Вальс Зеркал. Глава 16

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. БЕЗ ПОЩАДЫ

Никто не выбирает своего происхождения, но происходит ли оно единожды? Кое-кто считает, что люди перерождаются раз в несколько столетий.
Мне всегда было интересно, способен ли человек распознать сотворенные им некогда блага цивилизации уже в новой реинкарнации? Способен ли художник, скульптор или изобретатель узнать собственное творение давно ушедших дней?
Созданная мною Клетка для заточенных в ней сейчас полубогинь – поистине произведение искусства. Хотел бы я, наткнувшись на нее в одной из последующих своих жизней, понять это и в полной мере восхититься собственной гениальностью.

ГЛАВА 16
ОБИТЕЛЬ НАДЕЖД

Как Лаура и думала, оставшиеся три или четыре мили до Версо – это если по прямой; учитывая характер местности, дорога оказалась примерно вдвое длиннее.
Подсказавший ей расстояние возница время от времени клевал носом, то и дело накручивая на кулак выскальзывающие поводья – девушка не взялась бы сказать, являлось ли это состояние для него обычным, или же нет. Коли это помогало не замечать участившихся рытвин, в которые снова и снова ухали колеса повозки, то навык сей определенно можно было считать полезным: самой-то ей приходилось чувствовать на себе каждую кочку и камень, на который они налетали.
День уже клонился к вечеру – Лауре сильно повезет успеть добраться до академии Арканума сегодня до закрытия, чем, в свою очередь, избежать томительного ожидания до следующего утра. Глупо, конечно, так проявлять нетерпение, и – более того – какая-то ее часть даже осознавала это, однако же жгучее желание, казалось, сейчас попросту не позволит юной волшебнице заснуть, зная, что ее многолетняя цель находится буквально за порогом, а она ничего не делает для того, чтобы совершить, наконец, последний шаг и получить желаемое. Если на то пошло, было во всем этом и что-то совсем уж детское, как если бы, проснувшись, ребенок боялся обнаружить отсутствие столь нужного ему здания, что последнее вдруг исчезнет, немыслимым образом «сбежит» под покровом ночи или…
На следующем повороте повозка, и без того скрипя на всю округу плохо смазанной осью, подпрыгнула на очередном ухабе, вернув мысли Лауры к существующей реальности.
Караванный обоз медленно въезжал в город, с незапамятных времен известный проходящими через него торговыми путями – само географическое расположение Версо делало этот клочок суши эдаким узким горлышком между двумя частями континента, чем практически обрекало на долгосрочные богатство и процветание.
Сейчас это место обросло всеми атрибутами перевалочного пункта, такими как: трактиры, постоялые дворы, бордели, мастерские и, конечно, порты. По разным сторонам улиц мелькали лавки белошвеек с манекенами в недошитых платьях; тут и там виднелись и другие повозки (в основном, с парусиновым верхом, натянутым на железные обручи), влекомые старыми клячами, подобными тем, что были и в упряжах обоза с сеном, на одной из подвод которого рядом с извозчиком находилась Лаура.
Но то была лишь окраина, – в отличии от центра города с его произведениями искусства, дворцами и храмами, над процессом возведения которых трудились лучшие зодчие, брусчатку здесь не клали, и решившая более не трястись по глубокой колее Лаура, напоследок махнув рукой возчику, спрыгнула на проезжую часть с полным намерением преодолеть остаток пути сама.
В неизменном корсете и высоких, выше колен, сапогах, она привычно поправила непослушный локон волос и огляделась по сторонам. Тенты большинства торговцев были еще подняты, что неудивительно, поскольку лавочники в населенных пунктах зачастую жили над своими лавками. Влажный воздух близ моря не давал земле промерзнуть даже зимой – из-за него не засыхавшая грязь с бесконечной сыростью обнажали под ногами даже палую листву.
…Прошлогоднюю, разумеется, – на дворе по-прежнему царила весна.
