Подарок судьбы 2 Любовь часть 1

Оля

Учиться дальше после девятого класса Оле совсем не хотелось. Но и в деревне оставаться она не собиралась. Хорошо бы устроиться, вон как соседка Светка. Выскочила замуж за дальнобойщика. Парень с деньгами попался, с хорошей зарплатой. Красота! Сразу же квартиру в городе взяли в ипотеку. Светка её на два года старше. Уехала в город после девятилетки, и вот тебе, пожалуйста. Сейчас, правда, дома сидит, не работает. Да и не нужно ей это. На то он и муж, чтобы семью обеспечивать. «Вот бы и мне так», — вздыхала Оля, глядя, как закат красит крышу соседского дома в цвет зависти.

Оля к ней приезжала один раз. Ой, как понравилось! Всё уже в дом купили. У неё родители целую жизнь прожили, но такой роскоши в глаза не видели. Светка только год как замужем, и сразу счастье такое на неё свалилось. А Оле мать покоя не даёт, каждый день надоедает: «Ну ты решила, куда поступать будешь или нет?». Ответила бы, да сама не знает. Мать надоедала: «Иди в педучилище». Ну да, – думала, сказанула тоже. Учитель? Нет, это точно не для неё. В медицину тоже не тянуло. А уж на завод тем более…

Экзамены Оля сдала нормально. Можно было бы, конечно, и получше, но тут уж как получилось. Она очень старалась, однако науки давались девушке с трудом. Оля в который раз разглядывала новенький довольно скромный аттестат в попытке оценить свои совсем не феерические шансы.

Деревенская жизнь научила её трудолюбию. А лёгкий нрав — умению быстро сходиться с людьми. От того живая, весёлая, общительная Оля заряжала своей энергией окружающих, всегда оказывалась в центре внимания и легко находила друзей. Она — не красавица, невысокая сероглазая с волнистыми волосами цвета воронова крыла.  Немного пухленькая, но с душой, способной согреть целый мир. И он, убеждена была Оля, тоже готов был встретить её, широко распахнув свои объятия.

Не особо напрягаясь мыслями о заоблачных перспективах, Оля отправилась в город и подала документы в учебное заведение. Идея стать швеёй озарила внезапно. А почему бы и нет, подумала она. С такой профессией никогда не пропаду. Хотя в глубине души затаился и принц с зАмком, и белый конь в виде перламутровой иномарки. И так – чтобы всё сразу. Без долгов, ипотек и муторного ожидания завтрашнего счастья.

Саша

Сашу растила бабка. Матушка со своим третьим мужем уехала в деревню сразу, как Саша пошёл в школу. Время тогда было голодное, безработное. Начались девяностые. Мать перебивалась случайными заработками. И жили в основном только на бабкину пенсию. Сашин отец – её первый муж – растворился в неизвестном направлении, когда Саша был ещё совсем маленький. Все познания о причастности родителя к его судьбе заканчивались на отчестве Васильевич. Немногим больше Саша запомнил и молчуна, дядь Гену, который, подстрекаемый бабкиными проклятиями, сбежал от них сразу после рождения младшего брата Митюшки.

Мать летом подрабатывала на уборке урожая с полей. Там и встретила своего третьего – Ивана. Тот оказался деревенским жителем. И увёз её с братом к себе. Вечно недовольная и страшно крикливая бабка только рада была избавиться от них. А Сашу велела оставить. Митюшке суждено было прожить недолго. Он погиб летом в чистом поле от удара молнии. Когда с местными ребятишками пошёл на рыбалку.

Саша видел родительницу изредка: когда она короткими наездами подбрасывала им деревенский продовольственный паёк. Свою мать – бабу Зою – она побаивалась. Так же как и все окружающие. Характер у неё был не приведи господь. В испорченном настроении или в моменты недовольства своими домочадцами, имевшими, надо заметить, перманентный характер, бабка лютовала как раненый вепрь.

Благодушная улыбка осветляла её лик лишь после двухсот граммов сладкой домашней наливки, гостеприимно разделённой с добродушной сплетницей-соседкой. Однако Сашу она бранила не зло, по привычке, сложившейся годами нелёгкой, измученной одиночеством, бедностью и тяжелой работой жизни. Внука баба Зоя, несмотря ни на что, любила.

Знания, приобретённые через пень-колоду за девятилетку, годились разве что для училища или, по новой моде – «колледжа». В общем, – для работяги. Парень, не долго думая, освоил слесарные навыки, тут же получил призывную повестку. Попал в ВДВ. «Элитные войска», – не без гордости сообщал знакомым. 

