка, к которой он тоже очень хорошо относился. Да-да, ему нравились сразу две девушки (такое часто случается с девятнадцатилетними оболтусами), но он ни за что не согласился бы тратить свое время на какое-то там порно. Ему нравились реальные милые девушки. Он ходил с ними в кино (по очереди, разумеется), целовался с ними (тоже по очереди, конечно) и частенько ему хотелось признаться им в любви… Не исключено опять же, что по очереди: сначала первой, а потом второй или наоборот. Если вам когда-нибудь было девятнадцать лет, я думаю, вы поймете этого молодого человека и не будете судить его слишком строго. Кстати, пожалуйста, вспомните Керубино из замечательной комедии Бомарше «Женитьба Фигаро». Этот очаровательный юнец был готов чуть ли не ежеминутно призваться в любви первым встречным девушкам и даже замужним женщинам. И вместе с тем автор пьесы испытывал к юнцу теплые, едва ли не отеческие чувства…

… Сидя на полу Сашка вдруг подумал о том, что его кто-то наверняка выследил (сначала с одной девушкой, а потом с другой) и поэтому решил его наказать вот таким изуверским способом. То есть ему просто как-то подкинули это чертово фото. Кстати, на нем был запечатлён один мужчина и две девушки. Короче говоря, месть неведомого врага была неимоверно циничной и беспричинно подлой.

   Потом Сашка все-таки догадался, что способом мести был избран обычный компьютерный вирус и… о, боже мой!.. он же написал не одно, а целых два письма одно из которых отправил сестре! Саша собирался прожить субботний день, как говорится, «на полную катушку» и кроме посещения концерта предполагал поехать на дачу сестры, чтобы искупаться в живописной, тамошней речке. Но письмо сестре с циничным фото ставило едва ли не финальную точку в жизненной трагедии Саши. А, может быть, и на жизни сестры.

   Немного о сестре Саши: это была изумительная, просто какая-то уникальная девушка!.. Она — балерина. Была ей и остается даже сейчас. У Машеньки огромные, наивные и в тоже время удивительно умные глаза. Она невероятно невесома и по-королевски изящна. Она — идеал сказочной Принцессы и прекрасной Дюймовочки.
Машенька — на три года старше Саши. Уже теперь — то есть во времена, когда разворачивается действие этого рассказа — она была замужем и, судя по всему, счастлива в браке. Но ей повезло не только с мужем, но и со свекровью и свекром. Ее свекровь звали Валентина Павловна, мужа свекрови — Валентин Павлович и это была почти идеальная пара. Я не шучу, честное слово, такие семейные пары еще встречаются в нашем грешном мире.

   Валентин Павлович был гениальным ученым. Его студенческая защита диплома в институте завершилась под шквал аплодисментов и была почти тут же приравнена к кандидатской диссертации. Потом, правда, народ перешептывался, и говорил, что, мол, несколько преподавателей, помогавших студенту писать дипломный проект, чуть позже защитили уже свои личные, но уже докторские диссертации и все это благодаря студенческому диплому, но... Мало ли что говорят? Короче говоря, молодой человек начал свою жизнь с невероятного успеха.

   И, тем не менее, Валентин Павлович, не смотря на свой огромный талант, не сделал головокружительной карьеры. Например, он так и не стал директором крупного и очень престижного НИИ, в котором он проработал много лет. Увы, но у детей многочисленных министров тоже были дети и им тоже нужно было делать кое-какую карьерёнку… Короче говоря, пресловутое «движение вверх» Валентина Павловича застряло где-то у самой вершины институтского «олимпа». У него была отличная зарплата, непререкаемый авторитет и даже те директора, которые обошли его на карьерной лестнице, искали его дружбы или, хотя бы, расположения. Иначе многие научные проекты попросту застряли бы в институте. Многочисленные министры и замминистры жаждали его «благословляющей» подписи на проектах, как голодные жаждут манны небесной. И даже когда проект проваливался (а бывало и такое) министры-небожители, объясняя свою неудачу вышестоящему начальству, многозначительно тыкали пальцем вверх и говорили: «Он же его сам подписал!.. Понимаете? Сам!..» Кто такой был этот «сам» никто никогда не уточнял, все отлично знали кто это. Так что Валентина Павловича никто никогда не наказывал, даже во времена одичалой ельцинской «демократии». Со временем обойденный в карьерном росте Валентин Павлович стал выглядеть более важно, чем какой-то там замшелый министр (мало ли было таких и еще будет?!), но только на работе. Дома он сразу же превращался в ласкового мужа. Ведь он очень и очень любил свою жену.

