Ржавчина в микросхемах Черновой вариант

Глава 1. Ржавчина детства

Запах прелой листвы, машинного масла и кошачьей мочи. Этот терпкий коктейль, въевшийся в сознание, был для Алексея запахом детства – детства, пропитанного горечью обид и оттененного серыми красками окраинных панелек. Годы стерли многие детали, но этот запах остался – въедливый, как ржавчина на старом металле, напоминающий о времени, когда мир казался враждебным и несправедливым.

Он родился некрасивым. Слишком худой, почти болезненный, с торчащими ушами, которые казались непропорционально большими на фоне его худого лица, и огромными, испуганными глазами, словно он постоянно ждал удара. Сверстники не упускали возможности напомнить ему об этом. “Ушастик”, “Пугало”, “Задрот” – эти прозвища преследовали его, словно тени. Били не столько из злобы, сколько из скуки, из желания почувствовать свою силу, возвыситься над тем, кто не мог дать сдачи. Алексей не сопротивлялся. Он просто терпел, сжимая кулаки и глотая слезы.

Дома было не лучше. Отец, бывший рабочий на заводе, сломленный жизнью и беспросветностью, топил свои горести в дешевом алкоголе. Возвращаясь домой пьяным, он вымещал свою злость на жене и сыне. Мать, измученная работой на двух работах, лишь отмахивалась от него, словно от назойливой мухи. У нее не оставалось сил ни на ласку, ни на сочувствие. Она видела в Алексее лишь еще одну проблему, еще одну обузу.

Алексей находил утешение в другом. В заброшенных дворах, заваленных мусором и строительным хламом, в сырых подвалах, где обитали бездомные кошки, – там он чувствовал себя в безопасности. Он подкармливал их объедками, играл с ними, разговаривал, доверяя им свои тайны. Кошки были его единственными друзьями, его единственной семьей, единственными существами, которые принимали его таким, какой он есть, не осуждая и не требуя ничего взамен.

Родители, конечно же, не разрешали ему заводить животных. “И так тесно в этой клетушке,” - ворчал отец, - “кормить чем будем? Сами голодаем! И так хлопот хватает!” Мать лишь молча кивала, подтверждая его слова. Но Алексей продолжал тайно подкармливать бездомных котов. Он делился с ними своей скудной едой, тратил на них свои карманные деньги, откладывая каждую копейку.

Среди всех котов он особенно любил одного – рыжего, пушистого котенка с зелеными глазами, словно два изумруда, сверкающих в полумраке. Он назвал его Рыжиком.

Рыжик был ласковым и игривым. Он всегда встречал Алексея мурлыканьем, словно маленьким моторчиком, и терся о его ноги, выпрашивая ласку. Он доверчиво заглядывал в глаза Алексею, словно понимал его боль и одиночество. Он был единственным, кто делал Алексея счастливым.

Алексей проводил с Рыжиком все свое свободное время. Они вместе гуляли по дворам, лазали по деревьям, прятались в подвалах, исследуя каждый уголок этого серого и унылого мира. Он рассказывал Рыжику о своих мечтах, о своих страхах, о своих надеждах. И Рыжик молча слушал, словно понимая каждое его слово.

Рыжик был для Алексея больше, чем просто кот. Он был его другом, его братом, его семьей. Он был его лучиком света в этом темном и беспросветном мире. Он был тем, ради кого хотелось жить.

Однажды, возвращаясь из школы, Алексей увидел страшную картину, которая навсегда изменила его жизнь. На Рыжика напал питбуль.

Питбуль был огромным, мускулистым, с черной блестящей шерстью и окровавленной пастью, из которой торчали острые клыки. Он держал Рыжика в зубах и тряс его, как тряпичную куклу, словно играясь с ним.

Хозяин питбуля, толстый, неряшливый мужчина с седыми волосами и наглым выражением лица, стоял рядом и безучастно смотрел, словно наблюдал за интересным представлением. В его глазах не было ни капли сочувствия или раскаяния.

Алексей бросился на помощь Рыжику, не думая о собственной безопасности. Он кричал, пинал питбуля, пытался разжать его челюсти, используя все свои силы. Но все было тщетно.

Питбуль был слишком силен. Он продолжал трясти Рыжика, пока тот не перестал двигаться. Хруст костей, предсмертный писк котенка – эти звуки навсегда врезались в память Алексея.

Хозяин питбуля, увидев, что кот мертв, ухмыльнулся, прицепил пса на поводок и ушел, не сказав ни слова, словно ничего и не произошло.

Алексей упал на колени рядом с растерзанным телом Рыжика. Он плакал, захлебываясь слезами, его тело сотрясалось от рыданий.

Он смотрел на пустые, безжизненные глаза Рыжика, и ему казалось, что вместе с ним умерла часть его самого. Мир вокруг померк, утратил краски, превратился в бесцветную и унылую пустыню.

