Так не бывает Часть 38
Игорь сидел в кресле у открытого окна своей детской комнаты, куда он приехал сразу после выписки из больницы. У его ноги, положив голову ему на колено, ожидая ласки, сидел Дон. Сегодня, уже спокойно, без содрогания сердца Игорь мог окунуться в воспоминания последних месяцев, круто изменивших его, казалось, уже устоявшуюся жизнь.
И не слепота, а вернее не только слепота, мучили его последние месяцы, а потеря только вспыхнувшей надежды на встречу с любимой. Он увидел своими глазами ее портрет в этом маленьком кафе, увидел, и свет навсегда померк в его глазах, будто они не выдержали такого счастья увидеть ее грустное, прелестное лицо, обрамленное золотом волос.
Теперь это лицо все время стояло перед его внутренним взором, и невозможность, почти очевидная, увидеть ее воочию мучила его больше всего. А еще он страдал оттого, что перестал видеть ее во сне. Да Игорь и спал мало, урывками, все больше лежал без сна и думал, думал свои невеселые думы, а если засыпал, то проваливался в темноту, иногда освещаемую вспышками света, удивительно нежных цветов: изумрудно-зеленого, нежно фиолетового, серебристо-белого.
Молодой человек вздохнул и погладил голову собаки, почесал за ухом. Ему ответило четкое постукивание по полу, это пес своим хвостом выражал восторг и благодарность, не двигая ни одним мускулом, все также прижимаясь к ноге хозяина и держа голову на его колене. Только его хвост двигался, стуча по полу, выражая весь букет чувств.
- Хороший, хороший, Дон, - ласково похвалил собаку Игорь.
Дон стал его поводырем, нянькой, защитником, ни на минуту не покидая хозяина, даря ему любовь и преданность. Он очень быстро понял, что от него требуется, и без дополнительного обучения заменял ему, как мог, глаза.
Собака, да еще Левушка, на удивление всей семьи, проявляя, не свойственную его возрасту мудрость и преданность, все это время пытались вернуть ему уверенность и желание жить дальше.
Однажды, когда Игорь по обыкновению понуро сидел в кресле, Лева притащил ему свой пластилин и пристал, как "банный лист", с просьбой:
- Игорь, а Игорь, слепи собаку, такую как Дон, ну слепи, - просил и просил он, не слушая возражений.
- Лев, отстань от человека, видишь, ему не до тебя, - попробовал увести сына Вадим, но в ответ прозвучало совсем по взрослому.
- Папа, не мешай, пожалуйста. Я знаю, что делаю.
Вадим удивленно на него посмотрел, но мешать не стал. Наконец, Игорь сдался, взял в руки размятый Левушкой, хранящий тепло его рук комок пластилина.
Перед внутренним взором Игоря возник Дон, сидящий перед хозяином, подняв морду, внимательно его слушающий.
Руки, когда-то в студенческие годы, перелепившие целые горы глины, вспомнили то ощущение всесильности, когда бесформенный комок глины обретал форму, наполнялся смыслом и чувством. Через пять-десять минут, пролетевших для Игоря как мгновение, на его ладони сидела, внимательно слушая хозяина, маленькая копия Дона.
- Ну, как? – хрипло, от, вмиг, пересохшего горла, спросил Игорь.
- Здорово, вылитый Дон. Можно я возьму? – почему-то тихо ответил Лева.
- Возьми, конечно, - уже увереннее сказал Игорь.
- Мама, папа, бабуленька, посмотрите, какую собаку дядя Игорь вылепил, – донесся до Игоря громкий голос Левы.
Он видно быстро передвигался между кухней, где готовила обед бабушка, и гостиной, где о чем-то беседовали родители. Игорь слышал их радостные голоса.
- Ну, слава Богу, ожил, - воскликнула Анна Михайловна. И через миг ласковые материнские руки обняли сына.
- Я так рада, Игорек. Собака получилась как живая. Ну что, сынок, попросить Вадима глину достать. У меня целый мешок в подвале сохранился, еще со студенчества твоего?
В комнате сразу повисла тишина. Все, а Игорь чувствовал, что все домочадцы собрались около него, до этого момента переговаривавшиеся друг с другом, как видно передававшие фигурку от одного к другому, вдруг замолчали. Все напряженно ждали его ответа. Теплая волна благодарности коснулась его сердца. Игорь почувствовал, как все волнуются за него, как дорог он родным, как хотят вернуть его к жизни, вывести из оцепенения, в котором он находился после выписки из больницы.
