Однажды в России

Рассказ был опубликован в киевском журнале "Детектив+" (№3-2006) под названием "Breguet"

Есть сценарий короткого метра на русском и английском языках.

ВАРЬКА

Обширный мусорный могильник благоухал «ароматами» и заполнял пространство до самого горизонта. Вдали на фоне восходящего солнца торчали заводские трубы; справа ворчали бульдозеры, ровняя разноцветные нагромождения; слева раскинулось поселение местных обитателей.
Поселение походило на временный лагерь изгоев, ожидающих очереди на пропуск в ад. Старые выгоревшие на солнце палатки, жиблые навесы, догорающие костры. Медленно передвигающиеся среди всего этого фигуры в лохмотьях, допивающие вчерашнее пиво и грызущие черствый хлеб.
Старый интеллигент Окунев стоял возле деревянного шеста и держал на руках худенького мальчика Гошу, который привязывал к шесту баннер с надписью «Слава великой России!» Работой руководи сорокалетний Алик.
- Выше! – привычно командовал он. – Еще немного!
- Так? – поглядывал сверху вниз Гоша.
- Еще немного. Нормально. Привязывай.
Мальчишка привязал веревку к шесту, после чего Окунев осторожно вернул его на земную твердь и, поправив на голове солдатскую фуражку, отдал висящему баннеру честь.
Перед баннером собралась толпа обитателей мусорного полигона. В первом ряду выделалась рыжеволосая Варвара, возраст которой не установил бы самый опытный патологоанатом. Пропитое лицо, прокуренный голос, трясущиеся руки. Все называли ее просто Варькой, и каждое утро у нее было похмелье величиной с гору.
Алик повернулся к собравшейся толпе и прокричал:
- Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы мусорного фронта! К вам обращаюсь я, друзья мои! В нашей великой стране сложилась тяжелая ситуация, и нам нужно много работать! Вечером вы все сытно поужинаете и отдохнете, но до захода солнца вы должны хорошо потрудиться! Все наши силы - на поддержку нашей героической экономики! Все силы народа - на разгром врага! Вперед, за нашу победу! Вперед!..
Люди с хмурыми неулыбчивыми лицами, казалось, не вникали в суть зажигательной речи, а реагировали лишь на отрывистую команду «Вперед!». Повернувшись, они медленно брели к горизонту, на ходу выстраиваясь в длинную цепь. У каждого в арсенале была палка, которой ворошился слежавшийся мусор, и объемный пакет, куда складывались находки. Подбиралось все, что можно было обратить в деньги: еда, одежда, обувь, алюминиевые банки, стеклянные бутылки, бытовые вещи…
Беспрестанно зевая, Гоша крутился возле старика Окунева. Сонливость не покидала, покуда в кучке ярких фантиков не отыскалась просроченная шоколадка. Гоша направился к старику, чтобы поделиться находкой и услышал его радостный голос.
- Какая удача! - вытряхивал Окунев из найденного мешка пустые пивные банки. – Столько алюминия в одном месте!
Тут же под мешком обнаружились связанные вместе детские кроссовки. Гоша скинул старую обувь, надел кроссовки. Они оказались в пору…
Спустя несколько минут Гоша выхватил палкой из кучи тряпья черный женский лифчик.
- Смотри, что нашел! - крикнул он Варьке. - Нужен?
Та глотнула пива из пластиковой бутылки, затем прикрыла ладонью глаза от слепящего солнца и посмотрела в сторону мальчика.
- Святое дерьмо! Неужто черный?!
- Да. И почти новый!
Варвара подошла, взяла вещицу и придирчиво осмотрела, решая, оставить ее себе или сунуть в пакет с другими находками.
- Я давно мечтала о черном, - призналась она.
Затем задрала кофту, ловко освободилась от старого затертого лифчика и выбросила его. Нацепив черный, упаковала грудь с большими сосками в чашки, покрутилась:
- Как?
- По-моему, в самый раз, - пожал плечами Гоша.
- Беру…