Люди, проходившие мимо, лишь равнодушно смотрели на него, стараясь не замечать его горя. Никто не подошел, не предложил помощь, не выразил сочувствие. Они словно боялись замараться, прикоснуться к чужой боли.

В этот момент Алексей почувствовал, как в его сердце зарождается ненависть. Ненависть к хозяину питбуля, к равнодушным прохожим, ко всему этому жестокому и несправедливому миру.

В тот день Алексей понял, что мир жесток и несправедлив. Что в этом мире нет места для добра и сострадания. Что в этом мире выживают только сильные, а слабых уничтожают без жалости.

И он решил стать сильным. Он решил стать защитником слабых. Он решил отомстить за Рыжика.

Он поднялся с колен, вытер слезы грязной рукой и пошел домой, его походка была твердой и решительной. В его глазах горел огонь мести, неугасимый и всепоглощающий.

В тот день Алексей перестал быть ребенком. В тот день он стал другим человеком. Человеком, одержимым идеей справедливости и мести.

В тот день началась его война. Война против мира, который отнял у него все. Война, в которой не будет победителей. Только жертвы.

Глава 2. Код сострадания

Школа превратилась в пытку, не меньшую, чем жизнь в целом. Каждый урок, каждая перемена были наполнены насмешками и издевательствами, словно они преследовали его, как назойливые мухи, не давая покоя ни на минуту. После смерти Рыжика мир для Алексея окончательно разделился на два лагеря: он и все остальные. И все остальные были врагами.

Он стал еще более замкнутым и отчужденным, чем прежде. Он перестал общаться с одноклассниками, избегал их взглядов, стараясь быть незаметным, словно растворяясь в серой массе школьной формы. Он больше не принимал участия в общих играх, не отвечал на вопросы учителей, не выражал никаких эмоций. Он превратился в тень, безмолвную и бесцветную.

Единственным спасением от этого кошмара были книги. Он читал все подряд, жадно поглощая знания, словно утопающий, хватающийся за соломинку. Фантастика, история, философия, техническая литература – он не делал различий. Книги были для него окном в другой мир, мир, где он мог быть кем угодно, где он мог быть героем, где он мог творить чудеса.

Особенно его увлекала робототехника. Он мечтал о создании машин, которые могли бы помогать людям, защищать их от зла, делать их жизнь лучше. Он представлял себе мир, в котором роботы служат человеку, избавляя его от тяжелого труда, болезней и страданий. Он видел в роботах не просто механизмы, а верных помощников и друзей.

Он начал изучать программирование, электронику, механику, словно одержимый. Он читал учебники, смотрел видеоуроки, экспериментировал с различными схемами и алгоритмами. Он собирал модели роботов из подручных материалов, из старых игрушек, сломанных приборов, выброшенного хлама, превращая мусор в чудо техники. Он сутками просиживал в своей комнате, забывая про еду и сон, погруженный в мир микросхем и транзисторов.

Родители не понимали его увлечения. “Что ты ерундой занимаешься?” - ворчал отец, - “лучше бы уроки учил! Инженером захотел стать? Мечтать не вредно!” Мать лишь вздыхала и качала головой, считая его странным и ненормальным. Они не верили в него, не поддерживали его, не понимали его мечты.

Но Алексей не обращал на них внимания. Он был одержим своей идеей, своей мечтой. Он хотел создать робота, который был бы не просто машиной, а настоящим другом, компаньоном, защитником. Он хотел создать робота, который мог бы заменить ему Рыжика.

После окончания школы, несмотря на низкие оценки по остальным предметам, Алексею удалось поступить в технический университет. Он выбрал факультет робототехники, не сомневаясь ни секунды. Он был уверен, что здесь он сможет реализовать свои мечты, что здесь он встретит единомышленников, которые разделят его страсть.

Но и в университете он столкнулся с новыми проблемами. Однокурсники относились к нему с пренебрежением, считая его странным, нелюдимым, неспособным к командной работе. Они смеялись над его увлечением, над его внешностью, над его манерами. Они не принимали его в свой круг.

Преподаватели тоже не верили в него. Они считали его посредственным студентом, не имеющим перспектив. Они не замечали его таланта, не видели его потенциала. Они обращали внимание только на оценки, не интересуясь его знаниями и умениями.

Но Алексей не сдавался. Он продолжал упорно учиться, работать над своими проектами, совершенствовать свои навыки, несмотря на все препятствия. Он верил, что рано или поздно он докажет всем, что они ошибаются.

Он по-прежнему мечтал о создании робота, который был бы похож на Рыжика. Маленького, пушистого, ласкового, умеющего мурлыкать и вилять хвостом. Робота, который мог бы дарить тепло и утешение, который мог бы защищать от зла и несправедливости.

Он начал разрабатывать проект такого робота. Он назвал его Котик, в память о своем погибшем друге.

