Сказка о горном царстве

ПРОЛОГ

Мальчик и девочка поднялись на вершину. Кругом, насколько хватало взгляда, простирались горные вершины в сверкающих инеем снежных шапках. Мальчик оглядел их взглядом гостя, впервые пришедшего в дом к новому знакомому:
— Красиво здесь. Только одиноко.
Девочка вздохнула:
— Да. Мне говорили, дальше можно идти сотню дней и еще сотню раз по столько же, но так никого и не встретить. А еще у нас говорят, что там, в этих горах, раньше было великое царство.
— В моем народе про это царство не говорят. По крайней мере, я ни разу не слышал о нем. А где оно сейчас и куда пропало?
— Рассказывают, что оно простояло тысячу лет и стояло бы столько же — но его погубил один человек и за один день.
— Если бы я услышал от кого-то другого, я не поверил бы. Но я доверяю тебе. Однако как такое смогло произойти?
— Это долгая история. Я расскажу, если ты хочешь.
— Хочу.
— Она вправду долгая. Я даже не знаю, с чего ее начать.
— Как его звали? Того человека, который погубил царство?
— Я не знаю. И никто уже не знает. Соседние народы, те, кто помнил эту историю, уничтожили все воспоминания о нем и запретили называть его имя.
— Я понял. А кто он был такой?
— Он был сыном воеводы. В горном царстве был обычай: те народы, что платили ему дань, отдавали ее не только мехами, драгоценностями и тем, чем были богаты. Они платили дань своими лучшими людьми, отправляя их в горное царство служить. И воевода, который служил последнему царю, вырос в плоскогорье, где гуляют бурные ветра и люди наносят на свои тела изображения зверей.
Мальчик слушал, и перед его глазами вставали видения не то из далекого прошлого, не то из легенд и сказок...