Почти сразу же во всей этой людской неразберихе тащившие через улицу рулоны ковров юнцы вынудили Лауру посторониться – бешеный ритм города определенно не собирался ждать, когда та соберется с духом. Реалии жизни здесь были во многом подчинены корпоративной этике в лице местных гильдий, как то: союзы плотников, рыбаков, мельников, портных, каменщиков и прочих. Зевать тут попросту считалось некогда – Версо оказывался в равной степени благосклонен к тем, кто состоял (а значит, и трудился) в том или ином объединении, сколь и жесток с теми, кто в таковые объединения вхож не был.
Уйдя с проезжей части, Лаура зашагала вдоль близлежащих домов в направлении, куда, переваливаясь, продолжала тащиться и доставившая ее сюда повозка. Уроженка Бремме была наслышана о том, что версийцы делили городские районы и даже отдельные их кварталы на, своего рода, корпоративные вотчины. То есть, в прямом смысле – здесь имелись кварталы жрецов и ополчения, торговый квартал (и, быть может, даже не один), квартал мастеровых, квартал судоремонтников, в конце концов, квартал художников и боги ведают, какие еще. И ей, по этой логике, оставалось лишь найти нужный из них – тот, что с Арканумом.
Понимай: квартал магов.
Последнее должно быть несложно, – по рассказам мастера Одмунда из школы в Бремме, пропустить его трудно, потому как «уж больно блестит». На худой конец, всегда можно спросить дорогу у местных, но то вряд ли понадобится – еще перед заездом в городскую черту возница рассказал ей довольно правдоподобный маршрут. По его словам, прибыв в Версо, они будут весьма медленно «ползти» вдоль главного бульвара, тянущегося через весь город и, по сути, рассекавшего того напополам, а искомый же девушкой «рассадник чародеев» будет практически по пути.
Оставалось просто… продолжать шагать, пока не наткнешься на пункт назначения. Вот так легко! Только вот, учитывая, какое классовое общество окружало сейчас юную волшебницу, проблемой было не найти Арканум, а попасть в него. Отсутствие рекомендательного письма могло сильно осложнить дело, ставя под угрозу срыва весь ее поход, все те усилия, что были вложены в это путешествие.
«Но они должны понять! – в который раз мысленно застенала Лаура. – Должны принять во внимание все обстоятельства – да что там – знать о них! – о том, что находящееся под их патронажем учреждение, равно как и все Бремме, подверглось варварскому нападению и, даже более того, – полному разрушению. И уж никак не бросить тех, для кого теперь, после всего случившегося, некуда податься. Ведь так?»
Лаура спешно тряхнула головой, отгоняя вереницу невеселых мыслей. Собственные аргументы звучали для нее в необычайной мере убедительно; ну или же казалось немыслимым услышать что-то прямо противоположное этим доводам – тут смотря с какой стороны посмотреть.
Продолжая идти по дороге, идущей слегка на подъем, юная волшебница стала повсеместно замечать каких-то донельзя апатичных, почти что безучастных ко всему людей. Их болезненный вид чем-то напомнил ей слова мессира о хронически недосыпавшем населении в самых разных уголках континента. Все из-за якобы утраченного Меморандума снов – артефакта, что, по словам того же старика, неким образом поддерживал хрупкое равновесие. Примерно о том же всю их дорогу до Бремме талдычили ее провожатые, Стэд и Меленд. Скорее всего, это простое совпадение, однако же видеть всех этих изнывавших – будь то от недостатка сна или чего еще – мужчин и женщин оттого не становилось менее тяжело.
Типовые двухэтажные здания по обеим сторонам улицы кое-где начали сменяться трехэтажными: для отнюдь не самого крупного города – явный признак богатства.
…А еще – приближения административного центра.
Как в таких случаях обычно и бывает, появление последнего, сколь бы ни готовила себя Лаура узреть эфемерные кисельные берега, получилось внезапным – прямо из-за угла очередного дома ее взору предстала целая череда цветников, уводящая взгляд к стройным башенкам соборов вверх по склону.
