Не дарите подругам цветы...

У моей подруги Розы Каримовой был день рождения .
Утром ко мне пришли две мои однокурсницы, Даша и Лена, а с ними однокурсник Вадик, единственный парень в нашей группе. Он очень начитанный и остроумный юноша, но его юмор черного цвета. Поэтому он мне не нравится.
- Ты уже купила Розке подарок? – спросила Даша.
- Да, купила, - ответила я.
- И какой же?.
- Цветы. Букет белых роз для Розы.
- А почему именно белых?
- Белая роза – символ непорочности и любви.
И тут вмешался Вадик:
- Но только не для Каримовой.
- Вадька, перестань! – закричала Лена, самая авторитетная девушка в нашей группе. – Роза с самого первого курса дружит с одним и тем парнем. И любит его по-настоящему.
- Я имел в виду совсем не это, - отпарировал Вадик.– Каримова, конечно же, непорочна и чиста. Но она – узбечка. А у азиатов белая роза ассоциируется со смертью и трауром.
- Да Розка такая же узбечка, как ты испанец! – вскричала Лена. – Её предки очутились в России еще в семнадцатом веке, и даже её дед не говорит по-узбекски и ходит в православную церковь.
Вадик успокоился, но не надолго.
- И, вообще, Логинова, - обратился он ко мне, - я не припомню случая, чтобы девушка дарила свой подруге на день рождения цветы. Ты решила быть не такой, как все? Я угадал? Мыслишь ты, конечно же, весьма оригинально . Задумала сыграть на контрасте. Каримова – брюнетка, и ты даришь ей белые розы. Только контраст у тебя страшненький получился.
- Почему?
- Черное с белым. Черный гроб и белые тапочки.
Конечно же, он шутил. Но я уже говорила, что юмор у него уж больно мрачный. Настолько мрачный, что даже мои подруги испуганно умолкли и посмотрели на меня с сожалением. А потом удалились вместе с Вадиком, и на подмосковную дачу к Розе, где отмечался её день рождения, я добиралась одна. И приехала туда, когда уже все сидели за столом.
Роза как-то торопливо приняла мой подарок и расцеловала меня в обе щёчки. А роскошный букет белых роз небрежно сунула в руки домработницы.
- Поставь в ведро с водой, -сказала она.
 «Почему в ведро? – подумала я. – Такой букет достоин лучшей участи. Его надо поставить в хрустальную вазу и водрузить посреди праздничного стола!».
А потом догадалась: каждый из приглашенных гостей принёс ей по букету цветов, и еще какой-нибудь подарок.
А я…
Правильно сказал Вадька: дарить лучшей подруге только цветы – это моветон.

Так как я опоздала, меня посадили в самом конце длинного стола, и, когда гости по очереди начали произносить заздравные тосты, я не слышала, о чём они говорили. Я просто пила шампанское и ела что-то очень вкусное. Чего не ела никогда доселе. К тому же за моей спиной постоянно хлопала дверь на кухню, и оттуда доносились голоса официантов, изысканных мальчиков с наглыми глазами.

Вскоре мне это надоело, и я вышла покурить на веранду. И увидела там Вадика. Он сидел в кресле, а рядом с ним стояла высокая блондинка с бокалом шампанского в руке.
- Губин, у тебя есть зажигалка? – спросила я.
- А с каких это пор, Логинова, ты стала курить, пренебрегая наказами Минздрава? – хихикнул он.-Ведь на пачке ясно написано, что курение приводит к бесплодию.
- Дима, заглохни! – строго сказала блондинка. – Достал ты уже всех своим черным юмором.
Она протянула мне зажигалку и предложила:
- Выпить хочешь? Мы утащили со стола бутылку настоящего французского шампанского.
- Хочу, -сказала я.
- Я же говорил тебе, Логинова, что не надо было дарить Розке цветы, - не унимался Вадик. – Видимо, она выбросила их на помойку, и теперь тебе хочется забыться и заснуть. «Но не тем холодным сном могилы… Я б желал навеки так заснуть, чтоб в груди дремали жизни силы, чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь». Так, кажется, сказано у Лермонтова? Так давай же выпьем за сказанное! Люси, наливай!