   Два слова о Валентине Павловне. Когда-то — то есть в юности — она тоже была балериной. Но рост девочки превысил обязательную норму и о балете пришлось забыть. Валентина Павловна была выше своего мужа на целых семь сантиметров. А когда она надевала двенадцатисантиметровые каблуки, разница в росте становилась совсем уж разительной. Например, Валентина Павловна могла легко — «даже не нагибаясь», как говорили некоторые — поцеловать своего супруга в макушку. Что она иногда и делала, потому что у нее был весьма иронический характер. Нет-нет, Валентина Павловна не была глупой женщиной!.. Она была умна, величественна и знала себе цену. Но в ней словно жил какой-то лукавый чертик, который время от времени давал о себе знать.

   Однажды, когда Валентина Павловна и Валентин Павлович были еще молоды, они поехали отдыхать в Крым. Уже сидя в номере (в ожидании ужина), Валентина Павловна вертела в руках паспорт мужа и свой и о чем-то думала… Потом она загадочно улыбалась и сказала мужу:

   — Слушай, Валечка, а давай мы скажем всем, что ты — мой братик?
   — Как это?!.. — изумился муж.

   — Ну, так… — чтобы скрыть улыбку, Валентина Павловна ниже опустила голову. — У нас с тобой одинаковые отчества и фамилии. Кстати, тогда мы сможем поселиться в разных номерах…

   — Зачем? — совсем уж опешил муж.

   Валентина Павловна таинственно промолчала и принялась рассматривать вечернее море за окном гостиницы. Море искрилось, манило к себе и обещало блаженство равное по силе и объёму самому себе…

   Ревнивый супруг тут же закатил грандиозный скандал. Ведь он считал себя интеллигентным и достойным человеком. Валентина Павловна засмеялась, мгновенно «сдалась» и поцеловала мужа в щеку. Но скандал все равно продолжился. Отсутствие семейного чинопочитания со стороны красавицы-жены настолько расстроило ревнивого мужа, что он успокоился только в постели после часового поглаживания его по груди теплой женской ладошкой, жарких признаний в любви и многочисленных чмоков в щечку. Да-да, сверхинтеллигентнейший Валентин Павлович был горд как опереточный дьявол, а перенесенное им унижение на почве карьерного роста вряд ли сделало его характер более покладистым.

   И вот такая семья приняла в свой круг юную и чистую как капелька росы принцессу Машеньку!.. Кстати, я ничего не сказал о ее муже, а знаете почему? Потому что, если бы, например, наш российский суд вдруг сослал Машеньку в Сибирь за подделку кредитных карт или воровство в супермаркете, ее муж Дима ни за что не поверил в эту чушь. И даже более того, он напялил извозчицкий тулуп и отправился в Сибирь вместе со своей юной женой. Он брел бы через сугробы, погромыхивая кандалами (ну не на Машеньку же их надевать!), прижимал жену к груди и ежеминутно, заботливо поправлял тулупчик, чтобы девушке не надуло в ушко.
Повторяю еще раз: и вот такая, простите, то ли нравственно полусумасшедшая, то ли интеллигентно-возвышенная семья (я имею в виду только мужчин) приняла юную балерину Машеньку. Кстати, дачный компьютер Машеньки стоял в гостиной и любой желающий мог легко заглянуть в него. У наивной Машеньки не было никаких секретов ни от мужа Димы, ни от своей свекрови.

   Саша отлично знал, насколько беззащитен компьютер его сестры и поэтому, едва вспомнив об этом, он тут же — уже вторично! — вспотел от ужаса.

   Сашка тут же написал сестре письмо, но это было совсем безумное письмо. Во-первых, Сашка начал с того, что его выследили враги; во-вторых, что эти враги разработали страшный компьютерный вирус (возможно, разработали в самых секретных подвалах ЦРУ) и заразили его компьютер; и, в третьих, что он, Сашка не имеет никакого отношения к этому чертовому фото, которое было прикреплено к его письму. Молодой человек чуть было не написал и о девушках, с которыми регулярно целовался в кино, но постеснялся. Его интеллигентность как-то мало гармонировала с его любвеобильностью.

