два дракона

Все события вымышлены. Все совпадения случайны.




Заспанное южное солнце не спешило показываться из-за туч. Приближался полдень, но разнежившееся светило только начинало неторопливо сбрасывать с себя легкое по-летнему кружевное облачное одеяло и, потягиваясь, разглядывать в небесном зеркале сначала своё собственное, а после и земное отражение. Прохладно- нежный морской бриз сулил планете новые открытия.
Эмиль, расслышав шелестящий смех стихии, удовлетворенно улыбнулся: время пришло. Сегодня он призовёт из звёздных далей духа, что будет оберегать и наставлять его подругу и соратницу Амели и если, небеса будут милостивы, наконец, отпустит прошлое и шагнёт дальше.
------Неужели, братец, твоя подруга сама не сплетёт слова призыва, доверившись сердцу? Мы, драконы существуем вне всяких правил и рамок, мы- дети ветра, воды и древних песен… Она, конечно, недоучка, но ведь достаточно только попросить и придумать подходящее имя. Ведь в отличие от прочих хранителей, мы непридирчивы и любопытны…
------А также-постоянно забываете о том, что такое тактичность, не правда ли, Цунь?-мягко усмехнулся Эмиль, почёсывая своего собеседника за ухом. Огромный огненно- красный дракон с глубокими золотистыми глазами изогнул чешуйчатое тело и совершенно по-кошачьи заурчал, потершись носом о ладонь «двуногого товарища»
----Вдобавок- продолжал Эмиль, задумчиво разглядывая застенчиво спрятавшийся в невысокой степной траве алый мак,- имя мы уже выбрали вместе. Даже два. Но пригодится, чувствую девичий вариант: «Ичиё». Как известную японскую писательницу. То, что надо. Ветер, кажется, попутный. Начнём, дружище?
------Ты сначала выдохни, господин бывший придворный маг, зачерпни солнце ладонями, тогда и начинай. Вот что значит-двенадцать лун не практиковаться! Уже и основы забываешь! Верховный был бы в ужасе!

----— В таком случае ,узнав, что творят его друзья- министры и танцующая- между –мирами возлюбленная королева, он бы, наверное, отрекся от трона и ушёл в монастырь-печально возразил фамильяру расстроенный маг. Налоги выросли в четырежды по сравнению с прежними временами, всем заправляют цензурные комитеты, всюду змеятся интриги и плещется злоба. Я потому и покинул двор- не выдержал давления- хоть и жаль мне безмерно второго принца- он ещё так юн и неопытен… Вместо блистательного королевства достанутся ему однажды, возможно, лишь миражи да бутафория… Но, к счастью, Его Величество теперь переселился в иные миры, и происходящее в Фанори меня больше не касается.
Так успокаивал себя Эмиль, но умиротворение, необходимое для проведения ритуала, никак не желало приходить. Вместо этого непокорная память словно колоду карт тасовала перед мысленным взором образы- далёкие и недавние, тёмные и светлые. И один был ярче прочих: улыбчивая черноволосая, девушка, сосредоточенно вникающая в текст написанной им пьесы, вдруг поднимает голову к небу и восторженно восклицает: «Смотри, это облако похоже на ангельские крылья!»

Писательство всегда было отдушиной и главной силой Эмиля, он знал, что слова, наравне с делами способны изменять ткань миров: стать бременем проклятья, пробудить или исцелить израненную душу, и был рад встретить на жизненной дороге человека, разделяющего его убеждения, и одну Музу на двоих.
Маг редко использовал свой дар «оживления» слов в полной мере, но иначе юный дракон, дремавший сейчас где-то далеко- далеко в лунной колыбели не откликнулся бы, и потому, удерживая в голове облик юной соратницы, чувствуя, как с каждым звуком всё его существо наполняется энергией , которой с ним щедро делился сидящий рядом Цунь, на правах старшего зорко следящий за физическим состоянием друга, он запел самую древнюю из известных ему песен, вплетая в замысловатые куплеты, желание защитить, сберечь, направить к источнику неиссякаемого вдохновения...

