Марс. Сохранить атмосферу Глава двадцать вторая

Марс. Сохранить атмосферу

Глава двадцать вторая


В то время, когда команда звездолёта проходила тернии и крещение будущим, на Фаэтоне жизнь продолжалась своим чередом.
Коронация Джона прошла успешно и подошло время, когда ему потребовалось выбирать жену по неписанным канонам аннунаков, и по традициям, известным только старейшинам.
- День выбора невесты должен пройти, как наш великий i;bun всего народа. - Старейшины G;b и ;sa проговаривали эту фразу чуть ли не каждые два часа. Они встречались в одном месте, кланялись друг другу и говорили эти слова. Оказалось, что эта фраза тоже является традицией и до выбора невесты в обязанности старейшин входило произносить именно эту фразу.
Как-то Триумфу надоело это бурчание стариков, и он спросил:
- Уважаемые старцы, а если Великий не сможет выбрать невесту в течение года, вы тоже будете ходить и бубнить эту фразу?
- Что ты, о Великий судья Иштаран, этого не может быть! Если Великий не сможет выбрать невесту, значит мы не его народ, и мы должны будем каяться два солнца, что выбрали не того Великого и должны будем искать другого, кто сможет продолжать род Великих и нашего народа!
- А что будет с тем, кто оказался не тем Великими? – продолжил любопытствовать Триумф.
- О, Великий судья Иштаран, в этом случае мы должны будем увезти того ненужного далеко к морю, посадить его на большое плавающее бревно, привязать его и отправить далеко, пока или вода его не поглотит или чудовища не полакомятся им. – Смиренно обыденно и простыми словами пояснил уже ;sa.
- Сурово, но справедливо – задумчиво произнёс Триумф. – Зачем кормить того, кто ничего не производит. Это звучит не по нашим законам, но объективно по вашим. А я-то смотрю, что стариков в ваших поселениях не так уж и много.
- О Великий судья Иштаран, старики сами понимают, что им надо уходить, и они уходят далеко, туда, где много всяких больших зверей.
- А если они не могут ходить? – Триумф с интересом смотрел на старцев.
- Тогда их уносят, - с поклоном и разведя руки, с сожалением хором ответили они.
- А если они не хотят уходить? – продолжал допытываться Триумф.
- Тогда им дают священный напиток, от которого они засыпают и их тогда уносят, – также спокойно отвечал G;b.
- А кто имеет право говорить, готов старый человек к уходу или нет? – продолжал словесные пытки бывший командир.
- Только мы вдвоём пока, а потом будешь и ты о, Великий Энилиля;. – также спокойно продолжал G;b.
- Я? – чуть ли не подлетел с места Триумф.
- Да, ты о Великий Иштаран! – Удивились одновременно оба старика.
- И ты нам скажешь время, когда пора уходить. – печально продолжил ;sa.
- А зачем мне об этом вам говорить? – Удивился Триумф. - Да живите, сколько хотите, – пожав при этом плечами.
- А кто нас будет кормить и следить за нами? – уже пришла пора подскакивать с мест старикам.
- А вон видите ходящих тут вокруг роботов? Вот они и будут за вами убирать, смотреть за вами, готовить и всё остальное, – чуть ли не рассмеялся, грызя сладкий плод, похожий на яблоко, говорил новый великий судья.
Оба старейшины переглянулись и пошептавшись, заковыляли к себе в жилище, активно жестикулируя, и обсуждая на ходу услышанное.

В различных поселениях аннунаков происходил отбор самых красивых девушек в качестве невесты для Великого Нини;ба. Всего требовалось отобрать двенадцать девушек по количеству теплого и холодного времени на Ki-n;-te и половина из них должна быть светловолосыми, а половина темноволосыми, половина иметь черные глаза, а вторая половина голубые глаза, а рост их не должен превышать рост Джона на четыре ладони. Остальные формы тела у девушек не имели такой важности, но главным атрибутом тела являлась высокая и полная грудь, требуемая для вскармливания большого количества детей. Эти данные выпросил у Джона старейшина G;b, как-то зашедший к нему в храм, где тот сидел и разрабатывал законы для планеты и проживания аннунаков.
