Конец високосного года 94

Но очаг закрывается только через два дня, когда приходят последние отрицательные анализы полимеразных цепей.
Утром того же дня хоронят Саманту. Ней и Ли отправляются туда, а я рад, что меня к тому моменту ещё не выписывают, потому что если бы ни это, я бы тоже пошёл, счёл своим долгом пойти, а находиться рядом с миссис Байкли сейчас выше моих сил. Мне жутко от мысли, каким жестоким оказался конец високосного года для этой несчастной семьи. Какими бы маргиналами-размаргиналами они ни были, потерять третьего ребёнка подряд - что может быть ужаснее для матери - белой, чёрной, жёлтой или сиреневой, независимо от образа жизни, вероисповедания и всего того, что мы, вооружившись цивилизацией, накрутили вокруг первобытных наших инстинктов. Сообщаю адвокату больницы что суд, инициированный миссис Байкли, мы должны проиграть и заплатить всю запрошенную сумму. Ничего, не обеднеем: после закрытия очага начнём амбулаторный приём, возобновим исследования, малые операции - поправим свои дела.
Ни меня, ни Харта Чейз не выписывает - Харта до идеальных показателей работы его единственной трансплантированной почки, меня - до нормализации температуры и сердечного ритма. Но карантинный режим отменён, и мы можем между исследованиями и процедурами покидать палаты. Тем более, что к моменту закрытия очага практически весь персонал вакцинирован - той самой вакциной, которую выписал нам на больницу Ньюлан.
Хорошо, что мне не надо вакцинироваться - она бы у меня, ей-богу, поперёк вены встала от понимания того, что эта вакцинация, по сути, гирька, которая должна была перевесить весы в пользу Ньюлана после смерти Хауса. В том смысле, что именно в его, а не в мою.
Ближе к вечеру я захожу в свой кабинет поздороваться с временно оккупировавшим его Сё-Мином.
- Я ничего у тебя не трогал, - говорит он, отрываясь от какой-то писанины. - Я тут временно...
- Это ты, - спрашиваю, - информировал Блавски о ходе расследования?
- Не я. Реми. Но я был не против, чтобы она рассказывала. Публичные люди могут быть очень полезными, если уметь ими пользоваться. Этот Бич уже задумал воплотить образ Воглера во втором сезоне. Для субъекта, всегда всплывающего на поверхность, это полезно.
- Надеешься, что его кто-то узнает?
 - А почему нет? У "Карьеры Билдинга" огромная аудитория, все врачи плюются и говорят, что не смотрят этот ширпотреб, потому что там... - и слово в слово пересказывают какой-нибудь эпизод.
Я невольно улыбаюсь. Сё-Мин прав, эти наивные сериалы в среде врачей принято открыто ругать и втихомолку смотреть. Пожалуй, только Хаус не скрывает того, что смотрит "медицинское мыло". Но Хаус вообще своих «прибабахов» не скрывает, даже бравирует ими.
- Аудитория широкая, - говорит Сё-Мин. - К тому же Бич будет добиваться внешнего сходства, фармацевтический король впечатлил его габаритами. Конечно, скандала так не запалить, но репутацию вполне можно запятнать. Но для вас-то с Хаусом это ведь не новая история, и вам надо бы знать, что к чему и что происходит.
- Происходит сущая чертовщина, Кир. Это уже не конкуренция на фармацевтическом рынке.
- Конкуренция может быть разной. Воглер неразборчив в средствах - вспомни смерть его компаньона, вспомни «силиконовую долину». Я бы не удивился даже если бы это он крикнул «пиль».
- Но это не он?
- Нет, Уилсон, «пиль» крикнул не он. «Пиль», собственно, вообще никто не кричал – роковое стечение обстоятельств в один флакон. И – бах!
- Ты об убийстве говоришь? Или о чём? Пусть Ньюлан - человек Воглера, пусть они даже члены одного клуба, но Ньюлан – не бизнесмен, не акула, он - врач, эпидемиолог... Реально он задушил эту Саманту? В голове не укладывается! Он же нас контролировать пришёл. От ЦКЗ. Это если не боги, то почти титаны. А ещё и Бест!
- А что Бест? - вдруг спрашивает Сё-Мин с улыбкой.
- Ну, Бест же тоже оказался замешан, тоже спал с ней, мог заразиться, значит, имел мотив...
