Билборд

Раньше я был обычным скучающим билбордом. До того момент как что..? Правильно. До того момента, как увидел ее.
А ранее - безучастно наблюдал, как на меня вешают шкуру за шкурой, сдирают шкуру за шкурой. Я из тех билбордов старой закалки, на которые зашнуровывают картинку, а когда приходит время, ее снимают, а потом снова зашнуровывают и снова снимают…
Так я стоял на одной довольно загруженной шестиполосной автостраде, смотрел, как на меня летят автомобили, бесстрастно разглядывая лица водителей и их пассажиров… День за днем, из года в год. И хлоп!
Да, в меня уже сотни раз влетали автомобили, из-за чего у меня были помяты все ноги. Но это была не авария. Это была она – ослепительная девушка за рулем. Сколько таких девушек я видел раньше, и они у меня не вызывали особого интереса. Но это была особенная девушка!
Хотя вообще-то, по идее, меня должны были в этом смысле интересовать другие борды, а не люди. До того дня я так и думал, мечтая когда-нибудь связать свою жизнь с какой-нибудь обворожительной вывеской. Но у них там была своя тусовка, далеко от меня – среди домов. Они там постоянно соединялись и расставались, а я стоял себе один посреди автострады в наружно рекламном одиночестве… Признаюсь, одна из тех оранжевых вывесок на правой стороне вызывала у меня определенные чувства. Но как только  тем солнечным августовским утром я увидел ту девушку в машине, все было забыто.
А видел я ее всего несколько секунд, потом она пролетела на своем «мерсе» дальше - за пределы моего зрения. Но этих секунд было достаточно для захвата образа. Через пару часов приехали работники переклеивать картинку на мне: каким-то образом она перевернулась и рекламирующая майонез дамочка висела уже вверх тормашками. Потом, вечером, я снова увидел ту девушку, но уже совсем мельком, со спины. Волосы у нее были убраны в жизнеутверждающий хвост, а на идеально пропорциональной шее был вытатуирован китайский иероглиф, и он, если не ошибаюсь, переводился как «тигрица ищущая охотника».
На следующее утро эта девушка в то же самое время снова пронеслась мимо меня. Почему я не видел ее раньше? Я не мог ее проглядеть. Как бы  то ни было теперь этот маршрут стал для нее постоянном. А у моих работников прибавилось дел. Помимо обычной замены рекламы им приходилось корректировать изображение на мне. Оно то становилось ослепительно ярким, то переворачивалось, то оказывалось висящим белой стороной наружу и покрывалось непреднамеренными сердечками, и это было только начало.... Зато я узнал о себе кое-что интересное. Оказывается, в порыве страсти я мог менять картинку на себе.
И теперь, когда она проезжала мимо меня, я пытался сконструировать какой-нибудь образ для нее с помощью метода аппликации. Правда, у меня это получалось скорее в стиле Пикассо. Если бы я был призматроном или монитором, все было бы проще. А так приходилось использовать имеющийся рекламный материал: брезентовые колбасы, пельмени и бытовую технику, трансформируя их в букеты цветов. А белозубым моделям придавать такой облик, каким я хотел бы выглядеть – изможденным неразделенной любовью черно-белым романтиком.
Несколько раз мне удалось привлечь к себе ее внимание, но, к несчастью, движение в этом месте трассы было слишком оживленным, чтобы она успевала нормально что-нибудь разглядеть. Тогда мне пришлось использовать запрещенные методы, когда, зная о времени ее появления, я помогал водителям совершать мелкие аварии, размещая на себе изображения обнаженных девиц, созданных из куриц-гриль за 399 рублей, подсолнечного масла за 89 рублей и предвыборных кандидатов.
И я наслаждался ее медленным обликом, пока она стояла в пробке. Как же она была восхитительна! Ее нахмуренный лоб и общее выражение нежелания опоздать на работу делали ее настолько привлекательной, что однажды я почувствовал, как одна из моих ног начала выкапываться из земли и бетона… Тогда я узнал о себе еще кое-что новое. И это знание мне пригодилось, потому что службе, опекающей меня, надоел мой мистический угар. Однажды ночью меня решили демонтировать: отвезти то ли изучать, то ли сразу на свалку.
И тогда начался боевик. Фантастический боевик с элементами хоррора, с погонями за странным прямоугольным существом на металлических ногах и безуспешными перестрелками.
Здесь у нас лирическое произведение, а не экшен, поэтому я не буду подробно описывать, как я разнес полицейский участок, выясняя адрес своей избранницы, зная номер ее автомобиля. Не буду описывать, как я добирался до спального района, в котором она жила.
Я был уже изрядно покалечен: ноги двигались с трудом, экран был весь изрешечен пулями, арматура отваливалась. Кружившие надо мной вертолеты не давали покоя. Но я должен был успеть сообщить ей о том, как люблю ее. Встав перед окнами ее дома, я попытался собрать из клочков ткани нужный текст. Не знаю, успела ли она хоть что-нибудь прочитать и понять. Потом что-то хлопнуло, и я утратил возможность видеть и ощущать. Но если я пишу этот текст, значит, я где-то всё еще существую или…

19 авг, 2016