Конец света для одной души. Глава 9

               
                Глава 9: Рандеву с трансцендентным


   Ближе к обеду набежали легкие тучки, немного покапало из атмосферной пелены, потом вдруг солнечно распогодилось. Ясное, девственное небо без облаков и полный, безмятежный штиль. Взъерошенная Алиска стремительно проскользнула из кухни в спальню, юрко стреканула за штору, потом испуганно забилась под кровать и прикинулась забытой, мягкой игрушкой в самом дальнем, темном углу. Фёдор околдовано замер в вертикальной стойке на задних лапках, передними хватко вцепился в дверцу любимого жилища. Зафиксировался основательно и несокрушимо. Только заинтригованные глазёнки восторженно и шелковисто взблёскивают черными ониксами. Что за переизбыток начищенных эмоций? Откуда столько колебательных микроволн? Один Том вел себя сдержанно и нейтрально.

   Вышла на безмолвную лужайку-выразительная, красноречивая расслабленность зеленого окружения, всё в наглядном, демонстративном  полушёпоте. Вернувшись в дом, проверила металлическую входную дверь и окна на прочность закрытия, задернула тяжелые портьеры. Я ждала значимого момента, очень ждала. Метаться в поисках безопасного укрытия не собираюсь и  панически носиться бешенным вихрем не намерена.
   С той самой мистической, бордовой ночи прошло полтора месяца.

   Клетку с Фёдором сняла с холодильника, поставила на тумбочку и накрыла халатом. Безучастную, затаившуюся Лиску вытаскивать не стала, только опустила плотное покрывало до пола. Временно побездельничать в уютных потемках вам не помешает.

   Вальяжный, позевывавший Том зашёл в комнату, равнодушно лёг около стола, положив голову на скрещенные лапы. Глаза закрыты, вроде уснул.
   Так просто? Бесстрастные реснички захлопнул и ничего тебе не занимательно? Короткохвостый, составь хоть ненадолго дружескую компанию. Отказываешься? Оправдываю твое мозговитое решение. Умиротворенный отдых дороже, чем всякая там затевающая суетня и столпотворение.

   Я принесла круглый тазик, большую, открытую бутылку воды, солнцезащитные очки зачем-то,  гвоздодер и рядом пристроила незаряженное ружьё. Необычный набор предметов для встречи неизвестного события, закодированного со всех сторон высшими силами. Из одноствольного  стрелять не умею и не пробовала. Надобности не было. Подтащила к окну удобное кресло, разулась, сняла носки и села, приоткрыв драпированную занавесь. Полная готовность.
   Начинайте!
 
   Мягкий ветерок совсем стих. В природе внезапно утихомирилось и смолкло всё, что только возможно, без исключения. Вот это я понимаю! Претворение трансформации! Страха нет. Отлично! Мне надо прочувствовать и запомнить поворотный момент до самых крохотных мелочей. Сгущаются подневольные сумерки. Кто же вам приказал обозначиться в неурочное время? На сером небе появились нежно-розовые переливающиеся полосы. Невиданно красивое сияние, необычно прекрасное. Цвет бордо получился не сразу. Сначала он был розовым, потом голубым, синим, фиолетовым, синим, голубым, розовым опять и только потом начал постепенно наливаться, свертываться в  и переходить в насыщенно бордовый.
   Колоритно! Экспрессивно!

   Огляделась вокруг, всё как в ту ночь: в тёмно-вишнёвом свете чёрные силуэты мебели без отражений. Довлеющая тишь, невозмутимая собака спит безмятежным сном, других впечатлительных шерстяных тоже не слышно.

   Я приподнялась, ходить могу, головой и руками шевелить могу.
   Икота, как она некстати. Таких толчкообразных сокращений диафрагмы и межреберных мышц никогда не было. Моё отрывистое, иерихонское оружие с разрушительным эффектом обещает вернуть жизненный тонус Моаи с острова Пасхи и даже терракотовой армии с конницей из гробницы китайского императора. Ничего себе! Какие я  акустические вопли издаю. Никаких характерных сдавленных звуков. Это дикие выкрики буйно помешанного. Жуть!
 