Старейшина с низким поклоном поскрёбся в дверь:
- Чего ты там скребёшься, как mus ? Заходи G;b, - кикнул, не отвлекаясь от работы Джон.
- О, Великий Нини;ба, я ничтожная и старая пыль на твоих сандалиях, прошу тебя выслушать меня червя, – G;b чуть ли не упал на колени перед Джоном.
- Да говори же, хватит кривляться, G;b! – не на шутку разозлился Джон.
Неожиданно старейшина распрямился и подошёл к Джону, заговорив вполне нормальным голосом:
- Я хотел просить тебя дать мне картинку девушки, которую ты бы хотел иметь в невестах и поговорить о том, какой обряд венчания ты бы предпочёл.
- Хорошо, так бы и сказал сразу, а то ползаешь тут, противно смотреть, а вроде аннунак в возрасте, впрочем, я старше тебя, но это не главное. Я сейчас тебе нарисую какую я хочу невесту. – Джон включил флэкс и быстро накидал несколько картинок, чтобы G;b понял его предпочтения.
Старейшина посмотрел на картинки, затем улыбнулся и засмеялся:
- Оказывается у тебя Великий Нини;ба хороший вкус.
- Ладно, перестань льстить, - отмахнулся от него Джон. – Но расскажи мне поподробнее о каких обрядах ты говоришь?
- У нас есть несколько обрядов. Один – это ты выбираешь жену из тех, кого тебе представят и будет большой праздник. Ты должен показать свои достоинства перед выбираемой невестой, как атрибуты царской власти, безупречное владение оружием, и достоинство превосходного бегуна. Заканчивается это будет раздачей твоих замечательных качеств таким пожеланием: «Пусть дни твоего любящего сердца долги будут!». После твоего выбора ты с невестой отправляешься в покои, где невеста готовит себя к первому дню совместной жизни, связанными с обрядом священного брака и таинствам первого дня соития. Прежде чем войти к царю, невеста долго омывает свои чресла, умащается и окуривает спальню благородными ароматами, а на постель кладёт священное растение нумун, которое очень хорошо влияет на любовную страсть. После совершения брака царь отправляется праздновать Новый год  в храм Великого, где невеста называет его своим мужем и любимым. Таковы главные черты ритуалов священного брака, относящиеся к первому предлагаемому виду торжества. Они совершаются во дворце царя или в храме, и имеют своей целью признание правителя и побуждение земного плодородия, совершающегося под Новый год, а результатом их всегда является благоприятная судьба, которую жена дарит царю и его стране .
 Во второй половине дня идёт самая большая процессия, когда на небе уже показался новый тёплый месяц Нового года. В одном ряду шествуют музыканты и переодетые в разные одежды клоуны. Клоуны несут в одной руке веретено, символ женского пола, а в другой дубинку, символ мужского. На одной стороне тела у них мужская одежда, на другой – женская. Идут молодые и старые женщины с завитыми волосами. Идут храмовые жрецы, истязающие себя под бой барабанов. Под вечер старейшина посылает старых женщин приготовить праздничную еду для Великого и невесты. В городе начинаются спортивные соревнования и очень важные – это прежде соревнования по прыжкам через скакалку. В ночь перед главным праздником люди ещё могут заниматься любовью, это даже приветствуется, поскольку заряжает саму невесту любовной страстью. Перед рассветом жена заклинает зло и благословляет добро. Утром следующего дня совершается обряд насыщения и освящения селений и городков. Горы фруктов, сыр, масло, мясной скот, бодрящие напитки всех сортов, мука, умащения и благовония должны подготовить граждан к торжеству новогоднего брака. Брак происходит во дворце Великого и совершается «для того, чтобы контролировать жизнь по всей стране, чтобы за слугами надзирать, чтобы ритуалы совершенно исполнять» . Второй обряд он хорош для молодых царей, совсем юных, и вряд ли подойдёт тебе – это когда ты идёшь к нашим рекам, чтобы совершить брак Великого с реками. Великий испускает семя в реки, которые очень этому радуются, потому что воды их после этого акта становятся плодородными. Это очень старый обряд, существовавший в далекой древности – ты, как вождь племени в знак своего могущества совокупляешься с рекой и ждёшь от неё потомства в виде колосьев bappir .
