Дуло

Вставать рано и идти в бассейн в последнее время Андрей почему-то разлюбил. Утренние походы давались ему тяжело.   Все, что еще пару лет назад было легко, теперь    стало просто невозможным. Поэтому он смело решил отказаться от своего размеренного ритма  и уклада жизни.  Делал почти то же самое, только постоянно менял время. Ходил разными маршрутами.  Заводил новые хобби и увлечения.  Это в какой-то степени исключало однообразие и шаблон в жизни, которые представлялись ему смертельно опасными.  Отправляясь вечером в бассейн в начале марта, чтобы проплыть свои ставшие традиционными 1000 метров, он заманивал свой мозг соблазнительными картинками.   Как он попарится в финской бане, затем плавно переместит свое тело в турецкую баню, потом постоит под горячим душем, затем включит холодную воду для контраста и, наконец, выполнит обязательную процедуру, полчаса поплавает.

Оставалось только пересечь небольшой участок дворовой территории.  Неожиданно резкий и неприятный сигнал автомобиля, прозвучавший в метре от задумавшегося Андрея, вывел его из созерцательного и расслабленного состояния. Он вздрогнул, кровь ударила в голову, подскочило давление и испортилось настроение.  Захотелось немедленно заняться просветительской работой с водителем по ПДД.  Почему-то нехорошо подумал о молодой девушке, представив ее за рулем лохматой иномарки красного цвета.  Сделав два шага к месту водителя, слегка наклонился, чтобы вежливо обратиться: «Уважаемая…».  Через грязное стекло в темноте трудно было разобрать сидящего за рулем.  Стекло опустилось и Андрею стало понятно, что с просветительской деятельностью он опоздал лет на шестьдесят. На водительском сиденье сидел худенький, седенький дедок, который при виде приближающегося человека на всякий случай сразу отодвинулся подальше на пассажирское сиденье, молча достал пистолет Макарова и направил ствол в голову Андрея.  Для большей убедительности и серьезности своих намерений флажок предохранителя он перевел в нижнее положение, в позицию «огонь», вручную взвел курок. Теперь выстрел можно было произвести коротким нажатием.
-Не двигайся, рука не дрогнет, - грозно предупредил седовласый стрелок.
-На дворе еще только 5 марта 2015 года, а у людей уже начались весенние обострения. Так и баня и бассейн могут накрыться.  Что называется, сходил, попарился, - с досадой подумал Андрей. 
Слегка напрягшись, вслух спокойно сказал: - Пистолет уберите, не ровен час, еще выстрелит. И вообще, чего сигналить, когда в этом нет необходимости.  Вы, кто такой?

- Я охранник, - гордо заявил стрелок, распахивая свою куртку, где на рубашке было вышито слово «охрана».  - Ходит здесь всякая молодежь в наушниках, ничего не слышит, приходится сигналить, - убирая пистолет в нагрудный карман куртки, уже более миролюбиво закончил он.

Настроение испортилось, небольшой инцидент накатил воспоминания 33-летней давности. Тогда капитан Кудашев пребывал в нерадостном, скорее даже печальном настроении.   Семичасовая дорога на разбитом рейсовом автобусе из поселка Раздольное в поселок Хасан, расположившийся на стыке границ СССР, КНДР и КНР, изрядно утомила Андрея.  Ехать в Тмутаракань не то, чтобы не хотелось, а совсем не хотелось.  Пришлось.   Потому как, кто же спрашивает желание офицера ехать в командировку посредником на учения в подчиненное подразделение радиоразведки, находящееся на краю страны, где проверять особо нечего.   Так, отметиться, взглянуть одним глазом, что там происходит, составить общее представление, возвратиться и доложить командиру.  На то и щука в реке, чтобы карась не дремал. Точнее на то и учение, чтобы проверить боеготовность. 
 
Для Андрея представляло интерес лишь собственное осознание того, что там все-таки находится самая южная точка Дальневосточной части страны.  Хотя, кроме здания вокзала, небольшого памятника героям событий 1938 года на озере Хасан, дома Ким Ир Сена, моста Дружбы через реку Туманную, Памятного знака трех границ и многочисленных воинских захоронений любознательный глаз капитана больше ни на чем не остановился.  Даже клуб, центр культурной жизни поселка, отсутствовал.   
 Из-за близости к Японскому морю, точнее заливу Посьет офицеры с удовольствием ездили в командировку в п. Краскино, где находилось другое подчиненное подразделение.  Природа там живописная.  Берега песчаные и галечные.  Одним словом, курорт.  Но не судьба.  Выбирать не приходилось.

Однако смеркалось.  Пора было приступать к обязанностям по контролю над выполнением боевой задачи проверяемого им подразделения.   Как ни странно, его никто не встретил.   Это обстоятельство он пережил спокойно.  Осадок, правда, остался.  Опросив местных жителей о месте дислокации подразделения, он отправился в его расположение.   Скучное место не подразумевало работу мысли, эмоций и каких-то действий с его стороны.   Оно вызывало лишь чувство безысходности и тоски.  Почему-то ноги сами собой привели не на развернутые боевые посты, а в казарму.  Зрелище, представшее перед глазами, вывело Андрея из дремоты мозга и заставило запустить мыслительный процесс.  Недалеко от входа в казарму, в нижней части железной двухъярусной кровати, возлежал на спине богатырь, командир подразделения капитан Степанцов и мирно похрапывал. Чуткий нос проверяющего уловил неприятный запах перегара. Надо было что-то делать с обездвиженным телом.  Каким-то образом переместить его из спального помещения домой, в семью, к детям и жене.

