Плотина

                Экономическая целесообразность
                не дружит с экологией и красотой.
                Автор

     В середине августовского дня 1979 года заканчивался наш поход по реке Кантегир, левому притоку Енисея. Течение было небыстрым, но позволяло не грести и напоследок полюбоваться лесистыми скальными берегами реки-красавицы. Настроение у нас было похоронное. Ведь всё, что видим, через несколько месяцев погрузится под воду водохранилища строящейся плотины Саяно-Шушенской ГЭС. Мы знали об этом ещё при выборе реки для похода. Очень нам захотелось успеть проплыть по реке, красоту которой так расхваливали все туристы в своих отчётах.
     Сплав по Кантегиру начали почти от истока, как только появилась такая возможность для наших надувных лодок. Вдоль всей реки, кроме самого её верховья, густой лес подступал вплотную к воде. Останавливали его только огромные береговые камни. Часто встречались скальные стенки, выходящие из воды то с одного, то с другого берега. Долина реки узкая, всего 100-200 метров, сжатая невысокими лесистыми горами. И так на всём протяжении реки, а не в одном месте, как часто видел на других реках.
     Кантегир река рыбная – вылавливали столько хариуса, сколько могли съесть. Воистину благодатная река и почти безлюдная. Что ещё нужно туристу?
     За весь сплав встретили только две группы туристов-водников и одного рыбака-профессионала. Случилось это прошлым вечером. Мы проходили шиверу с сильной струёй и увидели на правом берегу несколько деревянных строений. Рассмотреть их времени не было. У берега заметили моторку, а в ней мужика, махавшего нам руками и что-то кричащего. Ничего не поняли и пристали к левому берегу немного ниже по течению, увидев удобное место для ночёвки. Через час подошла моторная лодка, а в ней мужчина и подросток, как оказалось его сын:
     – Что же не остановились? У меня там баня...
     Объяснили, что не смогли бы уйти в шивере к правому берегу.
     – Ну ладно, через час подъеду. Мне сети пора вынимать. Будем уху варить. Надеюсь, ленки попадутся.
     Мы уже рыбой объелись, но рыбака обижать не стали. Тем более ленков не ловили, даже не знали, что они здесь водятся. Как рыбак обещал, так и приехал: ровно через час.
     – Ребята, уха будет не очень вкусная, всего один ленок попался. Но хариуса много. – Об этом мы и сами знали: хариуса в реке много.
     Уху варил рыбак, и всё время говорил, будто соскучившись по людям:
     – Этой зимой вертолёта долго не было. Он обычно забирает пойманную рыбу и привозит мне еду. Совсем изголодался. Заметил следы медведя. Подстрелил. Наделал котлет. Отъелся.
     Мы достали остатки спирта. Его было совсем чуть-чуть, только понюхать. Выпили под горячую уху. Хлебали жижу, а вся варёная рыба лежала горой в отдельной миске. Уха, честно говоря, была невкусная. Да это и неважно. Мы сидели у костра и слушали нового знакомого.
     Оказалось, что рыбак уже давно здесь живет. Сначала приезжал летом в отпуск к бывшему хозяину этого таёжного хутора. А когда тот решил уйти на заслуженный покой, заменил его. Основная работа – ловля хариуса и засолка рыбы в бочках. Вся река Кантегир поделена на несколько участков между такими же, как он, заготовителями.
     – Ну, а поднимут плотину ещё на 100 метров, здесь же всё затопит! Что будешь делать?
     – Не знаю. Может, в верховье реки переберусь, там вроде освобождается местечко. А нет, то наступит конец моей вольной жизни: из города пришёл, туда и вернусь. Опять буду жить в бетонном склепе, – глаза рыбака явно взгрустнули.

     Утром вместо обычного завтрака мы доедали варёную рыбу. И я вам заявляю авторитетно, что жареный хариус намного вкуснее варёного, даже вкуснее ленка.
     Чем ближе мы подплывали к устью реки, тем чаще на берегах стали замечать рыбаков на моторках. Сегодня была суббота. Наверное, эти рыбаки – рабочие с плотины.
     В Енисее, в месте впадения в него Кантегира, течение было совсем слабым и нам пришлось грести. Решили сегодня пройти как можно больше, чтобы завтра наверняка дойти до плотины в середине дня, иначе не успеем высушить лодки. Доплыли почти до границы стоячей воды водохранилища и заночевали на левом берегу. Завтра поймём, что это было последнее место пригодное для ночёвки.
     На следующий день мы оценили все «прелести» плавания по «стоячей» воде на надувных лодках. Но всё же, хоть и потихоньку, но приближались к плотине. Пристать к берегу стало крайне затруднительно: вдоль обоих крутых берегов Енисея из воды торчали деревья. Сквозь прозрачную воду были видны макушки затопленных елей. Пробуя найти место для перекуса, мы плыли по лесу, пробираясь меж деревьев к твёрдому берегу, а он всегда оказывался склоном горы. Плавать по лесистым горам нам ещё не доводилось. Всё вокруг выглядело необычно, противоестественно. Ни одной ровной площадки для костра мы не нашли – устроили сухой перекус.

