Анна и Джун. Сердце привело меня к тебе Глава 22

               
                Анна Гринина
                Анна и Джун. Сердце привело меня к тебе
                Глава 22


  На Хонде, как и всегда, было многолюдно. Популярный у туристов район привлекал сюда молодежь, от чего улица походила на многоголосый птичий рынок. Молодые парочки, стремившиеся провести время, устремлялись сюда, чтобы стать незаметными в толпе.

  Джи Юн подошел к кафе, где ему назначили встречу. Двое иностранцев облюбовавшие столик у окна, о чем-то оживленно беседовали и жестикулировали, тем самым привлекая  к себе внимание. Парень усмехнулся. Он еще ни разу не смог определить, кто из какой страны приехал. Все европейцы были на одно лицо. Ну, или почти все.

  Джи Юн открыл дверь, и тут же зазвенел колокольчик, но на вошедшего никто не обратил внимания. Днем в кафе народа было не много, не так, как под вечер, когда свободных столиков не хватало. И все же, место завлекало.
  Парень оглянулся по сторонам в поисках того, кто его пригласил, пока не заметил самый дальний стол у стены, за которым сидел с виду известный мужчина. Он поднял руку и помахал ему, обнаружив себя. Джи Юн прошел через весь зал и приблизился к нему.

  - Добрый день, - он слегка склонил голову.

  - Ну здравствуй, - мужчина не поднялся, но кивнул, приглашая занять место напротив себя. - Тут шумно, но это не помешает нам поговорить. Что будешь пить?

  - Кофе, - ответил парень и сел на удобный стул. - Мы ведь не напитки пришли распивать, правда? Спрашивайте, что хотели.

   Мужчина откинулся на спинку стула и снисходительно улыбнулся. Горячая кровь, молодая, примерно таким он был в юности и парень напоминал его самого в этом возрасте.

  - Не горячись. Я поговорил с охраной и выяснил, что в тот день дежурил новенький. Он слишком рьяно выполнял задание и хотел отличиться.

  - Его уволят? - Джи Юн ощутил неприятный холодок вдоль спины.

  - Нет, но выговор получит. Впрочем, не о нем речь.

  Он на минуту замолчал, так как принесли два кофе и два куска торта.

  - Что празднуем? - удивился Джи Юн.

  - Ты про торт? Мне показалось, одного кофе мало. Но можно считать это призом за помощь. Я не мог найти Со Джуна, так как его номер не отвечает, а в компании ответ не надут.

  - Это точно, так как информация строго конфиденциальна, - вздохнул парень.

  Он отломил ложкой кусочек торта и положил в рот - вкусно, шоколад, сливки и вишня. Кофе тоже был отменным, крепким и ароматным, с кубиками льда. Собеседник тоже пил кофе и задавал волнующие его вопросы, ответов на которые собрал единую картину: Со Джуна подставили и лишили поддержки. Даже этот приятный парень пострадал.

  - Против него что-то замышляют, - подытожил Джи Юн.

  - Как думаешь, что именно? - мужчина сосредоточился.

  - Пока не знаю. Но скоро станет известно. Думаю, это связано с местом в компании, а может, и вообще с вопросом наследства.

  Помощник госпожи Ли посмотрел Джи Юну в глаза и спокойно произнес:

  - Этого не случится. Госпожа Ли не позволит.

  - Тогда вытащите его из Эдинбурга! - Джи Юн не мог сдерживать эмоции.

  - Это будет сложно, но другого выхода нет. Госпожа Ли задействует все связи, чтобы вернуть внука в Корею.

  Джи Юн кивнул. Ответ ему понравился.

 

                *   *   *



  Александр держал в руках телефон и смотрел на фото успешного, влиятельного, целеустремленного молодого человека и понимал, он - тот, к кому идут за советом, и тот, кто во всем идет до конца. У него все разложено по полочкам: связи, бизнес, спортзал и отдых на яхте с друзьями. Обо всем этом говорили фотографии, где кореец сидел за рулем дорогой иномарки, в брендовой одежде, с швейцарскими часами и кольцом на указательном пальце. Или снимок, где он сидел в кресле, в одежды, а на соседнем кресле стояли сумки с логотипами LV и Lora Piano.