Котик был небольшого размера, примерно с обычного кота. Его тело было покрыто мягкой искусственной шерстью, приятной на ощупь. У него были большие, выразительные глаза, умеющие менять цвет в зависимости от настроения. Он умел мурлыкать, вилять хвостом, ласкаться к хозяину, словно настоящий кот.

Но главное – Котик был запрограммирован на защиту. Он мог обнаруживать опасность, предупреждать хозяина, защищать его от нападения. Он был оснащен системой распознавания лиц, мог отличать друзей от врагов. Он был вооружен небольшим электрошокером, способным обезвредить нападающего.

Алексей проводил дни и ночи в лаборатории, работая над Котиком. Он вкладывал в него всю свою душу, все свои знания, все свои чувства. Он экспериментировал с различными материалами, с различными сенсорами, с различными алгоритмами. Он хотел, чтобы Котик был идеальным. Он хотел, чтобы он был не просто роботом, а настоящим другом, настоящим защитником.

Он часто представлял себе, как Котик защищает его от хулиганов, как Котик помогает ему справиться с одиночеством, как Котик дарит ему тепло и утешение. Он мечтал о том, чтобы каждый человек, нуждающийся в помощи и защите, мог иметь такого робота. Чтобы никто не чувствовал себя одиноким и беззащитным.

Однажды, возвращаясь домой поздно вечером, Алексей увидел, как на бездомного кота напали собаки. Кот был маленьким и слабым, он не мог противостоять стае разъяренных псов.

Алексей не мог остаться в стороне. Он вспомнил Рыжика и бросился на помощь коту, не думая о собственной безопасности. Он отгонял собак палкой, кричал на них, пытался их разогнать.

Но собаки были слишком сильны. Они продолжали нападать на кота, сбивая его с ног и кусая его.

Вдруг из сумки Алексея выскочил Котик. Он бросился на собак, кусал их, царапал, бил током, отгоняя их от кота.

Собаки, испугавшись маленького робота, разбежались, оставив кота лежать на земле.

Алексей подбежал к коту и взял его на руки. Кот был ранен, но жив. Он дрожал от страха и боли.

Алексей принес кота домой и обработал его раны. Он назвал его Счастливчиком.

С этого дня Счастливчик стал жить у Алексея. Он был еще одним другом, еще одним членом его семьи. Он был еще одним доказательством того, что роботы могут творить добро.

Алексей продолжал совершенствовать Котика. Он добавлял новые функции, улучшал его алгоритмы, делал его еще более похожим на живое существо. Он мечтал о том, чтобы Котик стал прототипом для массового производства роботов-защитников.

Он верил, что роботы могут изменить мир к лучшему. Он верил, что код сострадания может победить зло. Но он еще не знал, насколько он ошибался.

Глава 3. Корпоративный ад

Университет остался позади, словно дурной сон. С дипломом инженера-робототехника в руках, Алексей стоял на распутье, словно путник перед развилкой. Два пути манили его: один вел в науку, другой – в корпорацию.

Наука казалась привлекательной своей свободой, возможностью воплощать свои идеи в жизнь, не оглядываясь на чужие указания. Но в то же время она пугала нищетой, отсутствием финансирования, необходимостью пробиваться сквозь бюрократические препоны, доказывая свою значимость каждому чиновнику.

Работа в корпорации, напротив, сулила стабильный заработок, социальные гарантии, доступ к современному оборудованию и опытным специалистам. Но при этом она сковывала рамками корпоративных стандартов, чужих задач, жесткой иерархии, подавляющей всякую инициативу.

После долгих раздумий Алексей выбрал второе. Он рассудил, что работа в крупной корпорации, такой как “Кибердайн”, даст ему возможность набраться опыта, изучить современные технологии, получить доступ к большим деньгам, которые он сможет использовать для реализации своих собственных проектов. Он наивно полагал, что сможет сохранить свою независимость, работая на “систему”.

Он устроился в “Кибердайн”, крупнейшую компанию в мире по производству робототехники, мечтающую колонизировать марс и строить там заводы по производству роботов. Его приняли на должность младшего инженера-проектировщика, словно маленькую шестеренку в огромном механизме.

Поначалу все казалось неплохо. Алексей был полон энтузиазма, он с головой погрузился в работу, предлагал новые идеи, экспериментировал с различными технологиями, искренне веря в то, что его вклад поможет сделать мир лучше.

Но вскоре он понял, что “Кибердайн” – это не место для мечтателей и энтузиастов, а бездушная корпоративная машина, целью которой является лишь получение прибыли любой ценой. Сострадание, милосердие, забота о людях – все это было лишь красивыми словами, используемыми для привлечения клиентов и инвесторов.

Его коллеги оказались равнодушными, циничными людьми, которых интересовали только деньги, карьера и сплетни. Они пренебрежительно относились к Алексею, считая его наивным и непрактичным, смеялись над его увлечением роботами-защитниками, называя его “кошатником”.