Мы пили до тех пор, пока в доме не заиграла музыка. Это означало, что пришло время танцевать. То есть, прижаться поплотнее друг к другу и почувствовать, что ты в мире не один. А мне хотелось остаться именно одной, и я отправилась бесцельно и бездумно бродить по огромному дачному участку.
Поначалу я залезла в колючие заросли малины или ежевики и исколола там руки и ноги, потом присела на бортик небольшого бассейна с голубой водой и решила в нём искупаться. Но сделать это мне помешало появление парочки влюбленных. Они вошли в беседку, находившуюся неподалеку от бассейна, и стали там целоваться. Потом я услышала звук пощёчины, и девушка в длинном белом платье стремглав выскочила из беседки на аллею и скрылась во тьме.


И тут же раздался мужской крик:
- Ты об этом ещё пожалеешь!
Голос кричавшего был приятен и негневен. Он не угрожал, а, скорее, просил одуматься.
Мне стало грустно и одиноко, и я, не заходя в дом, вышла за ворота и отправилась на станцию. И успела на последнюю электричку.

Утром у меня страшно болела голова, и я выругала французов за то, что они разучились делать качественное шампанское.
Ведь Пушкин тоже пил «Вдову Клико» и «Шабли», и уж точно поутру не страдал от головной боли. А иначе не написал бы таких возвышенных строк: ;
«Его волшебная струя
Рождала глупостей не мало,
А сколько шуток и стихов,
И споров, и весёлых снов!»
Я зашла в ванную, чтобы принять спасительный душ, и в это время зазвонил мой мобильный телефон.
Тревожный голос моей подруги Лены спросил:
- Лариска, ты где?
- Дома, а что?
- Ты уже знаешь?
- О чём?
- Розу Каримову убили…
Всё вокруг меня окуталось туманом, и я упала на пол, потеряв сознание…

Я не знаю, сколько я пролежала без чувств на холодном полу. Очнувшись, увидела, как рядом, прямо у моего виска скачет по кафельному полу мой телефон, и его зловещий звон эхом отдается у меня в ушах. Дрожащей рукой я взяла его и нажала на громкую связь.
- Ты почему не отвечаешь?! – закричала Лена. – С тобой всё в порядке?
- Да, со мной всё хорошо. Расскажи, как это случилось.
- Да, я сама ничего толком не знаю. Утром её нашли мертвой возле бассейна. Всех наших, кто был на вечеринке, вызывают на допрос к следователю.
- А меня почему-то не вызвали.
- Еще вызовут, не беспокойся. Наверное, они вызывают по алфавиту, а до тебя очередь еще не дошла.

Но прошло три дня, а повестки я не получила. И тогда я решила пойти к следователю сама, так как до меня дошло, что девушка, которая убегала из беседки, была Роза Каримова, моя лучшая подруга. Издалека я не узнала её, но только она одна на вечеринке была одета в длинное белое платье.

Следователем оказался молодой человек со странной фамилией: Гнедых. И я почему-то сразу вспомнила своё детство, когда мой дед по вечерам брал гитару и хриплым голосом пел старинный романс:
«Пара гнедых, запряженных зарёю…»

- Я по делу Розы Каримовой, - сказала я, войдя в кабинет.
- Я вас вызывал? - строго спросил Гнедых.
- Нет, я пришла сама. Потому что я знаю, кто убил Розу.
- А вот с этого момента, пожалуйста, поподробней, - засуетился следователь, убирая со стола лишние бумаги.
Несмотря на всю серьёзность ситуации, я едва не рассмеялась, вспомнив, что эта фраза звучит почти в каждом детективном сериале. На первом месте – «Лицом к стене!», на втором – «Вскрытие покажет», а на третьем эта. Но следователю, видимо, было не до сериалов, и мне пришлось рассказать о случившемся со всеми подробностями, не утаив даже о том, что я была в тот вечер в хорошем подпитии. Но это его не смутило.
- Оставьте это при себе, - сказал он. – Со всеми бывает. Тем более на дне рождения подруги. Значит, вы утверждаете, что из беседки выбежала именно Роза Каримова, так как только на ней было белое длинное платье?
- Да. Но тогда я не знала, что это Роза. Только на следующее утро я вспомнила про платье.
- И вы ясно слышали, как бывший с нею мужчина угрожал ей после пощёчины?
- Да, он достаточно громко произнёс: «Ты об этом еще пожалеешь!»
- Вы видели его?
- Нет. Мне стало страшно, и я побежала на станцию.
- Вы узнали его по голосу?
- Нет. Мы с ним почти не общались.
- Так почему вы так уверенно утверждаете, что это был Кирилл Клёнов, бойфренд Каримовой?
- Потому что я очень хорошо знаю свою подругу. Ни с кем другим она не пошла бы гулять по саду, тем более, целоваться с ним в беседке.
- А что вы еще знаете о Клёнове?
- Кирилл учится в нашем институте, только на отделении французского языка. Он круглый отличник и тянет на красный диплом.
- Спасибо. Вы нам очень помогли. Только никому и слова о том, что вы мне сейчас сообщили. В институт сегодня вам лучше не ходить. И будьте готовы выступить свидетелем на суде.

