Временная жизнь

глава 74
Утро было неспешным, но наполненным лёгким напряжением — как перед выходом на сцену. В квартире пахло тостами, кофе и духами Юльки, которая уже третий раз меняла серёжки перед зеркалом в прихожей.

Костя варил кофе. Делал это с сосредоточенной нежностью, словно не просто готовил напиток, а совершал ритуал доверия. Он был в белой рубашке, немного взъерошенный, но удивительно собранный.

Марта ходила по комнате босиком, собирая вещи. На кровати лежал её рабочий портфель — старый, потёртый, но надёжный. Она аккуратно укладывала внутрь всё необходимое: блокнот с заметками, флешку с презентацией, читалку, ручку, платок. Потом остановилась, посмотрела на всё это и добавила ещё один предмет — тетрадь Елены Дрогиной. На всякий случай. Что-то подсказывало: её голос должен быть услышан.

— Марта, ты точно не забыла зарядку для ноута? — спросил Костя из кухни, заглядывая через дверной проём.

— Уже положила, — отозвалась она. — Даже запасную ручку кликнула дважды — так, для верности.

Юлька появилась в дверях, поправляя волосы:

— Я выгляжу достаточно серьёзно, чтобы меня слушали, и достаточно симпатично, чтобы меня запомнили?

— Ты выглядишь как ты, — сказала Марта. — Этого точно достаточно.

Они переглянулись. Было что-то почти семейное в этом утре — словно все трое собирались не просто в библиотеку, а куда-то, где их ждёт что-то настоящее. Своё.

Марта застегнула портфель, глубоко вдохнула и сказала:

— Ну что, пошли. Начинается новый день.


---

Они шли втроём — как будто давно так ходят. Марта — с портфелем на плече, сосредоточенная, но в хорошем настроении. Костя — чуть в стороне, не спеша, то и дело оглядываясь на Юльку, которая, конечно, отвлекалась на витрины и уличных музыкантов.

Город уже проснулся. Но Семигорск был какой-то необычный сегодня — как будто праздничный, но не в лоб. На лавочках сидели люди с бейджами, у автобусной остановки кто-то разворачивал карту, у входа в кафе толпились туристы с кофе в картонных стаканах и длинными зевками.

— Смотри, — кивнула Юлька на группу у фонтана, — уже съезжаются. Конференция ещё не началась, а тут будто форум будущего устроили.

— Они, наверное, думают, что приехали в тихий уездный город с провинциальным шармом, — усмехнулся Костя. — А тут и пирожки горячие, и библиотека с драмой, и женщины, которые всё держат на себе.

Марта оглянулась — на витрине книжного выставили новые обложки с заголовками вроде «Женский голос литературы» и «Точка опоры: от частного к вечному». Она прищурилась и сказала:

— Честно? Я не ожидала, что у нас будет такой масштаб. И что я буду идти туда не одна.

Костя кивнул, чуть тронул её локоть:

— Ты заслужила быть в центре. Не в тени. Не «по случаю». А потому что ты умеешь.

Они подошли к скверу перед библиотекой. Там уже кто-то раскладывал штативы, проверял звук. Среди суеты мелькнула фигура Елены — в светлом пальто, с собранными волосами. Она заметила их, подняла руку в приветствии и сдержанно улыбнулась.

— Кажется, начинается, — шепнула Юлька. — Настоящая история.

Марта кивнула. Её ладонь сжала ремешок портфеля крепче. В груди было волнение — не страх, а ожидание. Как перед тем, как открыть дверь.


---

В читальном зале пахло бумагой, пылью и свежим кофе — его, как всегда, сварили на маленькой кухоньке по настоянию Натальи Степановны. Она уже суетилась возле столов, расставляя таблички с именами, хотя на лицах участников ещё читалось лёгкое недоумение: как это — провинция, а тут так всё по-серьёзному.

Марта прошла вперёд и положила портфель на стол. Рядом — микрофон, ноутбук, стопка распечаток. Она выдохнула и вдруг почувствовала, как Костя стоит чуть позади, молча, но с поддержкой. И Юлька — совсем рядом, оглядывает всех быстрым внимательным взглядом, будто примеряет к себе.

