Уилл и Хела

Очередное дело Уилфред воспринял без особого интереса: долететь, привезти заказ из серии "настолько важный чемоданчик, что мы вам не расскажем о содержимом", путь долгий, на искомой планете идут боевые действия, не светиться, ни с одной из сторон конфликта не контактировать, всех, включая мирное население, избегать, корабль на режим автопилот не ставить — поле астероидов... Классика и рутина, в общем. Захотелось закурить от скуки, но сигарета оказалась похожей запахом на те, что любила Мариса — Уилл выругался, вышвырнул всю пачку в заменяющую мусорную корзину порванную сумку, оставшуюся от перевозки предыдущего заказа, ударил кулаком в подушку, плюхнул голову на эту подушку и вчитался в условия контракта. Так... корабль предоставят, пилот от компании... что за компания... "ДГ — дорогие грузы"... Паршиво, там экономят на всём, на чём можно. И на чём нельзя, впрочем, тоже; уже несколько знакомых Уилла сложилось на организованных "ДГ" полетах. Типичное там дело — отремонтировать побывавший в страшной аварии космолет или собрать новый из купленных по дешевке бракованных деталей, набрать пилотов среди тех, кого больше никуда не взяли, обучить их наспех и отправить в полет. В прошлый раз, когда Уилл сотрудничал с ними, вся экспедиция едва не навернулась: двигатель космолета отказал, спасло только то, что пожилой пилот оказался бывшим военным летчиком с большим стажем и сумел вырулить. Гадство. Уилл порой и сам удивлялся, как еще никто не взялся за эту "ДГ", но та вполне себе продолжала существовать в нелегальном сегменте, не отсвечивая особо, но приманивая заказчиков низкими ценами. Дважды гадство.
Так что;, возьмешься за такой заказ?
Уилл как будто бы увидел в углу силуэт Смерти — темной фигуры с косой в руках, противно скалящейся.
— Вот он я. Забирай, если не боишься!
Фигура исчезает, и Уилл плюет ей вслед. Вечно эта тварь забирает не тех.
Конечно, возьмусь. Нашли кого пугать... Тем более, денег уже почти не осталось (Уилл невольно пожалел о выброшенной пачке сигарет), прошлая получка почти вся ушла на проигранный спор с напарником (а всё его фраза в момент, когда их обложили: "Спорим, что все-таки выживем!"), других заказов на горизонте не маячило. Мелькнула мысль предложить уговор: полечу один, пилот не нужен, но сразу стало очевидно: не выйдет. Уилл хоть и умел управлять космолетами, но весьма посредственно, поле астероидов вряд ли бы перелетел. Да и в договоре значилось: контракт с пилотом уже есть, расторгать его не будут. А действительно хороший корабль с автопилотом Уиллу не выдадут ни те, кто его впервые видит, ни те, кто наслышан о его рисковом поведении. Уилл почти рассмеялся: неизвестно, в какой категории заказчик, пожелавший остаться инкогнито. Что ж, не привыкать. И не в таких болотах плавали...

Корабль его ожидания оправдал: явно битый, с облезлой краской, модель устаревшая, но с деталями от более новой. Пилот оказалась весьма недружелюбной девушкой, хмурой, с протезами рук и ног, верхняя часть лица тоже роботизированная — явно протезы глаз. Увидев взгляд Уилла, подошедшего к ней и кораблю, девушка мрачно выдала:
— Чего уставился?
Голос у нее оказался высокий и нежный, хоть она и пыталась сделать его грубым.
Уилл усмехнулся, кивнув на корабль:
— Впервые такую развалюху вижу.
Летчица огрызнулась:
— Развалюху в зеркале увидишь. Добро пожаловать в ад, малыш!
Корабль зашипел, отрезая их от мира. Девушка щелкнула что-то на приборной панели и с явным раздражением обратилась к Уиллу:
— Звать как?
Тот мрачно глянул на нее.
— Джон Смит. К тебе как обращаться?
— Резак.