     – Да, что вы ноете, ребята, то ли ещё будет! Когда вода в водохранилище поднимется ещё на сто метров, то будет затоплена даже эта гора, к которой мы сейчас прибились, и половина реки Кантегир вместе с хутором вчерашнего нашего знакомого. И никто и никогда больше не увидит той красоты, что нам посчастливилось увидеть. Гордиться надо, ребята, что удалось проплыть по этой красивой реке от истока до устья, любуясь её первозданными берегами.

     То, что гидростанции относительно недороги и используют восполняемый источник энергии (воду) – это прекрасно, а то, что природа несёт невосполнимые потери – это печально, даже ужасно.

     Через несколько часов активной гребли мы увидели плотину и торчащие наконечники башенных кранов. Перед плотиной не было ожидаемого нами скопления вырванных водой деревьев, поэтому ничто не мешало подойти к ней вплотную, но очень осторожно, чтобы не засосало лодки вместе с нами в её водозаборники. Из воды на плотину выходила металлическая лестница. Вот к ней мы и подплыли. До верха плотины было метров пять. Никто нам сверху не крикнул, что сюда нельзя – значит, наверное, можно, решили мы. Разведка показала, что на плотине никого нет. Вытащили наверх рюкзаки и лодки. Разложили всё сушиться на солнышке.
     Ходили поверху плотины и смотрели, то на Енисей в ста метрах внизу, то на водохранилище. Даже человеку без воображения становится понятным, какой гигантский объём воды напирает на плотину. Увидели мы в русле Енисея лежащий на боку подъёмный кран. В газетах писали о неожиданно сильном половодье этой весной. Вода хлынула через плотину и затопила стройплощадку машинного зала гидростанции. К тому времени на ГЭС уже работал первый агрегат, а второй строители были обязаны запустить в этом году ко дню празднования Октябрьской революции. Месяц был потрачен на очистку стройплощадки от ила и деревьев, принесенных половодьем, и теперь строители ударно копошились у основания платины, нагоняя сроки.
   
     Нам всем очень хотелось пить, а брать воду из водохранилища – совсем не хотелось. На плотине стояла большая бочка с надписью «квас». Самый неугомонный из нашей компании решил узнать, есть ли в бочке вода. Крутанул краник и, о чудо, потёк квас. В этот момент мы были совершенно счастливы: вещи сохли под палящим солнцем, а мы упивались бесплатным тёплым квасом.

     – Скажи, а почему этой высоты плотины не хватает? Зачем её нужно ещё повышать на сто метров? И так уже вода затопила всё вокруг, куда ни глянь.
     – Видишь ли, мой друг, ты смотришь себе под ноги, а надо смотреть вдаль, чтобы увидеть перспективу. Эта гидроэлектростанция будет самой мощной в мире. Буржуи захлебнутся завистью. Как тебе такая перспектива?
     – А зачем стране столько электроэнергии?
     – Парень, недалеко отсюда будет построен самый мощный в мире алюминиевый завод. Именно этому заводу она и нужна. Представляешь, насколько разбогатеет наша страна.
     – А народ тоже разбогатеет?
     – Естественно. В нашей стране всё принадлежит и будет принадлежать народу. Что за глупый вопрос?
     – Понимаешь, последнее время я во сне часто вижу злобного рыжего клоуна. Не к добру это.

     – А как нам спуститься отсюда из рая на нашу грешную землю?
     – Элементарно – на грузовом лифте. – Доложили разведчики, успевшие уже тщательно обследовать всю плотину.
     Внизу встретили, наконец-то, людей. Не то чтобы мы по ним очень соскучились, но было как-то тревожно: гуляй, где хочешь и без охраны. Мы уходили от плотины, постоянно оборачиваясь на неё. Какая же она огромная, а если её поднимут ещё на сто метров – ужас. Надо нам побыстрее уносить отсюда ноги. Мало ли что… ведь на нас всё свалят.

     Доехали на попутке до Саяногорска и ребята побежали покупать еду на поезд. Купили много бутылок под названием «корейская водка». Градус у неё был немного больше тридцати, а внутри бутылки плавал корешок – ну вылитый женьшень.
     Каждый день мы ходили обедать в ресторан с бутылкой «корешка». И каждый день в наш обед звучали песни Высоцкого. Официант нас уже заприметил, и как только мы разливали по стопкам, спрашивал:
     – Что будете есть, под «корешок»?
     Сразу после первой рюмки обычно звучала песня:
     «Протопи ты мне баньку по белому, я от белого свету отвык…».
     Помыться нам давно уже не мешало бы, но от белого свету мы пока не отвыкли – помнили ещё красоту увиденной реки.

     Сегодня мне очень хотелось бы поднять стакан с «корешком», и помянуть со всеми Вами, красивую речку Кантегир, не чокаясь.

P.S. Удивительное совпадение: второй агрегат ГЭС, строительство которого задержалось на месяц из-за половодья 1979 года, но благодаря ударным темпам всё же был введен в эксплуатацию в том же году ко дню революции, стал причиной страшной катастрофы на ГЭС через тридцать лет, в 2009 году. По непонятной учёным причине, вода, поступающая на турбину 1000-ти тонного агрегата, вырвала его из креплений, и он взлетел, пробив потолок высоченного машинного зала. Вода хлынула в помещения гидростанции. Погибли 75 человек.