   Пронзительный, звонкий щелбан по носопыркам всех недавно усыплённых, убаюканных и вовсю храпевших.
   Рота, подъё-ё-ём!!!
   Друзья, я не виновата. Подъё-ё-ём!!!
   Извините, дорогие коты, распрекрасные собаки и крыски. Подъё-ё-ём!!!
   Затухаемся, забываемся. Продолжаем дружно давить чуткие ушки. Подъё-ё-ём!!!
   Вот вам в утешение милая колыбельная. Подъё-ё-ём!!!

   Народные средства, такие, как задержка дыхания и высовывание языка не помогли. Заклинательные слова "и-кк-ота, и-кк-ота перейди на Федота, и-к-к" подвергла в непонятку не только Фёдора, который, услышав что-то до боли знакомое, начал приподнимать тряпочку: "Ты меня звала, ненаглядная моя любушка, ласточка весенняя, солнышко свет ясное, сладкое зернышко моё кукурузное?"-но и разбуженного, недовольного Тома. Сейчас он люто ненавидит меня всей собачьей селезенкой. И она, с максимальной интенсивностью, неудержимо клокочет и свирепо пузырится в ответ на судорожные  возгласы нарушителя общей просветленности.
 
   -Ты что, забурела вконец, женщина? Или как там тебя? Я твоего погоняла даже не знаю.
   -Засохни, тупиковая ветвь человечества с зачатками разума!
   -Не возникай! Заткни уже чем-нибудь свою неугомонную лаялку, исчезающая форма жизни!

   Походу пёсель прав. Он действительно не ведает, как меня звать. Алиса с Федором всегда реагировали на моё имя, воспринимали его, мгновенно врубались в звучание исходившее от домашних. А для собакина, я забуревшая, исчезающая форма жизни без определенной клички. Скоро кошка с мышкой тоже забудут мой настоящий позывной, данный при рождении. И я незаметно истаю и выветрюсь здесь в обезличивании с безымянностью.

   Кстати, как меня зовут? Рисуюсь! Конечно помню, память еще не отшибло. Если что, паспорт с разными документальными свидетельствами имеются.
   Острячка на взлетной полосе с отрывом от бетонки. Подъё-ё-ём!!!
   Да что б меня, горластую такую. Подъё-ё-ём!!!
   Ну это уже ни в какие ворота, калитки, двери и форточки. Подъё-ё-ём!!!

   Надо безотлагательно пройти на кухню и хлебнуть воды. Иначе меня разметает на неровные ошметки. Стало неладно секунд через десять после нескольких мелких глоточков. Я зажмурилась и приложила пальцы к переносице-что-то, как-то отвратно. Не успев толково прикинуть, отчего же мне  стало так отвратно, понеслось...

   Слабая дамба не сдюжила, ее пробило продуктивным нутротрясением, оградительный шлюз снесло и хлынула сель. До туалета не добежала и ведром воспользоваться не успела. Меня жутко рвало и выворачивало наизнанку. Опустившись на колени, выплескивала и изрыгала из себя то, что употребила сейчас и накануне.

   Выкручивало долго, муторно. Освобождало всё до горькой желчи, потом  пошла белая кипень с хлопьями. А как только она закончилась и блевать было уже нечем, мои нестерпимые потуги добрались до поджелудочной с печенкой. Они решили закатить  капитальную сейсмологическую тектонику и сдвинуть с кронштейнов важные железы. Замыслили продуманное отымание, того что хорошо припрятано в депозитарии потрохов. Бесподобное времяпровождение-неустанно блевать и ту же, без передышки, яростно икать. Прислонившись к табурету, я еле-еле обуздала и устаканила непередаваемый гастроэнтерологический путч.

   Необъяснимо! Нелепо! Это же была вода, просто вода, а не какой-то стрихнин разбавленный в крепком настое из мухоморных грибочков с ядовитыми поганками.

   Когда немного оклемалась, закрыла кухню, доползла до кровати и упала ничком поперек матраса, успев повернуть лицо так, чтобы не задохнуться. Одно утешило-безудержное, громовое икание загасилось и больше не возобновлялось.

   Очнулась опять в бордовой комнате. Том лежит бестревожно, сладко посапывая. Усмотрев вокруг себя покойную, идиллическую картину, тотчас срубилась в той же  неудобной фигурации. Через некоторое время открыла глаза. Ещё бордо. Кисти рук сжало и скрючило. Опираясь на локти, собралась и встала. Мне обязательно нужно обозреть местность снаружи. Непременно.
 