* * *

Чудом уцелевшая стеклянная посуда, алюминиевые банки, сносная одежонка, что-то из продуктов, да ставшие кому-то ненужными обиходные вещицы… Отыскав нечто из данного перечня, контингент местных «промысловиков» к обеду обращал находки в денежный эквивалент. Затем у большого кострища до кромешной темноты кипело гульбище с обилием водки и неплохой закуски. Только живущие в относительной чистоте городских кварталов, ошибочно полагают, будто изгои общества питаются тухлыми отходами.
Рыжеволосая Варвара, устало ковыляла после бурной ночи по знакомому маршруту, попутно орудуя палкой – переворачивая ворохи целлофана, отбрасывая помятые коробки, приподнимая тряпье… Слева ковырял мусор старик Окунев, справа насвистывал что-то веселое Гоша.
Щуря оплывшие от запоев зеленые глаза, Варвара мимолетно оценивала встречавшееся «добро» и топала, не задерживаясь, дальше. Громко отрыгнув, она выбросила пустую пластиковую бутылку и почувствовала, как мочевой пузырь потребовал освобождения. Дойдя до самых дальних куч, она остановилась; не стесняясь стариковского и юного соседства, задрала юбку, стянула по ровным ногам трусы и хотела присесть, но внимание внезапно привлек тонкий мелодичный звук, исходивший из-под рассыпанных опилок, стружек и древесной коры.
От охватившего интереса Варвара позабыла о страстном желании и принялась копать, покуда не ахнула – алчному взору предстала мужская рука. На бледном запястье блестели золотые часы, механизм которых проигрывал гимн Российской Федерации.
- Святое дерьмо, - прошептала Варька, нервно покусывая свой ноготь.
Наконец, оглянувшись по сторонам, она решительно расстегнула золотой браслет.
Поднявшись, она привела одежду в порядок и крикнула:
- Окунев, я к Алику!
- Что случилось? – обернулся старик.
- Бледный Санта!..
Варвара быстро удалялась. Окунев осенил себя крестом и вместе с Гошей осторожно подошел к руке, торчащей из отходов мебельного производства.
- Почему местных мертвецов называют «Сантами»? – шепотом спросил Гоша.
- Потому что иногда при них находят ценные подарки: кошельки с деньгами или банковскими картами, часы, золотые кольца.
- Тогда почему их называют «бледными»?
- Настоящий Санта - румяный, розовощекий, пышущий здоровьем. А местные Санты бледные, потому что у их кровь застывшая. Она больше не согревает…

* * *

Все найденные на мусорном полигоне вещи сортировались и раскладывались по картонным коробкам. На коробках маркером делались соответствующие надписи: «Ломбард», «Антикварный магазин», «Вещевой рынок», «Пункт приема цветных металлов»…
Исходя из практичности, вечером баннер с надписью «Слава великой России!» перестал быть баннером и превратился в скатерть-самобранку. Теперь он лежал поверх мусора, на нем стояли десятки бутылок с алкоголем, теснились одноразовые тарелки с разнообразной закуской. Вокруг скатерки собрался контингент, чуть поодаль горели костры.
Окунев, Гоша и Варвара сидели рядом. Старик ел картошку, запеченную в углях. Гоша хрустел свежей булкой и запивал газировкой. Варвара молча пила водку, закусывая яблоком и дыней.
- Вкусно! – улыбался Гоша. - Я бы выпил еще баночку.
Окунев назидательно сказал:
- Запомни, мой юный друг: все вкусное и приятное в этом мире либо вредно, либо аморально, либо ведет к ожирению…
Алик сидел в конце баннера. Плеснув водки в пластиковый стаканчик, он встал и направился к Окуневу, Гоше и Варваре.
- Товарищи. Друзья мои, я хочу сказать тост, - объявил он ходу.
«Контингент» навострил уши.
- Есть люди, в которых живет Бог. Есть люди, в которых живет дьявол. А есть люди, в которых живут одни паразиты, - произнес Алик, остановившись возле Варвары.
Та перестала грызть яблоко и замерла.
Алик с презрительной улыбкой наклонился над рыжеволосой женщиной.
- Ты случайно ничего не забыла мне отдать?
- Что я могла забыть?! – воскликнула она с притворным удивлением.
- Видишь ли, Варвара, Бледный Санта, которого ты нашла, был при деньгах, в дорогом костюме, в туфлях за тысячу баксов. И застрелили его, наверное, не для того, чтобы ограбить, а в наказание за какие-то грехи. И вдруг этот Санта оказывается без часов. Странно, не правда ли? А часы должны были тикать на той самой руке, которая торчала из опилок.
В установившейся тишине трещали дрова, искры от пылающих костров взмывали в сумеречное небо. «Контингент» молчаливо наблюдал за следствием, судом и казнью.
Варвара оглянулась по сторонам; ее рот открылся, но слова не пришли. Женщина, которая никогда не знала, когда заткнуться, внезапно забыла как нужно говорить.
- Я не брала, Алик, - наконец, затараторила она. - Богом клянусь - не брала!
Допив водку, Алик отбросил стаканчик и с разворота врезал кулаком в опухший глаз Варвары. Та кувыркнулась назад и, заголосив, сдалась. Задрав кофту, она вывалила из чашки нового лифчика левую грудь, выудила часы и протянула их Алику.
- Итак, наша дорогая мисс Свалка. Групповое изнасилование вас не испугает - вы давно получаете от этого удовольствие, - монотонно оглашал вердикт Алик. - В следующий раз за подобные проделки я отрублю вам большой палец на правой руке. Понятно?
Кивнув, Варвара перестала выть, поправила лифчик, разгладила кофту и села на прежнее место. Старик Окунев протянул алюминиевую кружку с водкой. Осушив ее залпом, Варвара приложила холодный металл к пылающей скуле.