   Ответа сестры Сашка «ждал как соловей лета». Причем этот соловей словно прыгал на раскаленной сковородке и был готов от стыда сигануть в окошко.

   Ответ пришел через полчаса, и он гласил: «Успокойся, пожалуйста, Сашенька! Я уже вызвала тебе «скорую». Она вот-вот будет у тебя».

   Сашка решил, что сестра посчитала его сумасшедшим. Он тут же представил себе огромную (не меньше «БелАЗа») машину «скорой помощи» с ревом, расталкивающую грузовики на центральной городской улице. Видимо сестра довольно живописно рассказала врачам о симптомах его душевного заболевания.

   Когда в дверь позвонили, Сашка и в самом деле чуть не выпрыгнул в окошко. Но он все-таки нашел в себе силы открыть дверь. За дверью стоял молодой человек в штатском. В руке он держал небольшой чемоданчик.

   — Разрешите?.. — бесцеремонно спросил гость.

   Саша не понял, что именно просят его разрешить, но на всякий случай кивнул головой.

   Гость прошел в комнату и расположился за компьютером Саши. Что-то напевая себе под нос, он вытащил из чемоданчика ноутбук и подключил его к компьютеру.

   — Мне минуты три понадобится, не больше, — оглянувшись, пояснил он Саше. — Мне все это хорошо знакомо.  Я имею в виду этот вирус.

   Через минуту, как бы между прочим, он спросил:

   — Много писем написали?

   — Два… — еле слышно ответил Саша.

   Гость широко потянулся, ласково погладил себя ладонью по голове и засмеялся:

   — И какой же гад все это придумал, а?!.. Кстати, вы не беспокойтесь, ваша сестра уже оплатила мой визит.

   Саша вдруг понял, что если бы гость вдруг попросил его продать квартиру в обмен на то, что он полностью замнет скандал, он бы с радостью согласился.

   — Ну, вот и все, — наконец сказал гость. — Делов-то на копейку. Это просто чья-то шутка, понимаете?

   Саша понял. Но он бы с радостью разбил морду тому, кто так шутит.

   Когда Саша остался один, он сразу позвонил сестре. Но Машенька почему-то не брала трубку… Он написал ей письмо. Машенька снова не ответила. Тогда Саша снова позвонил ей… Короче, это продолжалось до тех пор, пока Машенька не ответила письмом на его вопрос: «Как ты догадалась, что это был вирус?!..»

   Машенька написала: «Саша, мальчик мой, подумай сам: где ты и где эта чертова порнография?.. Я, конечно, все знаю о твоих девушках, но об этом все знают, и даже они сами. Но все равно ты очень чистый и наивный юнец».

   Саша оставил компьютер в покое и взял в руки телефон. Он снова и снова задавал сестре один и тот же вопрос: как ты все-таки догадалась, что это был вирус?! Когда в голосе юнца появились первые истерические нотки, Машенька, наконец-то сдалась.

   — В общем, примерно такая же история случилась и со мной, — сказала она брату. — Причем тогда, когда я готовилась к свадьбе и шлялась в интернете по самым разным магазинам. Я была на постоянной связи с Димочкой и Валентиной Павловной, ведь нужно было что-то уточнять и планировать…

  Однажды утром Машенька получила письмо от Валентины Павловны примерно следующего содержания: «Милая Маша, что случилось?!.. Полчаса назад я заглянула в комнату Димы и пригласила его к чаю. Он сказал, что сейчас прочитает ваше письмо и спустится вниз. У Дима было прекрасное настроение!.. А буквально через пять минут он попытался выброситься в окно!!.. Мы с папой его еле удержали. Господи, а если бы он попытался выпрыгнуть до того, как спустился с мансарды?!.. Да, там внизу, у нас привязан гамак и пышная клумба, но мало ли что? Милая Маша, я уже посмотрела компьютер Димы, но он, кажется, уже удалил ваше письмо. Машенька, солнышко мое, что вы ему написали?!..»

