3. 9. 40. Разговор после тишины

Предисловие.
      
       Этот текст — не рассказ, а откровение. Он возник как будто из другого мира: как внутренний диалог, как исповедь, как послание души, прошедшей путь между жизнью и смертью. Это — приглашение услышать то, о чём мы боимся думать, но что неизбежно касается каждого. О третьем, девятом и сороковом дне. О боли, прощении, выборе и любви, которая остаётся навсегда.




         Это случилось около пяти лет назад, когда я потерял самого близкого мне человека — того, кто был абсолютно убеждён в отсутствии бессмертия души.   

                Он говорил спокойно, уверенно, как тот, кто уже знает: — Пока я жив... Остальное — только эмоции и страх.

Что же произошло? Как сказали бы сегодня, мне пришла "эсэмэска" — только не на телефон и не в виде слов или звуков, а мгновенным, глубоким погружением в разговор... с ним. Это было похоже на наши прежние беседы. Он говорил тихо, ровно, почти нехотя — как будто издалека, из какой-то серой и холодной дали.

Я сразу задал вопрос, минуя приветствия, словно понимал: время ограничено, момент встречи неповторим. Мы стояли словно два поезда на маленькой станции, что пересекаются в пути. Разговор шёл не словами, а взглядами и ощущениями.

— Ты продолжаешь творить?

— Я и не останавливался. Для меня ничего не изменилось. Я тот же, каким ты меня знал. Только суеты нет. Ясности — больше.

— Расскажешь?

— Немного. Главное. Настоящее. Всё началось в первые дни после того, как моё сердце, отягощённое прошлым, остановилось. Время тогда шло так же — часами, минутами, мгновениями.

На третий день я понял: моё тело больше не дом для души. До этого она металась, пыталась заговорить — с первой женой, со второй, с сыновьями, с друзьями... Вокруг тела — карусель. В первые часы после смерти, которых у меня было несколько, я ещё верил, что тело живо, и не мог понять, почему никто не слышит. Душа кричала, звала и тебя — и не понимала, почему ты не отвечаешь.

В этот момент душа зависает между мирами. Застревает и сознание. И только на третий день пришло первое ощущение отрыва. Я видел и земное, и то, что, возможно, не видят живые. Видел лица умерших родителей и погибшего сына. Они вели меня куда-то. На третий день я понял — тела больше нет. Его уже сожгли.

День девятый — день испытаний на глубинном уровне. День внутреннего суда. Не подсчёт добрых и злых дел, а проживание каждого момента своей жизни. Чувствовать то, что ты вызывал в других. Радость. Боль. Без слов. Без объяснений. Только ощущение. Это — страдание, которое нельзя описать. Это не эго, а чужое восприятие твоих поступков.

Некоторые души на этом этапе отказываются идти дальше. Я понимаю их. Страх. Я тоже боялся. Но именно тогда началось очищение. И только после него душа приблизилась к следующему этапу.

День сороковой. Особенный. Приглашение сделать выбор. К этому моменту душа уже многое отпустила, многое поняла. Наступило ощущение перехода в более высокую сферу. Это не просто — решиться. Многим хочется остаться. Вернуться. Дом. Дети. Незавершённое. Такие души я чувствовал когда-то позже — они были рядом, как тени. Не злые. Теперь я понимаю - они были просто ещё не готовы. И это не кара им. Это их выбор. Даже после смерти — у нас есть свобода воли.

Жизнь не кончается со смертью. Она меняет форму. И те самые даты — третий, девятый, сороковой  — не религиозная условность, а реальность трансформации. Если бы я знал об этом при жизни... Я бы прощал быстрее. Любил глубже. Отпускал легче. Всё, что делается на земле, возвращается. Не как наказание, а как отражение.

Я понял: страх смерти — от незнание. Мы боимся не самой смерти, а того, что после. А ведь душа остаётся. Она слышит. Видит. Страдает. Надеется. Вспоминает.
Я, если бы мог, то читал для всех живых отсюда свои  стихи:

Смерть — это не точка, а только запятая, И форма, в которой мы дальше живём. Прощание — это дорога святая, Которую вместе с душой мы несём.

Три дня — осознание, первый разрыв, Девятый — очищение, боль и прощенье, Сороковой — это выбор и свет в перспективу, Врата в бесконечность, в иное движенье.

Говори с душой, даже если в молчании, Слово любви — это крылья её. Память живая — не в фотографиях, а в том, что в сердце звучит, как своё.

Только любовь остаётся навечно, Сквозь все миры и сквозь времень теченье, Смерть не разлука, не бездна, не боль — Это другое, иное рожденье.


Вот как-то так.
Три дня душа моя летала рядом с моим прахом.
 Прислушивалась, ощущала запахи, слышала не звуки, а их вибрации. Видила кто плачет, кто молится, кто просто вспоминает. Всё это — важнее, чем мы думаем при жизни. А душе... Душе нужно прощание... и прощение.

Девятый день — очищение.
Сороковой — выбор.
Эти даты — не календарь. Это — точки пробуждения. Я ощутил как важно  душе что о ней думают, что чувствуют.
Доброе слово — ниточка. Злоба — цепь.

Не надо молчать.
Надо говорить.
Не бояться.
Души не боги.
Они не просят поклонения.
Им важно быть понятыми.
Помненными но не по фотографиям, а чувствами.


"Скажите всё, что не успели —
Простите тихо, без вины.
Пошлите свет, как бы отпели
Вы песню памяти в тиши.

Поблагодарствуйте за малое,
За взгляд, за руку, за тепло,
За то, как в небе облаками
Они скользнули сквозь стекло.

Расскажите, как живёте —
Без них, но с памятью живой.
Слова — как лестница в полёте,
По ней восходит свет домой.

Они приходят — не отвергни,
Когда во сне присядут вдруг.
То — не мечта, не сон, не бредни,
А близость душ, минувших круг.

Они вернулись, чтоб обнять вас,
И на прощанье прошептать:
— Мы есть. Мы любим. Мы в объятьях.
Вы научитесь понимать."

Правдой здорово?
- Невероятно точно и поэтично написал...прочитал...как когда-то.
В них ты!

- Есть ещё такое:
" Смерть — не конец. Она — как зеркало,
В котором — свет и тень в ответ.
Она глядит, как бы наверх откуда —
И задаёт вопрос: «Ты жил? Или — нет?»

Она — не враг. Она — учитель.
Она не судит, не грозит.
Она лишь открывает двери
Туда, где голос тихо шепчет:
— Проживи. Пока горит.

Она укажет, что не сказано,
С кем не прощён, с кем был чужим…
Она — как истина без маски,
Слова её просты: — Живи. Живи. Сейчас. И будь живым."

Хочется не прощаться, а быть с тобой, с вами...

" А если снятся те, кто ушёл —
Не отмахнись, не бойся, не скрывай.
То не мечта, не случайный узор —
То встреча. Их рука — через край.

Скажи, что не успел сказать:
Прости… люблю… спасибо… жаль…
И ты увидишь: тьма — не тьма,
А свет, пробившийся сквозь шаль.

И эти сны — не наважденье,
А та тропа, что между сфер.
По ней душа идёт как семя
Взрастить в тебе святую верь."




Послесловие:

Этот рассказ — не фантазия. Он — напоминание. Не только о том, что смерть — не точка, а запятая. Но и о том, что любовь не умирает. Она — единственное, что переходит с нами. Всё остальное исчезает. Но любовь — остаётся.

Пока мы помним, мы связаны. Пока говорим, мы рядом. Пусть наши слова станут крыльями для душ, а память — светом на их пути.