— Это позывной?
— А ты догадливый. Твоя каюта внизу, столовая через дверь, уборные и душ рядом, связь по рации, спасибо за пользование нашими услугами.
— Короче, тариф эконом и сама любезность.
— Именно так. Меня от полета не отвлекать и не отсвечивать по возможности.
В следующий раз Уилл увидел ее только на следующий день в столовой, пожелал приятного аппетита, в ответ услышал хмыканье сквозь набитый рот. После завтрака не удержался-таки от колкости:
— Надеюсь, на этой развалюхе автоматическая мойка посуды хотя бы работает?
(И только после этой фразы сообразил, что его намек на плохое состояние корабля можно истолковать неверно.)
Девушка усмехнулась:
— Уж я-то как надеюсь. Если сломается — мыть будешь сам, у меня от воды, видишь ли, протезы ржавеют.
— Хоть на смазку для них тебе не скупятся, надеюсь?
— А это уже не твое дело.
Уилл выругал себя за неуместную шутку — как бы напарница себя ни вела, в болевую точку ей бить явно не следовало — и извинился. Летчица с холодным лицом выслушала извинения, пожала плечами и вышла из столовой. Полет продолжался.
На удивление, корабль оказался еще хуже в техническом плане, чем Уилл ожидал, но "мисс Резак" с ним управлялась весьма ловко: даже казалось, что космолет вполне исправен. Если не вникать в детали...

Проблемы начались уже на планете. Чтобы не попасть в зону действия "глушилок", космолет пришлось оставить. У напарницы, как выяснилось, была задача достать детали для космолета, так что топать через нечто околопустынное пришлось вдвоем. Уилл предложил помощь с рюкзаком — "Резак" фыркнула, что и сама прекрасно справится, и напарники двинулись в путь. Когда у напарницы перекрутилась лямка рюкзака, Уилл предложил поправить, и летчица зло зашипела:
— Не трогай меня!
Уилл пожал плечами:
— Если тебя не парит, что на мышцу давит и через пару часов шея будет болеть — как скажешь.
"Резак" неожиданно закричала:
— Да отстань ты со своей заботой! Я не человек, я машина, мне больно не бывает!
— Глупостей не говори. Машины раздражения не испытывают. И незачем так орать, мы не в парк погулять пришли.
— Отстань.
Переход по пустыне явно давался ей нелегко: дышала тяжело, лицо заматывать от ветра не умела абсолютно, ноги у нее заплетались. Уилл мрачно сбавлял шаг, не упрекая напарницу. (Про себя думал о том, что без нее управился бы скорее — и так же о том, на кой черт за запасными деталями послали хрупкую девушку: хоть Уилл и не понаслышке знал о экономии компании "ДГ" на всем за счет риска, но недоумевать не переставал: даже чисто экономически ведь невыгодно!) А "мисс Резак" действительно была хрупкой, Уилл это видел: хоть ее роботизированные конечности и казались неутомимыми, родные мышцы так просто не переделать (мало, что ли, было у Уилфреда знакомых с протезами!), а многослойная одежда и наплечники не особо помогали добавить себе объема, возраста, серьезности (Уилл и сам до сих пор носил многослойную, свободную одежду чисто по привычке, оставшейся с тех времен, когда пытался казаться крупнее: хоть он и вырос, кажется, даже повыше отца, но его крепкое телосложение не унаследовал и казался слишком тонким, насчет чего подшучивали все встречные-поперечные). По сути, это трюк котенка, распушившего шерсть, чтобы казаться крупнее и опаснее. Велись на это только те, кому совсем не хотелось присматриваться. Как "ДГ", которую только прибыль интересовала...
Между тем вокруг стремительно темнело и поднимался довольно-таки сильный ветер. Уилл решительно остановился, достал из рюкзака веревку:
— Привяжи меня к себе. Иначе точно потеряемся.
— Что, заблудиться боишься?
"Резак" выглядела совсем плохо, но язвить не переставала.
