Глава 1. Чувствуй себя свободно

Можно сдохнуть как и когда угодно.
Потому чувствуй себя свободно.
— Кровосток

Если вы читаете эту книгу, поздравляю. Вы умерли. И теперь в Аду.
Знаю, что это трудно принять. У меня не сразу получилось. Но так уж вышло. Ничего не поделаешь.
У вас есть два пути: не признавать этого и охуевать. Или признать, но тоже охуевать. Есть еще третий путь — алмазный, — просто угорать, но это для самых сильных. Я не сразу к этому пришел.
Впрочем, я всегда любил поугорать. Поэтому, черт возьми, мертвец пишет книгу для мертвецов. С единственной целью — поугорать. Другого объяснения самому себе, зачем я это пишу, нет.
Но вы можете придумать свои смыслы, зачем вы здесь. Если вы более-менее приличный человек, или хотя бы не существо, которое в Аду бывает разных видов, вы рано или поздно это поймете.

— Могу чем-то помочь? — написала она мне. Моя последняя любовь.
— Да, можете :) можете отсосать мне?
— Или угостить вас мороженым?

Я грубил, чтобы сжечь все мосты. Я все понял о ней, о том аду, который творился у нее в голове. Ей было хуже, чем мне, в тысячи раз. Она пыталась заполнить пустоту в себе большими ***ми, но почти ничего не чувствовала. Она не понимала, зачем живет. Ее интересовали только деньги. Мужчины? Она давно разобралась с ними и научилась ими управлять. Плохая компания — скорее всего, упыри, которые с удовольствием помогали ей сгорать в пламени похоти. Не исключаю, что у нее был аккаунт на OnlyFans, а секс для нее был всего лишь способом забыться.

Она не верила в Бога, а когда не верят, делают, что хотят. Она давно умерла, не испытывала никаких чувств, только грелась у огня, в котором сгорала.

Я думал, что могу ее спасти. Но вчера сдался. Никого нельзя спасти, особенно когда спасаемый сам этого не хочет. И, ****ь, Спаситель уже посещал это место.

Ничего не изменить, нам всем ****ец. Если такие девочки, как она, добровольно делают это с собой...

— Все Богу молитесь? — думал я про себя.
— В аду Бога нет. Нет надежды. Вы, ****ь, распяли его.
Паутинка морщин на её лице была едва заметна. Ей всего 23, но она уже давно здесь. В аду.
Её потрепало.

У меня были странные видения на её счёт. Иногда у меня так бывает. Не так, чтобы «раз — и кино пошло». Просто вдруг понимаешь всё. Вот раз — и щёлкнуло.

Начну сначала.

Я встретил её в суде. Российский суд — бессмысленный и беспощадный. Меня таскал по судам бывший партнёр. Забрал всё. Подал несколько исков — на сумму больше десяти миллионов. Естественно, забыл про наличные, что я ему давал, подкупил бухгалтера — классика русского партнёрства.

Она была юристом истца.
И была чудо как хороша. Не знаю, зачем мне эти испытания, но в этот раз дьявол выбрал очень привлекательное оружие.

Она ходила на заседания в красивых платьях — сейчас редко встретишь женщину в классическом платье. Черты лица — тонкие, благородные. Профиль — почти как у Юдифи с картин Климта. А глаза... чёрные с зелёными проблесками. Я сразу почувствовал — тут что-то не то.

Но хрупкое божественное тело, тонкая талия, девичья грудь, голос... всё это сразило меня наповал. Когда она говорила:
— Ну это же вы нам отправили акт сверки... — я таял, как мороженое в июльский день.

Суды? Да мне уже было пофиг. До этого — было всё равно. Не было у меня платформы, о которую я мог бы опереться. А тут появилась она. И я влюбился, как мальчишка.

— Я приглашу её в кино, — сказал я своему юристу Игорю. — Она прям в моём вкусе.
— Бля, да ты её порвёшь, — ответил он. Она действительно была миниатюрной — фея.

— Да мне всё равно, — сказал я. — Смотри, какая умняша — юристка, красный диплом. У меня слабость к умным женщинам.
— Ты ****утый. Тебя одна баба всего лишила, а ты решил повторить? Ещё и с юристкой истца?
— Похуй. Всё тлен. Если уж попадать в ловушку — так хотя бы в такую красивую, как она.