- Кто это тебе сказал?
- Как "кто"? Он же... - и в этот момент весь наш карточный домик, построенный на звонке Саманте Беста, рушится у меня в голове, и карты разлетаются по полу. – Он… ни при чём ?
- Совершенно ни при чём.
- И он не спал с Самантой? Его не шантажировали СПИДом?
- Не-а. Это Ньюлан спал с Самантой. А Бест вообще не имеет к этой истории никакого отношения.
- Так подожди… Он не только убийцей не был, Он не был даже свидетелем убийства?
- Не-а, только донором телефона.
Я молчу, удручённый и, как всегда в минуты замешательства и удручённости, машинально потираю ладонью холку и щурюсь на него исподлобья
- То-то, пинкертоны - насмешничает Сё-Мин. - Допустили ошибку, сунули её в фундамент, пошли за ложным посылом и стали подгонять факты под свою теорию. Ещё незабвенный Шерлок Холмс предостерегал от этого.
- Так Бест что, реально ничего не знал? Почему же он бежал к туалету, зажав рот - это отчётливо снято скрытой камерой.
- Претензии к вашему буфету. Если уж повар не умеет приготовить рыбу фугу, никакой сэнсэй не поможет. У Беста поджелудочная не в порядке – профессиональное заболевание контролеров минздрава.
С другой стороны, не то, чтобы он вообще ничего не видел. Убийства не видел – да. Последствия – видел. Ньюлан, чтобы позвонить Саманте и не спалиться в случае чего, просто взял его телефон - он всё равно полдня провалялся, где попало. Бест с вещами не особо аккуратен, но, может быть, именно поэтому у него на браслете - следилка. Сначала он был в полном недоумении, узнав что его телефон забрёл на бельевой склад. Потом добрался туда, толкнул дверь - и увидел...
- Почему же он не реагировал? Не позвал на помощь? Почему никому ничего не сказал?
- Не вмешался, потому что вмешиваться было поздно - Саманта была уже мертва, он сломал ей гортань. А насчёт того, что никому не сказал… А кто тебе сказал, что он никому не сказал?
- А он сказал? Кому?
- Мне.
- Так... А почему тебе?
- Потому что имел на этот счёт конкретное предписание. И тут Сё-Мин достаёт и показывает мне небольшой кусочек пластика. Такие карточки заменяют удостоверения людям, которые не хотят размахивать удостоверениями перед кем попало.
- Служба безопасности? Ого! Нет, я подозревал, конечно, но думал у тебя просто связи… Не знал, что ты сам…
- Заметь, - говорит Сё-Мин, грозя мне пальцем. - Я представляюсь тебе официально, как главврачу. Остальным знать не обязательно.
- А Блавски и Кадди знают?
- Нет.
- А Корвин?
- Не твоё дело, Уилсон. Ты знай своё знание.
- Как не моё дело? А если я заговорю с кем не надо о чём не надо? А Хаус?
- Да что ты пристал, как репей? Не заговаривай - не ошибёшься.
- А если со мной заговорят?
- Тьфу, зануда!
И тут я, наконец, спрашиваю то, что хотел:
- Вы под "Истбрук- фармасьютиклз" копаете? Ты поэтому был включён в комиссию?
- Мы "копаем" ,как ты выразился, конкретно под Воглера.
- Почему?
- Много нагрешил. Переполнил чашу терпения.
- Чем?
- Ну уж не преследованием ненависссстного, ненависссстного Хауса.
- А чем?
- Реально репей. Ну, ладно. Последней каплей была вакцина.
- Которую нам поставили? Вакцина "Истбрук- фармасьютиклз"?
- Да, их разработка. На выходе - достоверное учащение случаев  цитокинового шторма. И почти без снижения заболеваемости. Они это скрыли. Воглер скрыл. Он ведь отлично считает  только деньги, статистика смертей ему не даётся, а тут нужно было отбить затраченное, и они поставили огромную партию минздраву.
- А поскольку Минздрав - государственное учреждение...
- Да, именно поэтому история попадает в наши руки. Воглер поручил Ньюлану лоббировать этот продукт по официальным каналам, и он занимался распространением .
- Подожди. Значит, все наши врачи и сёстры....