-Что не встретил и не доложил, плевать, - подумал капитан Кудашев.  - Однако еще и надрался, как скотина, — это обстоятельство не могло оставить его равнодушным и требовало от него оперативных действий и принятия решений. Ощущение скуки и безысходности забылось, стерлось из памяти.  Нельзя же было просто повернуться и уйти, как будто ничего не видел. Тем более что в этой ситуации теперь за все в ответе он был сам.  Капитан Кудашев собрался было уже построить личный состав подразделения, чтобы озадачить каждого военнослужащего полезным трудом на благо родины.   Но в этот момент взгляд его случайно натолкнулся на другое тело, молящее о помощи.   Под мило улыбающимся во сне почти двухметрового роста амбалом, который на самом деле был капитан Степанцов, что-то пыталось шевелиться.  Небольшого роста, щупленький солдат находился на пределе своих физических возможностей, придавленный стокилограммовой тушей без признаков мозговой деятельности.   

Глаза солдата, обращенные к капитану Кудашеву, просили вызволить его из неволи.  Неприглядная картина в казарме не оставили бы равнодушным любого здравомыслящего кадрового офицера.  Андрея относил себя к военным эстетам и педантам, воспринял увиденное как оскорбление всего, чему его учили, и во что он свято верил. Приказав дневальному и сопровождавшему его сержанту перенести тело на другую кровать и освободить «невольника», отправился на радиостанцию отправлять шифрограмму в часть о произошедшем происшествии. Прикрывать скотство капитана Степанцова в его намерения не входило.

Уже в глубокой темноте, осматривая развернутые посты, на которых несли боевое дежурство солдаты, Андрей вдруг столкнулся с пошатывающимся командиром подразделения.  Оказывается, из бессознательного состояния он пришел в себя.  Стояние на двух ногах пока еще требовало от него определенных усилий воли и ловкости эквилибриста, но он стойко держался, ничего не говоря, упершись мутным взглядом в проверяющего капитана.   Общее состояние его болезни еще не позволяло членораздельно артикулировать слова. Поэтому он молчал.  Демонстративно преградив дорогу капитану Кудашеву, непослушными руками молча достал из кобуры пистолет Макарова, передернул затвор, дослав патрон в патронник, и направил ствол в лицо Андрея.  Услышав металлический звук передергиваемого затвора, мысли капитана Кудашева понеслись вскачь:

-Трудно угадать, что на уме у трезвого человека, у пьяного - тем более, - подумал Андрей. - Ведь он мертвецки пьян, может и выстрелить.  Как-то совсем не хочется умирать из-за этого придурка.  И ситуация скорее похожа на кошмарный сон, чем на реальные события.  Если этот чудак на букву «м» не выстрелит, мне могут и не поверить, отнеся этот инцидент на мою богатую фантазию.   А если всё-таки нажмет на спусковой крючок, совсем непонятно, что он сам будет потом рассказывать. Может, что я напал на него…

В голову, глаза, мысли, в саму суть и что-там еще есть смотрело дуло пистолета. Холод гулял по спине и волосам Андрея. Он ощущал и видел себя ощетинившимся котом перед опасностью и прыжком.  Один капитан целился в голову другого капитана. Рука первого капитана слегка тряслась. Он мучительно соображал, нажать на спусковой крючок или опустить руку. Его голова работала плохо.  Выбор оказался непростым.  Опустить руку он уже не мог, это означало бы показать себя слабаком и шутом.  Остатки разума не позволяли ему произвести и роковой выстрел. 

Несколько секунд в темноте два офицера стояли на расстоянии двух метров один под прицелом другого.   Дело принимало совсем неприятный оборот.  Андрей понимал, что реагировать надо не просто быстро, молниеносно. На уровне инстинкта самосохранения. 

В руках он держал довольно увесистый китайский фонарик.  Коротко размахнувшись, он запустил свое «оружие» в кисть с пистолетом противника.  Фонарик угодил точно в цель. Послышался вскрик от боли, и резанувшее слух недоброе обращение к его матери.  Пистолет где-то стукнулся о землю. 

Воспользовавшись моментом пока Степанцов, несмотря на алкогольное отравление и трудности с работой вестибулярного аппарата, энергично шарил в темноте руками по траве, ища пистолет Макарова, Андрей развернулся и зашагал к радиостанции.   Ему предстояло срочно отправить шифрограмму в часть о чрезвычайном происшествии.
Командир части, прочтя шифрограмму, сначала, мягко говоря, охренел, подумал, что шифровальщик что-то напутал.   Потом задумался о последствиях для собственной карьеры.  Заручившись поддержкой замполита и секретаря партийной организации, в штаб армии о произошедшем инциденте не стал докладывать, мудро решив попробовать уладить дело миром. 

Когда через неделю капитан Степанцов, смотря на мир ясными глазами, помытый, поглаженный, подстриженный, но слегка пришибленный появился в части и по рекомендации старших офицеров стал просить капитана Кудашева простить его ради детей, жены и будущей карьеры, тот зла на него уже не держал.  Простил, посчитав, что судьба его детей, жены, карьера не должны зависеть от его личного решения.  Ведь не нажал на курок.  Может быть, ещё не всё потеряно...