И всё решил её взгляд в раздевалке суда. Она смотрела на меня... и потом старательно отводила глаза. Этот взгляд ни с чем не спутаешь — так смотрят женщины, которым интересен мужчина.

И я решился. О чём впоследствии сильно жалел.

Привет. Сходим в кино? — написал я ей ВКонтакте. До этого я нашёл её соцсети. В Инсте фотки с парнем, а в ВК — почти пусто. Я выбрал ВК.

Нет, не сходим. Я не люблю кино. — Бля, ну понятно — отшивает.
Может, у вас есть парень? — Ну, конечно есть, ты же сам видел Инсту... старый дурак.
Да, есть. Но я не против общения. — Опа, надежда.

Вот сучка, подумал я. Но все они такие. И без них нельзя, и с ними ****ец. Я выбрал ****ец.

Вы знаете, Елизавета Андреевна, я долго не решался вам написать. Когда вы не пришли на заседание, я испугался, что больше вас не увижу. И понял, что меня посетили давно забытые чувства.

Вы меня тоже заинтересовали. Когда вы начали в арбитраже говорить про ОПГ.

Я никогда не стеснялся говорить правду. Правда — легко и приятно. Правда не всем нравится. Про себя-то ты всё знаешь, но не каждый хочет слышать это от другого.

И мы начали общаться. Каждый день. ВКонтакте. С утра:

Доброе утро, Елизавета Андреевна.

И так целый месяц. Остальное меня почти не интересовало.

Я рассказывал ей про свою жизнь. Про бизнес. Про суд. Про то, как вообще докатился. Я говорил ей правду. Впрочем, странное поведение для мужчины, который хочет понравиться женщине. Обычно же — вечные игры: кто быстрее, выше, сильнее... а сейчас — кто богаче. Но мне нечего было терять. Я был на дне.

Как вы представляете наш первый секс? — спросила она.

И вот тут, наверное, я впервые стал врать. Писал не то, что на самом деле представлял, а то, что, как думал, ей понравится:

Загородный дом... свечи... романтика...

А на самом деле — мне было всё равно. Как угодно, где угодно, но долго — смакуя каждый сантиметр её тела. Я просто безумно хотел её.

Ого, не думала, что вы такой романтик, — кокетничала она.

Да что там... Она, скорее всего, давно забыла про романтику. Её интересовала жёсткая ебля. Она невзначай интересовалась размерами. Ну и я, как дурак, пошёл мерить линейкой свой ***...

Мы общались только ВКонтакте. Каждый день.
Я засыпал и просыпался с мыслями о ней.
Остальной мир блек. Бизнес, деньги, суды — всё было на автомате.

Однажды она написала:
Я выхожу замуж. Мне сделали предложение.

Я впал в отчаяние.
Была бы моя воля — стукнул бы её по башке дубиной, уволок в пещеру и больше не отпустил.
Но, чёрт побери, это был XXI век от Рождества Христова. Со своими законами и ограничениями.

Я начал писать ей стихи. Есть у меня такой грешок.
В моей внутренней методичке по соблазнению стихи и подарки всегда работали. Хотя... какой тут успех, когда ты с утра до вечера думаешь об одной женщине.

Я понимал — мне ****ец. Я такого больше не выдержу.
Но всё равно — как мотылёк на пламя.
Летел и сгорал.

Хотите — я проиграю вам все иски. Хотите — подпишу любые документы. — писал я.

Не слишком ли дорого за секс со мной? — кокетливо отвечала она.

Бля...
Я бы и руку отдал. И всё золото мира бросил бы к её ногам. За поцелуй. За ночь. За неё.

Она часто облизывала губы. Признак одержимости.
Но я был готов вступить с самим дьяволом за неё в бой.

А я вот неудачно пыталась повеситься, — рассказывала она мне.

Ну конечно, думал я. Вы умерли. Иначе бы мы не встретились. Просто вы этого не помните. Лично я уже вспомнил несколько своих смертей.

Наверное, так она мстит мужчинам. За всю боль, что ей причинили.

Я играл в ответ. Жестокие шахматы. На кону — моя голова, сердце и душа.

Так нельзя, Елизавета Андреевна. Заблокируйте меня. Я не интересую вас как мужчина.