АЛИК

На обочине шоссе, охватывающей мусорный могильник гигантской петлей, стоял подержанный BMW. Рядом с автомобилем разговаривали трое: Алик, хозяин могильника Борис Ломов и его личный охранник. Борису было чуть за тридцать, его щеку украшал кривой шрам, а руки – многочисленные татуировки.
Алик протянул Борису пакет.
- Выручка за вчерашний день.
- Сколько?
- Две с половиной тысячи баксов.
Борис сплюнул в сторону.
- Почему так мало?
- Завтра будет больше - сегодня народ неплохо потрудился.
Внезапно послышался перезвон, похожий на мелодию Российского Гимна.
- Что это? - закрутил головой Борис. - Ты купил новый смартфон?
Алик вздрогнул и нехотя снял с запястья часы.
- Сколько дашь?
Борис с любопытством изучал часы в свете фар автомобиля.
- Сто баксов.
- Сто баксов? - разочарованно протянул Алик. - Мало.
Он хотел забрать часы, но Борис не спешил с ними расставаться.
- Хорошо, даю двести.
- Двести тоже мало! Они же золотые!
Взгляд Бориса стал ледяным.
- Возможно, они золотые, - процедил он сквозь зубы. - Только ты забыл, что обязан делиться со мной всеми ценными находками. Или твои бездельники не нашли их на моем полигоне?
- Боря, но кто бы их нашел, если бы не эти бездельники?! Разве что археологи через тысячу лет!
Борис полез в карман кожаной куртки.
- Триста баксов, и точка.
- Не, мало, - упрямо стоял на своем Алик.
Ладонь Бориса застыла в кармане. Через пару секунд она появилась, сжатая в кулак с тускло мерцающими заостренными «перстнями» кастета.
После трех мощных ударов по ребрам Алик застонал и рухнул на грязную обочину. Единственная стодолларовая купюра, сверкнул зеленоватым боком и упала в вслед за ним.
Подержанный BMW взревел двигателем и исчез в ночи…

БОРИС

Утро выдалось хмурым, тревожным. Пешеходы спешили на работу по слякоти нечищеных тротуаров, по дорогам плыл поток забрызганных грязью автомобилей.
Борис вышел из BMW и посмотрел на вывеску «Скупка и ремонт часов». Дернув тяжелую бронированную дверь, он нырнул в полумрак мастерской.
Над хорошо освещенным столом колдовал часовщик – пожилой еврей Моисей Бронштейн. Борис положил перед ним золотые часы.
- Сколько дашь?
- Хм-м... Брегет, – деловито осматривал вещицу Моисей при помощи монокля ювелира.
Его руки слегка дрожали, но он справился с крышкой и добрался до механизма. Осмотрев его, Моисей прислушивается к мелодии гимна. И сказал:
- Могу предложить четыре тысячи долларов.
Подавив удивление, Борис переспросил:
- Четыре тысячи? Баксов?
- Именно. И я могу заплатить прямо сейчас.
- Нет.
- Пять тысяч, - настаивал еврей.
- Подумаю, - не сдавался бывший бандит.
- Хорошо, шесть. Но это последняя цена.
Борис взял часы, надел их на руку и направился к выходу.
Моисей взволнованно вскочил с мягкого табурета. Монокль выпал и покатится по полу.
- Подождите минутку! Это очень хорошая цена! Никто другой не предложит вам больше!
Борис исчез за бронированной дверью.
Расстроенный Моисей схватил мобильный телефон и набирал чей-то номер.
- Здравствуйте, Артур, - возмущенно картавил он в трубку. - Вы даже не представляете, какие у меня новости! В моей мастерской только что побывала одна известная в городе личность. Да, да, вы хорошо знаете этого человека...