  Но вот вопрос: кому суждено быть рядом с ним? О ком он мечтал, когда снимал галстук и оставался один в пустом доме? Как золотой "мальчик" мог увлечься его сестрой?
  А вот и фото с молоденькой кореянкой. Что это, бар или ночной клуб? И на следующих снимках та же девушка, они вдвоем в ресторане , счастливые и довольные. Такие берут от жизни все, ни в чем себе не отказывая и живут на полную катушку. Так зачем такому Анна?

  Александр хорошо знал характер своей кузины и то, что ее не могли прельстить статус, положение в обществе или кошелек. Не потеряла бы она голову из-за красоты. Что же такое сделал кореец, что так глубоко запал ей в душу? Со временем выяснится, но телефон пусть полежит в укромном уголке и подождет лучшего часа. Или пока красавец не забудет свою далекую подругу.
  Александр ухмыльнулся, спрятал телефон в шкаф, после чего запер его на ключ.


                *   *   *


  Анна пыталась связаться с Со Джуном посредством компьютера, но ничего не получалось. Доведенная до крайности, она была близка к нервному срыву. Время шло, а без доступа к телефону не писались главы, сюжет проседал. К тревогам за Джуна добавилась неприятная история с писательницей, долго  скрывающей истинное лицо.

  Притворство позволило брать героев из книг Анны и заимствовать сюжеты. Анна старалась не раздувать пламя из искры, но когда узнала про плагиат нескольких своих книг, терпение лопнуло, как натянутая струна. В ответ на справедливое замечание, она получила один негатив, хамские высказывания и неприкрытую враждебность.
 

 То, что многие писатели видят в тебе конкурента и пытаются утопить, Анна знала еще тогда, когда встала на путь творчества. Но все же искренне не понимала, чем могла вызвать такую неприязнь у автора и ее подруг.

  Но хорошо помнила наставления бабушки:

  - Когда человек занимается любимым делом, создает красоту, творит добро, то за спиной будто вырастают крылья. Легкие, невесомые, как у ангела. Никому не позволяй их ломать, так как падение принесет боль и разочарование.

  - Насильно мил не будешь, - вслух произнесла Анна, наливая в стакан холодную воду, чтобы запить пару штук валерьянки. Будь ты даже ангелом, всегда найдется кто-то, кому станет лишать твой свет. А если у этого кого-то есть свита, и выстоять в одиночку станет сложно, ты обратись к Богу, с искренней молитвой и увидишь, что мрак рассеется.

  Анна часто вспоминала бабушку и ее мудрые наставления. Помнила ее стать, гордость, строгость и невероятную силу духа. Эта женщина всегда обладала пытливым умом и жаждой жизни.

  Родилась Ева Михайловна в Энгельсе, в зажиточной семье. Отец ее, Михаил Седельников, был академиком-авиаконструктором, а мать бухгалтером. В роду было много духовных лиц, таких как священники и иконописцы. Прабабушка Евы Михайловны работала экономкой в доме Льва Кассиля. То, что происхождение у Евы Михайловны княжеское, в те времена говорили шепотом. Но прабабушка рассказывала, что в роду был еще куренной атаман, имевший в подчинении тысячу человек. Он взял в жены турчанку, в которую влюбился без памяти и обратил в свою веру.

 Конечно же, имея такую родословную, Анну в детстве держали в ежовых рукавицах, прививали любовь к чтению, танцам, рисованию и рукоделию. Всем этим занималась бабушка, красавица и хлопотунья. Не смотря на строгость, она любила и пошутить. И все делала с песнями. Анна с маленького возраста слышала оперные арии и русские романсы.


  - Бабушка, почему ты не стала певицей? - спросила ее как-то раз внучка.

  - Хотела, даже в консерваторию поступала, но твой дедушка запретил. Ревнивый был слишком. Знаешь ведь, военные какие, как решат, так и будет.