Нет. Это детские поступки. Я так не буду делать.

Я влюбился. И мне было больно от её равнодушия. Я понимал, что тону. И пару раз даже блокировал её. Хватало меня на сутки.
Ровно на сутки.

Потом я, как слабовольный мудила, рассыпался в извинениях:
Простите меня. Я был неправ.

Грёбаная влюблённость.
Господи, для чего ты меня так наказываешь? Почему искушаешь? Ведь под личиной ангела — дьяволица. Я всё понимал. Но ничего не мог с собой поделать.

Она встречалась со мной по остаточному принципу.
Если её парень был занят — она позволяла мне себя видеть.
Иногда — позволяла трогать её ножку. Я был счастлив. Счастлив по-настоящему.

Приходите ко мне на обед, — звал я её.

Нет. Много дел по дому. Да и что я скажу родителям?

Подвезти вас до работы? — спрашивал я.

Ну, если вы не заняты... — и я мчался к ней. Ради этих минут. Ради её ноги.

Мы даже целовались.

Я не люблю поцелуи, — говорила она.

Как-то договорились встретиться. Ну, как договорились — она гуляла с собакой, а я напросился.
Накануне она сказала: Завтра приду к вам в гости. Шахматы. Секс.

Я был окрылён. С утра не находил себе места.

— Здравствуйте, Елизавета Андреевна, — расплылся я в улыбке, когда увидел её.

— Здравствуйте, Станислав Вячеславович.

Я попытался поцеловать её. Она отстранилась.
Небеса рухнули. Врата Ада снова открылись.

— Тут камеры. Нас могут увидеть, — сказала она.

Какие, ****ь, камеры? Кому мы нужны?

Мне было больно.

— Я пошла домой. Много дел.

— До вечера? — спросил я с надеждой.

Вчера ведь договаривались — шахматы и секс.

— До вечера.

Вечером она не пришла. Друг из Томска, собака, дела...
В её рейтинге приоритетов я был на последнем месте.

И я напился.

Мужчины не пьют просто так. Они пьют от тоски, от любви, от потерянного счастья.

До этого я два месяца не пил. Даже на Новый год.

А тут — снова начал. Из-за этой бессердечной сучки.

Пил — матерясь:

Сука. Шлюха. Вертихвостка. *** я тебе больше напишу. Что я, баб мало выебал? Пошла ты нахуй. Что, мало я женщин знал?

Ты, ****ь, не твой парень Гагарин, которого ты наебываешь. Ещё один Иисус, который решил принести себя в жертву на твоём алтаре.

Тебе кроме *** ничего не надо. Деньги любишь? Я куплю тебя, ****ь.

В тот вечер я и написал ей всё, что думаю. Грубо. Очень грубо.

Я был зол. Эта 23-летняя сучка сводила меня с ума.

Но я знал, как извиняться.
Старая, веками проверенная схема: если женщина не права — всё равно попроси прощения. И подари цветы.

Слабовольный мудак
В пятницу её сердце смягчилось. Или, скорее всего, ей просто было нечем заняться.

Давайте я отвезу вас вечером домой с работы. На улице холодно. Такая женщина, как вы, не должна ходить пешком.

Она не возражала.

— Может, сходим куда-нибудь?

— А давайте, — как-то легко согласилась она.

— Только мне надо переодеться. Я быстро.

И она упорхнула домой.

Следующие пару часов, наверное, были лучшими в моей жизни.

Мы поехали в кондитерскую.
Разговор шёл легко, непринуждённо.

Она пила молочный коктейль. Ела сметанник. Я — безалкогольный глинтвейн.

Я почти не помню, о чём мы говорили. Помню только её чёрное платье с вырезом на спине. Как она была хороша в нём — маленькая красивая фея.

В тот вечер я уже всё придумал:
Она переезжает ко мне. Мы вместе едем отдыхать. Я через пару месяцев делаю ей предложение. Появляются дети. Я строю дом для неё. Побеждаю всех драконов. Заполучаю принцессу.

Жизнь била во мне ключом. Я был вдохновлён как никогда.

— До завтра. Завтра я приду к вам в гости. Сыграем в шахматы.

Вечером у зеркала я заметил две новые родинки на плече.