— Слушай, нам еще топать и топать до "пункта выдачи". Я от тебя тоже не в восторге, но давай доведем дело до конца.
Не то чтобы он хотел располагающе улыбнуться (хотя попытался), но девушка всё же послушалась. Видимо, она совсем ослабела: к концу пути хваталась за его рюкзак и опиралась на его плечи, оттягивая назад, но Уилл не возмущался: самому было тяжело, а ей еще тяжелее...

"Пункт выдачи" оказался заброшенной военной базой. И принес немало проблем. Наслышан Уилл был об особых "глушилках", которые выводили из строя вообще всё механическое — даже мелочи типа наручных часов — но не ожидал, что на заброшенной базе такая окажется. Да еще и работающая...
Уловив ее по звуку, Уилл успел только порадоваться, что она хотя бы не добавляет волну удара током по всему рядом находящемуся (о таких монстрах он был наслышан и даже видел в действии). А вот его напарнице, находящейся в нескольких шагах от него, не повезло — рухнула на пол, забилась от боли... Уилл помог ей попытаться встать. Протезы превратились в бесполезный металлолом.
— Бесполезно. Это, судя по звуку, "Эм-550", она не действует на плоть, но механизмы ломает намертво. Какие у тебя протезы? Вживленные или пристегнутые?
— Второе. "Икс-бет-зет-3". Через чип работают.
— Не слышал про такие.
— А ты и не мог слышать, это была экспериментальная разработка. Подпольная практически...
Ей явно было слишком плохо, чтобы делать грубее голос, и Уилл невольно заслушался. Но и о безопасности, и о деле не забыл:
— Какие тебе нужно запчасти забрать? Я заберу все барахло и приду сюда.
— Микросхемы.
Она явно пребывала в полушоке от боли и усталости. Уилл не стал ничего говорить, просто выглянул оценить обстановку (чисто), оглядел карту, бегом рванул за искомым, нашел тайник, порадовался тому, что "груз" в этот раз оказался миниатюрным, пихнул небольшой пакетик в нагрудный карман, микросхемы для корабля сунул в соседний, так же бегом рванулся к напарнице. "Резак" с трудом подняла голову, пытаясь его найти по звуку шагов:
— Оставь меня. Забирай груз и уходи.
— Глупостей не говори.
Уилл начал отстегивать ее протез руки. Летчица попыталась уклониться от его рук, зло глянула невидящими протезами глаз на него:
— Не трогай. Я хочу умереть с руками и ногами.
— Когда вернемся на базу и тебе протезы заменят, можешь меня избить. Я разрешаю. Но мне твоя компания смерть лучшего пилота не простит, так что замолчи.
"Мисс Резак" вздрагивала каждый раз, когда Уилл задевал живую плоть. О причинах он предпочел сейчас не думать, соорудил подобие рюкзака и пристегнул к своей спине совсем маленькое тело — оказалось, руки и ноги у нее ампутированы практически полностью.
— Если будет больно — говори.
"Резак" неожиданно оскорбилась:
— Ты не знаешь, что такое боль. Не смей о ней говорить.
Я? Не знаю?!
Захотелось швырнуть ее на землю, снять куртку и майку, показать хотя бы часть своих шрамов (хоть она и не сможет увидеть), рассказать о потерях товарищей, гибели семьи... Но Уилл сдержался и только прошипел:
— Еще слово в таком тоне, и я тебе пережму артерию. Всю дорогу будешь валяться без сознания, и еще сутки от головной боли страдать — такое тебя больше устроит?
— Может, еще и изнасилуешь?
— Только если ты этого хочешь.
— Урод.
Огрызаться Уилл не стал, незачем бить в болевую точку. Нельзя в ответ шипеть "на себя посмотри"...

Почти всю дорогу "мисс Резак" молчала. На остановке — другой заброшенной базе, когда Уилл соорудил из своих вещей лежанку и положил ее, уставилась невидящими глазами вверх. Уилл подоткнул ей одеяло — летчица не отреагировала.