Третий обряд очень не понравится тебе, О, Великий – тебе нужно уехать невестой на острове Дильмун, где соленые воды превращаются в пресные, а мертвый остров в живой и там заниматься совокуплением в лесу острова.
— Это хорошо, что ты мне всё это рассказал, - сделал заключение Джон, выслушав старца. - Я конечно выбираю первый обряд, ведь мастурбировать в реках я как-то не привык, да и в лесу на острове заниматься любовью тоже не входило в мои планы. И в дальнейшем лучше будет такое прямое общения без кривляний наедине, а так на людях, продолжай свой цирк. Я не против. Может так и надо нашей культуре и это поможет мне глубже понять, как написать законы дальнейшего существования нашей страны. Позже, когда я закончу, мы должны обсудить то, что я напишу. И вы старейшины обязаны будете поправить меня, если возникнет такая необходимость. – Джон улыбнулся. – Ну, а что касается женитьбы, то давай, делай всё по традициям, и чтобы всё прошло на самом высоком уровне. Ладно, всё. Давай, иди, ищи мне невесту. И для моих друзей не забудь невест, спроси у них, кого они хотят. Сделаем тройную свадьбу. Я тебе уже говорил об этом. В какие сроки нужно мне нужно приготовиться к свадьбе?
- Две недели с момента оглашения твоего решения, Великий, - с поклоном ответил старец.
- Ну, тогда сегодняшний день будем считать оглашением моего решения. Да, вот ещё что. Бегать и прыгать через скакалку я не буду, - тут же ввёл поправку в ритуал свадьбы Джон.
- Будет исполнено, Великий Нини;ба. Великий для всех должен вести себя, как Великий.  – Старик, приложив правую руку к сердцу, склонил голову, и вышел.

Через две недели, как требовал Джон, все приготовления подошли к концу, и дата выбора невесты оглашена, тысячи аннунаков потянулись к храму, чтобы стать свидетелем этого торжества и пиршества. Джон приказал приготовить у подножия столы, выстроенные рядами для тысяч желающих посетить празднество, а обеспеченность продуктами и приготовление необходимых запасов легло на плечи старейшин с чем они справлялись весьма успешно, впрочем, им в этом так же во всём помогали роботы. Приготовлением пищи по местным традициям занимались женщины из селений, призванных старейшинами к стряпанию различных местных деликатесов. Как ни странно, но вокруг мест приготовления различных видов мяса сновали мелкие динозавры, поедавшие остатки пищи и их никто не прогонял и не трогал, а наоборот привечал и кидал им отходы. ;рзико, ходил и наблюдал за этой сценой, но не выдержав, спросил у одной из женщин:
- А почему вы их не прогоняете?
-  Если мы будем прогонять tur , то они будут худыми, и их никто не будет есть, а если gu-la  не будут их есть, то они придут к нам и будут пытаться нас есть. – Логика жизни и мыслей аннунаков оказалась незыблемой.
Джон со своими друзьями даже представать себе не могли, что будет готовиться такой грандиозный праздник. Их мысли занимал подготовка Закона Аннунаков, или по-другому – Конституции, конечно они так Закон не называли, но именно это имели в виду.
К счастью, здесь на планете не существовало признаков феодализма, скорее имело место общественно-демократическое, но далеко не социальное формирование, чем-то напоминавший социальное образование, построенное на Патере, но совершенно на более низком уровне развития.