   У Машеньки похолодело под сердцем, и она тут же открыла в интернетовском почтовом «ящике» папку «Отправленные». Она нашла свое письмо, но ничего не нашла в самом письме… Точнее, там, внизу, под текстом, стояла какая-то «скрепочка». Девушка точно помнила, что не делала никаких вложений. Она нажала на «скрепочку»… открыла… и ей тоже вдруг очень захотелось, как им Диме, выброситься в окно.

   Валентина Павловна позвонила Машеньке ровно через минуту и услышала в телефонной трубке громкий возмущенный писк, который — вне всякого сомнения! —заливал водопад невинных девичьих слез.

   — Машенька, я буду у вас через десять минут, — твердо сказала Валентина Павловна. — Пожалуйста, немедленно прекратите истерику!

   Процесс утешения Машеньки получился неимоверно долгим и даже болезненным. Валентина Павловна отпаивала будущую сноху валерьянкой и даже попыталась влить в нее стопочку коньяка.

   Да, Машенька все и сразу рассказала Валентине Павловне и даже показала ей свое злосчастное письмо. У нее был дрожащий от возмущения голосок и широко распахнутые, залитые слезами глаза.

   Но будущая свекровь только пожала плечами и сказала:

   — Подумаешь, невидаль какая!.. Тут и дураку понятно, что это вирус.

   — Это не я, не я!.. Понимаете?!.. — кричала Машенька и тут же, едва ли не по-мужицки грубо, ударяла себя кулаком в грудь. Она постоянно рвалась куда-то и снова кричала: —Это не я!.. Пустите меня сейчас же!..

   — Куда пустить?.. В окошко? — возражала Валентина Павловна. — Туда вам еще рано. Милая Машенька, ведь вы еще совсем не знаете жизни.

  — Все равно пустите!..

   Вы когда-нибудь видели страдающую от безутешного горя интеллигентную девушку?.. Если нет, то и не пытайтесь это делать. У вас не просто получится ее утешить. Легче поймать и поцеловать «снежного человека» где-нибудь на Памире, чем достучаться до разума девушки, которая вот-вот выйдет замуж.

   Именно это, примерно через пару часов, и поняла Валентина Павловна. В конце концов, она, чуть ли не силой, усадила Машеньку на диван и сказала:

   — Ваша главная проблема в том, милая Машенька, что вы чересчур интеллигентный человек. С этим нужно как-то бороться, но мы с вами займемся этим позже. А теперь послушайте одну смешную историю, которая случилась со мной два года назад…

   Стоп!.. Знаете, лучше я сам расскажу вам эту историю, так она будет короче. Ведь мне, в отличие от Валентины Павловны, не нужно растягивать время, чтобы девушка наконец-то, смогла успокоиться.

   Итак, два года назад Валентин Павлович оказался настолько занят институтскими делами, что не смог поехать со своей дражайшей супругой в Крым. У них там, в институте, снова торопливо завершали какие-то проекты, снова что-то взрывали, что-то запускали, а если учесть, что «тайные интриги мадридского двора», без которых немыслимо любое научное учреждение, расцветают пышным цветом именно в это время, то легко понять, что Валентин Павлович был занят по самое горло.

   Как я уже говорил, Валентина Павловна была очень умной женщиной и каждый вечер она высылала супругу, скажем там, фотоотчеты о проведенном дне. Разумеется, на фото рядом с Валентиной Павловной не было ни одного мужчины. Не удивлюсь, если узнаю, что разглядывающему эти фото Валентину Павловичу невольно приходила в голову мысль, что все мужчины России сейчас тоже что-то взрывают, что-то запускают и они вообще совсем забыли об отдыхе.

   Разумеется, Валентина Павловна совсем не шарахалась от особей мужского пола, но она хорошо знала ревнивый характер своего ученого, и крайне высокомерного в этой учености, мужа. Валентина Павловна была очень осторожна. Она просто отдыхала, и даже могла пошутить с каким-нибудь «донжуаном», но она всегда видела, как смотрят на нее ее подруги. В женских глазах легко угадывалась зависть. Ведь муж Валентины Павловны как раз и был той богатенькой, толстенькой, а еще и очень-очень престижной мечтой любой интеллигентной женщины. Так что подруги могли подставить ее в любой момент и любыми способами.

