962. Куклы, роботы, марионетки

962. Куклы, роботы, марионетки - одним словом, мертвецы заполонили русские поля. 

Люди живут как марионетки (куклы). И это ещё слабо сказано. Люди, если сбросить с них их одежды (их заботы) - как трупы в морге. Только в морге трупы лежат без движений, а эти ходят. Духи, которые заключены во мне и которые видят всё это моими глазами, в ужасе. Они вопят, потому что среди мертвецов всем, особенно злым, страшно становится.

Я, по их воплям, стараюсь корректировать свой ход, чтобы не касаться мертвецов, но их столько, что всё равно задеваю. Вот ушёл со своего поста тренер футбольной сборной России Игнатьев. На его место взяли Михаила Гершковича, который тут же начал набирать футболистов в  сборную.  Поспешил он: случились выборы и выбрали Анатолия Бышовца.

Игнатьева я вообще не знаю: какой-то безликий функционер, мёртвый со всех сторон. Михаил Гершкович известный в свое время игрок, но Мишка это царь зверей, а "ич" в фамили это еврейский признак. Бышовец выдающийся в свое время  игрок сборной, я помню, как он забил три гола в ворота сборной Венгрии в Лужниках. Это было зрелище (сам в Лужниках смотрел), но он хохол и левша - оба мертвецы, а характерная для времени замена еврея на хохла говорит о соответственном движении мертвецов по своей нисходящей.

Человека, которого я встретил в лесу, никто не знает. Поэтому до этого мертвеца нет никому дела. Но известные люди всех касаются. И это касание может быть неприятно всякому живому. Чем мертвее человек, тем неприятнее касаться его, вспоминая его имя. О Бышовце и Гершковиче ещё можно говорить, потому что в них есть живые места, а вот у Игнатьева и особенно Колоскова (футбольного чина) таких мест вообще не видно: от Колоскова меня тошнило, когда я ещё не разбирался во всем этом. Меня тошнит и сейчас, хотя фамилия у него хлебная и никаких явных признаков Зла на его лице не видно.