СКАЗКА

У последнего горного царя было три дочери. Старшая играла на всех музыкальных инструментах, какие знали местные люди, и пела так, что никто не слышал пения прекраснее. Средняя была искусной вышивальщицей, равной которым не было ни на одном конце земли. А младшая дочь была красивее Луны и Солнца, вместе взятых. Не мог царь нарадоваться на своих дочерей, но однажды пришла в его дом большая беда. Сосед, с которым он воевал, подступил к его дворцу, и люди бежали в страхе. Семью царя хотели вывести тайными тропами, но стража оказалась трусливой, и враги захватили в плен младшую царскую дочь.
Нет, они не убили ее и не отдали насильно кому-нибудь из своих в жены. Враг царя хорошо знал его слабости, поэтому сделал царевну служанкой и заставил выполнять самую черную работу — она убирала навоз, отчищала и полировала полы, чистила даже выгребные ямы, а питалась только объедками. Но что хуже всего — ей поставили на плечо клеймо, как скоту, раскаленным железом, и заставили носить одежду с оторванным рукавом, чтобы все видели ее позор. Когда прибывали послы из других царств, царевну заставляли встречать их и чистить им обувь, чтобы все увидели ее и разглядели клеймо на ее плече. Говорят, это длилось долго, пока царь не заключил перемирие со своим врагом — тот вместо положенных даров вернул ему царевну, приведя ее в кандалах и на цепи, как преступницу.
Царь был в ярости и бешенстве. После всего, что произошло, он не желал видеть свою дочь. Говорили, царь бы предпочел увидеть ее мертвой или вовсе отречься от нее — но он не имел такого права. Поэтому он отослал царевну прочь, в дальнюю полузаброшенную башню, отделенную от дворца крепостной стеной и почерневшую после страшного пожара много лет назад.
Царь не приставил к дочери служанок, как полагалось — он объявил, что она сможет обслуживать себя сама. Но он не имел права оставить царевну без охраны и поэтому приставил к ней сына одного из своих воевод, недавно прибывшего на службу юношу. Был воеводин сын умелым охотником, сражаться умел хорошо, верхом ездил быстрее ветра — вот ему и повелели сопровождать и охранять младшую царевну.
Царская дочь не пыталась вновь стать вхожей в отцовский дворец. Ей не запретили там появляться, но она понимала, что ее не желают там видеть — и знала, что ей не будут рады даже спустя много лет. Люди сторонились ее после того, что с ней сделали — и она сама стала сторониться людей, ибо ей были одинаково невыносимы и презрение, и причитания о ее судьбе.
Говорят, царевна и сын воеводы были одного возраста. С того момента, как сын воеводы поклялся защищать эту девушку, они остались наедине друг с другом. Царевны никогда не оставались со своими охранниками наедине, их всегда сопровождала большая свита. Но младшей дочери царя больше не полагались царские почести. И разговаривать ей было не с кем, кроме своего охранника.
Говорят, в первый день, оставшись с ним наедине, она молвила:
— Я бы хотела увидеть вновь горный перевал.
Никто бы уже не выделил ей повозку, но сын воеводы научил ее ездить верхом и сопроводил на перевал. Так они стали неразлучны. Одни говорят, что царевна быстро освоила верховую езду и всегда была готова сесть в седло, даже носила под платьем особые штаны, другие говорят, что ездила она плохо и ее охранник возил ее перед собой, но, как бы то ни было — она мало времени проводила в башне и много — на долгих прогулках. Горный воздух и простор будто лечили ее израненную душу, а верный спутник приносил всё, чего она только желала.
Однажды охранник царевны спросил ее, надолго ли ее отослали в башню. И она ответила:
— Навсегда. Дочерей царя либо готовят к управлению царством, либо отдают в жены достойным людям. Ни для того, ни для другого я больше не гожусь.
Одни говорят, что лицо царевны не дрогнуло, и она произнесла это с гордо поднятой головой. Другие говорят, что она заплакала. А спустя день она на прогулке угодила в засаду разбойников. Охранник защитил ее, убив всех врагов, но увидел за ее оторванным рукавом клеймо. Царевна пыталась скрыть его, как могла, но сын воеводы сказал ей:
— Я знаю про твое клеймо. Это позор для тех, кто не сумел тебя защитить, но не для тебя.
Царевна ответила:
— Я ношу на себе то, что никогда не позволит мне быть уважаемой.
И сын воеводы сказал ей:
— Ты слишком жестока к себе, царевна.
Она ответила ему:
— Неужели ты думаешь, будто моя семья когда-нибудь захочет меня видеть? Или что кто-то смог бы взять жену, которая носит клеймо для скота, чистила выгребные ямы и ела гнилые объедки из корыта для свиней?
И сказал ее охранник:
— Я бы смог.
Говорят, царевна весь следующий день не проронила ни звука. А потом случайно застала своего охранника закатавшим рукава и увидела на его руке узоры, нанесенные острой иглой. Одни говорят, что она спросила: тебе было очень больно? Другие — что она спросила, что означает этот узор?
Тогда сын воеводы рассказал, что важность этого узора пересиливает любую боль. Что у его народа принято изображать животных, оберегающих человека. О том, что звери, изображенные на его руке, охраняют весь его род. И о том, как шаманы накалывают на тело человеку такие узоры, а человек без них считается не вполне человеком, будто равным зверю.
Царевна спросила:
— А какой зверь охраняет тебя?
Охранник ответил:
— Его нельзя показывать почти никому. Но тебе я покажу.
Он расшнуровал свою рубаху и показал оленя, что был нанесен на кожу над сердцем. И рассказал поверье своего народа, что олень несет на своих рогах солнце. А услышав в ответ: как ты узнал своего зверя? — признался:
— Он пришел ко мне в видении.
Царевна молчала долго, но потом спросила его:
— Как ты думаешь, какой зверь охранял бы меня?
И услышала в ответ:
— Дикая кошка. Это осторожный и непокорный зверь, умный и очень живучий. Ты пережила то, что для тебя было страшнее смерти. Если тебя берегла не Кошка, то я не знаю, кто.
— Нарисуй ее, — молвила царевна. И сын воеводы нарисовал сажей на ее запястье.
Лишь спустя несколько дней царевна спросила своего охранника:
— Ты можешь наколоть мне такой узор поверх клейма?
Он сказал ей:
— Это очень сильная боль. Я не могу с тобой такое сделать.
Царевна ответила:
— Мне не будет больнее, чем когда меня клеймили каленым железом, огромным клеймом для скота. Я хочу видеть на себе этот узор. И желаю, чтобы его нанес именно ты.
И охранник сделал, как она просила. Говорят, взглянув на нанесенный узор, царевна впервые со времен плена улыбнулась. Казалось, что она привыкла к своему положению и ее жизнь начала налаживаться. Но на земли царства вскоре напало огромное и страшное чудовище, способное уничтожить всё окрест одним взмахом лапы. И оно передало царю свою волю: если тот отдаст на съедение одну из своих дочерей, чудище оставит эти земли в покое. Но если хоть один человек посмеет ему воспрепятствовать — царство будет стерто с лица земли.
Говорят, царь побледнел, услышав такие дерзкие требования. Но он не сомневался, какой дочерью пожертвует. Младшей.
И она сама согласилась с этим.
Ей передали богато расшитое платье и драгоценности, а с ее охранника царь взял клятву — привязать царевну к дереву на краю пропасти. Их со слезами провожало множество людей, но плакали люди от страха перед чудищем, а не от боли за царевну. И вот на краю пропасти воеводин сын привязал девушку к дереву, а сам сел рядом с нею.
— Уходи, — кричала царевна ему, — уходи, спасайся! Я не хочу, чтобы ты из-за меня погиб!
Но сын воеводы ответил:
— Твоему отцу я клялся, что привяжу тебя к этому дереву. Но еще я поклялся тебя защищать и не снимаю с себя этой клятвы.
И никуда не ушел. А когда появилось чудище, шагнул воеводин сын ему навстречу, и лишь два слова произнес:
— Не позволю.
Разгневалось чудище и убило его, а потом царевну, а после все царство с лица земли стерло. Так воеводин сын горное царство и погубил.

___________________________________


— Подожди! Не сын воеводы погубил царство, а чудище!
— Да. Но ведь если бы не он, люди остались бы живы.
— Кроме царевны.
— У нас говорят: его поступком были отняты множество жизней. Они ведь все были важны.
— Но как можно говорить о том, что каждая жизнь важна, если одной можно запросто пожертвовать? Царь так обошелся со своей дочерью, будто ее жизнь ничего не стоила.
— Он так и считал... И сама царевна — тоже.
— Она тоже живая. Она не разменная монета. Так нельзя делать. Нельзя отдавать на растерзание того, кто слабее или не любим, чтобы остальные могли спокойно спать.
— Но как тогда?
— Как воеводин сын. Или все спасутся, или никто. Я думаю, он был прав.
— Мне всегда говорили, что так нельзя. Но теперь и я не уверена...