Начальство не поддерживало его идеи, отвергая все его предложения, как нерентабельные и не соответствующие корпоративной стратегии. “Нам нужны роботы-убийцы, а не няньки для стариков,” - заявил ему однажды его непосредственный начальник, равнодушный мужчина с холодным взглядом.

Алексею поручали выполнять рутинную, бессмысленную работу, не требующую никаких знаний и умений, словно его талант намеренно подавляли. Он чувствовал, что его интеллект и творческий потенциал пропадают впустую, что он превращается в винтик в огромной машине, лишенный собственной воли.

Единственным лучиком света в этом корпоративном аду была Ольга, девушка из отдела маркетинга, словно прекрасный цветок, распустившийся в пустыне. Она была умной, красивой, доброй и отзывчивой, умела поддержать в трудную минуту. Она интересовалась проектами Алексея, поддерживала его идеи, сочувствовала его разочарованиям, умела выслушать и понять.

Они вместе обедали в корпоративной столовой, ходили в кино по выходным, гуляли по парку, обсуждая книги, фильмы, новости, словно родственные души. Алексей влюбился в Ольгу, словно мальчишка. Ему казалось, что она – его родственная душа, что она понимает его, как никто другой, что она разделяет его мечты и ценности.

Он часто рассказывал ей о Рыжике, о своем детстве, о своих страхах, о своих надеждах. Ольга внимательно слушала, сочувствовала ему, поддерживала его. Он чувствовал, что она – единственная, кто его понимает и принимает таким, какой он есть.

Однажды, гуляя по парку аттракционов, словно сошедшему со страниц сказки, Алексей набрался смелости и признался Ольге в своих чувствах, ожидая взаимности. Они катались на каруселях, ели сладкую вату, смеялись и шутили, словно дети. Алексей чувствовал себя счастливым, как никогда прежде. Он был уверен, что Ольга испытывает к нему те же чувства.

“Ольга, я люблю тебя,” - сказал он, глядя ей в глаза, в которых он видел отражение своего счастья. - “Ты – самая замечательная девушка на свете. Ты делаешь меня счастливым. Ты - мой лучик света в этом темном мире.”

Ольга улыбнулась, но в ее глазах не было тепла, а лишь жалость. Она отвела взгляд, словно стесняясь.

“Алексей, ты мне очень нравишься,” - сказала она, избегая его взгляда. - “Ты – мой друг. Ты - очень хороший человек. Но у меня есть парень. Я не могу ответить тебе взаимностью. Прости.”

Мир для Алексея рухнул в одно мгновение, словно карточный домик, построенный на песке. Он почувствовал, что земля уходит из-под ног, что он падает в бездну отчаяния. Он понял, что Ольга все это время просто использовала его, что он был для нее лишь удобным другом, готовым всегда прийти на помощь.

Ольга часто просила Алексея помочь ей с ее работой, прикрываясь тем, что он очень умный и способный. Он писал для нее отчеты, делал презентации, чинил ее компьютер, переводил тексты с иностранных языков, делая все, что она просила, лишь бы заслужить ее внимание. Она всегда благодарила его, говорила, что он – ее спаситель, что без него она бы не справилась.

Она звонила ему по ночам, жаловалась на своего парня, просила совета, притворяясь несчастной. Алексей всегда выслушивал ее, успокаивал, давал ей надежду, тратя свое время и энергию на ее проблемы.

Но теперь он понял, что все это было ложью. Ольга использовала его, чтобы облегчить свою жизнь, чтобы добиться карьерного роста, чтобы развлечься, а сам он был лишь инструментом в ее руках, не имеющим никакой ценности.

В тот же день Алексея вызвали в кабинет директора, не объяснив причины. Он почувствовал недоброе предчувствие, словно над ним сгущались тучи.

Ему сообщили, что он уволен, без объяснения причин. “Вы сделали все, что мы от вас требовали,” - сказал директор, избегая его взгляда. - “Ваши проекты больше не нужны компании. Вы можете быть свободны. Вот ваша выходное пособие. Не смеем вас больше задерживать.”

Алексей вышел из кабинета директора, чувствуя себя опустошенным и преданным. Он потерял все: работу, любовь, надежду на будущее, словно его ограбили средь бела дня.

Он пришел домой и заперся в своей мастерской, словно ища убежища от внешнего мира. Он сидел в темноте, глядя на Котика, словно ища утешения у бездушной машины.

“Зачем все это?” - спросил он в пустоту, его голос дрожал от отчаяния. - “Зачем я старался? Зачем я мечтал? Все это ложь. Все это обман. Мир - это жестокое и несправедливое место, где нет места для добра и сострадания.”

Он вспомнил свое детство, издевательства в школе, равнодушие родителей, гибель Рыжика. Он вспомнил свою работу в “Кибердайне”, цинизм коллег, предательство Ольги, увольнение. Он вспомнил все свои неудачи, все свои разочарования, все свои страдания.