   Однажды вечером после того, как Валентина Павловна полчаса назад отправила письмо супругу, она вдруг получила от него ответ и какой!.. Аб-со-лют-но сумасшедший! Именно сумасшедший, потому что иное прилагательное к нему просто невозможно приделать.

   До нельзя разгневанный Валентин Павлович писал, что он отдал своей супруге лучшие годы своей жизни; что он любил ее просто какой-то ангельской любовью; и что он теперь понял, что должен срочно уйти от жены в ночь, в туман, в пургу… в общем, черт знает куда уйти лишь бы не видеть ее никогда! На этом вопли Валентина Павловича не кончались, и он снова и снова (черт возьми, безостановочно!) повторял, что «проклинает себя за свои лучшие годы жизни, отданные…» и что «он — великий ученый и достоин куда более лучшей женщины». Весь этот бред продолжался довольно долго и заканчивался перед подписью «бывший твой муж».

   Валентина Павловна спокойно перечитала шальное письмо мужа, стараясь понять, что же стало причиной его безумия. Внизу письма она увидела «скрепочку». Это было несколько странно, потому что муж никогда не высылал ей свои фото. Валентина Павловна нажала на «скрепочку» и вдруг увидела… Порно фото! А на нем какая-то женщина занимается любовью сразу с двумя мужчинами. Кстати сказать, лица женщины не было видно.

   Нет, Валентина Павловна не упала в обморок и не забилась на полу в истерике. В отличие от своего супруга она посматривала на интеллигенцию с добродушной насмешкой.  Короче говоря, Валентина Павловна думала ровно одну минут, потом загадочно улыбнулась и спрятала телефон в сумочку.

   Женщина решила немного подождать. Чего?.. Второго письма мужа. Оно пришло примерно через пару часов и это было уже совсем другое письмо: Валентин Павлович перехотел уходить от супруги в ночь, туман и пургу и даже более того, он вдруг решил превратиться в половую тряпку. Его мольбы о прощении за первое идиотское письмо были настолько жалобны и унизительны, что у человека, знавшего его меньше, чем его жена, это снова могло бы вызвать сомнения в его душевном здоровье. Растекшегося на полу в виде кисельной лужицы Валентина Павловича можно было смело сгребать в ведро с помощью мусорного совочка.

   Валентина Павловна не ответила на первое покаянное письмо и через пятнадцать минут получило второе. Удивительно, но за это время отчаявшийся супруг успел написать примерно двадцать пять тысяч знаков. Мольбы Валентина Павловича о великодушном прощении могли разжалобить даже закопчённого черта, стоящего у котла с кипящей серой или Бенито Муссолини планирующего очередную акцию против итальянских партизан. Валентин Павлович буквально рыдал!.. Кисель, в который он недавно превратился, стал еще жиже и еще прозрачнее.

   Умная женщина сжалилась над мужем и наконец послала ему коротенькое письмишко: «Буду дома завтра рано утром. Если найду бардак в квартире — я тебя накажу. И вымой всю посуду!.. Целую в щечку. Твоя рассерженная жена».

   Быстрое прощение супруга Валентиной Павловной имело и чисто практическое значение — отчаявшийся супруг мог совершить совсем уж дурацкий поступок. Нет, в сущности, конечно же, он его и совершил, даже не один, но все-таки эти поступки не имели прямого отношения к состоянию его здоровья и не угрожали жизни.
Валентин Павлович встретил жену в аэропорту стоя на коленях. На него оглядывались пассажиры, а кое-кто даже вертел пальцем у виска. И хотя по лицу раскаявшегося мужа текли крупные детские слезы, на его губах все-таки сияла такая же детская улыбка полная надежды…

  Теперь чуть более подробно что именно и как все произошло. Когда Валентина Павловна получила первое разгневанное письмо мужа и увидела в нем порно фото, она сразу подумала о компьютерном вирусе. А еще о том, что, судя по «скрепочке», этот вирус заразил и компьютер ее супруга.