С тех пор, как в жизни Амели появилась Ичиё, она заиграла новыми красками и едва заметно изменилась: теперь юная колдунья не боялась экспериментировать и доверять себе. А маленькая сине- оранжевая звонкоголосая дракоша всегда крутилась поблизости-подсказывала детали новых сюжетов(как и Эмиль, Амели обожала творить новые бумажные вселенные), разгадывала сны и отгоняла дурное настроение.
Нашли общий язык они не сразу, сначала девушка долго «приманивала» робкого фамильяра всем, что по её мнению могло заинтересовать защитницу: танцами, песнями, шоколадом, чаем, гуляла с ней в городских парках, бродила по картинным галереям , беседовала по ночам. Постепенно Ичиё перестала дичиться и церемонно называть Амели «госпожой», перестала, чуть загрустит улетать под крылышко Цуня, единственного знакомого земного соплеменника, к которому она относилась со смесью робости и восхищения. Цунь всегда был рад видеть выдумщицу Ичиё и охотно давал советы, делясь многовековым опытом, но её непрекращающаяся полудетская болтовня порой мешала Эмилю сосредоточиться на магических исследованиях и творчестве, и тогда маг ласково отсылал дракошу обратно, под предлогом передачи важного сообщения с помощью нити , что незримо соединяла двух волшебников.
Это был единственный магический «инструмент», которым непоследовательная Амели пользовалась относительно часто, довольно успешно считывая знаки. Даже сны, посылаемы свыше: иногда яркие, иногда мрачные, но всегда многоплановые и символичные, девушка часто трактовала неправильно, вместе с тем ухитряясь удачно вписывать их в реальность, сочиняя рассказы и повести.

Однажды, почувствовав жжение в области запястья( как раз там где находилась, голубоватая, отливающая серебром, невидимая обычным зрением нить) , встревоженный маг попытался связаться с подругой. Безрезультатно: ни на телепатическое приветствие, ни на телефонные звонки Амели не отвечала.

— Клянусь звёздами!- вскричал Эмиль,- в какую переделку она попала на этот раз?
-----Цунь, а ну, вставай, лежебока! Ли в беде! Телепортируй меня к ней, пожалуйста!
----И не подумаю,- дракон лениво приоткрыл правый глаз. Вы с Музой вдвоём уже три дня мне спать не даёте: по утрам спорите, пишите, по вечерам кофейником на кухне гремите и днём в суете я рядом- мало ли что, вдруг некроманта какого встретишь неуравновешенного, желающего присвоить себе парочку ценных артефактов…
Что же касается Амели… Ты по следу пойди и непременно всё узнаешь. Захвати только с собой посох и… валерьянку. Ей понадобится. Одного призрака прогнать не может, при том, что чувствует! И как её угораздило с такой кашей в голове в колдуньи податься?
Услышав о призраке Эмиль вздрогнул: он терпеть не мог иметь дело с потерянными душами ещё в пору ученичества и предпочитал вникать в тонкости стихийной и исцеляющей магической науки. Представив себе, как сейчас растеряна несчастная юная колдунья- городская жительница до мозга костей и с домовыми-то знакомая не слишком хорошо, он понадеялся, что за прошедшие пару недель крошка Ичиё успела вырасти и отрастить мощные клыки, способные отпугивать потусторонних недоброжелателей хотя бы на время..
Бормоча вполголоса цветистые ругательства на древнешумерском, Эмиль резко втянул носом воздух: где-то вдали, чувствовался смешавшийся с ароматом моря едва различимый наэлектризованный резкий и острый запах страха и ярости-так пахнет нечто, находящееся между мирами, не способное самостоятельно преодолеть границу . Запястье снова обожгло болью, и маг, кинув напоследок на фамильяра укоризненный взгляд, поспешил туда, куда звал его внутренний голос.

Однако к огромному изумлению Эмиля, когда он с некоторым трудом, спустя полчаса поисков всё-таки нашёл Амели в трёх кварталах от своего дома, в маленькой, сплошь уставленной громоздким антиквариатом квартирке то застал её вполне спокойно беседующей с этим самым призраком. Правда защитные соляные круги, беспорядок вокруг и крайне зажатая поза, юной колдуньи, убедили Эмиля-спокойствие это поддерживается ценой невероятных усилий. Ему хватило беглого взгляда на туманную, размытую фигуру седоватого растрепанного нервного духа, чтобы понять- он застрял в пространстве давно, а уйти ему мешает какое-то заковыристое проклятие, неумелое, но что называется «с огоньком».