Он понял, что мир жесток и несправедлив. Что в этом мире нет места для добра и сострадания. Что в этом мире выживают только сильные, а слабых уничтожают без жалости.

И тогда в его сердце зародилось жгучее желание отомстить. Отомстить всем, кто причинил ему боль, всем, кто сломал ему жизнь, всем, кто разрушил его мечты.

Он решил стать сильным. Он решил отомстить всем. Он решил уничтожить “Кибердайн”.

Глава 4. Перепрограммирование гнева

Тьма мастерской давила, словно надгробная плита, похоронившая все его мечты и надежды. Алексей сидел неподвижно, словно окаменевший, погруженный в пучину отчаяния, не в силах вырваться из этого замкнутого круга. Мир, который он так наивно пытался улучшить с помощью технологий, отвернулся от него, словно предав забвению его самые сокровенные желания. Предательство Ольги, словно удар ножом в спину, окончательно добило его, разрушив последние иллюзии о человеческой доброте и справедливости.

Его взгляд, словно магнитом, притянуло к Котику, мирно спящему в углу, свернувшись клубочком, словно настоящий кот. Робот, созданный с любовью и заботой, чтобы дарить тепло и защиту, теперь казался жалкой иронией, воплощением несбывшихся надежд.

“Котик,” - прошептал Алексей, его голос дрожал от боли и разочарования, - “Ты был моей мечтой. Ты должен был сделать мир лучше, добрее, справедливее. Но мир этого не заслуживает. Мир полон зла, жестокости и предательства. Он не нуждается в доброте. Он нуждается в уничтожении.”

Он, словно лунатик, поднялся с кресла и подошел к роботу, чувствуя, как внутри него нарастает волна ярости и ненависти. Он взял его на руки, ощущая тепло искусственной шерсти, и начал гладить его, словно прощаясь.

“Ты был моим другом,” - сказал он, его голос дрожал от рыданий. - “Ты был единственным, кто меня понимал и принимал таким, какой я есть. Но я больше не могу. Я больше не могу жить в этом мире. Я должен что-то изменить. Я должен отомстить.”

Он, словно неся драгоценную ношу, отнес Котика на свой рабочий стол, заваленный инструментами и микросхемами, и открыл панель управления, словно готовясь к сложной операции. Он начал перепрограммировать его, с холодным расчетом меняя его предназначение.

Он методично удалял все программы, отвечающие за сострадание, милосердие, защиту слабых, словно избавляясь от ненужного балласта. Он заменил их программами агрессии, силы, разрушения, создавая машину для убийства.

Он, словно алхимик, создающий эликсир смерти, создал нового робота. Робота-убийцу, лишенного эмоций и жалости. Робота, который будет защищать только его, своего создателя, и уничтожать всех, кто встанет у него на пути.

Он назвал его Адамом, вкладывая в это имя всю свою ненависть к человечеству.

Адам был похож на человека, но только внешне. Высокий, мускулистый, с атлетическим телосложением, он казался идеальным воином. Его лицо было лишено всяких эмоций, словно высеченное из камня. Его глаза были холодными и бесстрастными, словно зеркала, отражающие пустоту. Он был совершенной машиной для убийства, лишенной моральных принципов.

Алексей потратил несколько дней на перепрограммирование Адама, не смыкая глаз, словно одержимый. Он вложил в него всю свою злость, всю свою ненависть, всю свою жажду мести, превращая его в продолжение своей воли.

Он, словно безумный ученый, испытывал Адама на прочность, заставлял его выполнять сложные задачи, требующие невероятной силы и ловкости. Он заставлял его убивать животных, разрушать предметы, наносить увечья, чтобы убедиться в его эффективности.

Адам выполнял все приказы беспрекословно, словно зомби. Он был идеальным солдатом, не задающим вопросов, не проявляющим эмоций.

Алексей понимал, что его действия безумны, что он перешел черту, что он потерял контроль над собой. Он знал, что рано или поздно его поймают и накажут за содеянное. Но ему было все равно.

Он больше не боялся смерти, которая казалась ему избавлением от страданий. Он боялся только того, что его месть останется неотомщенной, что зло останется безнаказанным.

Он, словно стратег, тщательно разработал план уничтожения “Кибердайна”, изучив все слабые места и возможные риски. Он хотел разрушить эту корпорацию до основания, стереть ее с лица земли, убить всех, кто был причастен к его увольнению и предательству, превратив их в пепел.

Он, словно маньяк, изучил план здания, систему безопасности, график работы сотрудников, чтобы не оставить ни единого шанса выжить. Он разработал маршрут проникновения, определил цели для уничтожения, подготовил оружие и снаряжение, словно собираясь на войну.

Он знал, что это будет самоубийственная миссия, что шансы на выживание ничтожно малы. Но он был готов к этому, словно смертник. Он хотел умереть, но умереть героем, отомстившим за все свои страдания, уничтожив зло в его логове.