   Хорошо зная характер Валентина Павловича, то есть заранее просчитав его будущие поступки, женщина предпочла промолчать. А Валентин Павлович за следующие два часа написал целых тридцать писем!.. Он написал всем: заявление на расчет в отдел кадров института; директору института; всем свои друзьям и недругам, чтобы наконец высказать им все, что он о них думает; в три московских института, предлагая им свои профессорские услуги; и даже нескольким, не так чтобы хорошо знакомым, но все-таки симпатичным женщинам намекая им, что его семейная жизнь разбита вдребезги.

   Это был бунт интеллигентного индивидуума, понимаете?.. Думаете, что Александр Сергеевич Пушкин сказал о бессмысленном и беспощадном бунте имея в виду только крестьян?.. Вы ошибаетесь. Российская интеллигенция, выросшая из дворянства и экстремистского разночинства, умеет быть и не менее бессмысленной, и не менее беспощадной. Ведь фига в кармане может быть куда как опаснее гранаты…

   Но не будем уходить в сторону от основной темы. В итоге, через час, Валентин Павлович получил только два ответа на свои тридцать писем: от старого институтского друга и от знакомой по крымскому пляжу Элеоноры Вальдемаровны Лисиц. Друг посоветовал ему проверить компьютеры на вирусы, а Элеонора Вальдемаровна томно призналась, что «там, на пляже, она сразу почувствовала, что между ними вдруг сверкнула какая-то горячая искра».

   Валентин Павлович тут же забыл о втором письме и торопливо проверил компьютер… Друг оказался прав, ведь Валентин Павлович точно знал, что он никому не высылал пошлое фото.

   Когда жена вернулась домой, и ситуация немного успокоилась, Валентин Павлович стал приставать к жене с расспросами: ведь она сразу и наверняка поняла, что во всем виноват вирус, но тогда почему она не предупредила его?!..

   Валентина Павловна ласково улыбнулась:

   — А сколько писем ты чуть позже написал, дорогой?..

   (Тут автор вынужден заметить, что обращение «дорогой» или «дорогая» всегда носило в их семье весьма иронический, а часто и ласково-мстительный характер)

   Валентин Павлович неохотно признался в авторстве тридцати писем.

   — Всего? — удивилась Валентина Павловна. — А хочешь я теперь угадаю, сколько ответов ты получил?

   Муж стыдливо потупился и только кивнул головой в ответ на этот чисто риторический вопрос.

   — Тебе ответил только Сережа Петровский и Элеонора Вальдемаровна Лисиц. С Сережей вы дружите еще с первого класса, что же касается Элеоноры Вальдемаровны, то я очень хорошо запомнила, как она глазела на тебя там, на крымском пляже…

   Муж понял, что гроза женской мести начала постепенно проходить и что ему пора брать инициативу в свои руки.

   — А ты подумала о том, что я превратился в абсолютное посмешище?! — слегка повысил голос Валентин Павлович. — Надо мной теперь будут смеяться не только в институте, но в Москве и еще, как минимум, в пяти городах России!.. Моя карьера окончена!

   — Да?.. — передернула плечами Валентина Павловна. — А я почему-то думаю, что она только начинается. Впрочем, дело не только в этом. Понимаешь, дорогой, в своем первом бешеном письме ты много раз повторял, что ты — достойный человек и ученый; что ты отдал мне свои лучшие годы жизни; что ты достоин самой прекрасной в мире женщины и что ты — сильный человек! — и ты хочешь начать свою жизнь сначала…

   Валентина Павловна вздохнула и с грустью посмотрела на мужа. Тот погладил жену по руке и пробормотал что-то непонятно-невразумительное, но успокаивающее.

   — … Так вот, дорогой, — продолжила Валентина Павловна. — Я тогда подумала о том, что ты еще и в самом деле полон сил. Ну, как еще относительно молодой жеребчик, застоявшийся в конюшне… И когда-нибудь тебя и в самом деле могут увести из нашего семейного стойла.

   Валентин Павлович попробовал было возразить, но женщина остановила его легким движением руки.

   — Мне мешай мне, дорогой! — строго предупредила она мужа. — Кстати, я имею в виду не только Элеонору Вальдемаровну, но и твою секретаршу Олю. Она ведь в самом деле похожа на самую прекрасную в мире женщину. Напомни мне, пожалуйста, сколько ей лет?

   — Двадцать четыре… — убито признался муж.