Крытые черепицей и увенчанные куполами, с их вершин, должно быть, открывался лучший вид на обнесенный стеной город и редкие леса в его предместьях. Девушка почти не сомневалась, что это и был Арканум; ну либо же этот комплекс из башен являлся дворцом монарха, однако Арканум всенепременно обретался где-то поблизости, – на меньшее бы маги – в большинстве своем небезызвестные снобы – и не согласились.
Дорога все круче взбегала на украшенный цветами холм, и на всем его протяжении вырисовывался своеобразный геометрический рисунок. Пытавшейся прикинуть на ходу, что же это такое, Лауре показалось, что там изображена арфа.
Наверно, это что-то значило: быть может, что-то из местной геральдики. Но квартал магов точно был где-то впереди – она это чувствовала. Мужчины здесь теперь выхаживали в расшитых дуплетах, иные – в длинных и ярких безрукавках. Женщины чаще обычного носили наряды с шелками, кружевами и вышивкой, в ход шли широкие шляпы с перьями, а иногда – и изящные сетки, закрывавшие лица.
…Даже умение держать спину отличало проходящих мимо людей – настолько эта часть Версо отличалась от прочих.
Недурным было бы заглянуть в гостиницу и освежиться перед тем, как предстать взору своих возможных будущих коллег, однако Лаура тут же отвергла эту мысль. Поспеши она сейчас – и то не факт, что успеет; чего уж говорить, если сперва она предпочтет понежиться в ваннах и «привести себя в порядок».
Юная волшебница продолжила смело шагать в сторону огороженной территории высоченного комплекса башен, чьи ворота с пару дюжин шагов в ширину в данный момент были открыты. Снаружи их дежурили двое караульных с пиками на шестифутовых древках – не самое подходящее оружие для караула, впрочем, Лаура сильно подозревала, что оно больше служило как некая дань традиции, нежели предназначалось для реального боя.
А внутри, на площади с выложенной узорчатой мозаичной плиткой, ходили люди – едва ли не через одного – с жезлами и посохами, и вслед за ними чуть не вприпрыжку носились слуги с кипами фолиантов.
Уроженка Бремме непроизвольно расплылась в улыбке – она там, где надо.
Словно бы отрастив крылья от увиденного, Лаура прибавила шагу, направившись прямиком туда, где, как ей казалось, сейчас находился эпицентр всего этого скопления чародеев. Она найдет, с кем из них поговорить. Найдет нужные слова, найдет…
Воздух перед ней внезапно задрожал. Поначалу было смутное ощущение, как от сквозняка, но уже спустя мгновение из открывшегося портала вышла дама почтенных лет – она ступила на площадь и тут же принялась оглядываться по сторонам, явно желая кого-то увидеть.
Кого-то конкретного.
Несколько женщин на углу ближайшего здания, доселе о чем-то переговариваясь, завидев новоприбывшую, тотчас отделились от остальной массы и направились к ней.
Застывшая от удивления Лаура с несколько ударов сердца только молча наблюдала за сей троицей, что, с видом давно не видевшихся родственников, теперь приветствовали друг друга, угодливо кивая и в целом выказывая всяческое расположение. Та, что очутилась здесь посредством телепорта, делала это несколько менее подобострастно: ее осанка и язык тела косвенно указывали на то, что в этом могла быть замешана иерархия. Смотревшие же на нее с трепетом две других женщины лишь подтверждали это.
Седые, жесткие, как проволока, волосы статной дамы были собраны на затылке в узел. В своей величественной шали, она, несомненно, производила впечатление той, кто мог здесь что-то решать, а потому…
Быстро, чтобы не успеть передумать, Лаура двинулась в их сторону, уже на ходу начав ощущать, как внутри все сжимается в комок; спустя каких-то пару мгновений, впрочем, это стало неважно – теперь она стояла прямо перед ними.
…И – что хуже – одна из трех даже заметила ее приближение.
– Прошу извинить за беспокойство, – не имея представления, каким титулом подобает обращаться к этим женщинам, уроженка Бремме, с приличествующей моменту учтивостью, присела в глубоком, почтительном реверансе. – Я проделала долгий путь, чтобы добраться сюда, и желаю здесь учиться. Только вот не знаю, к кому мне обратиться…
Теперь на нее изучающе смотрели уже три пары настороженных глаз:
– Боюсь, я не расслышала вашего имени, юная леди, – строго ответствовала ей дама с сединой. В голосе последней странным образом звучали нотки, отрицавшие, казалось, саму возможность апелляции.