Амели, очевидно тоже это поняла, и теперь, под непрекращающиеся стоны старика о «жутком холоде, убивающем его изнутри по милости нерадивых коммунальщиков», пыталась найти ответ, разложив Таро кельтским способом. Но судя по тому, как подрагивали её плечи, и потемнела всегда такая светлая аура, девушка была на пределе. Не помогало даже присутствие немного взъерошенной Ичиё, принявшей человеческий облик и выглядевшей больше похожей не на деву из племени драконов, а солнечную эльфийку: хрупкую, светловолосую голубоглазую, словно сошедшую с полотен художников эпохи Возрождения. Выдавали хранительницу и вдохновительницу только острые зубы, которые она время от времени обнажала в хищной улыбке, бросая на призрака взгляды, полные настороженной злобы. Казалось дракониха, чувствуя настроение «старшей сестры» вот-вот сорвется в бой. Атмосфера в квартире, несмотря на сдержанный и даже мягкий тон Амели, ощущалась предгрозовой: липкой и тяжелой.
Дальше так продолжаться не могло.
--------А, ну, отойди от неё подальше, неупокоенный, живо! Если вытянешь из Амели силы, то не только не получишь помощи, но и будешь мною лично водворён на положенное тебе место- в нижний мир, без шансов снять заклятье. А там и до превращения в демона недалеко…

--------А не много ль не себя берете, юноша?- запальчиво ответил призрак. Если кому и хватит силы меня прогнать, то, пожалуй, только некроманту или очень сильному медиуму. А вы не дотягиваете, господин волшебник, ох, недотягиваете…. Я всего-то хочу проучить нынешнего главу района-столько народу погубил, ирод, ведь не первый раз старики-то от холода помирают в нашем промозглом городке, даром, что приморский.
-------Ты ошибаешься, старик. Всему виной злые чары. Чисто по-женски сплетенные. Хитрые и почти незаметные. Острый взгляд Эмиля и его неторопливо-весомые слова, казалось, пригвоздили духа к месту ,в то же время отгородив раздраженную Амели и её хранительницу энергетическим щитом-собственно, маг и затеял разговор затем, чтобы отвлечь призрака и успеть создать дополнительную защиту. Одна мысль о том, что дух может серьезно навредить подруге, приводила чародея в ужас. Слишком много скопилось в нём ненависти и боли.
-----Бред! –замахал руками призрак. Я со своей Алевтиной двадцать лет душа в душу….Это всё Семенов виноват!
-— А до Алевтины? Вспомните, Иван Игнатьевич. – тихий, отстраненный голос Амели заставил всех вздрогнуть. Много лет назад вы растоптали несмелые чувства девушки :рыжеволосой, зеленоглазой. Бросили. Испугавшись сплетен и слухов… Её имя начиналось на букву «М»…А она на эмоциях крикнула в след что-то про ледяное сердце… Колдовать не умела, но обида, замешанная на любви порой сильнее всякой магии. Карты говорят, что она уже покинула этот мир и попросить прощения не получится…Нужен ритуал, но я право, не знаю, как его проводить….А ты знаешь, Иль? – Амели с бросила на друга взгляд, наполненный надежды.
Иван Игнатьевич, внезапно растерявший весь свой неправедный пыл, как-то сник и тихо пробормотал:
--— Так значит Мирославины слова аукнулись…. Что ж, поделом мне, не по-людски, конечно получилось, не поговорили толком, всё на надрыве… И что же теперь делать? Что карты твои говорят, девочка? Зря я в тебе сомневался: и имя моё узнала и сердечное, полузабытое напомнила… Так что ж теперь?
---— Я могу попытаться приоткрыть вам дверь на ту сторону. Но если вы окажитесь не готовы, то просто исчезните . Из всех миров. Навсегда. Эмиль ронял слова будто камни, зорко наблюдая за реакцией призрака.
---— Да чего вы с ни церемонитесь! –неожиданно взвилась до сих пор молчавшая Ичиё. Спалить его душонку тухлую огнём и дело с концом! Мало я эту нечисть ещё цапнула!
---Фи, сестрица- скривилась Амели. Где ж ты понабралась таких выражений? Сериалов что ли пересмотрела? Нет. Надо дать Ивану шанс. Чувствую я, его долгий путь ещё не окончен…
-— Но, Амель, дорогая! Он же, поганка такая, грозился тебя, цветочек лунный ты мой, придушить во сне, еле отбились! Получилась не «Болдинская осень» желанная, а второе «Ледовое побоище»!
-— Ты права, чудо- юдище, странное- прервал неловкую паузу призрак. Плохим я был хозяином, плохим человеком. Дрался , пугал вас. Простите, если сможете. Самое мне время попытаться последнюю преграду преодолеть. Мирослава отходчивая была. Авось простит, как думаете?