  Дедушку Анна любила и понимала. Красавица - жена могла стать оперной певицей и семья бы развалилась. Дедушка, военный летчик, дослужился потом до генерала, а бабушка стала верной спутницей на долгие годы. Историю их знакомства Анна описала в рассказе "На счастье".

  Оба молодые, он - курсант, золотой медалист, она - студентка, познакомились на танцах, а поженились через  три дня, да так и жили, не расставаясь до самой смерти дедушки. Были, конечно, ссоры и недоразумения, как в других семьях. Но так же были и любовь, и счастливые мгновения, запечатленные на снимках, которые Симон Андреевич делал сам.

  После его кончины Ева Михайловна не смогла оставаться в городе, где все напоминала о любимом супруге, потому вместе с семьей переехала в Баку. Но все равно грустила о тех временах, когда он был жив. Ни одна из дочерей не повторила ее судьбу, несмотря на некоторые известные утверждения. Сколько людей, столько и судеб, и все они уникальны, как рисунок на пальцах. И хотелось бы пройти свой путь, каким бы он ни был, но без чужого вмешательства.




                На счастье

 Никто из нас не знал, откуда в доме взялись калоши. Старые, поношенные, тем не менее, они занимали почетное место среди прочей обуви. А как стало известно потом, и в памяти нашей бабушки. Это выяснилось тогда, когда я захотела выбросить их.

 - Знай бы ты, что это за калоши, не посмела бы их трогать,- ворчала бабушка.

 Я поставила калоши на место и прошла на кухню.

 - Садись, расскажу. В послевоенные годы жизнь была тяжелой,- начала она  рассказ.- Я училась в техникуме, помогала матери валять валенки по ночам. Днем, когда она уходила их продавать, я смотрела за братом и сестрой.
 
  Бабушка сделала глоток ароматного напитка. Пила она чай из блюдца, чем походила на купчиху с картины Кустодиева.

 -  На день рождения мама подарила мне туфли. Где она их достала, осталось для меня загадкой. В Энгельсе таких магазинов, как в Москве, тогда не было. Новенькие, лакированные, с бантиком, таких у меня никогда не было. Я представляла, как надену их на танцы, куда меня звали подруги.
 В тот день я накрутила локоны, надела красное платье в горошек и хотела обуться. Кинулась, а туфелек нет! Все обыскала, но не нашла. От досады чуть не плакала.

 - Найдутся,- успокаивала мама.

 - В чем же мне идти на танцы?

 - А ты калоши надень, - ответила она.

 - Как же это, в калошах? В кои веки на танцы собралась...

 - Это и есть твои туфли? - хихикнула Люда. - А мы тебя с парнем познакомить хотели. И как теперь, в этом пойдешь?

 - Что же он, с ногами моими будет знакомиться? Если суждено, он калоши не заметит.

 - Пойдем уже, рассмеялась Таня.

  И что я пошла на танцы, не знаю. Хуже всего, что пропажа обнаружилась. В моих туфлях отплясывала сестра Нина. Завидев меня, она хотела убежать, но не вышло.

 - Евочка, извини,- хныкала Нина. - Так хотелось поносить их. А ты калошки надела.

 - Что же ты в калоши не обулась? - сердилась я.

 Нина побежала танцевать, а я села в угол и смотрела на кружащиеся пары.
 То, что не стоило приходить туда я поняла тогда, когда Люда и Таня подвели красивого молодого человека. - Адам,- представился он.

   - Ева,- ответила я.

 Люда и Таня чуть не падали со смеху. Вся комичность ситуации была понятна только нам троим. Адам же напротив, разозлился.

 - Вы что, издеваетесь? - он обернулся он к девушкам. - Над именем моим смеетесь? Принцесса в калошах!

  Парень развернулся и направился к выходу. Подруги побежали его догонять.
 Настроения совсем не было. Да и калоши совершенно не подходили к платью.

 - Что же ты не объяснилась с Адамом? - мне тоже было смешно.

 - Подруги все это устроили, им и исправлять пришлось.