АРТУР ГОДУНОВ

Подержанный BMW остановился на парковке у популярного ресторана с вывеской «Русские узоры». Помимо BMW на парковке стояло несколько дорогих автомобилей, включая черный Porsche Cayenne.
За рулем Porsche сидел усталый водитель с непримечательной внешностью, рядом томился от нетерпенья бородатый Рамзан - крупный кавказец с черной повязкой на левом глазу. Оба наблюдали за вышедшим из BMW Борисом.
- Он здесь, - сказал Рамзан, набрав на мобильном телефоне номер.

* * *

Зал ресторана был оформлен в средневековом стиле. Полумрак, по стенам - старинное оружие и доспехи русских дружин. Тихая медленная музыка.
На диване одного из VIP-залов сидел Артур Годунов - темноволосый пятидесятилетний бизнесмен в дорогом костюме. Поздоровавшись, Борис скромно устроился в кресле напротив.
На столе почти не было свободного места: водка в запотевшем хрустальном графине, пельмени под зеленью, сметана, соленые грузди, балык из осетрины… Ближе к Артуру – пепельница, сигареты и два мобильных телефона.
- За твое здоровье, Артур! – поднял рюмку Борис.
- И тебе не хворать.
Выпив, они закусили. Затем Артур промокнул салфеткой губы и назидательно произнес:
- Здоровье, Боря, это когда у тебя каждый день болит в разных местах. А меня уже третий год мучает одно и то же - сильная боль в пояснице.
Борис изобразил на лице озабоченность, открыл рот, но в этот момент послышалась мелодия гимна России.
Артур приподнял бровь.
- Интересное исполнение. Что это?
Борис показал запястье с дорогой обновкой и поморщился, отчего длинный шрам на щеке побагровел.
- Купил часики по случаю. Я понимаю, Артур, - перевел он разговор в другое русло, - ты хотел поговорить о моем долге?
- Безусловно. Я хотел бы услышать от тебя что-нибудь вразумительное о моих деньгах.
- Артур, я постараюсь решить нашу проблему в ближайшие две недели!
Бизнесмен театрально вздохнул:
- Не нашу проблему, Боря, а твою. Твою! И напомни, сколько раз ты говорил мне о двух неделях?
Опустив голову, Борис виновато молчал. Артур подсунул под спину вторую подушку, пригладил волосы на затылке и пристально посмотрел на бывшего бандита.
- Позволь-ка взглянуть на твои часики.
Борис нехотя расстегнул золотой браслет, передал часы Артуру и со скучающим видом принялся изучать интерьер VIP-кабинета.
Артур повертел в руках часы и с напускным безразличием подвел итог:
- Обычный Breguet. Ничего ценного, кроме золотого корпуса и браслета. Я могу списать десять процентов твоего долга за эту безделушку.
- Мне уже предлагали сегодня такую цену.
- Пятнадцать тысяч баксов?
Шрам на щеке Бориса стал еще темнее.
- Ну, почти пятнадцать, - уточнил он.
- Хорошо. Двадцать процентов.
- Нет, - упрямился Борис.
Артур нахмурился, подался вперед и вонзил в визави острый безжалостный взгляд.
- Тридцать процентов, - процедил он. – Это почти пятьдесят тысяч из ста пятидесяти, которые ты мне должен. Пятьдесят штук, черт возьми!
Борис проглотил застрявший в горле ком.
- Извини, Артур, но я бы предпочел вернуть долг деньгами. Крайний срок - через десять дней. Даю слово!
Выдохнув, Артур откинулся на спинку дивана.
- Хорошо. Но это крайний срок. Я больше не приму никаких оправданий.
Борис поднялся и протянул руку.
- Понимаю, Артур. Я принесу все до последнего бакса через десять дней.
Когда Борис исчез, Артур схватил один из мобильных телефонов...