Что ни говори, голубой берет подходил ему идеально, а  форменный комбинезон десантника так эффектно оттенял достоинства его широкоплечего телосложения. От матери Саша унаследовал высокий рост, стать, голубые глаза и  волосы цвета спелой пшеницы. От отца ему достались правильные черты лица и удивительное обаяние. Всё это вместе взятое делало молодого человека неотразимым в глазах слабого пола. Его даже в «Армейских буднях» показали по центральному каналу, когда служил. Молоденькой корреспондентке одного взгляда хватило, чтобы сделать именно этого красавца-сержанта героем своей передачи.

После дембеля начались мытарства с работой. Городок маленький, заводы в перестройку развалились, у частников зарплата копеечная, зато запросы ого-го какие. Был один завод из новых, где рабочие руки нужны и зарплата не в пример мелким лавочникам. Но и пахать за эти деньги требовалось на полную катушку. Да ну и ладно. Саша – молодой здоровый парень. Не справится, что ли? Вчерашний солдатик хотел всё и сразу.

Поселился, конечно, опять у бабки, в её «двушке». Она хоть и вредная, но своя. От девчонок отбоя не было. Однако с женитьбой Саша не торопился. На мать в своё время насмотрелся. Нагуляться хотелось, одному пожить. Для себя, так сказать. После армии отдохнуть. Ну а потом когда-нибудь… Надо денег накопить, купить машину, сделать ремонт. Но всё это потом. А сейчас пока просто расслабляться.

Саша плюс Оля

Двор у них большой. Сразу на два дома. Весело бывает, особенно по вечерам. Парни, девчонки собираются. Гуляют, пивко потягивают. Саша щедро развлекал народ армейскими байками. Частенько выходил с гитарой, подаренной матерью ещё в девятом классе. У него имелся даже свой небольшой, удачно пополненный во время службы, репертуар дворовых незамысловатых шлягеров. «Вэдэвэшник», да ещё и с гитарой! Какой шик! Романтика. Девчонки слушали с открытыми ртами, широко распахнутыми глазами. Заливались счастливым смехом над любой его остротой. Ввёрнутое вовремя крепкое словечко вовсе не казалось вульгарным. Даже наоборот, вызывало одобрительные смешки.

Одну из соседок – чернявенькую Олю – Саша поначалу не замечал. Но однажды случайно услышал, как она бойко и со знанием дела диктует подружкам рецепт какого-то необычного салата. Те слушали, не перебивая, а потом попросили повторить. В другой раз, исполняя с особым задушевным драйвом «группу крови», бывший десантник незаметно наблюдал за Олиной реакцией. Это он так решил, что «незаметно». На самом деле она проследила за его взглядом, но вида, однако, не подала. Только усмехнулась про себя.

Дальше – больше. Из вечера в вечер они обменивались лукавыми «гляделками». Негласная игра продолжалась до тех пор, пока Саша не решился заговорить с ней первым. Он выяснил, что девушка снимает квартиру в соседнем доме, что учится, что родители в деревне и всё остальное.

На следующий день красавец-сосед ждал Ольгу в дверях колледжа с шикарным букетом белых роз. Девчонка обомлела от неожиданности и тут же утонула в волнах внезапно нахлынувшего на неё счастья.

Дворовые посиделки тут же отодвинулись на задний план. Саша одаривал подругу цветами, милыми безделушками, приглашал её в кино, кафе и просто на ночные прогулки по сверкающему витринными огнями городу. Небо им навстречу выкатывало волшебный диск луны, а звезды сверкали ослепительно ярко. Признания в любви под их сиянием наполнялись особой пылкостью.

Год спустя Оля достигла совершеннолетия. Недолго думая, влюблённые решили сообщить родителям о скорой свадьбе. Мать хоть и была против такого скоропалительного решения дочери, но возражать не стала. Сашины же родственники отнеслись к его выбору далеко не так смиренно и даже не пытались этого скрыть. Будущая свекровь откровенно невзлюбила невестку, бабка так вообще слышать про неё не хотела. Это было вообще невыносимо, так как жить предстояло именно с ней.

От съёмной квартиры сразу пришлось отказаться. Саша хоть и зарабатывал неплохо, но всё же не настолько, чтобы взвалить на себя ещё и это ярмо. Свадьбу сыграли общими родительскими усилиями и остались жить у бабы Зои. Деваться некуда. Надо привыкать.