- Доставайте глину, хватит мне лодырничать, - ответил Игорь, широко улыбаясь, такой долгожданной всеми улыбкой.
Тишина взорвалась голосами родных. Казалось, громко и радостно заговорили все сразу.
- Игорь, а теперь слепи кошку, - отвлек Игоря от мыслей Левушка, настойчиво теребя его за рукав. Новый теплый, от детских рук комок пластилина, лег ему в руку.
- Кошку, так кошку, - улыбнулся Игорь племяннику.
Так была перевернута самая тяжелая страница книги его жизни и открылась новая, полная трудов.
Молодой человек стал выходить из дома, сопровождаемый псом и племянником. Учился ходить самостоятельно по квартире, считая шаги до поворотов и мебели. После упорных тренировок, набитых шишек и синяков, он научился легко, без напряжения, передвигаться по квартире, находить нужные вещи, всегда аккуратно укладываемые Анной Михайловной на определенное место.
Игорь много лепил и малые формы: статуэтки, жанровые сценки, детские игрушки; и пробовал себя в больших формах: лепил макеты памятников ушедшим из жизни поэтам и артистам, образы которых он носил в сердце и памяти.
Жизнь семьи понемногу налаживалась. Лариса перестала плакать по ночам, расцвела и похорошела в атмосфере любви и заботы родных.
Подошел день свадьбы. Все было подготовлено Вадимом и Николаем Петровичем, и столики в ресторане, и машины заказали. Лариса подготовила к свадьбе строгий белый костюм и белую шляпку с вуалью. Все это несказанно шло к ее стройной девичьей фигурке, синим глазам и смоляной копне волос, всегда убранных в строгий узел на затылке. Как хотелось Игорю увидеть сестренку в этот счастливейший, Игорь был в этом уверен, день ее жизни.
И вот он наступил.
Сегодня утром предпраздничная суета заполнила весь дом. Игорь, Левушка и Дон с утра устроились в комнате Игоря, чтобы не мешать последним приготовлениям к свадьбе. На кровати лежал приготовленный мамой праздничный костюм Игоря, но он не одевал его. Вот и Леву позвали одеваться, а Игорь все сидел в кресле, почесывая за ухом у Дона.
- Сынок, пора ехать, а ты не готов, - воскликнула, вошедшая в комнату Анна Михайловна.
- Мамочка, я не поеду. Мне будет трудно на свадьбе среди множества людей, суеты, громкой музыки, да и ребятам не следует напоминать о случившемся. Пусть это будет самый счастливый их день, неомраченный ни чем.
Анна Михайловна растерянно молчала. Она чувствовала правоту сына, но ей хотелось, чтобы в этот счастливый день он был с ними.
- Коля, Вадя, Лариса, – позвала она.
Когда все вошли в комнату, Игорь повторил свое решение и добавил:
- Я люблю вас и буду всем сердцем с вами. Желаю вам счастья, вечной любви, не омраченной никакими житейскими бурями. Так у вас и будет, я в этом уверен, - он встал, безошибочно нашел руку Вадима и Ларисино плечо, молча стоящей около него. Он обнял обоих, поцеловал.
- Левушка, возьми на кровати у изголовья коробку. Это мой подарок вам. Там часы, каждый час играющие дивную мелодию. Пусть они отсчитывают минуты, часы, дни, годы вашего счастья, а я порадуюсь вместе с вами. Не возражайте, - остановил он Вадима, пытающегося возразить ему, - я так решил. Вы поезжайте, а я буду ждать вас у этого окна. Не волнуйтесь обо мне. Еды в холодильнике много. Дон остается со мной.
- И я останусь, - вышел вперед Левушка.
- Нет, милый. Ты поедешь со всеми. В такой день ты должен быть с родителями.
- Ну, что ж, быть посему, - подвел итог Николай Петрович, - поехали, на собственную свадьбу грех опаздывать.
Вот и сидел Игорь у открытого окна. Теплый ветер играл занавеской. Сердце его было спокойно. Он был искренне рад за сестру и друга, и за Левушку был рад.
Вдруг ветерок принес нежный запах весенних цветов.
- Где ты моя половинка, - тихо прошептал Игорь, посылая свой вопрос туда за открытое окно в весеннюю, ароматную даль.
«Где?» – эхом отозвалось его сердце.
Свидетельство о публикации №225072100915