Для Джона не казалось секретом присутствие товарно-денежных отношений, что вызывало недоумение у ;рзико и Триумфа. Они оба никак не могли понять зачем нужны k;, ведь и без них можно спокойно обходиться, они же могут на Патере так жить, а почему тут так нельзя? Как Джон не пытался им объяснить о переходе одной экономической формации в другую по мере развития производительных сил, это никак не входило в их разум. Они кивали головами, поддакивали, соглашались и в конце объяснений уставшего от разъяснений Джона, задавали те же вопросы:
— Это нам всё понятно, но зачем нужны k;? Зачем нам запоминать сколько k; я должен отдавать за кусок мяса одного или другого сорта, овощи или сапоги? Тут с ума можно свихнуться всё запоминать, да ни один флэкс не сможет запомнить это. Или нам надо производить перезагрузку с новыми данными всех флэксов? В разных деревнях нужно отдавать за одно и тоже мясо разное количество k;, зачем это нужно и почему?
Джон в конце концов бросил заниматься обучением и ликвидацией безграмотности Великих судей о низшей фазе развития общества, махнув на них рукой, списав это непонимание на то, что они по мере вживания в общество, смогут сами это понять.

Выбор невесты назначался на священный седьмой день третьего тепла, когда белый дом dutu  стоял высоко, а свет лился долго, и лу;ны бледнели в темноте kur-gal .
Все двенадцать невест стояли в ряд, накрытые свадебными покрывалами девственниц, вышитыми искусными мастерами каждого поселения или деревушки, откуда отбирались девушки. Красота и убранство одежд не могли затмить красоту самих девушек, одежды только дополняли превосходные черты избранниц. Играли местные музыканты какие-то заунывные мелодии, танцоры исполняли свои танцы, показывающие все виды обыденной жизни аннунаков, периодически звучали песни и гимны, если можно так их назвать с большой натяжкой. Старейшина G;b пояснял:
- Они поют гимны в твою честь, восхваляют тебя Великий, и о священном и счастливом браке, ожидающим тебя.
- Я слышу G;b, и понимаю, но больно заунывно они поют, и я ещё никого не выбрал, а они уже прославляют меня и мою будущую жену. Может быть, ты подсунешь мне столетнюю каргу. Может такое быть, а старик? – зевнул в ответ Джон.
- Так положено у нас. Тебе нужно привыкнуть к нашим песням. Здесь самые красивые девушки, не волнуйся, о, Великий Нини;ба.

В это время на площадь перед храмом пригнали стадо местных лохматых животных, и жрецы начали обряд жертвоприношения, перерезая горло несчастным животным, кричащим от страха не своими голосами, заглушаемые песнями, боем барабанов и бубнов. Самых маленьких жертв главный жрец прижимал к груди в знак дара от чистого сердца.
Оба старейшины строго следили за соблюдением прелюдий к ритуалам и чётким исполнением всех элементов и последовательностью сцен. Настало время торжественного выхода Великого Нини;ба – народ, затаив дыхание ждали сошествия солнцеподобного на землю аннунаков, ведь многие впервые могли видеть сошедшего с небес и его спутников. На Джона, Триумфа и ;рзико напялили какие-то одежды, которые долго и старательно шили из местного льна самые лучшие швеи на земле аннунаков. Чтобы одежда не мешали телу, друзья под них одели спецбельё, сохранявшее нормальную температуру тела и не доставляющее им неудобств. Единственным неудобством, постоянно съезжавшим с головы, оставались головные уборы - тиары hili . Из-за них Джону и его друзьям приходилось держать голову в одном положении и вертеть ею в разные стороны, из-за этого шея затекала, но всё время приходилось терпеть, когда хотелось почесать или затылок, висок или нос.
И вот двери храма раскрылись, и все трое вышли из них. Народ взорвался от восторга, барабаны и бубны заколотили ещё громче, песни зазвучали громче, и ещё в добавок подключились праздничные карнаи , завывавшие громче всех. От этой какофонии звуков Джону показалось, что ближайшие деревья согнулись под воздействием децибел, извергаемых округой.
Празднество шло своим чередом, как описывал его старейшина. Настала пора, когда девушки пошли к Джону и его друзьям, стоявшему перед троном в ожидании окончания этого балагана, как считал он и его друзья.