Бабкин же характер с появлением невестки не изменился ни на йоту. Даже ещё больше испортился. Если раньше источником её раздражения являлся только Саша, то теперь гневливость вздорной старухи возросла вдвое. К тому же она стала жаловаться на многочисленные болячки, не дающие покоя ни ей, ни окружающим.

Оля, собрав всю свою волю в кулак, старалась примириться с дурным бабкиным нравом. На какое-то время ее усилий хватало. Но особо тяжко стало, когда Ольга поняла, что беременна. Саша же и слышать не хотел ни о каком переезде. Он хоть и понимал, что поладить с бабкой не получится, но оставить одну её – больную и старую – тоже не мог. «Оля, - повторял он, страдальчески сводя к переносице брови, - ты пойми, она вырастила меня. Ей будет совсем плохо без меня, а я стану постоянно об этом думать». Она вынужденно согласилась.

Девочка родилась хорошо. Ровно в срок и ровно в последний день весны. Как подарок к начинающемуся лету. Лету их совместной жизни. Оно, впрочем, не торопилось, раскрасить их посеревшие будни пестротой красок. С Верочкой – так назвали малышку, – Оле совсем стало тяжко оставаться в Сашином доме. Муж целыми днями или ночами – как придётся – на работе. Она – с ребёнком на руках и вечно ворчащей бабкой. В магазин сбегать и то проблема. Коляску самой не вытащить. На бабку девчонку не оставить. Та не согласится ни за что, да и сама Оля не решится.

Мама приехала, взглянула на исхудавшую дочь и решительно велела вернуться в отчий дом «хотя бы на первое время». Саша, уже хлебнув «семейного счастья», вяло посопротивлялся, но тут же сдал свои позиции. Быстро подхватил наспех собранные сумки и спровадил вторую половинку с новорождённой дочкой в деревню. Оля, немного обрадованная таким поворотом событий, вздохнула с облегчением. Однако тут же ощутила укол ревности.

Мысли в голове роились самые неприятные. Поэтому дней пять спустя молодая мама полетела в попутке на встречу с любимым супругом, который её, судя по всему, даже и не ждал. Вместо него она встретила соседку Катьку, которая с плохо скрываемым злорадством шепнула «по секрету», мол, не хотела говорить, но тут такое… В общем, Сашу видели с Наташкой из соседнего дома, а потом она же выходила из их подъезда.
Оля встретилась с мужем, поговорили, но она не выдала ему даже намёка на тайную соседкину информацию.

Она внимательно присматривалась к супругу, пытаясь распознать в его лице хоть какие-то перемены. Он, однако, был крайне любезен, шутил, спрашивал о дочке, но, что удивительно, даже не поинтересовался причиной её внезапного появления. Тогда Оля окончательно и бесповоротно решила вернуться в город. Рассказала всё как есть матери. Та, недолго думая, пообещала взять на себя заботы о малышке.

Дни теперь летели под строгим Олиным контролем. Она встречала мужа с работы, бегала к заводской проходной, сопровождала его по пути домой – не дай бог дорожка заведёт его «не в ту дверь». Дома Сашу ждал полный набор разносолов: от салатика (каждый день нового) до традиционного компота. Она даже к бабке стала относиться гораздо терпимее. Та, правда, всё больше лежала в постели, ныла, жаловалась на здоровье, жизнь, Олю, Сашу, его мать и всех остальных вместе взятых.

Верочку получалось навещать совсем нечасто. Во время коротких наездов едва-едва успевала перекинуться несколькими фразами с матерью и начинала собираться на встречу с любимым. Оля не видела, как растёт ребёнок, не знала, как режутся зубки, как она начинает делать первые шаги. Зато она горько отмечала про себя, что дочка её совсем не узнаёт и смотрит как на чужую «тётю». Тем не менее брак был спасён, – оправдывала себя молодая женщина.

Потом случилась ожидаемая непредвиденность. Вконец разболевшаяся бабка Зоя сковырнула ноготь на ноге. Из-за этого опухший палец стал, видно, сильно её беспокоить. Бабка гоняла молодых по аптекам, требовала какие-то  совсем бесполезные мази и примочки. Нескольких дней хватило, чтобы посиневшая вдруг конечность неимоверно распухла и заставила бабку выть от боли. Приехала «скорая», которая сразу увезла её на операцию. Но поздно. Гангрена не оставила шансов на спасение. Как сказали потом доктора, баба Зоя давно болела неведомым ей диабетом.

См. продолжение