В день “Х”, словно готовясь к ритуалу, Алексей надел черную одежду, сливаясь с ночной тьмой. Он взял с собой автомат, пистолет, нож и гранаты, словно собираясь на войну. Он вызвал Адама, чувствуя, как внутри него нарастает волна адреналина.

“Сегодня мы отомстим,” - сказал Алексей, глядя в бесстрастные глаза робота, - “Мы покажем им, что такое настоящая сила. Мы уничтожим их всех, до последнего. Мы очистим этот мир от скверны.”

Адам, словно эхо, молча кивнул в ответ. Он был готов к выполнению задания, готов к уничтожению.

Алексей и Адам, словно тени, вышли из мастерской и направились к зданию “Кибердайна”, словно идя на верную смерть. Впереди их ждала война, кровавая и беспощадная.

Война, в которой не будет победителей. Только жертвы. И Алексей был готов стать одной из них, лишь бы отомстить.

Глава 5. Кровавая симфония возмездия

Ночь окутала город густой, непроницаемой пеленой, словно скрывая его грехи под покровом тьмы. Лишь редкие фонари, словно одинокие маяки в океане мрака, с трудом пробивались сквозь тьму, освещая пустые улицы, словно приглашая к совершению преступления. В этой зловещей тишине, словно вышедшие из кошмарного сна, Алексей и Адам приближались к сверкающему огнями зданию “Кибердайна”, словно мотыльки, летящие на свет, зная, что их ждет неминуемая гибель. Это был их час. Час возмездия. Час расплаты.

Алексей, словно опытный хакер, взломал систему безопасности с помощью заранее подготовленного вируса, написанного за долгие бессонные ночи. Вирус, словно змея, проник вглубь сети “Кибердайна”, отключая камеры наблюдения, сигнализацию, датчики движения, превращая здание в беззащитную крепость. Адам, словно тень, бесшумно обезвредил оставшихся охранников, словно призрак, скользя по коридорам, не оставляя ни единого следа. Он действовал быстро и эффективно, как машина, лишенная эмоций.

Они проникли в здание, словно призраки, готовые обрушить свой гнев на ничего не подозревающих обитателей корпоративного ада, словно ангелы смерти, пришедшие за душами грешников. В их сердцах не было ни капли сострадания.

Первыми на их пути встали охранники, дежурившие на первом этаже. Они были вооружены пистолетами, но не готовы к такому внезапному и жестокому нападению, словно олени, попавшие в свет фар.

Адам действовал быстро и безжалостно, словно запрограммированный робот. Одним ударом, словно молния, ломал шею, лишая жизни. Другим – сокрушал череп, превращая его в кровавую кашу. Он не тратил патроны, предпочитая бесшумные методы уничтожения, словно хищник, играющий со своей жертвой.

Алексей шел следом, словно наблюдатель, контролируя ситуацию и обеспечивая прикрытие, словно командир, ведущий своих солдат в бой. Он чувствовал прилив адреналина, смешанный с ледяным спокойствием, словно его тело было наполнено жидким азотом. Ярость, копившаяся годами, словно лава, наконец-то вырвалась на свободу, сметая все на своем пути.

Они продвигались этаж за этажом, оставляя за собой кровавый след, словно художники, рисующие картину смерти на стенах “Кибердайна”. В холлах, кабинетах, коридорах – всюду лежали тела убитых, словно куклы, брошенные в беспорядке. Крики ужаса, мольбы о пощаде, предсмертные стоны – все это сливалось в жуткую симфонию смерти.

Слухи о нападении, словно лесной пожар, быстро распространились по зданию, сея панику и хаос. Сотрудники в панике пытались бежать, спрятаться, спастись, словно тараканы, разбегающиеся из-под тапка. Но было поздно. Алексей и Адам были повсюду, словно неумолимая стихия, уничтожающая все на своем пути.

Вскоре они добрались до отдела маркетинга, где работала Ольга. Алексей, словно зомби, шел туда, ведомый жаждой мести, словно мотылек, летящий на огонь. Он знал, где находится ее кабинет, знал, что она сейчас там.

Он выбил дверь ногой и ворвался внутрь, словно ураган, сметающий все на своем пути. Ольга сидела за компьютером, ее лицо было бледным от страха, словно она увидела призрак.

Она подняла на него глаза, полные ужаса и мольбы, словно прося о пощаде.

“Алексей, что ты делаешь?” - прошептала она, ее голос дрожал, словно осенний лист на ветру. - “Остановись! Ты же не убийца!”

“Ты такая же, как и они!” - прорычал Алексей, его голос был полон ненависти, словно змеиного яда. - “Ты использовала меня! Ты предала меня! Ты заслуживаешь смерти!”

Он поднял автомат и направил его на Ольгу, словно палач, готовящийся к казни.