* * *

Рамзан и водитель наблюдали, как Борис вышел из ресторана им направляется к BMW. Рамзан держал возле уха мобильный телефон.
- Понял. Понял, - кивал он. - Будет сделано.
Борис уселся за руль автомобиля.
- Едем за ним, - приказал Рамзан.
Кивнув, водитель завел двигатель Porsche.
Первым с ресторанной парковки выехал подержанный BMW Бориса. За ним, выждав несколько секунд, выехал Porsche…

ПЕТР ИЛЬИЧ

На город опускались сумерки. По блестящему от грязи асфальту двигался поток автомобилей, в котором выделялся черный Porsche Cayenne. Его водитель вел себя нагло и агрессивно - никого не пропускал, сигналил, подрезал, демонстративно нарушал правила дорожного движения.
Одноглазый Рамзан сидел справа от водителя, Артур Годунов развалился на заднем сиденье. Стеклоочистители в бешеном ритме отмывали лобовое стекло от грязных брызг. Водитель в похожем темпе крутил руль, беспрестанно сигналил.
- Куда ты, сука, едешь?! – заорал он, опустив стекло. - Чтоб ты сдохла в страшных муках!...
Рамзан смотрел сквозь грязное стекло на приближавшийся светофор.
- Красный, - на всякий случай предупредил он.
Машина остановилась на перекрестке. Артур нетерпеливо отодвинул рукав пиджака и бросил взгляд на сверкавший золотом Breguet. Тот самый, который отказался продать покойный Боря.
- Опаздываем! – резко выдохнул Артур. - Если не приедем в назначенное время, я накажу вас обоих.
Водитель резко нажал на педаль газа. Porsche сорвался с места и промчался по перекрестку на запрещающий сигнал светофора. На пешеходном переходе он задел женщину, та упала. Пара автомобилей, спокойно проезжавших на зеленый, стукнулись друг о друга.

* * *

Сумерки сгущались, вдоль шоссе зажигались фонари. Porsche мчался мимо забитых автомобилями «человейников» и пустырей, мимо заброшенных заводов и фабрик. Потом потянулись убогие дома, деревянные туалеты и скособоченные сараи. Артур хмуро взирал на компанию молодых парней, что-то распивавших на скамейке под голым кленом; на дерущихся за углом барака пьяных мужиков; на парочку юных девиц в дешевой, но вызывающей одежде…
Наконец, Porsche свернул с шоссе и остановился перед закрытыми коваными воротами, над которыми красовалась арка с надписью: Элитный коттеджный поселок «Родные просторы».
Опустив стекло, водитель нажал кнопку переговорного устройства.
- К Петру Ильичу Бутину, - сказал он.
Сидящий внутри здания охранник снял трубку и с кем-то поговорил. Створки ворот плавно открылись…
Поселок встретил совсем другой картиной: чистые улицы, освещенные красивыми фонарями тротуары, ровно подстриженный кустарник. Вдоль улиц тянулись большие земельные участки с дорогими виллами.
Porsche подъехал к трехэтажному особняку и замер на парковке рядом с черным Rolls-Royce. Над крышей роскошного автомобиля возвышался современный символ власти - синий проблесковый маячок.
- Ждите, - буркнул Артур своим людям и поспешил к мраморному крыльцу особняка...