— Коллеги, — голос Натальи Степановны прозвучал спокойно, но уверенно, — у нас сегодня первая живая встреча. Это пробная репетиция, не судите строго. У каждого будет слово, но начнём мы с главного — с хозяйки этого процесса.

Марта улыбнулась почти незаметно и вышла вперёд.

— Спасибо, что приехали. Спасибо, что поверили, что наш Семигорск — это не просто точка на карте, а место, где слышен голос. Голос прошлого. И, надеюсь, будущего. Сегодня мы попробуем соединить эти голоса.

Она замолчала на мгновение, собираясь с мыслями.

— И прежде чем мы начнём, хочу представить вам человека, который будет помогать с медийной частью конференции, с фото, с интервью, с общим тоном — это Юлия Смирнова. Журналист, автор текстов, моя подруга. Но главное — человек с обострённым чувством правды и юмора. Так что берегитесь.

Юлька шагнула вперёд, уверенно. В зале кто-то уже улыбался — она умела расположить к себе даже взглядом.

— Здравствуйте. Я здесь, чтобы показать вас миру. Но сначала — познакомиться и понять, кто вы такие. Буду задавать неудобные вопросы, фотографировать, вмешиваться в монтаж и пить ваш кофе. Готовьтесь.

Лёгкий смех прошёлся по рядам. Лёд тронулся.

Марта заметила, как Елена слегка кивнула Юльке — осторожно, но без враждебности. Маленький жест. Но Марта почувствовала в нём: принимаю.

— А теперь, — сказала Марта, распечатывая лист с тезисами, — давайте попробуем прогнать первую часть — от вступления до чтения отрывков. Кто готов — оставайтесь. Кто боится — тоже оставайтесь. Страх — хороший соавтор, если с ним договориться.

Зал начал гудеть, двигаться, кто-то поднял руку, кто-то уже раскладывал тексты. За окнами, сквозь кружевные шторы, светилось семигорское утро, а в зале — начиналась живая история.


---

Елена подошла к столу неспешно, будто входила не в центр внимания, а в какую-то личную зону, где нужно быть особенно осторожной. В руках — тонкая тетрадь, та самая. Пальцы держали её крепко, но не напряжённо. Когда она заговорила, в зале сразу стало тише, почти беззвучно.

— Этот текст был написан… не для публикации. И уж точно не для конференции. Я думала, он останется при мне. Но, кажется, пришло время.

Она раскрыла тетрадь, поправила очки.

— "Лесная улица. Весна. Всё тихо. Даже мысли звучат приглушённо, будто в вате. Я иду по дороге, которую не выбирала. Но кажется — всё же моя. Потому что здесь — всё, что я помню, всё, что люблю. И всё, чего боюсь. Я иду — и чувствую, как земля под ногами принимает меня. Наконец-то. Признаёт. Понимает."

Голос её был негромким, но не требовал усиления. Его слушали — не из вежливости, а по внутреннему отклику.

Марта смотрела на неё, затаив дыхание. Каждый слог отзывался где-то внутри, перекликался с тем, что она сама писала, чувствовала, но ещё не озвучила. Это было не просто чтение — это было возвращение. Признание.

Юлька, стоявшая чуть сбоку, молча включила диктофон. А потом, будто сама удивившись собственной реакции, шепнула Мартe:

— У этой женщины голос, как у времени. Не старый, а глубокий. Живой.

Марта кивнула. Она почувствовала, как в зале что-то изменилось. Кто-то отвёл взгляд, кто-то, наоборот, придвинулся ближе. Было ощущение, что все — и приехавшие, и местные — впервые оказались на одной волне.

Елена закончила чтение, закрыла тетрадь и посмотрела на Марту. Не улыбнулась, не кивнула — просто посмотрела. В этом взгляде было всё: доверие, страх, благодарность и принятие.

Марта подошла и, не говоря ни слова, положила руку ей на плечо. Это было не «спасибо» — это было «я рядом».

И все в зале поняли: история началась.