Впрочем, такие диковинные танцы и все события, происходившие на площади, мало-помалу начинали завораживать патерианцев. Уже никто из них не хотел чесаться, когда девушки сделали первые шаги по направлению к месту, где стояли патерианцы. Они не шли, а плыли по воздуху, еле касаясь кончиками пальцев ног ступеней, которые им требовалось преодолеть, поднимаясь к вершине, где стоял Джон и его спутники. Красота их движений завораживала, и вся троица любовалась им не стесняясь переговариваться и восхищаться ими. Лица их оставались закрытыми тонкими вуалями, выполненными из какого-то неизвестного материала. Наконец они взошли наверх, и первая невеста подошла к Джону, смиренно склонив голову, тот поднял вуаль, посмотрел на неё и отправил к Триумфу и ;рзико, те тоже оценили и поставили её поодаль, такая же картина произошла и с другими, но только одиннадцатую Джон спросил:
- Как твоё имя?
- Нинхурсаг, – последовал мягким бархатным голосом краткий ответ.
Девушка стояла, потупив взор, не в силах поднять взгляда Джона. Тот залюбовался цветом её лица, пушистыми ресницами и белокурой прядью волос завитушкой, спада;ющей на её плечо.
Джон, взглянув на старейшин, взял за руку девушку, прошёл с ней вдоль площадки, дав таким образом понять, что он уже выбрал себе жену. Триумф и ;рзико также раньше Джона определились с невестами, и взяв их за руки, пошли вслед за Джоном. Остальные девушки смиренно спустились вниз по ступенькам к площадке, где они стояли ранее, и их увели.
Праздник достиг кульминациии и звуки музыки, песен и танцы продолжались всю ночь до утра, сопровождавшимися соблюдением всех традиций – музыка и влияние любви наблюдалась за каждым углом, за каждым деревом, в кустарниках и домах. Праздник предназначался не только для молодожёнов, но и для всех аннунаков, наслаждавшихся всеми прелестями жизни в безопасности, и никто не мог им запретить это делать. Впервые за десятки лет они ощущали непреодолимое чувство свободы и возрождение древних традиций своего народа.

Утром Джон и Нинхурсаг, одетые в белые лёгкие ниспадающие одежды, вышли на площадь, встреченные невероятным шумом и радостными возгласами присутствующих, они также в ответ махали руками, держа при этом одновременно ветвь священной травы нумун, говорящей об успешном свершении первой брачной ночи. Рядом с ними также стояли его два друга со своими жёнами, оказавшихся двоюродными сёстрами Нанше и Нисаба. Они со счастливыми лицами, посылали свои приветы и воздушные поцелуи всем аннунакам, собравшихся внизу.
Друзья не ожидали увидеть такого скопления народа и действительной радости в возгласах и эмоциях, поэтому им в голову не могло прийти, что всё выражение эмоций являются бутафорскими и неестественными, фальшивыми, притворными или инсценированными.
В такой праздничной обстановке Джону требовалось что-то сказать своему народу, и его речь обязывала показать свою власть и влияние на общество. Джон посоветовался со своими друзьями и те, кивнув головами дали согласие на такое выступление, тем более что момент оказался самым подходящим. Акустика района, где находился весь храмовый комплекс, создавалась таким образом, чтобы, не напрягая голосовые связки, Великий мог говорить спокойным голосом, при этом внизу его каждый аннунак мог слышать так, как бы он находился рядом с Великим Нини;ба.
Джон вышел вперёд и поднял правую руку, призывая народ к тишине:
- Народ! Слушайте меня! Я ваш царь и правитель Великий Нини;ба, избранный вами для управления нашим государством и территориям! Вчера и сегодня у нас состоялся грандиозный и красивый праздник, показывающий, как красив и прекрасен наш народ, когда он чувствует себя свободным. МЫ все радовались тому, что это у нас первый праздник со времён темноты и уничтожения нашего народа. Силою ума и силою сошедших с небес, наши враги погибли и больше сюда не вернутся. Мы готовы защищать нашу землю от непрошенных гостей, если мы объединимся и будем жить в согласии по законам и традициям, дарованных нам нашими предками. Мы жили в другом мире и между нашим народом никогда не существовало распрей и войн, мы преодолели неравенство и нищету, и я и наши судьи, сошедшие со мной, помогут нам понять, как это лучше сделать. Мы хотим создать на Ki-n;-te общество любви и счастья, где все равны и где нет беззакония. Поэтому мы создадим свод законов, регулирующих нашу жизнь. Вы все будете обсуждать их и давать ваши советы, как сделать нашу жизнь лучше! Вы согласны? – тут Джон сделал паузу. Толпа секунду молчала, а затем взорвалась единым криком
- Да!!!!
