Аксиома продолжение 9

5.
 Алексея вызвали в полицию с работы. Его фирма разорвала контракт с недобросовестным поставщиком грузов. Алексей взял документацию и объяснительные рабочих, чтобы подтвердить свой отказ.



В кабинете сидел молодой майор. Добродушный, немного полноватый, он выглядел располагающе. Алексей сел на стул, который ему указали. Майор закрыл папку, которую изучал, и сжал губы. Затем растянул их в улыбке, но взгляд остался колючим и пронзительным. Он прищурил зеленые глаза и спросил Алексея.
- Вы знаете, зачем мы вас вызвали?
- Да, вот я принес доказательства, что фирма… - начал Алексей, ложа на стол майору зеленую папку.
- Вы не поняли. Я хочу спросить у Вас, где вы были в районе 10-11 часов позавчера?
- На работе, - твердо сказал Алексей.
- Кто может подтвердить Ваши слова?
- Все, я как раз в это время проводил планерку с руководителями участков и конторой.
- Насколько мне известно, в это время Вас ждали в больнице.
- Меня? – искренне удивился Алексей. - И что я там понадобился? Я не хворый, в семье больных нет. Так зачем нужно было мне идти туда?
- Извините, здесь я задаю вопросы, а Вы отвечаете.
- Но…
- Без «но», понятно?






- Ясно.
- Вам соседка из 40-й квартиры ничего не говорила?
- Нет.
- А вашей жене или кто она Вам?
- Сожительница, Лена, - сказал Алексей, затем поправил: - Елена.
- Вы знаете, что Ваш сын болен?
- Нет. Они живут… - начал говорить Алексей.
- Они сейчас здесь живут, и Ваша бывшая жена попросила соседку, чтобы она Вам сообщила, что Ваш сын лежит в больнице и Вам немедленно надо было придти туда.







Почему она не сообщила Вам?
- Но это Вы у нее спросите.
- Мы уже спросили, хотим знать, как Вы думаете?
- Забыла, у нее трое детей, они ей голову закружили.
- Не точно. Она сказала Елене.
- Я понимаю Лену, она меня до сих пор ревнует, вот и не сказала.
- Вы свободны, мы Вас вызовем, когда понадобитесь, - сказал майор.
  В коридоре Алексей столкнулся с Леной.
-Лена, а ты чего здесь?
-А ты что?
-Не отвечай вопросом на вопрос, но меня вызвали ясно, Людмила здесь. И почему ты не сказала, что Петр болеет и лежит в больнице.
-Слушай, ты, что прокурором заделался? Я сейчас им буду отвечать, а ты мне туманишь мозги. Иди уже на работу, я сама разберусь.
-Нет, я с тобой зайду.
-Ну, это как скажет полиция.








У Лены было алиби, она подготовилась и, как ей казалось, могла ответить на все вопросы.
Но она не учла, что в больнице и поликлинике имеются камеры видеонаблюдения. Там, конечно, была плохая видимость, да и была она в противогазе. Но полиция так профессионально и четко, словно залезли в ее подсознания и так давили на ее психику, что она растерялась, особо когда увидела себя в кабинете гинеколога, где она брызгает ядом в пожилую женщину, а затем и в акушерку.
Да еще не задача, она неосознанно надела зеленое в мелкий цветочек платье, именно то, в каком была в кабинете гинеколога. Если бы был один мужчина-следователь, может и не приметил этого, но молодая женщина, которая сидела рядом с ним, что-то написала на листе бумаги и подала ему. Он прочел написанное и опять посмотрел видео, хитро усмехнулся и сказал Елене:
— А Вы непредусмотрительная, что же так пришли в том же наряде, в котором сделали преступление.









Елена только сейчас посмотрела на свое платье, и перед ее глазами вырисовалась ненависть, злость, болезненная нетерпимость к успехам Людмилы. Невероятной ядовитой жидкостью растекалась по ее венам. И уже непонятно было, текла кровь с ядом или один яд.
Лена перестала спать, не могла есть. Ее давила жажда уничтожить неуничтожаемую Людмилу. «Она заговорена, что ли?! Они с дочкой из пепла выживают. Дочь ее с первого дня решила уничтожить, так тут папаша выручил. Решила сына своего подкинуть, чтобы здоровым, богатым вырос, он заболел, а ее дочь здоровенькая.
А как все отлично сложилось, кабинет врача соединен со смотровым кабинетом. Зашел в один кабинет, вышел из другого кабинета.
Но зачем Людмила вдруг за какие-то доли минуты буквально закутывает пожилую женщину в свою дорогую паутинку? Словно там, сверху, охраняют ее. Две неповинные души отравлены ядовитым аэрозолем.
Решила развести их, повезло, даже чужие люди помогли подсказать Леше, чтобы сдал тест на отцовство, поверил мне, что это ему Людмила изменила, даже не стал говорить, чтобы она тоже сдала тест. Врача Маруську, одноклассницу, уговорила, чтобы подменила детей. Она так ловко это сделала, хотя сначала не хотела, этика, этика, а как сказала, что трехкомнатная квартира ее, так куда делась этика? Пришлось в парк пригласить, кофе напоить до свинячьего визга. И надо же ей неловко было стать на край дамбы, так и полетела вниз, сломала шею, и вот уже 12 лет как земля пухом ей!
Развела их, что, счастлива живу? Да имею что хочу, а сердце Леши не могу забрать от ненавистной Людмилы.
У Елены начался срыв нервов, она схватилась за подол платья и начала с яростью, жестокостью его рвать.
Следователь быстро вызвал охрану и медицинского работника. Ей сделали укол и увели в камеру предварительного заключения.





6.