 -  А что же калоши? - любопытствовала я. - Зачем их хранить? Память об Адаме?

 - Не угадала,- бабушка улыбалась.

 - Вы тоже не танцуете? - услышала я вопрос. Напротив меня сидел молодой курсант в форме.

 - Нет, не люблю,- ответила я. - Подруги уговорили прийти.

 - А меня - друзья,- улыбнулся он. - Я ведь совершенно танцевать не умею. Да и некогда, учений много.

 Мы разговорились, не замечали, как летело время.
   А ушли мы вместе, с Симоном. Как он потом говорил, все смотрел на меня, а калоши даже не приметил.

 - Во всех-то ты нарядах, душенька, хороша,- рассмеялась я. - Это был дедушка. Теперь понятно, почему ты бережешь калоши.

 - Догадливая,- усмехнулась бабушка.

 На стене в кухне тикали часы с кукушкой.

 - Это ведь не конец истории, - бабушка отрезала еще один кусок пирога и положила на тарелку. - В том же месяце я вышла замуж, уехала, а калоши остались в Энгельсе. Прослышав про " счастливые" калоши, подруги упрашивали маму дать их поносить. И странное дело, кто их носил, выходил замуж. Мне прислала их мама, чтобы сохранить.

 Я подумала, что придет и мой черед надеть счастливые калоши.

 

                *   *   *
 

  Лейла стояла за кассой, подменяя новую кассиршу. Девушки-продавцы перебирали поступившие вещи и развешивали на вешалках. За все утро пришли всего четыре покупателя, потому Лейла скучала и не знала, чем заняться. Покидать место не разрешалось, помощь ее не требовалось, а руки так и не тянулись к телефону. Будь она сейчас там, среди остальных, не смогла бы воспользоваться такой возможностью.

  А тут просто удача сама плыла в руки. Потому девушка открыла новенький Samsung и занесла номер Джуна в список контактов. Ехидно ухмыляясь, она стала сочинять правдоподобную историю, которая, по ее мнению, должна была привлечь мошенника. В довершение ко всему поставила на заставку новую фотографию, только не свою, а подруги.
   Сообщение вышло коротким, но очень интересным.

  - Будь я мужчиной, сама бы заинтересовалась, - усмехнулась довольная девушка. - Останется только ждать, когда рыбка клюнет. Очень надеюсь, что это случится скоро.

  Письмо было написано на английском, чтобы кореец прочитал наверняка. Она умела ждать, но в этот раз ожидание тянулось слишком долго. На сообщение не отвечали, даже не просмотрели. Тогда она добавила еще пару фотографий, в машине и в доме, посреди гостиной, в окружении букетов роз. Но так и прождала ответа безрезультатно.

  - Ничего, я и не думаю сдаваться, - сказала она, убирая телефон в сумочку. - Ты упрям, я еще упрямей. Хм, так даже интересней.
 

                *   *   *
 

  Со Джун уже второй день не мог дозвониться до Анны и просто сходил с ума от переживаний. Она не отвечала на сообщения, ни на звонки, и электронный адрес сменили. Джун задавался вопросом, не обидел ли чем-то Анну? И хоть разногласия между ними не случилось, что тогда произошло?

  Работа позволила хоть как-то развеять мысли и переключить внимание. Но при каждом звонке телефона сердце трепетало и сжималось от предчувствия чего-то дурного.
  За то время, что Джун проходил в помощниках повара, он многому научился, и теперь ему доверили более ответственную работу. Кореец с удовольствием постигал поварские премудрости и уже готовил холодные закуски и завтраки.

  - Я бы на твоем месте поступил в кулинарный, - сказал ему один из поваров, приехавший из Франции. - У тебя талант и тонкий вкус. А еще ты можешь сочетать европейскую и азиатскую кухни, если серьезно займешься этим делом.

  Он по-дружески похлопал Со Джуна по плечу, но тот не обиделся. В самом деле, не станет же француз кланяться корейцу только потому, что таковы традиции.