- Слава Великому Нини;ба! Слава Великим судьям Энилиля; и Иштаран!! Слава их жёнам Нинхурсаг, Нанше и Нисаба!!! – крики продолжались ещё долго, но Джон не хотел успокаивать народ, и давал им волю выразить свои чувства.
Заиграла музыка, забили барабаны, загудели карнаи, и праздник возобновился с новой силой. А Джон вместе с Триумфом, ;рзико и новоиспечёнными жёнами вернулись в прохладу столовой, где решили плотно позавтракать и отведать благородного напитка. Женщины шли поодаль, не зная, как себя вести в такой ситуации, поскольку их готовили совсем к другому поведению мужчин, к тому же им постоянно вбивали в голову последние дни, что Великие, спустившиеся с kur-gal, имеют особенности мужского строения, и чтобы невесты не боялись их вида на брачном ложе. Оказалось, что всё совсем не так, и что Великие, кроме, как уважения и приятного времяпрепровождения с ними ничего особенного с ними не делали.  И сейчас во время утреннего принятия пищи они вели себя спокойно и всё время подкладывали молодым жёнам самые вкусные кусочки. Молодые женщины никак не могли понять – откуда появлялась еда и куда девались опустошённые блюда. Почему, когда они зашли в пустое помещение, вдруг неожиданно из пола возник стол и появились кресла. Джон и его друзья пытались объяснить им, что это всё нормально и что скоро они привыкнут к этому и не будут бояться.

После завтрака Триумф предложил всем шестерым прокатиться на птере, чтобы осмотреть окрестности сверху и полюбоваться просторами земли аннунаков. Когда птер поднялся в воздух девушки начали причитать, прижав руки к груди, но только Нинхурсаг, набравшись храбрости спросила у Джона:
- Ты нас сейчас хочешь увезти в ansis ., чтобы проверить нас на верность тебе? Или ты хочешь стать, как Аном , или Енлием   разрубивший землю и небо надвое?
- Никуда я вас не собираюсь увозить, разрубать и становиться богом, просто покатаемся, полетаем немного и вернёмся домой. Перестаньте бояться всего необычного. Просто смотрите и привыкайте. Вы ещё не только это увидите. Так, друзья мои? – обратился он к своим коллегам. – А так, смотрите вниз на красоту вашего края, на реки, горы, леса, океан. Мы ещё с вами полетим на другие континенты.
- А разве есть другие земли, кроме нашей? – неподдельно удивилась Нанше.
Друзья переглянулись, улыбнулись, но Триумф, слегка смутившись добавил:
- Дорогая, я тебе покажу на карте многое того, что ты не знаешь. И вообще, мне кажется, что нашим дамам необходимо обязательно пройти курс обучения по различным направлениям, позволяющим им более шире понимать строение мира.
— Это верное предложение. Будем заниматься ликвидацией безграмотности в наших пополнившихся рядах. – ;рзико свёл к шутке, создавшуюся напряженной обстановку на борту птера.

Налетавшись и насмотревшись всех прелестей континента, обновлённый экипаж вернулся к храму, где праздник подходил к концу и аннунаки постепенно начали расходиться. Роботы приступили к уборке столов, мусора и наведению порядка на храмовой территории, где вскоре вся площадь приобрела прежний вид и чистоту.
Триумф вместе с Нанше пошли к себе, а Джон и ;рзико направились в столовую. Их жёны направились к беседке, построенной специально для отдыха и проведения времени, где имелась возможность уединиться и поговорить обо всём.