---— Хоть твоя сговорчивость и подозрительна, но как скажет сестрица и мастер Эмиль- так тому и быть. Если они обиды не держат, то я не стану. Но помни: глаз с тебя не спущу, струсишь- сожгу не посмотрю, что седой, клянусь своим именем!
Повелительный жест Эмиля остановил разгорячённую хранительницу:
---— Замолчите все! Я начинаю. И, Амели, большая просьба: не лезь вперед, пожалуйста! Тьма порой гасит и планеты, не то, что человеческие жизни.

Поначалу, если судить по спокойным и выверенным движениям Эмиля, осторожно творящего опасное заклятье, всё шло хорошо. Амели, никогда не утруждавшая себя изучением слишком уж сложных чар, предпочитавшая во многом действовать по наитию, могла только догадываться о том, насколько оно многоступенчатое, восхищаясь терпением друга. Иван Игнатьевич мерцал где-то в углу, время от времени бросая на волшебников виноватые взгляды. Верная Ичиё, прежде не сталкивающаяся с изнанкой подлунного мира изо всех сил пыталась подавить нарастающую панику, ощущая как нечто тёмное бьётся о естественную преграду, которую на свой страх и риск пытался «распечатать» смелый чародей, но это ей удавалось плохо: дракониха то и дело передергивала плечами, стремясь стряхнуть с себя наваждение заполнивших комнату мрачных нечётких видений, её облик «поплыл», обнажая истинную сущность; на коже показались чешуйки, ногти заострились, а зрачок стал вертикальным, сменив цвет.
-— Ичи, не сжимай так сильно, мне больно!- ойкнула Амели почувствовав царапающее прикосновение хранительницы, и невольно разрушив кокон зловещей тишины. На ладони девушки показалась капелька крови, скользнула по запястью и упала на пол…
Дикий оглушительный вой сотряс мир. То потусторонние сущности, почуяв «лакомство», разрушили последнюю печать и ринулись наружу через зияющую чернотой щель… От неожиданности Эмиль выпустил из рук нить слова, не произнеся последний слог. Не обращая на него никого внимания нечисть всем скопом ринулась к Амели, протягивая вперед свои трёхпалые, покрытые зелёной слизью конечности и победно ухмыляясь. Заплетающимся языком колдунья попыталась призвать на помощь ветер- любимую свою стихию, благо, окно было немного приоткрыто, но не хватило уверенности. Один из монстров, осмелев, схватил её за щиколотку…
----Ну уж нет! –вскричал преодолевший минутное оцепенение Эмиль. Только через мой труп, уродцы безликие! Сделав всего один шаг, он закрыл собой Амели и метнул в нападавших несколько острых серебряных кинжалов, способных нанести демонам серьезные ранения. Бросок отнял у мага последние силы, он почувствовал, что теряет сознание.

В этот момент Ичиё, которой происходящее по-прежнему напоминало дурной сон, случайно ставший реальностью, наконец встряхнулась, окончательно утратив «двуногое» обличье перехватила оружие прямо в воздухе, и издав боевой клич, позволила гневу и раздражению, клокотавшему в груди (какой из неё фамильяр – не смогла уберечь свою колдунью!) превратиться в золотое пламя, оставившее от нежданных гостей кучку пепла.
Убедившись, что кроме них троих в доме больше никого не осталось (перепуганный призрачный старик под шумок улизнул на ту сторону, но Ичиё не могла его за это винить- что взять с обычного человека?)дракониха с ласковой робостью, всё еще ощущая вину за непростительное промедление, окликнула бледную как смерть Амели, уже несколько минут хлопотавшую над Эмилем:
----Сестрица, сестрица, тебе помочь? Прости меня, Луны ради, я такая глупая!