Как получилось, что Алексей оказался возле дверей Миши, он объяснить не мог. Он позвонил в двери, и тут же, как будто его ждали, открылась дверь, и он увидел уже поседевшего друга. Миша был такой же худощавый и с искоркой в глазах. Было видно, что он рад видеть Алексея. Миша с порога крепко обнял его, затем вглубь комнаты радостно крикнул:
- Наташа-а, глянь, кто пришел, и посмотри в окно, там погода случайно не изменилась?!
- Красавец, только виски побелели, и немного поправился, - улыбаясь, произнесла Наташа, - проходи, что у дверей стоять.
Наташа была в халате и босиком. Она не любила тапочки и надевала их только когда к ним приходили гости, но через некоторое время сама не знала, где их сняла. Она была, как в народе говорили: «Не в коня корм». Худенькая, маленького роста, но приветливая, милая.

- Не буду вам мешать, пойду на кухню, накрою стол, - улыбаясь, сказала она и ушла.
- Как у вас уютно и тепло, - произнес Алексей, садясь на кресло. Мебель та же. Нравится мне у вас.
- Что-то с кислым лицом всё говоришь. Ты же не зря пришел. Я понял. Что с Ленкой поругался. Или опять в далекие края подалась. От нее все можно ждать, только тебе невдомек.
- Как ты ее хорошо знаешь. А я как в огне жил, жгло, давило, мучило, а я жил. Жил я, Михаил, тупо и безумно. Любил, нет же, не любил я ее. Что нас соединяло, не знаю.
- Так, прелюдия окончена. Давай без трагедии, точно и ясно скажи, что произошло?
 








Когда Алексей повествовал всё, о чём сам знал о Лене, Михаил минут десять молчал, затем произнёс:
- Я, я еще не совсем пришел в себя, но скажу... Знаешь, о, Боже, дай мне сил высказать без ругательств и хладнокровно. Мне во сне не могло такое присниться. Да, бывает, друг другу бабы волосы подергают, но не знаю, окна побьют, но еще что-нибудь. Но идти на убийства. А новорожденного выбросить в помойку. Да она шизофреник, да у нее психическое расстройство, распад процессов мышления. Не может так делать нормальный психически человек. Зверь своего ребенка никогда не выбросит. Алексей, неужели ничего не замечал? Надо к Людмиле идти. Может, помощь какая нужна. Так ребенок с больницы вышел? Может, ему кровь нужна. Ты бы не ко мне пришел, а побежал к Людмиле.
- Я хочу с тобой к ней пойти. Она меня слушать не будет.
- В качестве кого я пойду? Адвоката? Милый друг, здорово она тебе прополоскала голову. Ты что, со своей женой не можешь поговорить в такую минуту? Ты, Алексей, прости меня, но... Ты должен идти сам и немедленно. Зачем прятаться за спину, беги и не проси у кого-то милостыню. Я тебя не узнаю. Ты что, раскис, помощь нужна сейчас Людке, ты должен сильным быть. Мы с Натальей тоже сходим к ней, но без тебя, а ты давай, вставай и вперед.
Алексей подошел к дому, покрутился во дворе, но не мог решиться зайти. Ноги какие-то ватные стали, сердце, казалось, вот-вот выскочит с груди. Он присел на лавочку и, как школьник, поглядывал на окна.









Он даже не заметил, как Петр Иванович сел к нему на лавочку.
- И долго собираешься здесь сидеть? – спросил Петр Иванович.

Алексей опешил. Он растерянно смотрел на Петра Ивановича.
- Да, Алеша, не думал я, что ты такой отвратительный отец, да и муж никудышней, ты уж старика прости, других слов не нашлось.

Алексей промолчал.
- И что пришел? Прощение просить или так проведывать? Кого? Людмилу или детей? Так нет никого, Людмила с волонтерами ищет деток.
- Может, я помогу? – проговорил Алексей, не смотря на Петра Ивановича.
- От помощи не отказываемся. Вот уже неделю не ест, не пьет Людка, кругом разослала фотографии детей, по телевизору несколько раз объявляли. Ты, наверное, по телевизору увидел?
- Ладно, скоро дочь придет, не хочу лезть в ваши дела, пойду. В дом не приглашаю.











Алексей посмотрел ему вслед и подумал: «Да, сдал Петр Иванович, совсем старик стал, а какой крепкий был, выправка солдатская, правда, еще есть что-то такое».

Он встал, грустно вздохнул, поправил футболку, джинсы. Он при любых обстоятельствах следил за собой. Выпрямился и поднял глаза и тут же увидел Людмилу. Она стояла с молодым человеком, на голову выше ее, хотя она была на высоких каблуках. Она ничуть не изменилась, даже красивей стала, и усталые глаза со слезинками ничуть не умалили ее красоту. Она его не упрекала, села на лавочку и показала, чтобы он тоже сел, и произнесла:
- Здравствуй, Алексей. Спроси у Лены, может как-то она может знать, где дети?! Я ничего от вас не хочу, а хочу знать, где могут быть дети.
- Люда, милая, прости, но я не мог предположить…
- Леша!
- Понял. Лена в полиции, вернее, ее забрали туда, но у нее получился нервный криз. Она сейчас в психушке, короче. Я не знаю, что делать. Поедем туда, может что… - начал говорить Алексей, но его перебила Людмила.
- Конечно, едем.
- Людмила, тебе надо немного отдохнуть, поесть, ты же ничего не ела еще, - сказал Егор.
- Нет. Едем.
- Я с вами? – спросил Егор.
- Да, мы с тобой, и с нами поедет Леша, - ответила Людмила, подчеркивая, что Алексей едет как сопровождающий.

 продолжение следует