Почти

— Ты, кажется, опоздал, — сказала она.
— Нет, я просто решил остаться.
— Но ведь ты — ветер. Ветры не остаются.
— А ты — кто?
— Я — та, кто говорит тихо. Настолько тихо, что желания начинают слушать.
— Ты хочешь, чтобы я ушёл?
— Нет.

Он слегка задел её волосы, так делают только ветер или влюблённые.

— Я не умею быть надолго, — сказал он.
— А я — не умею не желать.

Она вытащила из кармана крошечный кулёк. В нём что-то шевелилось.
Он прислушался:
— Это… желания?
— Несбывшиеся. Иногда они спят. Иногда — пульсируют.
— Ты с ними разговариваешь?
— Только если слишком скучно. Иначе они начинают вить гнёзда под ключицей.
— А если я останусь?

Она посмотрела в сторону.
Медленно, как будто училась отпускать.

— Тогда ты перестанешь быть только ветром.
— А кем я стану?
— Тем, кто умеет быть рядом. Даже если чуть наискосок.

Он склонился ближе — и она почувствовала его дыхание.

— А если бы я не шептала, ты бы всё равно пришёл?
— Нет.
— Почему?
— Ветры не возвращаются, если их не зовут.
— А люди — возвращаются. Всегда в одно и то же место.
— Думаешь, потому что им там лучше?
— Мы часто возвращаемся в знакомые места — не от недостатка фантазии, а потому что нам по-прежнему небезразлично одно и то же.

Он замер, и медленно, как как будто слова должны были подойти — как ключ, спросил:
— Тогда, может быть, я тоже человек?
— Почти, — она кивнула и сказала, едва слышно — только не будь навсегда.

Желания в кулёчке затихли.
Словно им впервые не нужно было сбываться.

Если кто-то говорит — шёпотом: будь.