— Как тебя зовут?
— Тебе какое дело?
— Есть дело. Так как?
— Допустим, Хела.
— Врешь ведь.
— Хочу и вру. Мое имя никого не касается.
— Ладно, а почему Хела?
— Потому что наполовину мертвая. Как и я.
Мрачность напарницы никуда не исчезла, но голос стал мягче и спокойнее.
— Что с тобой произошло?
— Бордель. Для богачей. С "необычными вкусами". Знаешь, бывают такие люди, которым нравятся девушки без рук, ног, глаз, и далее по списку. Что там со мной делали, рассказывать не буду — всё тут заблюешь. Когда этот бордель накрыли — меня отправили в хоспис. Я же сирота-беспризорница и росла на улице, никому я была не нужна. Я примеривалась, как прекратить свое существование, когда меня нашли военные. Предложили сделку: они разрабатывают новые протезы, для испытания нужны добровольцы. Я согласилась. Тут не напугаешься сотрудничать даже с...
— Только не говори, что...
— Да. Они.
Печально известную корпорацию даже по имени называть не пришлось.
— Тогда мне было плевать. Я просто хотела руки, ноги и глаза. И всё это получила. Риски были большие, но я не боялась. Не осуждаю их даже сейчас: к тем, кто спас тебе жизнь, плохо относиться уже не сможешь. Потом я уже сама вызвалась с ними работать. Пилот, механик. Когда их накрыли, сам понимаешь, устроиться куда-то работать я не могла. Спасла вот эта шарашкина контора, они мне даже техосмотры нелегальные организовывают. Лекарства, еда и жилье тоже бесплатно, денег я даже не прошу, ибо нафига? Меня теперь мало что радует, только возможность двигаться и полеты. Я их очень полюбила с некоторых пор.
— Ты очень сильный человек.
Хела усмехнулась:
— Я знаю. Ты еще скажи, что я красивая, умная и что там еще по списку!
Уилл улыбается:
— Голос у тебя прекрасный.
— Голос... Зато у меня тепловизор вместо глаз. Сама вызвалась на именно такой протез, чтобы свою рожу не видеть. Я и в лучшие годы была уродкой.
Уилл ответил, не раздумывая:
— Я видел настоящих уродов. Ты к ним не относишься.
Хела промолчала.
— Надо силы восстановить. Я активировал тут одну из охранных систем, она на большом расстоянии людей засекает. Попробуй поспать хотя бы немного.
Благо лежанка достаточного размера, чтобы не прижиматься друг к другу.

Ночью Уиллу опять снился кошмар. И снова именно ругань отца и матери за стенкой:
— Ты меня разочаровал! Ни добычи, ни денег! Я устала прозябать в этой глуши!
— Анна, успокойся. Ты знаешь, что это от меня не зависело.
— Опять это говоришь! Я устала от твоих оправданий! Хоть бы принес добычу!
— В силки ничего не попалось, на охоте не повезло. Просто скажи, что я, по-твоему, еще мог сделать?!
— Хоть что-то! Мужчина ты или кто?!
— Замолчи!!!
И звук посуды, летящей в стену.
Уилл уже знал, что просить родителей не ссориться бесполезно — сделают короткий перерыв в ссоре, чтобы накричать на него, и вернутся к своим разборкам. Слезы уже просто не текут, и он молчит, зажав в руках плюшевую игрушку. Пока не слышит из соседней комнаты крик.
Кэти сидела на кровати, глядя расширившимися глазами на окно. По ее щекам текли слезы. Когда Уилл подбежал, она обхватила его, пытаясь закрыть собой:
— Там зверь за окном. Огромный!
Уилл смотрит вперед, но никого не видит:
— Может, это просто кошмар?
Кэти отпустила его, нервно попыталась пригладить свои локоны:
— Может... Мне снился зверь. Он нападал, а бежать было некуда.
— Как в тот раз?
— Мне тут постоянно какие-то ужасы снятся. Я уже не знаю, что делать.
