Глазами хоры
В третьей части третьей главы описаны картины, интерпретировать которые я продолжаю до сих пор, и задача эта далека от завершения.
Я пришла к выводу, что картины эти в определённой степени соответствуют шагам из 41-ой Амбигвы Максима Исповедника с его синтезами 1) мужского и женского, 2) рая и ойкумены, 3) неба и земли, 4) умопостигаемого и чувственного, 5) тварного и нетварного.
Проще всего увидеть аналогии с шагами первым и пятым: встреча с человеком, встреча с Богом.
Второй шаг, рай - ойкумена, долго мне не давался: что означает светящийся крест? Вернее, я не соотносила это со вторым шагом, входом в рай. Наконец, я поняла: крест как граница между неподлинным и подлинным существованием, между мнением и истиной. Этакий меч Архангела у врат рая, отсекающий всё лишнее.
Кстати, здесь присутствует мотив этический, мотив жертвы, что ли. Чтобы войти в рай, необходимо сначала спуститься в ад; этакое жертвенное нисхождение. Это древний сюжет; возможно, появление Иштар в этом контексте неслучайно.
Третий шаг, земля и небо.
До меня долго не могло дойти, что это было, когда все звёзды с неба попАдали в моё сердце и о каждой звезде я могла сказать - это я. Пока в "Тимее" не прочитала, что звёзды - это души, то ли праведников, уже умерших, то ли имеющих родиться. Тогда понятно. Эта прозрачность душ друг для друга и их единство (и у всех была одна душа и одно сердце) - свойство своего рода Мировой души, которую в данном случае мне выпало на время представлять, делегировать.
Четвёртый шаг, умопостигаемое и чувственное. Я наблюдаю следующий уровень реальности, где мир природы представляю я, комета с пустым, но дискретным хвостом (увы, я, когда писала, не стала утяжелять повествование, но это деталь важная: это хора!) и светящимся ядром. Почему оно светится? Потому что там, очевидно, сосредоточены души или, возможно, на языке Максима, логосы природы. Или это называется логосы промысла? Промысел - это, похоже, предназначение. Мужская комета, напротив, имела пустое ядро и светящийся смыслами, логосами, хвост - время, наполненное смыслами, или история. Т.е. природа и история встретились и образовали символ инь-ян, некоторое двуединство с тенденцией утраты личностности.
Сразу замечу: когда мы снова вернулись в человеческий облик и с нами оказался наш солнечный ребёнок, этакий световой зародыш, то было как бы сказано, что он, имеющий родиться, содержит в себе свою историю и своё предназначение. Из чего я заключаю, что Мировая душа, как та, что заполнила пустоту в мужской комете, и являет собой предназначение.
Пятый шаг очевиден: стоило мне, уже в собранном виде, в качестве делегата от тварного мира, пожалеть о том, что к Богу пути нет, и всё, на нас полился свет, мы с Богом встретились и поговорили, прошу прощения за наглость! Там же я выяснила, что Он- Личность, и я - личность, что я абсолютно свободна, и только от меня зависит всё дальнейшее. Никакого насилия. Только любовь и мягкий юмор - всё-таки это игра!
Почему не произошло растворения в Абсолюте, в Боге? Оказалось, что наша личность неустранима. Мы можем погаснуть, умереть, но ядро личности в нас неуничтожимо, и это ещё одно свойство нашего богоподобия - кому-то на радость, кому-то на страдание, если кто-то действительно захочет умереть и не быть. Душа может умереть, личность - нет. Личность нам дана и задана.
Я точно не мистик! Мне просто повезло, что при моём естествоиспытательском пафосе с меня последовательно сняли как минимум три шкуры.
Если не становиться на позицию жертвы, а с интересом наблюдать геологические слои своей открывающейся природы, то рано или поздно оказываешься, подобно путнику с псевдосредневековой гравюры, пробившему головой свод небесный, за границей своего сознания, своего я, и видишь, наконец, то, что за гранью. И вот, выясняется, что там не что, а Кто.
Насчёт личности: можно согласиться с Лосским, что это то, что не природа.
Я бы сказала, что это одно из основных неопределяемых понятий. Насчёт множества всех множеств я не уверена, но это нечто, что всё время переходит на метауровень.
Ещё я бы сказала, что это место. Место у Бога.
Мы все имеем свои места у Бога, а дальше от нас зависит, насколько мы сможем наполнить это место содержанием или светом - темная личность, светлая личность. Я бы заметила, что до этого опыта слово личность было практически не из моего лексикона, а здесь оно прозвучало очень властно и определённо - это то последнее, что Бог сообщил мне на Свой счёт, это предел тех определений типа Свет, Любовь, Красота, Радость.
Я думаю, что свет и красота относятся к природе Бога, а любовь и радость (встречи и дружбы, я так поняла эту радость) - к Его личности. Т.е. это последняя глубина, присущая и Ему, и каждому из нас, поэтому мы никогда не сможем окончательно познать ни Его, ни себя, ни другого; можем только встретиться, никогда не растворяясь друг в друге. Способны раствориться друг в друге души (третий шаг, Мировая душа) - это даёт нам возможность эмпатии, любви, единства.
Я бы отметила, что с первым шагом - синтез мужского и женского - у нас не всё благополучно. Женская тема и у Платона, и у наших монахов - Григория Нисского и Максима Исповедника - редуцирована: надо любить маму, а лучше родиться от Девы. Вот у Платона хора - не только восприемница, но и кормилица. Но чем, интересно, она кормит? Может быть,она вовсе не такая уж пустая и никакая, а кормит она звёздным молоком? Моё ядро кометы, когда я олицетворяла душу природы, как раз и состояло из звёзд!
Короче, мне кажется, что такое выпадание первого шага тяжело сказывается на христианской мистической практике. В даосизме иначе - там есть синтез мужского и женского, но последнего рывка через пропасть, отделяющую человека от Бога, нет - возможно, потому, что нет запроса на личность - не как персону, маску, а как на глубину сердца; в Китае, насколько я могу судить, главное - лицо не потерять.
А у христиан - с большой долей вины Августина, дальше больше - человек ли женщина? - утеряно первое условие собирания личности, поэтому всё так тяжело даётся. Тема обожения - удел монахов-исихастов и учёных-теологов, которые, как мне кажется, часто теряют к ней интерес.
Поэтому я отважилась на этот комментарий, хотя вступать на зыбкую почву богословия - последнее, чего бы мне хотелось.
Свидетельство о публикации №225072201175