  Джун не думал об этом, хотя сам процесс приносил удовольствие. А что, если действительно бросить все и стать кем-то другим? Возможности позволяли переквалифицироваться. Подучиться, поработать немного и открыть сначала один ресторан, потом сеть... Со Джун заметил, что думает совсем не о том. Мама бы не хотела, чтобы он бросал CG-group. Не для того создавалась компания.

  Парень ни разу не присел за весь день, загнал себя так, что падал с ног. И все потому, что снова страдал. Черная полоса в его жизни никак не желала заканчиваться. А девушка, из-за которой все началось, вдруг исчезла без всяких предупреждений и объяснений.

  Джун убрал со стола, помыл ножи, разделочную доску и снял колпак с фартуком. Наконец можно было возвращаться в номер. Он аккуратно повесил халат на вешалку и взял свой телефон. Проверил, не написала ли Анна и увидел сообщение, посланное с незнакомого номера. Писали на английском. Джун не знал, кто это, потому открыл письмо и начал читать.

  Некая молодая особа по имени Мила напрашивалась в подруги и рассказывала, как ей одиноко живется во Франции. Делилась мечтами о совместном отдыхе в Париже, прогулкам по Елисейским полям, вдоль набережной Сены и приглашала к себе в гости, в дом с видом на Эйфелеву башню.


  Джун еще раз перечитал строки, но некоторые детали наводили на размышления. Почему его персона так сильно заинтересовала девушку и откуда она взяла его номер? Хотя, немного поразмыслив, он решил, что профиль высветился сам, а незнакомка просто листала приложение.

  Девушка на фото была европейской внешности, с большими глазами, пухлыми губами, с длинными золотыми волосами, рассыпавшимися по плечам. Фигурка в облегающем платье поражала тонкой талией и пышными бедрами. Красавица с томным видом сидела на красном бархатном диване, а на полу стояли огромные корзины с розами.

  Две последующие фотографии чем-то напоминали первую, но только создавались в ином антураже. Все то же пренебрежение на лице, томный взгляд из-под длинных, как опахала, ресниц, чрезмерно большие губы и хищный маникюр в купе с броскими золотыми украшениями, должен был произвести на него неизгладимое впечатление. Но отчего-то не произвел, наоборот, вызвал усмешку.

  Парень переоделся и лег в кровать.  Оставленный на тумбочке телефон светился еще около минуты, а потом погас. Джун тяжело вздохнул - еще один день без Анны, без ее добрых слов и волшебных сказок. Их набралось шесть. Он закрыл глаза и представил себе девушку. Анна будто поселилась в голове и не выходила оттуда, все двадцать четыре на семь.

  А ночью снова появился посетитель, только теперь неизвестный. Со Джун уже смирился с ночными визитами и даже начал привыкать. Правда, новый визитер сильно отличался от первых призраков тем, что был стар. Когда Со Джун открыл глаза, тот уже сидел на стуле, закинув нога на ногу, и читал пожелтевшую от времени газету.
 
  Заметив, что парень проснулся, он отложил газету в сторону и тихо кашлянул. Джун уставился на него во все глаза, а старик укоризненно покачал головой, после чего сделал замечание:

  - Ай-яй, молодой человек, вам не говорили, что не очень-то прилично так пялиться на людей? Эх, молодежь.

  - Вы вошли без стука в чужой номер. Это, знаете ли, тоже не прилично, - рассердился Джун и, откинув одеяло, встал с кровати.

  Старик ничего не сказал на это, но было видно, что ему не по нраву пришелся вид полуодетого парня.

  - Я, знаете ли, могу ходить, где захочу, - произнес призрак с некой долей гордости. - И это больница, а не гостиница. И вы находитесь в соседней палате.

  - Ошибаетесь, уважаемый, с некоторых пор это отель, а вы ворвались в чужой номер, еще и поучаете.

  Старик вдруг насупился и сжал кулаки. Губы его задрожали:

  - Чушь! Мне ли не знать лучше, где я нахожусь? Вы, молодой человек, лгун и лицемер. Думаете, если я старый, меня можно легко провести? Жалею, что у меня нет с собой зонта, иначе непременно бы вас поколотил.