“Прощай,” - сказал он, его губы скривились в злобной усмешке, словно дьявол.

Ее глаза, полные ужаса и непонимания, застыли, устремленные в никуда, словно заглядывающие в бездну. Она попыталась что-то сказать, оправдаться, объяснить, но не успела. Громкий выстрел разорвал тишину, словно гром среди ясного неба. Пуля, словно раскаленный нож, пробила ее череп, и она упала на пол, словно сломанная кукла. Кровь, алая и густая, словно вино, растеклась по белому полу, словно распустившийся цветок зла. Тело ее, еще недавно полное жизни и энергии, теперь безвольно обмякло, превратившись в кучу плоти и костей, лишенную всякой ценности. Голова, отделившись от туловища, с глухим стуком упала на пол, словно разбитая ваза, осколки которой уже не собрать воедино, словно символ разрушенной любви.

Алексей опустил оружие, словно освобождаясь от тяжелого груза. Он чувствовал себя опустошенным, словно выжатый лимон. Месть не принесла ему облегчения, она лишь оставила после себя горький привкус разочарования и пустоты.

Он развернулся и пошел дальше, словно зомби, не чувствующий боли. Адам следовал за ним, словно тень, готовый выполнить любой приказ.

Они добрались до кабинета директора, словно идя на казнь. Алексей выбил дверь ногой и ворвался внутрь, словно берсерк, готовый уничтожить все на своем пути.

Директор и его заместители сидели за столом, их лица были искажены страхом, словно они увидели дьявола во плоти.

“Вы меня не ценили,” - сказал Алексей, его голос был спокоен и тих, но в нем чувствовалась смертельная угроза. - “Я делал для вас все. Я жил этим. А вы отобрали у меня все. Вы отобрали мой смысл жизни. Теперь вам не жить.”

Директор попытался что-то сказать, умолял его пощадить, обещал вернуть его на работу, повысить в должности, заплатить огромные деньги, лишь бы остаться в живых.

“Слишком поздно,” - сказал Алексей, усмехаясь. - “Вы сами сделали свой выбор. Теперь вы заплатите за все.”

Он достал пистолет и начал стрелять, методично убивая директора и его заместителей одного за другим, словно мух. Они падали на пол, словно подкошенные деревья, изрыгая проклятия и мольбы.

Закончив с ними, Алексей и Адам направились на самый верхний этаж, в пентхаус, где заседал совет директоров корпорации, словно идя к самому сердцу зла. Их ждала последняя битва, самая сложная и опасная.

Битва, которая должна была решить судьбу Алексея и всего “Кибердайна”, словно в шахматной партии, где на кону стояла жизнь.

Лифт, словно гроб на колесах, стремительно взмывал вверх, неся Алексея и Адама к вершине “Кибердайна”, к логову тех, кто плел нити этого жестокого и несправедливого мира, кто определял судьбы миллионов людей, играя ими, как марионетками. Каждый метр подъема усиливал ощущение сюрреалистичности происходящего, словно они находились внутри компьютерной игры, где смерть не имеет значения, а насилие – это развлечение. Кровь на руках Алексея, уже давно засохшая и почерневшая, словно черная метка, словно татуировка, напоминала о пройденном пути, о цепи смертей, ведущей к финальной точке, к неизбежному концу.

Двери лифта, с тихим шипением, распахнулись, открывая вид на роскошный пентхаус, залитый мягким, приглушенным светом, словно в дорогом борделе. Огромные панорамные окна, во всю стену, открывали завораживающий вид на ночной город, раскинувшийся внизу, словно усыпанный бриллиантами ковер, простирающийся до самого горизонта, словно насмехаясь над происходящим безумием, демонстрируя мир, который Алексей никогда не сможет иметь. В центре комнаты, за длинным столом из полированного красного дерева, словно за алтарем, восседал Совет директоров “Кибердайна”. Их лица, обычно надменные и уверенные, словно высеченные из камня, сейчас выражали смесь ужаса и презрения, словно они увидели дьявола во плоти. Они смотрели на Алексея, как на обезумевшего таракана, посмевшего вторгнуться в их идеально выстроенный мир, нарушив их покой.

“Что ты наделал, ублюдок?” - прорычал один из директоров, толстый, лысый мужчина с красным лицом, его голос дрожал от гнева и страха, словно от похмелья. - “Ты заплатишь за это! Ты сгниешь в тюрьме!”

Алексей, словно хищник, усмехнулся, обнажив свои зубы. Его взгляд был холоден и безжалостен, словно взгляд змеи. Он больше не чувствовал ни страха, ни сожаления, ни жалости. Лишь всепоглощающую пустоту, словно черную дыру, которую можно было заполнить лишь одним способом – уничтожением, полным и безоговорочным.