   Я залезла между штор, прислонилась почти вплотную к окну, уловила движение  и это не люди, вернее не совсем люди.
   Поразительно!
   Больше похожи на высокие  тени-привидения. Идут прямо, очень медленно, словно сомнамбулы, не останавливаясь. Около препятствий они растворялись в них, а пройдя сквозь, появлялись снова.

   Их немного. Впереди два силуэта,  вдвое меньше, эти ступают парой, согнувшись. Мне кажется, что групп несколько, подробнее разглядеть не получилось. Стены дома и пол слегка вибрировали. Я стояла во весь рост, расставив для равновесия и устойчивости ноги на ширину плеч и опираясь костяшками пальцев в стекло. Не пряталась, наблюдала за коллективным шествием минут десять. Они прошли и на меня не отреагировали.

   В помещении  тяжёлый, давящий воздух, который было сложно вбирать. Процеживала его сквозь зубы, проталкивала в себя, боясь больше не услышать своего дыхания. Бутылка с водой бухнула в таз и одинокий звук точным попаданием снаряда чуть не разорвал колотившееся сердце.

   Мне позарез надо куда-нибудь приткнуться, экстренно улечься, сложиться калачиком в позе эмбриона,  укрыться с головой, отстраниться и отмежеваться от всего непередаваемо-нездешнего.
   И срочно!

   Проснулась днем, все питомцы были живы. Мы всё там же. Нас, похищенных и утянутых в диковинное пространство, не отвоевали, не выхватили из остросюжетного, загибонистого инферно и не вернули родной отчизне. Смурной Том почетно сидит около стола, Лиска вылезла из своего убежища, увлеченно лакает воду в тазике. Благодушный Фёдор весело шебуршится в древесных опилках, халата на клетке уже нет, настойчиво стянул его, соскучившись по нам. Из всех беззаботно возящихся, только я бодро не копошусь и не трепыхаюсь. Нет сил, измученно лежу без движения, неспешно перерабатываю недавно отсканированное неземное пришествие расплывчатых ходоков.

   Уже не удивлена. Ну что ж, вполне предсказуемо. Всё, что происходит со мной и так не поддается никакой рациональности. Не скажу, что мне спокойно. Конечно, вреда и урона странные посетители нынче нам не причинили. Это пока, на сегодняшнюю дату. Бордовая ночь продолжалась двое суток. Надо убрать после себя на кухне, но подняться смогла только через семь часов. Опять пришла в полное изнеможение  с вялостью. Сморило мгновенно и надолго.
 
   У меня упало зрение, совсем немного. Огорчительная пилюля! Неприятная очевидность, дефект под названием дальнозоркость. Вдаль вижу, по-прежнему, хорошо и отчетливо. Я подобрала очки, они самые слабые, вполне подходят. Надеваю по необходимости, когда требуется что-то рассмотреть вблизи.
 
   Всегда пыталась быть предельно внимательной, старалась не пораниться. Здоровье надо беречь. Я как в тропических джунглях, сразу смазываю и заживляю каждую свежую царапку, чтобы не загноилась. Нечаянно резанула палец на левой руке, рана глубокая, расстроилась, но не по поводу кожного повреждения. Кровь  вытекала слишком медленно и быстро свернулась. Раньше таким не страдала, чем сейчас мне грозит откровенно-сигналящая информация, представить в общих чертах могу. Это уже трабл!
 
   Нашла в аптечке  аспирин, принимаю для разжижения крови. Необходимо найти и ознакомиться с медицинской литературой, а лучше поездить по больницам, в гематологических отделениях изыщу подходяще-незаменимое средство. Все-таки бордовые ночи оказали на организм негативное  воздействие слабого излучения. От мощного я бы, наверное, сразу загнулась. Надлежит понаблюдать, отражается ли загадочное явление на животных.
   Не отражается. Им всё равно: что ночь, что день, что бордо, что другие краски вселенной.
 