Амели в ответ лишь нервически хохотнула, пытаясь не дать проклятым слезам пролиться:
----Мы обе сегодня отличились, но сейчас важнее другое: я не понимаю, почему Иль не приходит в себя. Внешних ранений у него вроде бы нет, потоки истощены, но при его уровне силы, это не так уж опасно… Его аура будто туманится… Не могу понять!
-----А ты посмотри моими глазами, Амели. Это меньшее, что я могу сделать для мастера. Не бойся, это не больно….
Амели согласно кивнула и прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Потом открыла и моргнула, давая себе время привыкнуть к драконьей яркости и чёткости с какой издавна эти мудрые существа созерцали множество измерений.
Эмиль лежал на спине, хрипло и прерывисто дыша. Его слегка вьющиеся, чёрные как вороново крыло волосы покрылись инеем, смугловатая кожа приобрела нездоровый сероватый оттенок, губы посинели, а тонкие изящные пальцы свело судорогой. По всем признакам маг был отравлен, но чем? И где источник яда?
Тут волшебницу осенило: нить! Она может дать подсказку! Бережно коснувшись запястья мага, Амели тотчас почувствовала, как между ними завязался ещё один невидимый узелок. Перенаправив силу вглубь, девушка, переждав яркий всплеск знакомой энергии способной по воле хозяина и окрылять, согревая, и обжигать, Амели, мысленно молясь всем известным богам, аккуратно перехватила нить. И в самом центре сияющей сферы со множеством лучей- средоточии потока- разглядела крошечную чёрную точку. Обломок демонического когтя. Не давая себе и секунды на сомнения и колебания, и не слишком соизмеряя силы, юная колдунья, не обращая внимания на жжение «выдернула» тем самым обезвредив, чужеродный сгусток, и с методичной тщательностью «залатала» самым сильным из известных ей заговоров незримую рану, восстановив естественный баланс. Оставалось только подождать.


Первое, что увидел Эмиль, вынырнувший из забытья на закате - свернувшуюся клубочком и мирно дремавшую прямо на полу рядом с ним Амели, выглядевшую уставшей, но счастливой. Она что-то едва слышно бормотала во сне, доверчиво положив голову ему на плечо. На сердце у Эмиля потеплело: слава небесам, она жива! Его самый лучший друг, а может, не только друг? Он привык к одиночеству и как огня страшился женского чародейного коварства, сулящего предательства и беды, но Амели- весёлая, любознательная, яркая, добросердечная, немного неловкая выдумщица, казалась магу совсем иной. Прежде его немного нервировала её излишняя порывистость и открытость, но теперь… Они уже дважды спасли друг другу жизнь, а такие недвусмысленные намёки судьба даёт редко. Погруженный в раздумья маг пристально разглядывал лицо юной колдуньи, не решаясь разбудить, не решаясь задать вопрос...
Тёплые сентябрьские сумерки окутали город, а с востока уже спешил на свидание с морем игривый ветер перемен….

…. Сияние звёзд: маняще-далёкое и близкое одновременно согревало. Причудливой формы мост, по которому легко шагала Амели, всё удлинялся и удлинялся, стремясь куда-то в бесконечность. Фиолетовую луну, заполняющую собой небо, и похожую на огромный аметист в оправе из фианитов, казалось можно было потрогать- только руку протяни. А вдали, там, где в облаках разгорался рассвет, слышался чей-то знакомый голос, зовущий её по имени….

Но в реальности этот голос был куда более насмешливым. Хотя и обеспокоенным тоже.