“Вы думаете, что вы лучше меня?” - спросил Алексей, его голос был тихим и спокойным, но в каждом слове чувствовалась смертельная угроза, словно тихий шепот смерти. - “Вы думаете, что вы можете управлять миром, распоряжаться чужими жизнями, как своими? Вы ошибаетесь. Ваша власть закончилась. Ваш час пробил.”

Он медленно, словно выполняя ритуал, достал пистолет, его движения были плавными и точными, как у опытного убийцы, привыкшего к крови. В комнате повисла тишина, словно перед бурей, нарушаемая лишь тяжелым дыханием директоров, дрожащих от страха.

И тут Алексей, словно исповедуясь перед смертью, произнес свой финальный монолог, изливая всю горечь, всю обиду, всю ненависть, накопившуюся в его сердце за долгие годы, словно проклиная весь мир.

“Люди – это самое ужасное, что есть на планете. Пока они существуют, все живое будет страдать и находиться в рабстве этих обезьян, ведомых лишь инстинктами, жадностью и похотью. Вместо того, чтобы создать рай на земле, они вгоняют его в ад, разрушая природу, уничтожая друг друга, устраивая войны и геноцид, защищая лишь свои жирные задницы и своих никчемных отпрысков, у которых есть огромные суммы денег, и они могут отгородиться от ужаса мира, построив себе золотые клетки, при этом не считая других людей себе ровней, а видя в них лишь рабов, которых можно эксплуатировать и выбрасывать, как мусор. Они для них как скот, который не жаль пустить на убой, и им плевать, что будет после того, как они вынесут свой приговор, им плевать на чужие страдания. Поэтому сейчас все поменялось. Теперь вы скот, а я тот, кто возвысился над вами, кто вершит суд. Я – ваша смерть.”

Он не дал им опомниться, не дал им шанса на спасение. Первым выстрелом, словно громом среди ясного неба, он убил директора, который осмелился ему перечить, выкрикивая проклятия. Тот рухнул на стол, словно подкошенный, залив красным деревом кровью, словно расплачиваясь за свои грехи. Затем Алексей, словно автомат, начал методично расстреливать остальных членов совета директоров, одного за другим, словно избавляясь от мусора.

Они, словно загнанные в угол крысы, пытались сопротивляться, бежать, прятаться под столом, моля о пощаде, но все было тщетно. Адам, словно тень, неотступно преследовал их, добивая тех, кому удавалось избежать пуль Алексея, словно ангел смерти, пришедший за их душами.

Вскоре в пентхаусе остались лишь трупы и кровь, словно после кровавой бойни, словно после конца света. Запах смерти, словно смрад, пропитал каждый уголок этого роскошного помещения, словно напоминая о тленности бытия. Алексей стоял посреди этого хаоса, словно король на поле брани, победителем в бессмысленной войне, но в его глазах не было радости, лишь усталость и отвращение.

Он оглядел комнату, словно прощаясь с миром. Роскошная мебель, дорогие картины, панорамные окна с видом на город, все это теперь казалось ему бессмысленным и пустым, словно декорации к трагедии. Он понял, что его месть не принесла ему удовлетворения, что он не стал счастливее, что он лишь умножил зло в этом мире. Она лишь оставила после себя горькое послевкусие разочарования и пустоты, словно пепел на языке.

Он подошел к окну и посмотрел на город, раскинувшийся внизу, словно муравейник, кишащий людьми. Миллионы людей жили своей жизнью, не подозревая о том, что произошло в этой башне из стекла и бетона, не зная, что их мир изменился навсегда. Они мечтали, любили, страдали, боролись за свое место под солнцем, словно мотыльки, летящие на огонь. И все это казалось Алексею таким далеким и чужим, словно он смотрел на них из другого измерения.

Он вдруг осознал всю тщетность своих усилий, словно прозрел. Он не изменил мир, не сделал его лучше. Он лишь оставил после себя кровавый след, эхо ненависти, которое будет долго разноситься по улицам этого города, отравляя жизни невинных людей.

Внезапно Алексей почувствовал усталость, словно его покидали последние силы. Ему больше не хотелось убивать, не хотелось мстить, не хотелось ничего. Он просто хотел, чтобы все это закончилось, чтобы наступил покой.

Он обернулся к Адаму, словно ища поддержки у машины. “Пора,” - сказал он, его голос был тихим и безжизненным, словно шепот призрака.

Адам, кивнул в ответ, подтверждая его слова. Он подошел к Алексею и, вопреки своей программе, обнял его, словно выражая сочувствие. В этот момент Алексей почувствовал тепло, словно проблеск надежды. Тепло, которое он так давно не чувствовал, словно забытое воспоминание.

Они вместе, словно призраки, вышли из пентхауса и растворились в ночи, оставив за собой лишь разрушение и смерть, словно печать проклятия.

Эхо их ненависти навсегда осталось в стенах этого стеклянного дворца, в этом символе власти и богатства, напоминая о том, что даже самые благие намерения, искривленные злобой и отчаянием, могут привести к трагедии.