  - Почему именно зонт? - Джуну стало любопытно и смешно, одновременно.

  - Его принесла мне Мэри, - вспомнил вдруг старик и закрыл лицо руками. - Но она больше не приходит.

  - Ваша жена? - догадался Джун, садясь на соседний стул. Старик не пугал его, только вызывал сочувствие.

  - Да, моя красавица, - вздохнул тот. - О, как мы любили друг друга, как были счастливы. Я отказываюсь верить, что она меня забыла.

  Джун нахмурился, так как был в той же ситуации.

  - Что, молодой человек, вас смутили мои слова? Думаете, старик не может любить? - он усмехнулся, крякнул, вытянул длинные, как жерди, ноги.

  Старик был худым, жилистым, с седыми волосами и острыми чертами лица. И весь его облик казался неярким, как черно-белая фотография.

  - Вы знаете девочку по имени Адель? - спросил его Со Джун.

  - Малышку Адель? Знаю, конечно. Очень смышленая девочка, и мне искренне жаль, что ее мать больше не приходит. Это так необычно и странно, не находите?

  - Это еще раз доказывает, что мы не в больнице, - попытался объяснить Джун.

  - Ах, что вы говорите? Поистине, сегодня день открытий. Заладили, понимаешь ли, одно и то же, - старик не скрывал раздражения.

  - Тогда скажите, где все врачи? - Джуну надоело повторять истину.

  - Доктора? Они вместе с нами. Доктор Адамс и доктор Бертон, и еще три медсестры. Разве они не приходили к вам? - старик сильно удивился.

  "О, Боже, - подумал Джун. - Здесь еще и доктора есть? Что приключилось в этой больнице? Почему призраки тут, но их мало кто видит? Почему они спокойны и никого не трогают, не пугают и не вредят постояльцам?"

  Как много разных "почему" не давали покоя. И старик отказывался верить, что больницы давно нет.
  Их всех что-то держит в этом месте! Эта мысль молнией пронеслась в голове, и все встало на места, пазл сложился.

  - Скажите, а газета у вас свежая? - спросил парень.

  - Не очень, за вчерашнее число, - ответил старик и потянулся к прессе, чтобы посмотреть число. - За апрель тысяча девятьсот тридцатого года.

  Со Джун не удивился. Примерно так он все себе и представлял. Адель носила одежду другого времени. Дама в шляпе, о которой упоминала девочка, и вовсе жила в другом столетии. Парень дал себе слово, что непременно узнает, почему больницу закрыли. Однако вряд ли кто-то даст ему информацию о пациентах, которые лечились здесь. Ни один архив не предоставит бумаги без соответствующих документов. А он - не сыщик, не представитель министерства здравоохранения или полиции.

  - Могу я узнать ваше имя? - спросил Джун, проявляя вежливость.

  - Зачем? Вряд ли мы еще раз встретимся. Разве только столкнемся в коридоре.

  Старик резко встал со стула, прихватил газету, кивнул Джуну и исчез.

  - Сколько же их еще встретится мне в этом старинном отеле?

  Тяжело было привыкать к такому соседству, но, как ни странно, он перестал бояться призраков. Они страдали и нуждались в помощи.
  Со Джун почувствовал жажду и прямо босиком, по мягкому ковру, прошел к столу, где стоял графин с водой. В стакане алела роза.
 
  Кто ее принес и зачем, осталось загадкой. Может, мама? Или Адель? Правда, зачем маленькой девочке приносить цветок? Или это Белая Дама? Со Джун вынул розу из стакана, положил на стол. Налил воду из графина, сделал глоток,а роза исчезла.

  Он же держал цветок в руке, ощущал твердость стебля, даже уколол палец шипом. На пальце появилась крошечная вишневая капля. Тут же в коридоре послышался топот маленьких ножек и заливистый детский смех. "Найди ключ! Найди ключ!"- смеялись дети. Со Джун поежился. Неужели во всем отеле никто, кроме него, ничего не слышал и не видел? Или остальные хорошо скрывали, чтобы не прослыть ненормальными?