   На преисподнюю данное место совсем не похоже. В мировой литературе и всенародном кинематографе подземелье грешников преподносят иным образом. В адской бездне должно быть неимоверно зловонно, с удушающими испарениями сероводорода, неумолчно-голосисто, крайне не кондиционерно, без климат-контроля и погано-дерьмово. Должно быть безумно ужасно, нестерпимо, избыточно больно, донельзя страшно и безгранично жестоко. Вроде ничего не упустила. Да, ещё разные зверские, невыносимые, бесконечно-чудовищные пытки.
   Должно быть?
   Кто сказал?
   Тот, кто оттуда вернулся?
   Дак, кто возвратился? Никого не припомню.
 
   Здесь же слишком тихо, непомерно чинно, преувеличенно смиренно и эргономично для чистилища. Но для себя сделала предположительное заключение: допустимо, что это обсервация, карантинно-перевалочная зона, пересыльный спецприёмник. Некий предбанник в жаровню тандыра или обратное-преддверье в  благословенные кущи цветущего эдема. И отбрасывать единственное, пока,  суждение не стоит. Других сейчас не имеется.
 
   Длительно, придирчиво разглядывала себя в зеркале, и лицо и тело. Может потихоньку начинаю неэстетично мутировать, подобно одной семейке в произведении Говарда Лавкрафта "Цвет из иных миров"? Явных и существенных отклонений не выявила. Правда, лицо бледное, резко осунулось, под глазами тёмные круги. Ничего, пойдет, третий сорт не брак. Кому здесь нужен мой тусклый лик, притомленный неведомой энергией? Он и раньше был неидеальный.

   Не стала долго откладывать посещения медицинских учреждений, куда смогла вломилась и залезла. В разных отделениях стационаров, набрала соответствующих препаратов, шприцов и других всяческих материалов. Инструкции изучу, если что, уколы ставить умею.  Я папе иногда инъекции делала, когда он заболел. И Алиска тоже не избежала лечебной участи, поэтому, до сих пор от меня эпизодически шугается.

   Наткнулась на автоматический портативный дефибриллятор. Теперь он мой. Что с ним буду  делать, уже другой вопрос. Лично мне, приборчик для оказания первой помощи, ни к чему. Запустить самой себе отказное, сдающее сердце и воскресить себя с помощью электроимпульсной терапии вряд ли сумею. Только смогу запулить мгновенную эвтаназию с печальным показателем "нет цепи с пациентом", однако всё равно взяла. Хозяюшка!
 
   Разжилась толстенным справочником лекарственных средств, анатомической энциклопедией и ещё несколькими медицинскими талмудами. Получилась целая библиотека на три полки. Посмотрю и полистаю на досуге докторские книженции. Что, где и как расположено, как правильно называется, чем всё это залечивать, припудривать, шпаклевать, оверложивать и загипсовывать. Авось, поверхностные врачевальные знания когда-нибудь и пригодятся.

   Вот только хитроумная стоматология на "авось", наверняка, не поведётся. Ну как пломба раскрошится, пульпит отечно взнузданёт, жвалы забюллетенят? У меня еще не все зубы мудрости прорезались. А если флюс решит нарушить красоту подчелюстной и подглазничной области и тройничный нерв начнет лягаться? Тут гиблое дело, туши свечи. Это не заноза, которую можно подцепить острой иголкой и без помех вытащить  щипчиками  маникюрного набора.

   И умереть не умрёшь, но боль калёной моросью будет долго канючить и докучать, тихоходно изливаться из нервных пучков зубных канальцев, ввинчивая дрелью саморезы в мозжечок. Что же тогда может спасти меня от непрестанной долбёжки? Да ничто, кроме компресса и микстуры из цианистого калия. Может стоит его поискать. На всякий случай. Кто его знает.

   На плакаты и баннеры  осклабленных ртов с белоснежным частоколом из тридцати двух здоровых, бескариесных столбиков, стараюсь не засматриваться. Подмога от дантистов и протезистов не предвидится. Она даже не маячит близ окоёма, и с ней надо уже распрощаться напожизненно.

   Рандеву с трансцендентным состоялось, однако мне совершенно не хочется размышлять на бордовую тему и ломать голову этой разноцветной неразберихой с полупрозрачными странниками.
   Новость так новость! Не хочется. А придется. Пусть не завтра, пусть даже не через неделю. Но придется.