---- Эх, спящая красавица, просыпайся уже, а? Не успеешь ведь желание загадать! Зря я что ли вас с Эмилем на себе столько тащил, через весь город, рискуя попасться на глаза людям? Втемяшилось же неугомонному показать тебе звездопад. Сказал, что ты так быстрее силы восстановишь. А по мне, чего проще: не лезь куда, не следует, тогда и друзей втягивать не придётся, и самой рисковать. Ты же ещё птенчик неоперившийся, а всё на подвиги тянет… Ох, молодежь… И валерьянка всё-таки понадобилась, я был прав- нервы Ичи никуда не годятся…

------Цунь! Перестань оговаривать Ичи! Рассерженная Амели, проигнорировав головокружение, резко подскочила с мягкого ковра луговых трав, на котором лежала. ---------Если бы не Эмиль и не она, я бы сейчас с тобой не разговаривала. Лучшей хранительницы и пожелать сложно! Она не отлёживается в «гнездышке» игнорируя зов приключений в отличие от кое-кого мудрого, но до ужаса ленивого….

Гневные и громкие возражения почтенного Цуня прервало появление Эмиля, его радостный вскрик:

---Ура, Амели, ты снова с нами! Поздравляю! Как себя чувствуешь? Нигде не болит? А как тебе вид? Не правда ли, великолепный?

Маг сыпал вопросами как из рога изобилия, и потому Амели успела ответить лишь на последний:

---- Вид прекрасный. Я всегда любила горы, восхищалась их мощью и силой. Но с чего ты решил, что скоро начнётся звездопад? Август давно миновал.

---- Ну, я умею убеждать светила, а точнее ту, что правит ими….-загадочно улыбаясь, прошептал Эмиль. Осталось немного. Скоро вернётся Ичи- как раз к началу. Ей захотелось крылья размять. Не успела Амели спросить, о причинах такой таинственности, как увидела Ичиё, стремительно бегущую вниз по тропе.

----Я не опоздала, мастер? О, сестрица, очнулась? Вовремя!

Трескотня Ичиё окончательно сбила Амели с толку. О чём они говорят? Юная колдунья любила природу во всех её проявлениях, но ещё со времён ученичества хорошо запомнила главное правило волшебников: без крайней необходимости не вмешиваться в её круговорот. Поэтому теперешнее поведение Эмиля изумило Амели. Что он задумал?

-----Ничего особенного, Ли. Просто хочу показать тебе яркое зрелище в благодарность за исцеление и не только… Эмиль немного замялся , мучительно подбирая слова.

Произошедшее заставило меня многое переосмыслить. Там, в межвременье я понял, что всё это время моя судьба была рядом…

Не буду ходить вокруг да около: Амели, прошу тебя, ответь, ничего не скрывая, согласна ли ты, упрочить наши отношения, перевести их на новый уровень? Согласна стать моей женой, совершать новые открытия, творить преодолевать препятствия вместе?

Голос Эмиля на мгновение сорвался, и Амели увидела, что руки волшебника подрагивают от волнения. Неожиданное предложение, сделанное под тихий шелест падающих звёзд в романтическо-идиллической обстановке стало ответом на самое сокровенное желание девушки. Долго, слишком долго боролась она с накатывающими подобно волнам чувствами, которым поначалу и сама не доверяла. Время убедило колдунью, что её чувства к другу, открывшему ей так много, мудрому, доброму и сострадательному- не мимолётная иллюзия, а семечко, способное дать плоды. Множество раз она прокручивала в голове их возможный откровенный разговор, но каждый раз отступала, испугавшись собственных дерзких мыслей. И он услышал невысказанное. Может, новый узелок на нити помог? Амели не знала ответа, но впрочем, причины сейчас были для неё второстепенны. Главное-ответить, не утонув в эмоциях. Всё-таки реветь при фамильярах не следует. Даже от счастья.

Но юная колдунья не сдержалась: одна крошечная, сияющая в свете последнего танца звёзд слезинка, скатилась по щеке и впиталась в землю. Тихое «я согласна» отразилось искоркой в чёрных, обычно всегда смеющихся глазах.

В ту ночь горная долина стала свидетельницей пылких обещаний, светлых планов, оживленных бесед и нежных поцелуев -признаков расцвета соцветья любви.

Слушая перезвон его лепестков, и отправляя в полёт очередную звезду-путешественницу- светловолосая крылатая девушка, с любопытством наблюдавшая за счастливыми влюбленными и не менее счастливыми наслаждавшимися ночным полётом драконами, сделала короткую пометку на страницах небесной летописи: «Звездопад- отличная идея. Вдохновляет и открывает сокрытое. Можно использовать и в случаях запутанности связей душ».