Волчья сыть

     Перечитывая Обручева, как и Гуля до него, я лишний раз убеждался, что Россия повторила горькую судьбу ромеев, утративших страну, народ, культуру, оставивших по себе такой недостижимый поганым варварам уровень, что вполне обоснованным кажется мой психоз при столкновении с русскоязычными авторами Совка или современности, омерзительными, невежественными, просто говенными в сравнении с навеки утраченной культурой России настоящей, не иудобольшевицкой и, тем более, не нынешним криминально - фашистским недоразумением, хотя, обращаясь к листуар пур лямур, спустя века и дикие германцы сумели произвести нечто свое, но, уверен и убежден, что руссиянам такое не грозит, Рим сокрушили завистливые варвары, а Россию накернуло собственное быдло под руководством международной сволочи и выползших из черты оседлости действительно нелюдей, славно отомстивших скудоумкам, не нашедшим в себе сил окончательно решить все вопросы с тем будущим пролетарским размахом, когда уничтожались народы, классы, опустошались губернии и вымаривались голодом миллионы, что мешало тому же Ляксандру Труа смести поганой метлой гнусное еврейство если не с лика планеты, то хотя бы в рамках Империи ? Воспитание мешало. Образование, впитанная с молоком матерей европейская культура, от чего были избавлены чернь и евреи Красной Руси, к тому же, известно, история не терпит сослагательности, что было, то и было, и раз уж вся наша Земля еще разок обосралась в сорок пятом, поставив жирную такую точку в истории развития белой расы, то нечего пенять на ограниченных разумом царских и барских, им и во сне не могло привидеться грядущее, когда хам и жид согнули страну в дугу, строя колхозы самой тупейшей экономики в мире, погибая в битве с такими же, только коричневых расцветок, медленно через гниение распадаясь, все же создав новый вид недонарода, советский, конечно, народ, еще более подлый, агрессивный, тупой, нежели породившие их деды, воевавшие, как оказалось по прошествии, с собой и здравым смыслом, отринутым во имя немецко - еврейских фантазий бородатого парха.
     - Карла Марксов, - удивился Пухов, увидев задвинутый Шариковым за шкаф портрет седобородого старика. - Пошто упрятал ?
     Накрывавший на стол матрос воровато оглянулся и прошептал :
     - Актуальность утратил, Фома, их святой. Приезжал тута на бронепоезде наркомвоенмор, митинг соорудил, за семь часов речей пояснил всем, что ленинизм вообще никаким боком к марксизму не касается.
     Пухов, разливая по стаканам водку, согласно гудел :
     - И не говори, Шариков, все пересрали. Вот, помнится, перед десантом вызвал меня комиссар, вручил мандат на руководство катером, а потом говорит такой, что мало у республики керасину, не мог бы ты, товарищ, водой зарядить движок катера ?
     Шариков захохотал, утирая выступившие слезы кулаком.
     - Это ладно, - невозмутимо рассказывал Пухов, шумно заедая сивушный дух луковкой, - но встренул я этого комиссара потом, во взятом нами Новороссийске встретил. Оказался он главноначальствующим над Югом России Абрам Семенычем Гуровичем.
     - Гуревич еще ! - закричал Шариков, извлекая из тумбы письменного стола вторую бутылку рыковской водки. - И Гурвич.
     - И вот скажи, - уточнял Пухов, разливая водку и из второй бутылки по стаканам, - ради чего мы с тобой своих буржуинов и немцев всяких царских свергали - то ? Ради жидовни проклятой ?
     Шариков, снова оглянувшись, сказал :
     - Потому и портрет. Оказался Карла Марксов жидом немецким.
     Пришла очередь смеяться Пухову.
     - А наркомвоенмор твой ? Который Лев Бронштейн, он чьих будет ?
     Шариков, доставая третью бутылку водки, непонятно ответил :
     - Рамона Меркадера.
     Это он правильно. Жаль, что таких вот Рамонов не было в количестве хотя бы сотни тысяч, глядишь, бюрократические мудаки Рейнхарда Гейдриха и не облажались бы. Но это опять сослагательность, не было такого, а значит : и быть не могло, иначе все мы жили бы в совсем другом мире, где, как минимум, воздух чище.