Юная волшебница лишь сейчас заподозрила неладное – она ведь просто хотела узнать, кто бы мог ей помочь. Неужто перед ней настолько важные «шишки»?
– Лаура Реинтайн, – наскоро сглотнув, представилась девушка. – Из Бремме, что на востоке Нурии. Я обучалась у мастера Одмунда в тамошней школе последние восемь лет и теперь готова сделать новый шаг в служении Свету.
При упоминании имени наставника Лауры слушавшие ее женщины заметно поменялись в лице: подняв брови, на краткий миг все они, казалось, потеряли над собой контроль, непроизвольно подавшись вперед. Одна так и вовсе, напрочь позабыв о собственной мимике, принялась неприкрыто и нервно жевать губу.
– Я не слышала об Одмунде уже много лет, – седовласая дама выглядела пораженной. – Не думала, что старый лис когда-то и впрямь начнет преподавать.
– Он кто угодно, но не дурак, Серейлле, – подала голос вторая, затянутая в зеленый шелк высокая худая женщина. На платье ее чередовались желтые и голубые полосы, рукава и корсаж украшала вышивка золотом, а по подолу, краю рукавов и вырезу шла золотая тесьма. – Некогда Одмунду даже предлагали кресло архимага, но он отказался, предпочтя вернуться к себе в глушь и обучать там детей.
Последняя из присутствующих при разговоре, стоявшая по левую руку от седовласой Серейлле женщина, отчего-то по-детски прикрыв ладонью рот, обратилась к своей, очевидно, старшей подруге, не понимая, впрочем, что слова ее все едино были хорошо слышны:
– Это взаправду? – куда более молодая, с темными, глубоко посаженными глазами да черными, волнами ниспадавшими на плечи волосами, эта миниатюрная представительница прекрасного пола, как ни странно, оказалась обладательницей высокого – и довольно-таки мерзкого при своем звучании – голоска. – Я думала, он бахвалится…
– Ну, полюбуйся на бахвальство, – несколько раздраженно ответила ей Серейлле, указав на переминавшуюся с ноги на ногу Лауру. – Это бахвальство явилось в Версо и стоит перед тобой.
Миниатюрная особа тут же взглянула на уроженку Бремме так, будто заметила ее только сейчас. Буквально в следующий момент она со скучающим видом принялась обходить девушку по кругу, неприкрыто оценивая ту с головы до ног.
Разумеется, Лаура чувствовала на себе этот взгляд, однако выдерживала его спокойно. Наставник предупреждал, что так будет – «самовлюбленные павлины станут присматриваться, изучать и, увы, небыстро привыкать к мысли, что от тебя им так просто не отмахнуться; времени же на это уйдет столько, сколько понадобится, – иного пути принятия нет». Ну а кроме того, после всего пережитого на своей малой родине, у молодой волшебницы сейчас попросту не было морального права оскорбиться, развернуться и уйти – ей все также не давали покоя слова мессира о том, что она могла быть неким «сосудом душ» и то, что во снах кто-то гипотетически мог играться с ее сознанием. Лауре было остро необходимо научиться держать собственные потоки магии под контролем, в то время как в Версийском Аркануме наверняка должны были знать способы ментальной защиты от подобного рода проникновений.
Инспектировавшая ее золотые кудри чародейка завершила своеобразный обход, возвратившись в исходную позицию и, ни к кому конкретно не обращаясь, изрекла:
– Может, девчонка врет?
– Я не стала бы так сразу спешить с предположениями, Риэль. – Женщина, которую они называли Серейлле, покровительственно сложила перед собой руки вместе. – Юная леди не может не знать, что мы проверяем всех вновь приходящих на наличие способностей. Не умей она совсем ничего, едва ли решила бы приходить сюда и так откровенно подставляться.