Зайдя в столовую, они обомлели – за столом в креслах лежали оба старейшины и вовсю храпели, оглашая помещение невероятными симфоническими звуками с переливами и присвистыванием, а причиной такого глубокого сна оказалась одна из ёмкостей, опустошённой ими до дна.
Оба немного посмеявшись, решили вызвать роботов, чтобы они забрали тела и отнесли их в жилища. Очистив помещение, Джон сел за стол и предложил ;рзико отметить их бракосочетание парой-тройкой стаканчиков, и одновременно обсудить свод законов, написанных Джоном за время пребывания на планете. Они засиделись до вечера, и уже позже к ним присоединился Триумф с видом полного удовлетворения и спокойствия. Джон и ;рзико подтрунивая над ним, предложили присоединиться к ним во всех отношениях, продолжая обсуждать важную для них тему:
- Джон, а как ты хочешь преподнести этот документ? Ведь они не читают на нашем языке, и у них своя письменность, которую мы до конца ещё не изучили, – насмешливо посмотрел Триумф на своих друзей.
- Хм, а для чего у нас старейшины? Вот пусть сидят и переписывают на своём языке, а мы будем учиться у них. Для нас это тоже полезное дело – новые знания. Не всё же на глиняных табличках вырисовывать клинописью, устанешь таблички сушить, да глину месить.
- Ну, а на чём ты хочешь писать? – не унимался Триумф.
- На бумаге. Но для этого бумагу нужно создать. А ты что предлагаешь?
- Китайцы писали на шёлке, египтяне – на папирусе. И тот, и этот материалы довольно неплохо сохранялись. Нам проще писать на ку;бах , и научить писать на них старейшин со жрецами, которые затем будут передавать эти знания простым людям. У нас же есть стилусы, способные перекладывать мысли человека на любые вещества, подобных бумаге, папирусам, пергаменте, бамбуковых планках и сюань . Вот мы и будем их использовать у нас для передачи информации. Ведь я прав? -  поставил точку в споре Триумф.
- Да, ты прав, дружище и я согласен. Это нужно для этой цивилизации. - Согласился Джон, а ;рзико сидел в кресле с закрытыми глазами и, казалось, спал, но в нужный момент он открыл глаза и высказался:
- На первом этапе, это вполне возможно, но затем нужно будет создавать свой алфавит, свою письменность, свой способ сохранения информации на сотни лет, а может и на тысячи. Мы же не вечны, и вероятность того, что командир со звездолётом вернётся, крайне мала. Я не сомневаюсь, что он сдержит своё обещание, но это зависит от того, выживут ли они при скачке в будущее. Предположим, что они выжили, и они попытаются вернуться к нам, но я сомневаюсь, что они смогут попасть в игольное ушко миллиардов лет назад, именно в наше время. Поэтому сохранение информации о нашей жизни и деяниях остаётся главным фактором того, ради чего мы здесь. Это не наш побег из прежней нашей жизни, а наоборот - создание нашего будущего и будущего Земли. Главным хранилищем информации станут не наши кубиты, а человеческая память, передающая информацию о нашей жизни и событиях, связанных с ней в виде сказаний и преданий. Может быть и такой вариант, при котором «Il Trailblazer» вернётся на Патеру, команда получит там дополнительные данные и научное подкрепление этим данным, вся доставленная информация, накопленная за годы скитаний и прорывов, будет переработана, что позволит им вернуться на Фаэтон. А ещё лучше бы на новом звездолёте, – мечтательно улыбнулся ;рзико.
- Я уверен, что твой сценарий будет реализован командиром, за что мы и наполним наши ёмкости, – подытожил Джон.
Они вышли из помещения на свежий воздух. Две луны висели в небе в полной своей красе, освещая пространство Фаэтона ярким светом. Царило безветрие и только редкие резкие крики ночных птиц, да иногда рык засыпающего динозавра, разрывали ночную тишину. Звёзды наполняли небесную темноту, подмигивая наблюдавшим за ними патерианцам.

Конец двадцать второй главы