— Давай спальнями поменяемся? Мне вроде не снятся.
(На самом деле снились, но реже, чем сестре.)
— Я хочу раздобыть какие-нибудь сонные травы. Жалко, что тут лаванда не растет. Мне ее так не хватает...
— Чая?
— Ее можно не только в чай добавлять... Можно еще в ванну, в духи, и добавлять в мешочек, класть в шкаф, чтобы вещи приятно пахли, или в подушку, чтобы спалось лучше.
Как пахнет лаванда, Уилл уже забыл. Но слушать Кэти было куда приятнее, чем родителей.
За стеной опять что-то разбилось, Кэти взвизгнула. Уилл обнял ее, пытаясь закрыть собой:
— Я рядом. Я тебя спасу.
Отец и раньше его учил, что девочек надо защищать, но раньше Уилла чаще защищала Кэти. А сейчас ему казалось, будто старшая сестра вдруг стала маленькой и беззащитной. Уилфред начал гладить ее по голове, как маленькую. Кэти вдруг расплакалась и долго всхлипывала, потом уснула. Именно с того момента Уилл осознал: это он должен защищать сестру. А не наоборот...
И вот Кэти сидит на кровати, пытаясь спрятаться за одеялом, а огромный зверь уже выследил ее...
— Спаси меня, пожалуйста... Уилл!

Уилл просыпается в холодном поту. Кэти нет. Больше нет. Совсем нет. Есть чужая планета, заказ, Хела... кажется, она не дышит. Уилл подползает к ней, подносит к ее лицу нож, но до того, как успевает проверить — запотело лезвие от чужого дыхания или нет, Хела подскакивает сама (будь на ней протез, точно бы ударила!):
— И ты туда же?! Тебе делать больше нечего?! Наверное, и так на каждой планете невеста ждет?
Уилл промолчал. Хела не унималась:
— Ну а что? Красавец, от женщин, так понимаю, отбою нет?! Вот зачем ты ко мне лезешь, честно скажи?!
Уиллфред по-мальчишески засмущался и буркнул честно:
— Мне показалось, что ты не дышишь. И с чего ты взяла, что я красивый?
Хела явно завелась не на шутку, но на вопрос ответила:
— Ой, да не ври! Фигура стройная, не старый, руки нежные, явно повезло кому-то.
Вспомнилась Мариса с ее "ты красивый", "сними футболку", и Уилл прошипел:
— Прекрати!
Хела не унималась:
— Что, неприятно, когда в тебе видят только красивое тело?!
Теперь уже Уилл не выдержал:
— Я, по-твоему, в этом положении не был?! Попробуй побыть телохранителем у богатой мажорки! Сразу захочет твое тело в пользование, и попробуй откажи!
Хела сникла и тихо прошептала:
— Прости...
Она придвинулась ближе, и Уилл понял: если бы не протезы, Хела бы его обняла. Но теперь уже он хотел выговорить, выплеснуть свою боль и не мог остановиться:
— А я еще и влюбился в нее... Поимеет с удовольствием, но большего не жди. Какой же я дурак...
Хела вздохнула:
— Сочувствую. Любовь вообще самое поганое, что в этом мире есть. Меня в бордель продал человек, которого я любила.
— Урод.
— Согласна. Но я ему верила. Вот же дура.
Кажется, у Хелы дрожат губы. Уилл обнимает ее, и она плачет навзрыд, уткнувшись в его плечо. Уилл зачем-то гладит ее волосы — абсолютно не такие, как у Марисы, очень мягкие. И слышит тихий, но настойчивый писк "охранки".
— Надо выбираться отсюда.
— Там... что?
— Люди. Вряд ли по нашу душу, но и ничего хорошего ждать не стоит.
Уилл пристегивает Хелу к себе и уходит быстрым шагом. Уже издалека видит, как заброшенную базу занимают повстанцы — узнал по форме. Дело дрянь, судя по цвету формы — этот отряд своей беспощадностью славится.
— Дело дрянь. Сейчас придется идти до корабля, остановка — нескоро.