Суд над Кириллом Клёновым состоялся спустя месяц. Он был признан виновным в убийстве Розы Каримовой, осужден на двадцать лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Прошло четыре года. Я окончила институт, поступила в аспирантуру и готовлюсь к защите кандидатской диссертации. Из однокурсниц общаюсь только с Леной, так как она тоже осталась в Москве и работает переводчицей в какой-то нефтегазовой компании.
Каждый год мы с Леной ходим на кладбище, и кладем к памятнику на могиле Розы небольшой венок с чёрной лентой, на которой написано: «С днем рождения, подруга!». О том, что это и день её смерти, мы не вспоминаем. Тем более, что на памятнике она запечатлена с радостной улыбкой на её прекрасном лице.
О Кирилле мы не говорим. Ведь он признал себя виновным в убийстве на почве ревности и даже не попросил суд о снисхождении.
Но недавно случилось то, что обычно называют чудом.

Был конец августа. Через три дня начинался учебный год. Я уже защитила кандидатскую и готовилась читать студентам курс фонетики английского языка. Муж подвез меня к институту на машине, и я присела на скамейку у входа, чтобы погреться на осеннем солнышке и подумать о предстоящей работе. К скамейке, хромая, подошел мужчина с непокрытой седой головой и с тросточкой в руке, сел рядом и спросил:
- Вы не возражаете, если я закурю?
- Курите, - ответила я . – У меня тоже есть желание подымить, но не хочется, чтобы мои будущие студенты знали о моей дурной привычке.
- Так вы – преподаватель этого института?
- Да. А вы, вероятно, папа одной из студенток?
- Нет, - улыбнулся он. – Я слишком молод для этого. А пришел я сюда с заявлением, в котором прошу восстановить меня в институте. Ведь мы с вами одного года рождения. Просто вы, Лариса, не узнали меня. Я – Кирилл Кленов…
Я не знаю, почему после этих слов я не упала в обморок.
- Так вас же осудили на двадцать лет, - пролепетала я.
- Совершенно верно, - продолжая улыбаться, сказал он. – А теперь выпустили.
- Досрочно?
- Нет, просто нашелся настоящий убийца. А я полностью реабилитирован, восстановлен в правах и надеюсь продолжить учебу в институте.
- Но почему вы признали себя виновным на суде?
- А куда мне было деться? Моя ДНК была обнаружена на одежде Розы, на её лице и, главное, на шее. Ведь убийца задушил её, но на руках у него были перчатки. А я целовал Розу, не думая ни о ДНК, ни о том, что её могут убить. К тому же после смерти Розы мне было безразлично, что будет со мною. Я не мог представить свою жизнь без неё…
- И кто же оказался настоящим убийцей?
- Просто маньяк. Бывший военный, кажется, полковник. Его дача была по соседству с дачей Каримовых. Его домработница показала на суде, что каждое утро он сидел на веранде и наблюдал за Розой. Как она идет к в купальном костюме к бассейну, плещется в нём и возвращается в дом. Молодая, красивая, с привычной улыбкой на лице. Он не желал обладать ею, ему хотелось только одного, чтобы она перестала существовать.
Он встал, бросил в урну окурок сигареты и, опираясь на палку, пошел ко входу в институт.
- Кирилл! – окликнула я его, – Вы простите меня! Ведь это я…
- А вас не за что прощать, - ответил он. – Ведь на суде вы сказали правду. И ничего, кроме правды…