   — Всего? А сколько раз она уже была замужем?

   — Три… — уже совсем еле слышно признался муж.

   — Всего? — снова удивилась Валентина Павловна. — И тем не менее, дорогой, ты все-таки взял ее в секретарши?

   Валентин Павлович вдруг подумал о том, что после скандальных писем у него резко сократится количество друзей и знакомых, возможно его даже выгонят с работы, а это значит, что красавица-секретарша Оля теперь даже не взглянет в его сторону.
Муж всхлипнул, приник губами к руке жены и после пары чмоков, горько заплакал.

   — Ладно, успокойся, милый, — Валентина Павловна наконец-то погладила мужа по голове. — Уверяю тебя, все будет хорошо.

   — Не будет! — выпалил в залитую слезами ладонь жены Валентин Павлович. — Это же катастрофа, понимаешь?!..

   — Вот дурашка!.. — Валентина Павловна засмеялась и чмокнула мужа в макушку. — Конечно же, тебя не выгонят с работы, потому что ты не заменим. Да, теперь многие буду посмеиваться за твоей спиной, но это будет только тебе на благо, потому что ты наконец-то перестанешь быть высокомерным, страдающим от несправедливости интеллигентом. Я замечала последнее время, что ты стал посматривать в сторону либеральной оппозиции и, кажется, даже хотел один раз пойти на их митинг?..

   Валентин Павлович был неверующим человеком, но тут вдруг истово перекрестился и воскликнул:

   — Никогда и ни за что!..

   — Правильно, милый, — Валентина Павловна снова поцеловала мужа. — Теперь ты понял, почему я не предупредила тебя о вирусе и долго не отвечала на твои извинения? Мне надоел муж-интеллигент, тем более невинно страдающий от собственного высокомерия. Я хочу замуж еще раз, но на это раз за умнейшего, очаровательно и доброго толстячка. Надеюсь, что ты понял, что я делаю тебе предложение?

   У Валентина Павловича потекли по щекам счастливые слезы, и он радостно и молча закивал головой в ответ.

   Чуть позже Валентина Павловна написала какую-то короткую записку, вложила ее в конверт и заклеила.

   — Откроешь его через три месяца, — сказала она, протягивая конверт мужу. — И тогда ты поймешь еще одну причину моего молчания…



   …После того, как Валентина Павловна закончила свой рассказ, Машенька тут же взмолилась:

   — Объясните же сейчас, пожалуйста, все Димочке!..

   — Я?! — удивилась будущая свекровь. — Машенька, милая моя, неужели вы думаете, что я могу рассказать о таких ужасных вещах своему сыну?

   — Но тогда что делать?! — девушка перевела полный отчаяния взгляд на открытое окошко.

   — Валентин Павлович все и объяснит, — сказала Валентина Павловна и поцеловала будущую сноху в щеку. — Его комплекс прошлой вины еще далеко не исчерпан. А теперь вставайте с колен, Машенька, все же вы — гордая и красивая девушка. Знаете, вам и в самом деле пора кончать с этой и высокомерной, и унизительной интеллигентщиной. А теперь идемте, прошвырнемся по магазинам, нам еще многое нужно купить…

   У двери Машенька спросила:

   — Валентина Павловна, а что было в той записке, которую вы отдали мужу?

Валентина Павловна засмеялась в ответ:

   — Знаете, Машенька, я все-таки ошиблась и моего Валю назначили директором института не через три месяца, а через два с половиной. Он здорово поумнел после случившегося, перестал быть язвительным, страдающим интеллигентом и наконец-то разжал фигу, которую долго таскал в кармане. Люди — и те, что наверху, и те, что пониже — это поняли и многое ему простили. Это звучит довольно юмористично, правда? Увы и да, после того скандала многие смеялись над Валей за его спиной, но, как говорил великий Федор Достоевский: «Возбуждение сострадания к осмеянному и не знающему себе цены прекрасному и есть тайна юмора».



   P.S. Чуть не забыл!.. Что же касается Саши, с которого я начал этот рассказ, то вскоре он встречался уж не с двумя, а тремя девушками. Короче говоря, пережитый шок совсем не пошел юнцу на пользу. Но что тут поделаешь?.. Молодость!