На войне как на войне Отрывок

 Душераздирающие крики, тяжелые стоны, невыносимая боль. Человеческое мясо, кровь. И молчание Смерти. Она улыбнулась своим беззубым ртом тем, кто еще вчера завидовал мертвым. Обитателям подвала в Новогоднюю ночь не  больно. Всего лишь страшно от канонады. Холодно от пронизывающего ветра и промерзших бетонных стен подвала. Голодно без горячей пищи. Грустно от осознания того, что где-то празднуют Новый Год. И одна надежда на всех: выжить в этом кромешном аду.
Смерть вихрем пронеслась по обители несчастных, которых судьба собрала в одном месте и присела на дорогу.
      Давайте заглянем и мы. Кому завидовать: мертвым или живым?
      Дед Степан пытается вложить в глазницу вытекший глаз, будто он нужен ему, чтобы увидеть все то зло, которое несет с собой война. В его ногах валяется мертвая баба Аня.
       Лизе больше не придется волноваться за свою беременность. Она даже не успела почувствовать боль, когда граната разорвала ей живот. Ризван - сорокалетний тренер ДЮСШ лежит на боку, изрешеченный осколками. Ц1убдар валяется у входа с полураскрытым ртом. Часть его черепа лежит в ногах старика Мухамеджана, который умер, скорее всего, от шока, чем от ранения ног. Безжизненные карие глаза Зои широко раскрыты, а Маринка прижимает к себе мертвую собаку, которая спасла ей жизнь. Люся сидит на бетонном полу и пытается руками собрать размоченный в холодной дистиллированной воде сухарь, которым она пыталась накормить малышку. Она даже не чувствует боль разбитого плеча, с которого медленно течет кровь.
       - Алдам! Алдам! Тебе там будет хорошо. Скоро и я приду за вами,- тихо воет Тумиша, обняв мертвого сына.
      - Мама, что же мне теперь делать с Вами? Как же Вас вынести отсюда? - тихо плачет Нина над мертвой свекровью, успев заметить, что сын даже не проснулся от шума взрывов.
- По одному! Выходим с заложенными за голову руками! Мужчины идут первыми! - остервенело кричит вооруженный до зубов защитник отечества, давший присягу Родине на верность.
- Я - первый. Родненькие, не убивайте. Ленька-алкоголик я. Слесарничаю, не убивайте, - бежит к выходу Леня, но тут же сраженный автоматной очередью падает лицом в грязь, смешавшуюся с кровью мертвого Вадима, не успевшего вбежать в подвал.
- Устарханов! Дробыч! Проверить, есть кто там еще живой! Баб, детей и стариков не трогать. За ними придут другие. Оставим им, - отдает приказ офицер, нервно пытаясь прикурить.
     Тумиша толкает коляску, в которой сидит ее мертвый сын, и опрокидывает ее на лежащего на полу Алхана. Коляска переворачивается, и мертвый падает на спящего. Окинув быстрым взглядом жильцов подвала,  младший сержант Дробыч пытается пройтись автоматной очередью по стене, у которой лежит истекающий кровью, парализованный бывший учитель химии.
      Спохватившись, Нина поднимается и падает к ногам второго военного, заметившего, что кто-то шевелится у стены.
      Толкая товарища, грязный едва стоящий от голода на ногах Коля, выходит из подвала.
- Там старик и несколько женщин, товарищ капитан.
- Ну, смотрите, главное, чтоб нам в спину не стреляли. На войне так: если не ты, то .., - не успел договорить капитан, как рухнул наземь, сраженный снайпером.
- В укрытие!- только и успел крикнуть Влад, которому оставалось три месяца до дембеля. Пуля прошила ему насквозь шею. Коля влетел в подвал и опустошил рожок автомата, расстреливая бетонную стену. Потом бросил автомат к ногам обезумевших женщин и кинулся к мертвой Балисат. Увидев ее стеклянные глаза, испугался и бросился к выходу из подвала. Но на этот раз снайперу не повезло. Тумиша бросилась на солдата и свалила его.
- Ты же тоже чей-то сын. Не надо никуда идти, не надо никуда идти, - повторяла она, вцепившись в обезумевшего солдата.
- Несмотря на шторм, мой корабль не потонул. Я кажется живой, дайте мне встать, - раздался голос Алхана.
- Сынок, лежи. Нам лучше всем лежать, - шепчет Нина, пытаясь снять с него мертвое тело Алдама.
- А когда мы пойдем на елку? Я хочу на елку, - раздается голос Маринки.
- Господи, помогите же мне вставить глаз на место! Какие вы все черствые! -это уже подает голос дед Степан.
- А у меня кончилось молоко. Где мой Вадим ходит? Обещал же быстро вернуться, - запричитала вслух Люся.
- У меня штаны мокрые. И я хочу кушать, - гладит Иса лицо бабушки Мичан, в надежде, что она приголубит его.
       Жизнь и Смерть обнялись в этом подвале. И стали чем-то единым. Вчерашний голодный холодный день кажется праздником по сравнению с буднями сегодняшнего ... http://proza.ru/2011/01/11/319