- Как раз нет, ваши врачи и сёстры привиты вполне адекватным русским аналогом - сейчас ведутся переговоры о закупках.
- Это ты? – задаю я совершенно невнятный вопрос
- Это я, - тем не менее отвечает он совершенно уверенно. – Ньюлан очень легко согласился на замену вакцины. Да и настоящий полигон тут у вас они собирались создавать в палатах, а не в ординаторских. Для этого им и нужно было загнать тебя под супервизора.
- А кто пытался убить Хауса?
- Айо.
- Его кто-то надоумил?
- Разве что, может быть, голоса. Нет, Уилсон, Айо, конечно, далеко не ангел, но тут он вне игры, вся эта история с украденным и использованным тромбином - просто проявление шизофрении.
- А зачем Ньюлан хотел подбросить мне в стол транексамзилат?
- Ты что, про супервизора не услышал? Чтобы поймать тебя на небрежном хранении, а то и на краже препарата. Чтобы тебя наверняка сняли на время разбирательства. И времени у него было мало - только пока Хаус в изоляторе, не то он просто взял бы руководство на себя, он-то не замазался.
- Почему именно транексамзилат? Почему не морфий, не какой-то дорогой препарат, не А-лист.
- Потому что морфий - другая статья. Ему нужно было назначение супервизора, сажать он тебя не собирался. Да и сам в случае прокола сесть не планировал.
- Откуда ты знаешь, что он планировал?
- Сам рассказал. Он же уже дал признательные показания.
- А что должна была подмешать в капельницу Саманта?
- Ничего.
- Ничего?
- Но она, понятно, подумала, что в капельнице у Хауса не тромбин, а транексамзилат, раз уж Ньюлан именно его взял из бокса. У неё, естественно, возникли к нему вопросы, вот она и показалась мистеру Орли, и мистеру Крейфишу, и другим немного… несобранной.
- Подожди! Но звонили ей, а не она? А ты говоришь, что задать вопросы – была её инициатива.
- Правильно. Потому что она не стала звонить, а вышла из бокса и задала вопрос Ньюлану прямо, а не по телефону.
- А это ты откуда знаешь?
- Оттуда же.
- И как он ей ответил, тоже сказал?
- Он сказал, что совершенно честно ответил, что никому ничего никуда не подливал и никого об этом не просил. Тогда она решила отнести кровь Хауса в лабораторию.
- Она решила? – выделяю голосом «она».
- А что, это недостаточно популярное решение? Она. Ты. Чейз. Сабини. Наверное, и самому Хаусу это тоже в голову пришло. Напрашивалось же.
- Тогда за что... За что он её убил?
- За СПИД, - спокойно, как о само собой разумеющемся, говорит Сё-Мин, пожимая плечами. - Конечно, вич-инфекция для медсестры - крах карьеры и всё такое, но а для врача-эпидемиолога Минздрава, доверенного лица главы "Истбрук- фармасььютикалз", думаешь, СПИД, подцепленный от проститутки, чем-то лучше? У них состоялось крайне неприятное объяснение, в какой-то момент он вышел из себя, она пригрозила тем, что всё расскажет, он её схватил за руку, она попыталась кричать, он перехватил за горло. Убивать не хотел - всё вышло как-то само собой.
- И это тоже он сказал? Но послушай, у меня в голове не укладывается… Ведь он сидел на разборе, выглядел обычно...
- А что ему оставалось делать? А если бы Бест не увидел тело, и мы не начали рыть с разных концов – мы и копы, я имею в виду - может, и  дальше бы выглядел обычно.
- Как его вычислили?
- Да почти как и вы – по записям камер, по сопоставлению времени. А потом, он не долго запирался – всё- таки это не было хладнокровным убийством, да и квалифицируют, скорее всего, как неосторожное.
- Ничего себе, неосторожное! Гортань сломал.
- Ну, так не было задумано – карма.
- Ну, и путаница, - говорю, вытирая вспотевший во время этого разговора лоб. - Какой-то клубок.... Вот скажи, Сё-Мин, и почему все эти приключения случаются именно в "Двадцать девятом февраля"?
- Сами виноваты. Не надо было так называть больницу. Слово материально.
- Я расскажу всё это Хаусу. Это я не разрешения спрашиваю – ты же понимаешь?
- Рассказывай…Я на этот счёт иллюзий и не строил – сливщик ты известный.