Укусила? — небрежно подумал я. Пусть хоть всю кровь выпьет.
Мне было всё равно. Я окончательно и безнадёжно влюбился.

Утром я драил квартиру. Холостяцкую берлогу, в которой давно заточил себя сам.

Вообще я всерьёз подумывал стать монахом. Мирская жизнь надоела. До встречи с ней.

Часа три я наводил порядок. Делал из убогой квартиры хоть что-то приличное.

До этого я почти всю мебель разбил. Молотком. В том числе телевизор и дверь в ванную.

Потом пошёл на тренировку. День ног. Самый нелюбимый.

Но мне было хорошо. Хорошо, чёрт побери. Я был в предвкушении.

Я закончил. За вами заехать? — мы договорились выбрать подарок её подруге на день рождения.

Да-давайте. Я спускаюсь.

Мне надо закинуть рюкзак с тренировки домой.

Давайте заедем вместе, — легко согласилась она.

В лифте я обнял её. Прижал к стенке. Мы поцеловались.

Врата Рая открылись.
Ключ от счастья — в её губах.
Я был пьян от счастья.

Думал: вот он, главный приз моей жизни. Эта юная фея. Ради которой стоит жить.

— Хочу посмотреть на ваш балкон, — кокетливо сказала она. — Это тот самый, где вы трахали девушек с видом на храм?

Как-то раз я рассказал ей про это.

— Я думала, у вас и стекла прозрачные...

— До ремонта были.

— Вы трахали ту до ремонта или после? — всё сильнее возбуждалась она.

Ну а что ещё могло интересовать дьяволицу в теле феи? Только секс. Только грех. Только святотатство.

— Думаю, и до, и после, — ответил я.

— Ой, какой вы испорченный, — кокетничала она.

Кажется, ещё чуть-чуть — и она бы трахнула меня прямо на этом балконе.

Грех — вот что её заводило. Грех и святотатство.
Она была нимфоманкой. Её возбуждали нестандартные места для секса, риск, опасность.

— Ладно, поехали. Неплохая у вас квартира. Я бы тут жила, — сказала она.

Кажется, ей кто-то за мою голову уже пообещал эту квартиру.

В моих видениях она давно и прочно состояла в мафиозных структурах города.

А мафия, как известно, бессмертна. В прямом смысле.
А кто ещё занимается такими делами, кроме вампиров?

Я грубил — это был изощрённый способ самоубийства.
Убиенных щадят и балуют раем, — пел Высоцкий. Я ему верил.

Возможно, она общалась со мной только потому, что выполняла задание какого-то упыря.

Её тело — в родинках. Следах укусов.
Жарили её, что называется, по полной.

— Вы же разбираетесь в эзотерике? — вдруг спросила она. — У меня подруга рыжая, увлекается гаданиями.

Ну точно. Всё сложилось:
Сама — одержимая.
Подруга — ведьма.
Босс — упырь.

Ад, ****ый Ад.

— Разбираюсь, — ответил я. И это была правда.
— Разбираюсь, — ответил я. И действительно разбирался.

Как тут не разобраться, если мир вокруг давно перестал быть материальным.
Он был полон волшебства.
Кого там только не было — вампиры, упыри, добрые и злые маги.

А я уже побывал на самом последнем круге Ада.
И всё, чего я по-настоящему хотел... уходило из моих рук.

Я давно не ждал чудес. И вот — она. Рядом. Целует меня.

Я действительно любил её. И хотел.
Не мог поверить, что у нас вроде бы всё получается.

Ну подумаешь — одержимая, убеждал я себя.
Пара хоопонопоно, пара обрядов экзорцизма — и всё будет хорошо.

— Давайте купим ей карты Таро. Все гадалки — прислужницы дьявола, — шутил я.

На некоторых картах — ценник 666 рублей.
Дьявол передавал горячий привет.
На кону была она. Моя последняя любовь.

— Ахаха, я в это не верю. Какой дьявол, это просто маркетинг, — смеялась она.

Маркетинг... ага. У тебя же все признаки одержимости. Походила бы ты в церковь... или хоть хоопонопоно поделала, — думал я.

Интересно, одержимые вообще осознают, что с ними происходит?

Помню, у моей бывшей жены иногда даже менялся голос...