— Поняла.
Напарница выглядела настолько обессиленной, что даже казалась покорной. Уилл повернул к пустыне, долго шел по песку. Свою замотку для лица он надел на Хелу, соврав, что у него осталась запасная, и теперь жмурил глаза, защищаясь от песка. В какой-то момент ему даже начало казаться, что он заблудился. Ноги неприятно ныли, но Уилл продолжал идти. Порадовал его только стихший ветер. И то, что погони за ними не было...
— Стой!
— В чем дело, Хела? Мы оторвались, но всё равно надо спешить.
— Одну минуту. Над нами сейчас звезды, да?
— Да. Очень яркие, и много. Небо от них почти белое.
— Наверное, красиво. Знаешь, я в фильме видела планету "Эдем-13". Она полностью ледяная, для жизни непригодна и используется как кладбище. Там хоронят в прозрачных гробах, среди льдов. И цветов очень много приносят, специально выращивают. И оттуда очень хорошо видно звезды. Я хотела бы, чтобы меня там похоронили. Люблю холод. И снег, и лед. И цветы. И звезды. Как в старых сказках.
— Красиво. Только я не мечтаю о цветах и звездах.
— А о чем ты?
— Какая разница — всё равно мои мечты никогда не сбываются.
— Та же фигня.
Хела промолчала несколько ударов сердца:
— Только не говори, что тоже в детстве мечтал наоборот. Типа если ты чего-то хорошего хочешь, а происходит только плохое — начни мечтать о плохом, и будет происходить хорошее.
— Делал. Даже срабатывало пару раз.
— А у меня всегда срабатывало. Тогда давай мечтать о том, как нас догонят и в плен возьмут.
Хела пыталась смеяться, но смех был надломленным. Уилл вздохнул:
— Глупостей не говори. Я просто пойду быстрее...
Быстрее, увы, не получилось — его уже шатало.
— Знаешь, когда мне совсем паршиво было, я вспоминала тех, кто надо мной издевался. То, как они радовались, когда у меня всё шло наперекосяк. Я думала о них, когда оказывалась на грани — и повторяла себе: "Не дождетесь!" А что тебя спасало?
— Я как-то не задумывался. Просто шел напролом. Хотя, если совсем честно... Надоело это всё, но просто уходить глупо. Благо работа расслабиться не дает.
— И мне. Я и не хочу расслабляться — потому что зачем? Я же с ума сойду, если останусь, как тогда, в хосписе, наедине вот с этим.
— Аналогично.
Бессмысленный, казалось бы, разговор не прошел зря: Уиллу удалось найти тот самый битый космолет. И затащить на борт Хелу, закрыть люки, разместить напарницу в рубке управления...
— Умеешь управлять космолетом?
— Посредственно. Придется ставить на автопилот и надеяться, что нам повезет.
— Когда такое было, чтобы нам везло?
— Каждый раз остаемся живы.
— Порой я об этом жалею.
— Я тоже.
Загорается кнопка противодействия защитным полям, и корабль медленно поднимается, оставляя чужую планету вдалеке. Уилл даже улыбается, но Хела заметно тревожится:
— Нашу систему противодействия глушилкам периодически отрубает... она тут старая... нас может тряхнуть.
Трясет еще до того, как она успевает договорить, а Уилл — снова нажать внезапно погасшую кнопку системы противодействия. Силовые поля сталкиваются, и Уилла трясет — сильно. Хорошо, что на его теле нет приборов: ударило бы током. Корабль, по счастью, не успел пострадать: видимо, резервная система противодействия на нем была исправна.
Хела сжимает зубы, пытаясь не закричать.
— Что с тобой?
— Чип... Защитное поле его гасит... Там встроено что-то для таких ситуаций, но оно работает только при исправном протезе... Не успели усовершенствовать... Он напрямую встроен...
Она все же теряет сознание.