* * *

В холле первого этажа Артура встретила охрана: Куц - статный мужчина с каменным лицом, и два рядовых сотрудника помоложе.
Артуру доводилось бывать у Петра Ильича, посему действовал он по знакомому шаблону: выложил из карманов все личные вещи на специальный столик, поднял руки и послушно поворачивался, пока вдоль тела шнырял металлодетектор.
- Чисто, - доложил охранник.
Куц кивнул. Застегивая на ходу браслет Breguet, Артур двинулся к лифту.
Стоя лицом к зеркальным дверям кабины, он продолжал ощущать на себе цепкий взгляд Куца. На электронном табло плавно менялись цифры: 1, 0, -1, -2. Наконец, двери бесшумно разошлись в стороны.
Холл второго подземного этажа был отделан белым итальянским мрамором, периметр украшали колонны и скульптуры эпохи Возрождения.
Шагая по плиткам с замысловатым орнаментом, Артур в сопровождении Куца вошел в просторный круглый зал с колоннадой по периметру. Слева отбрасывал золотые блики овальный бассейн с тремя обнаженными девушками. Справа стояли огромный диван, стол и несколько кресел. Перед диваном висела большая телевизионная панель, на экране которого беззвучно раскрывал рот известный кремлевский пропагандист.
На диване среди множества мягких подушек, подобно римскому сенатору, восседал завернутый в простыню семидесятилетний Петр Ильич Бутин - седовласый, тщедушный мужчина с усталым взглядом выцветших глаз. На столе обитал изысканный минимализм - бутылка настоящего французского шампанского, канапе с черной икрой, очищенные омары, ваза с фруктами, пульт от телевизора и золотой смартфон с бриллиантовым двуглавым орлом.
- А, это ты, - лениво проскрипел хозяин особняка.
- Здравствуйте, Петр Ильич, - учтиво поклонился гость.
- Присаживайся.
Куц отошел на три шага, но продолжал следить за каждым движением Годунова. Тот скромно устроился на краешке кресла. На фоне тщедушного старика Бутина Артур выглядел молодым черноволосым красавцем.
- Как ваше здоровье, Петр Ильич? – заискивающе поинтересовался он.
Бутин поднял фужер, вытянул стариковские губы и сделал глоток шампанского.
- Жив, как видишь, только память стала подводить. Но это не самое страшное. Знаешь, как шутят люди моего возраста?
- ?
- Они говорят: «Мы не можем вылечить склероз, но, к счастью, мы можем о нем забыть».
Бутин рассмеялся над своей шуткой. Артур натянуто улыбнулся.
- Ты догадался, зачем я тебя позвал? – резко перешел к делу Петр Ильич.
- Полагаю, вы хотели спросить меня, когда будет перечислен третий транш на счет вашей строительной компании.
- Ты угадал. Меня крайне беспокоит твое бездействие, Артур. Мы начали строительство торгового центра на Садовой в равных долях. Ты сам напрашивался в партнеры. И что теперь? Я уже перевел четвертый транш, а от тебя только и слышу о финансовых проблемах. Мне это не нравится.
Артур нервно покашлял в кулак.
- Простите, Петр Ильич, но я сейчас действительно испытываю трудности.
- Сейчас все испытывают трудности. Вся страна. И даже все мировое сообщество. Посмотрите на этого продажного клоуна, - Бутин кивнул в сторону телевизионной панели.
Звук был выключен, но тема информационно-аналитической программы стала бы ясна даже несовершеннолетним сидельцам воспитательной колонии. Жестикулируя и ядовито улыбаясь, лысеющий подросток пенсионного возраста что-то объяснял глубинному населению на фоне красочной фотографии ядерного взрыва.
Бутин схватил пульт с раздражением выключил панель.
- Видал?! А ты ноешь о трудностях. У тебя трудности, а у меня проблемы!
- Даже у вас? У депутата? - удивленно хлопнул ресницами Годунов.
Старик уставился на гостя как на неразумного малолетку.
- На Французской Ривьере у меня остались шикарная вилла, яхта, два очень дорогих автомобиля и банковский счет с кругленькой суммой, - молвил он после многозначительной паузы. – Теперь все мое имущество арестовано, а сам я включен в санкционные списки. Ощущаешь разницу? Где мне теперь прикажешь отдыхать? С нищебродами на пляжах Египта, Турции или Таиланда? Или, может быть, на «шикарных» курортах Северной Кореи?..
Сочувственно вздохнув, Артур заверил:
- Петр Ильич, я переведу деньги в течение ближайшего месяца. Даю вам слово.
Девушки заметили провал в настроении старика и, покинув бассейн, обступили его. Одна взялась массировать седую голову и шею, вторая осторожно разминала мышцы рук. Третья, присев на ковер у дивана, занималась больными артрозом ногами.
Скоро тот успокоился и блаженно прикрыл глаза.
- Черт с тобой, Годунов, - проворчал он. - Поверю в последний раз. Убирайся...
- Спасибо, Петр Ильич! До свидания!
Раскланиваясь, Артур быстрым шагом направился к выходу. Куц последовал за ним…
Когда дверь за гостем закрылась, Бутин негромко проговорил:
- Под самым красивым павлиньим хвостом скрывается самая обыкновенная куриная жопа. Финансовые трудности у него… А сам носит настоящий «Брегет» в золотом исполнении. Бывал я в Швейцарии и видывал такие. Они в два раза дороже, чем новенький Porsche, на котором он приехал. Решил, значит, меня развести?..
- Куца ко мне. И найдите мой телефон, - распорядился он, приоткрыв один глаз.
Ближайшая девушка нажала кнопку на стене и подхватила со стола золотой смартфон с бриллиантовым двуглавым орлом.
- Набери номер моего секретаря.
Девушка нашла нужного абонента, нажала на вызов и передала телефон Петру Ильичу.
- Ты нашел нового партнера? – проскрипел тот, когда секретарь ответил. - Да, вместо Годунова. Отлично. Подпишите с ним документы, и пусть он переведет первый транш на счет моей строительной компании.
Появился Куц. Бутин бросил телефон на стол и жестом приказал девушкам отойти. Те снова залезли в овальный бассейн.
- Есть дело, - кивнул Петр Ильич.
Подойдя ближе, Куц наклонился к старику...