При любой возможности я тянулся к её губам. Поцелуи.
Светило солнце. Настроение было потрясающее.

Мы поехали в кондитерскую. Взяли чизкейк. Я отвёз её домой — ей, как всегда, надо было что-то «делать по дому».

Когда мы возвращались, она обмолвилась:

— Мой бывший жених до четырёх был занят. А мне нужно было выбрать подарок подруге.

У неё всё было по расписанию. Чёткий график. Если кто-то выпадал — включалась замена.
Если не мог жених — был я.

— Я вечером буду тусить с подругой. И, наверное, выпивать.

— Вы же не пьёте?

— Ну, это хорошая подруга. С ней и её мужем.

— Вас забрать? Я бы посмотрел на вас пьяненькую, — предложил я.
Хотел увидеть её настоящую. Люди пьяными становятся собой.

— Я подумаю. Может, муж подруги меня отвезёт... — после того как выебет тебя, думал я. Хреновые предчувствия не оставляли.

Я сидел дома. Пытался сделать домашку по менеджменту. Но на душе было херово. Очень херово.

Она изредка писала мне:

Меня угостили мороженкой.

****ь. Накидали в рот, думал я. Ад в голове крепчал.

Ой, мы танцуем, слушаем музыку 2000-х.

Потом скинула видео.
Ни людей, ни зала — светомузыка, сцена, странное меню.

Свингер-клуб. Очередная «встреча с подругой».

Вы ещё не спите?

— Нет. Хотя завтра утром собирался на рынок, — натужно шутил я про возраст.

Придумала, что подарить вам на 23 февраля — тонометр! — смеялась она.

Адская шутка.

— Тонометр у меня есть. Ещё пояс из собачьей шерсти и лампа Чижевского, — подыграл я.

Может, Виагры? — уже в открытую издевалась.

— Беленькую... по имени Вера, — отвечал я.

Чёрт. Мне действительно не хватало веры.

Господи, как ты это допускаешь? Вместо чистой любви — порок. И ещё умудряется издеваться.

— Я ложусь спать, — пытался не сорваться на грубость.

Я уже еду домой. Меня везёт муж подруги.

Я уже дома. Натанцевалась, ноги болят. Сегодня у вас и у меня день ног, — лепетала она, принимая меня за идиота.

Как будто я не знал, почему у женщин болят ноги после таких ночей.

Тебя ****и, а ты ещё и издеваешься.

Всё утро я проплакал.

Но не потому, что так уж любил её. Хотя и это тоже.
Я плакал от бессилия.

Дьявол снова выиграл.
А я сдался.

Я был готов мириться со всем — с её дурью, с её демонами.
Но не с откровенными издёвками.

Да похуй. Ожидаемый итог. Я не Бог, чтобы победить дьявола.

А это — всего лишь маленькая девочка. Одержимая. Не верящая ни в Бога, ни в чёрта.

А я ныл. Навзрыд. От убогости этого мира.

Я снова пил. Пил и спал. Я устал.

Никого нельзя спасти. Даже пытаться не стоит.

— Давай, Дьявол, что ещё? — шептал я в пустоту.

Снова думал о самоубийстве. Повеситься? Выпрыгнуть? Достать травы? Просто забыться...

Я удалил страницу ВКонтакте.

Она написала:

Что случилось? Почему вы удалили страницу?

Я заблокировал её в WhatsApp.

Но от неё снова пришло:

Я могу чем-то помочь? Если понадобится — я здесь.

Моя последняя любовь.

— Да, можете :) можете отсосать мне.
— Или угостить мороженым, — ответил я СМСкой...

Соси мой ***, дьявол.

Я потерял веру в любовь.
Потерял веру, что могу кого-то спасти.

Осталась одна цель — дописать эту книгу.

Это всё, что у меня осталось.

Я допишу её. И, может быть, вздернусь.

Может, хоть кому-то она поможет — не допустить тех ошибок, что допустил я. Очутясь в Аду.

P.S.
Спасибо вам, Елизавета Андреевна.
За поцелуи. За вашу ножку. За любовь, которая была во мне.

В конце концов, эту книгу я пишу только ради вас.

С вашего позволения — буду скидывать новые главы.

Эту главу я закончил.
Хоть что-то сделал до конца.