  Парень посмотрел на часы. Конечно, стоило ли сомневаться, что они показывали без четверти три? На телефоне, взятом с тумбочки, стояло то же время. И пришло еще одно сообщение, уже от Джи Юна.

  "Привет. Похоже, твой Канчо приносит удачу. Помнишь объявления, что мы расклеили возле дома? Так вот, мне позвонили и спросили насчет собаки. Думал, уже придется попрощаться с щенком, чего бы не хотелось. Мы с Чонхой привязались к этому озорнику. Оказалось, что звонили по другому поводу. Тебя искала госпожа Ли и послала человека. Можешь на меня злиться, можешь разорвать дружбу, но я не такой гордый, потому рассказал, где ты и почему. Они тебе помогут, Джун!"

  Письмо было послано около часа назад, и, возможно Джи Юн не спал. Со Джун написал другу, не ожидая быстрого ответа:

  "Мне кажется, я забыл о гордости и сейчас буду согласен на любую помощь, только бы выбраться отсюда. Это не значит, что ко мне тут плохо относятся. Но неизвестность угнетает. И подвешенное состояние не придает уверенности. К тому же, у меня плохое настроение. Анна не пишет, и ее телефон отключен. Может, она меня заблокировала? Надоело общаться с неудачником и тащить его за уши из болота?"

  Джун сел на кровать и хотел положить телефон на тумбочку, как вдруг экран мигнул и показал, что друг в сети и что-то пишет. Через минуты две пришло сообщение:

  "Рад, что не сердишься. Это и в самом деле отличный шанс. Про Анну ничего сказать не могу, но точно знаю, она не смогла бы просто так уйти, ничего не объяснив. Наверное, что-то случилось. Но не падай духом, я тоже ей напишу. Посмотрю, ответит или нет. И запомни, друг, ты не неудачник."

  "Спасибо за поддержку и за то, что не даешь раскисать."

  "На то и нужны друзья. Знаю, что у вас там ночь. Не стану мешать спать. Кстати, почему ты не спишь?"

  "Призраки спать мешают. У тебя больше возможностей. Не мог бы поискать информацию об отеле Дю Вин и больнице, что здесь находилась? Буду признателен."

  "Хорошо. Только не надейся на быстрый результат. Если все так тщательно скрывают, значит, не все гладко. Обещаю держать в курсе. А тебе бы посоветовал сходить в церковь. Уверен, в Эдинбурге их много. Кто знает, быть может, это поможет тебе обрести душевное равновесие."

  Джун горячо поблагодарил друга за помощь и ценный совет. И удивился, почему сам не додумался до этого раньше? Со спокойным сердцем он быстро уснул.


                *   *   *

 

  Госпожа Ли позвала помощника в кабинет и указала на стул.

  - Не надо стоять, когда можно сидеть. Поверь, Ке Гван, удобней беседовать с человеком, когда тот не возвышается над тобой.

  Сон Ке Гван сел, не желая выводить госпожу Ли из себя упрямством. Женщина восседала на кресле, величественная, гордая, властная и смотрела на него, ожидая услышать добрые новости.

  - Я звонил...

  - Погоди, начнем с главного, - женщина подняла руку и оборвала его на полуслове. - Ты нашел Со Джуна?

  - Да, госпожа Ли.


  Помощник вкратце рассказал историю с объявлением и описал встречу с Джи Юном. Он не надеялся на похвалу, так как знал, что Ли Бансок не разбрасывается хвалебными речами, их нужно заслужить. Получив от женщины одобрительный кивок, мужчина закончил:

  - Ваш внук в Эдинбурге, и ему нужна помощь.

  - Значит, господин Кан все-таки воспользовался своим нынешним положением, - задумчиво произнесла она. - Сон Ке Гван, начинай заниматься сбором документов, а я обращусь к лучшему юристу и в посольство. Поглядим, каков будет его следующий ход и ударим, когда господин Кан не будет этого ожидать.

   #АннаДжун