ВАРВАРА

Мусорный могильник источал «ароматы» и пестрел разноцветными пятнами до самого горизонта. В поселении изгоев общества все оставалось по-старому: выгоревшие на солнце палатки, навесы из говна и палок, дымившие костры. Фигуры в лохмотьях двигались по лагерю подобно зомби, допивая вчерашнее пиво и доедая остатки вечернего пиршества.
Старый интеллигент Окунев держал на руках худенького мальчика Гошу, который привязывал к деревянному шесту баннер с надписью «Слава великой России!» Работой, как всегда, руководил Алик. Сегодня он выглядел приболевшим: постоянно покашливал и бережно обнимал перевязанную левую руку.
- Выше! Еще немного!
- Так? – поглядывал сверху Гоша.
- Еще немного. Привязывай.
Через минуту баннер, отмытый от томатного сока, золы и прочего безобразия, покачивался на ветру. Окунев вернул мальчишку на земную твердь, поправил солдатскую фуражку и отдал честь.
- К вечеру высохнет…
Перед баннером уже стояла толпа. В первом ряду щурилась восходящему солнцу рыжеволосая Варвара. На опухшем лице темнел синяк, в левой руке поблескивала полторашка пива.
- Товарищи! Граждане! Братья и сестры! К вам обращаюсь я, друзья мои! Тучи сгущаются над нами! Проклятый вражеский Запад пытается задушить нашу богатую, процветающую и свободную страну. Мы должны каждый день упорно трудиться ради ее независимости и безопасности! Только так мы сможем выстоять и разбить врагов. Вечером всех вас ждет хороший ужин и отдых! Я верю в вас! Все силы - на разгром врага! Вперед, за нашу победу!..
Контингент послушно направился к горизонту, разворачиваясь на ходу в длинную цепь…
Через полсотни шагов Гоша нашел упаковку чипсов – запечатанную и даже с не истекшим сроком годности. Пританцовывая от восторга, он хрустел картофелем и радовался солнечному утру.
Неподалеку, держа в руке сломанную скрипку, замер старый интеллигент Окунев.
- Детство всегда идет под руку со счастьем, потому что живет одни днем, - бормотал он, глядя на довольного Гошу. - Вопросы о дне завтрашнем начнут терзать его позже.
Он поднял сломанный инструмент. Изучая его, сокрушенно покачал головой:
- Возможно, на нем когда-то играл сам Давид Ойстрах. Ужасное зрелище. Его уже не восстановить…
Чуть дальше неуверенной походкой двигалась Варвара. Она лениво ковыряла палкой мусор и потягивала из бутылки пиво.
Часам к десяти неровная цепочка обитателей полигона достигла его дальнего края. Допив пиво и громко отрыгнув, Варвара выбросила пустую бутылку. Не стесняясь Окунева и молодого Гоши, она задрала юбку, одним движением стянула трусы, присела и прикрыла от удовольствия глаза.
Внезапно из-под слоя пропавших фруктов донеслись мелодичные звуки. Чуть повернув голову, она прислушалась и… узнала их.
Варвара была удивлена и напугана. Оглядываясь по сторонам, она принялась копаться в гнилых яблоках, покуда не добралась до мужской руки. На запястье мертвеца поблескивал золотом швейцарский Breguet.
- Святое дерьмо! - покусывала она ноготь на своем большом пальце. На том самом пальце, который Алик обещал отрубить, если…
Решение давалось трудно. Размышляя, Варвара подняла голову и оглядела мусорный полигон. Часовой механизм исполнял мелодичный звон, похожий на гимн России, а огромная свалка жила своей жизнью. За ее дальним краем в густом смоге виднелся большой город. Слева ползали бульдозеры, разравнивая пестрые горы. Повсюду копошились бедно одетые люди с мешками, палками и вечными надеждами на лучшую жизнь.