Уилл жмет кнопку автопилота, кладет ладонь на шею напарницы — пульса уже нет, ищет реанимационный аппарат. И видит, что портативный прибор неисправен — провод почти оголен... Гадство.
Если нажать на кнопку, током шибанет нас обоих. Я вряд ли выживу. Но если это поможет запустить твое сердце...
Уилл бьет по кнопке кулаком, и сильный заряд тока сшибает его с ног.
Глаза он открывает от боли в теле. Сколько времени прошло? Шевелиться больно, и Уилл подтягивается на руках, пытаясь дотянуться до напарницы.
Конечно, чуда не случилось. Хела мертва.
Приложило так крепко, что Уилл сползает обратно на пол, колет себе обезболивающее и долго лежит, ожидая, пока притихнет боль. Звезды несутся навстречу космолету, должно быть, Хела и Мариса порадовались бы такому зрелищу. Темный силуэт Смерти стоит рядом, Уилл шепчет какое-то ругательство, и силуэт исчезает. Всё как всегда...
Когда боль и забытье начинают спадать, Уилл нехотя поднимается, подходит к Хеле проверить пульс — на что он вообще надеялся?! — садится в кресло пилота. Уилла ведет в темноту, поэтому он не отключает автопилот. Через несколько часов или лет его встречают на базе, кладут на носилки, тащат в медблок — Уилл отключается еще до того, как его заносят в помещение. Когда он снова открывает глаза, морщась от боли, на соседнем столе седой врач потрошит Хелу и, отвлекшись от этого занятия, мрачно кивает ему:
— Больно? Терпи!
Уилл мрачно ворчит в ответ:
— Похуже бывало...
— Тебе шестнадцать-то есть?
— Есть.
— В рубашке родился. А вот напарнице твоей не повезло. Чип под воздействием защитного поля дал несколько разрядов тока, это ее и убило.
— Я знаю.
— Протезы у нее странные, никогда такого не видел. Но идея интересная, возьму на заметку. Не знаешь, кто ей такие делал?
Уилл покачал головой:
— Она не отличалась откровенностью.
О том, что говорила ему Хела, он рассказывать не собирался.
— Да, никакой информации о себе она не сообщала. Так что готовлю к стандартной утилизации.
— Ее нужно похоронить на планете "Эдем-13". Она так хотела.
— Знаешь, сколько это будет стоить?
— Моего гонорара с надбавками за опасность, полагаю, хватит.
— Парень, ты с ума сошел?!
— А какая разница?
— В общем-то ты прав. Поспи пару часов, потом можешь забирать.
Конечно, Уиллу пошли навстречу. Доктор так расчувствовался, что даже выделил новый комплект протезов — их вместе с маленьким телом Уилл сдал на планете "Эдем-13".

— Прощаться будете?
— Что?
Его будто выдернули из тяжелого сна. Напротив стоит тучная дама с неприятным голосом.
— Я спрашиваю, прощаться вы с ней будете?
— Да.
Хела лежит за стеклом, вмерзшая в лед. Платье, в которое ее нарядили, закрывает и ноги, и руки. Только металлическая полоска запястья между перчатками и рукавами платья выдает протезы. А вот лицо открыто, и металлический тепловизор резко контрастирует с родными губами и подбородком. Волосы спрятаны под головной убор.
Уилл зачем-то целует холодное стекло.
— Вы ей кто?
— Напарник.
Дама цинично усмехается:
— Как? Парень?
— Считайте, что так.
— Соболезную. Навещать собираетесь?
— Не факт.
Уилл разворачивается и уходит, оставляя Хелу в ее ледяной сказке.

Перекусив в дешевой забегаловке, он подписывает новый контракт, толком не читая. Остатка денег из гонорара хватает ровно на билет.
На космодроме его встречает новый напарник — на этот раз мужчина, веселый и без остановки шутящий.
— Чего задержался, где был?
— Напарницу хоронил.
Новый напарник присвистнул:
— А ты опасный!
Уилл усмехнулся:
— Уж какой есть. Давай рассказывай, что там нас по пути ждет!