Иллюзионист 29

После ухода Елены,  княгиня Горенская с ласковой улыбкой  обратилась к Софье Станиславовне Шуйской :
- Я знала, Зося, что твой племянник понравится моей крестнице. Они так увлечённо беседовали. Даже  блистательный Болховский обеспокоенно поглядывал в их сторону.
- Ты неисправима, Ава! Оставь свои матримониальные планы. Безусловно, он произвёл впечатление на нашу, возможно, будущую императрицу. Только Оболенскую привлекли деловые качества Стаса, а не его внешность, хотя он и недурён собой, – проговорив это Софья Станиславовна умолкла, погрузившись в свои думы.  Её бархатистое, гладкое, спокойное лицо стало непроницаемым, а взгляд  холодным и отрешённым.

Видя, что той не до разговоров, Клавдия Николаевна плавно переместилась к остальным гостям.

Софья Станиславовна между тем размышляла о том, как сильно изменилась княгиня Оболенская за последнее время. Она хорошо знала её родителей, знала саму Елену с детства.
Куда делась капризная, беспечная и избалованная  любящим  отцом, барышня, которая обожала спорт, балы и постоянно находилась в центре великосветских скандалов.  Елена всегда могла за себя постоять, даже оставшись без поддержки отца. Недруги и те, кто опасался покойного князя Бориса Георгиевича Оболенского, осмелели, решив отыграться на его дочери.  Елена не боялась дать им отпор. Пощёчины, выплёскивание вина из бокала в лицо обидчика, вереница дуэлей. Молодёжь, для которой она стала кумиром, её обожала, а враги стали побаиваться открытого противостояния. Тактика их изменилась. Удары по ней, по её репутации стали наноситься исподтишка. Оболенская стойко переносила превратности судьбы, но  это, как тысячи мелких порезов, рано или поздно должны были сломить её дух, её волю к сопротивлению. Однако не сломили. «Что не убивает нас, то делает только сильнее».
Она продолжала бравировать на самом лезвии.
И вдруг, буквально за полгода такие изменения – никаких дуэлей, всплесков гнева на провокации и подставы. Полный контроль над эмоциями, словно стала не погодам мудрее. Выступила лишь в роли секунданта. А как она поставила на место обнаглевшего Несвицкого – достойно уважения. И более только – успешно отражает все происки влиятельных врагов, не теряя при этом выдержки.  Поход под Смоленск лишь ещё более  поспособствовал её авторитету среди простого народа, дворянства и военной аристократии.
И только император и  две противоборствующие боярские группировки, желающие посадить на трон своего ставленника, вовсе не жаждут возвышения Оболенской.
Она и сама в юности натерпелась от некоторых представительниц боярских родов, поэтому искренне сочувствовала Оболенской.

Софья Станиславовна не вздрогнула, когда к ней неслышной походкой незаметно  подошёл её племянник Стас. Привыкла к его  повадке бесшумно двигаться. Он всегда напоминал ей лица, причём - умного лиса. 
По блеску его светлых глаз и лёгкой улыбке на губах, поняла, что тот воодушевлён разговором с Еленой Оболенской.
Станислав тут же  подтвердил догадку, касаясь дыханием её ушка со свисающей серёжкой в виде изумрудной грозди - подарком покойного супруга: - Княгиня Оболенская почти такая же удивительная женщина, как и вы, моя дорогая тётушка.
Стас всегда называл Софью Станиславовну тётей, а она его - племянником, хотя не являлись кровной роднёй.
Родители её переехали из княжества Литовского в Россию, где у них родилась дочь. Отец Софьи, или Софии на польский лад, происходил из рода Шуйских.  Один из представителей старшей ветви, Иван Дмитриевич, бежал в Литву в 1536 году. Король Сигизмунд Первый встретил перебежчика с лаской и  пожаловал ему  двор Теребунь. Прижился там, обзавёлся семьёй.
Литовские Шуйские утратили княжеский титул. Однако, когда род Шуйских на Руси угас, то вспомнили о потомках Ивана Дмитриевича и пригласили вернуться.
Родители Софьи с малолетним сыном приехали в Москву. Отцу вернули некоторые земли Шуйских для безбедного существования. А вот с возвращением княжеского титула затягивали.
Софья, как и её старший брат, получили престижное образование. Вот только
Зосю, как звали близкие Софью, юные аристократки не любили. Во-первых за её польский акцент. А во-вторых,  девушка обладала самобытной внешностью, притягивающей к себе чужие взоры.  Чёрные, как воронье крыло, волосы, резкие черты лица, слишком выраженные скулы,  нос с изящной горбинкой,  и необыкновенно красивые голубые глаза.
Даже к пятидесяти пяти годам Софья Станиславовна не до конца утратила былую красоту. А от польского акцента она избавилась ещё много лет назад, чтобы больше не слышать насмешек.
Отец умер, брат погиб на охоте,  так и не дождавшись возврата титула. Теперь ей одной  предстояло бороться за него. Только  замужество отодвинуло эту цель.
Замуж Софья вышла по любви за гвардейского офицера Ивана Дорохова, имеющего деревеньку в Орловской губернии и  всего лишь военное дворянство, приобретенное за военную службу, как и его отец, и дед.
Сестра Ивана Дорохова вышла замуж за князя Лобанова из Ростовской губернии. Правда в браке пробыла недолго. Муж погиб на охоте, а она сама умерла при родах. Племянника взял к ним на воспитание супруг Софьи Станиславовны. Остальные Лобановы так и не сподвигнулись принять ребёнка. Свекровь невестку не любила за её худородное дворянство, да и стара была.
Софья Николаевна, поставленная перед выбором,  не возражала против принятия в дом малыша, коли самим Бог не дал детей. Лишь выразила пожелание, чтобы младенца окрестили именем её отца и брата.
Так Станислав Николаевич Лобанов вошёл в их семью. Жить бы да радоваться. Муж любил и берёг её. Внезапная кончина Ивана Дорохова оставила её вдовой в сорок два года. Повторно замуж не вышла, хотя и предлагали.
Если Елена Оболенская станет императрицей, то Стас займёт хорошую должность при ней. Ей же самой. Сама Софья Станиславовна добьётся наконец возвращение титула.