Любви задумчивое завтра

Все складывалось на редкость гармоничным паззлом: во время купания доктор серьезно поранил ногу, ходить на пляж стало затруднительно. Алевтина умудрялась не замечать, какие искры проскакивают между ее мужем и мамой Кристины - молча забирала детей после завтрака, и направлялась с ними на пляж. Если бы в силу каких-либо причин неразлучную троицу угораздило однажды вернуться раньше хотя бы на полчаса… скандала не миновать.
Боль во время близости доктор испытывал и раньше, но именно с Ядвигой он впервые получил от этого ни с чем не сравнимое удовольствие. Удивляться, почему все происходит так, а не иначе, не было времени. Эксперимент следовал за экспериментом.
Откуда появлялись у Ядвиги «игрушки» в виде плеток, наручников и ошейников, он понятия не имел, но с каждой из них у него было связано определенное стойкое ощущение, которое он бы не спутал ни с каким другим ни через пять лет, ни через пятьдесят.
- Забудь, Артишок, кто ты в мире условностей и суеты, - не уставала повторять его новая сексуальная учительница, заставляя вылизывать голенища своих лакированных сапог. – Все это дешевые маски, фальшь и притворство! Поймай ощущения, которые гнездятся чуть пониже пупка, чего тебе хочется там, пойми и осознай! Раскрепостись, раскройся! Это и есть ты настоящий! Живи этим!
Почему Ядвига стала называть его как травянистое растение, нераскрывшиеся цветки которого употребляются в пищу, Арсений также выяснить не успел. Просто воспринял это как должное.
День, когда он почувствовал себя «настоящим», изменил его представления не только об окружающих, но и о самом себе. У него словно открылся третий глаз, появились другие измерения, добавились оси координат.
Ответ Ядвиги на его наивный вопрос относительно ее мужа запекся в его мозгу, как тавро на холке лошади:
- Если ты имеешь в виду отца Кристины, то можешь считать, что я ее удочерила, - неспешно разжевывала она прописные истины, крепко затягивая на его мошонке тонкий ремешок. - Размножение особей на этой планете, отцовский и материнский инстинкты – увы, все так же неизбежно, как торнадо, цунами или провалы карстовых пород. Природа не оставила нам выбора… Это как тепловоз на рельсах: либо туда, либо сюда. Вбок и вверх он не обучен.
- Ты хочешь сказать, – сдерживаясь из последних сил, чтобы не вскрикнуть от боли, поинтересовался он. - Что с другой планеты? Из небытия? Может, ты дьявол во плоти?
- Последнее наиболее вероятно, - коротко подытожила она, пытаясь разжечь свечу. – Я пришла ниоткуда, и уйду туда же. Кстати, до этого самого ухода осталось не так много времени!
Ее рабу по имени Артишок в тот день предстояло испытание расплавленным воском.
От Ядвиги доктор впервые услышал четыре загадочные буквы «BDSM». Он и не представлял, что от унижения можно испытывать оргазм.
Настоящий, с помутнением рассудка.
Алевтина не могла понять, почему рана на ноге у мужа все никак не затянется, почему он не торопится выбраться к морю…
Если бы она увидела, чем занимается Арсений во время ее отлучек, то, наверное, никогда бы не легла с ним больше в одну постель. Идея капнуть расплавленный воск в незатянувшуюся рану принадлежала, разумеется, Ядвиге. Последствия подобной «капели» пришлось расхлебывать потом доктору не одну неделю.
Но в тот момент его ощущение было настолько сильным, что, будучи на пике, он предложил ей никогда не расставаться. Разумом он понимал, что никакой семьи у них не получится, но кто спрашивает разум в таких случаях?!
Ядвига рассмеялась ему в лицо:
- Какой ты, в принципе, еще ребенок, Артишок! Как пластилин – лепи из тебя что хочешь. Да разве ты один?! Что с вами делать, прямо не знаю! Чувствую себя воспитательницей в детском саду. Когда повзрослеешь, тогда и… вернемся к этому разговору. Тогда заключим договор, подпишем… От него нельзя будет отступать ни влево, ни вправо. Но – только когда повзрослеешь. А пока… извини.
- Договор? – насторожился Арсений. – Зачем договор? А без него нельзя? Еще ни с одной из женщин не заключал…
- Потому что у тебя еще не было настоящих женщин! И после меня не будет! - резко оборвала она его. – До встречи со мной ты жил как бы понарошку. Так, по мелочи, перепихивался со случайными прошмандовками… Я в твоей жизни – отнюдь не случайность! Заруби это на носу! Я изменю ее радикально! Но ты пока не готов к этому…
- Когда же … этот час настанет? – чуть не заплакал Гончаров.
- Может, и никогда…
Больше она его к себе не подпускала. Однажды Арсений увидел свою учительницу на пляже рядом с толстым волосатым карликом Гиви, испытав при этом нешуточный прилив ревности. Того самого чувства, против которого впоследствии восставала вся его сущность.
Гиви был настолько безобразен, особенно когда рядом грациозно шествовала Ядвига, что Арсений подумал - без колдовства здесь не обошлось. Иначе, каким образом кавказцу удалось приворожить ее, богиню? Ведь от него чесноком и многодневным потом несло за несколько метров.
В Реестре Ядвига оказалась третьей по счету под псевдонимом «госпожа». Вернувшись в свой город, Арсений долго тосковал, даже вынужден был взять ненадолго больничный. Однако время залечивало и не такие раны, постепенно доктор втянулся в работу.
Но – помани она его сейчас пальцем, он бы примчался к ней хоть на край света. Не ради любви, конечно – ради испытанных однажды ощущений, которые потом, увы, так и не смог повторить ни с одной из девушек.
На здоровье дочери поездка к морю сказалась положительно: приступы удушья стали намного реже, хотя полностью не прекратились.