С краткий миг остальные, казалось, обдумывали слова своей старшей подруги, но потом та из них, что припомнила факты из биографии мастера Одмунда, деликатно придвинулась ближе к Лауре и, заглянув ей в глаза, прямо спросила:
– Что именно ты умеешь, Реинтайн?
Вот оно! – тот самый вопрос, который уроженка Бремме много раз прокручивала у себя в голове, представляя этот день. Только вот, невзирая на доселе не единожды отрепетированный ответ, сейчас все заученные ею некогда слова отчего-то не желали всплывать в памяти, и потому Лаура благоразумно решила придерживаться тактики отвечать попроще, тщательно подбирая при этом слова.
– В разных ситуациях и обстоятельствах это проявляется по-своему, – осторожно начала девушка. – Могу притянуть к себе предмет силой мысли; иногда, если очень разозлюсь, могу и, словно бы возникшим из ниоткуда порывом ветра, предмет этот от себя оттолкнуть…
– Телекинез, – констатировала спрашивавшая ее женщина, чьего имени она еще не знала. – Если то, что говорит девочка, правда, у нее определенно есть предрасположенность к телекинезу.
Седовласая Серейлле шумно вздохнула.
– Что ж, – голос почтенной дамы звучал вполне дружелюбно, однако же было в нем нечто… какое-то разочарование. – Аэротурги будут в восторге – девчонка отойдет им. Телекинез – по их части.
Возвратившаяся на свое прежнее место по левую руку от Серейлле женщина согласно кивнула:
– Мастера Орказа, без сомнения, могла бы заинтересовать такая студентка…
– И у нее, разумеется, есть рекомендательное письмо от помянутого мастера Одмунда, подтверждающее то, что ей можно верить и содержащее пометку о прохождении ею ранее заявленного обучения, не так ли? – в сию же минуту встряла Риэль. Та самая миниатюрная Риэль, попытавшаяся выставить Лауру лгуньей и единственная из всей троицы, по каким-то причинам, тут же ее невзлюбившей.
Остальные разом повернулись к ней. На лицах уже начавших было определять новенькую на тот или иной факультет стало явственно читаться неподдельное замешательство.
Лаура плотно закрыла глаза. Тема, которую она точно хотела бы избежать, конечно же, не могла не всплыть.
– Нет, – собравшись с мыслями, призналась девушка. – Именно в тот день, когда профессором планировалась выдача подобных поручительств для мастеров гильдий, на деревню было совершено нападение эльфами Эокраилда.
Замешательство во взглядах, доселе обращенное на Риэль, быстро сменилось потрясением, но уже в адрес Лауры – причем всех, включая саму Риэль. Последняя, в своем наряде небесного цвета, богато отделанном кружевами, стояла, задрав подбородок, и с вызовом глядела на молодую волшебницу.
– Так вы с той части Нурии, что оккупировали альвы? – прервав неловкую паузу, требовательно спросила Серейлле. Ответом ей был быстрый кивок. – И мастер Одмунд теперь…
Лаура решила и тут обойтись без слов, коротко покачав головой из стороны в сторону. Встречаться при этом взглядами ни с одной из женщин она не захотела.
– Ну, – протянула явно почуявшая кровь Риэль, – раз у юной Реинтайн нет рекомендации, она не может быть допущена в Арканум. Нет, Терава! – последнее уже адресовывалось к открывшей было рот русой женщине в платье из зеленой парчи (Лаура, наконец, узнала и ее имя). – У тебя доброе сердце, однако же подвергать опасности весь Арканум мы не имеем права. Уверена, Серейлле это понимает. Ведь так?
Она устремила свой взор на седовласую полную женщину, прямо сейчас поправлявшую скрепленный золотой пряжкой шарф на горле. И без того хмурый вид Серейлле, в особенности после этого к ней вопроса, стал еще более мрачным, и все же отвечать она пока не спешила.
– Какой еще опасности? – начиная все сильнее раздражаться, Лаура сочла необходимым вмешаться. – Должны же у вас где-то существовать перечни обстоятельств непреодолимой силы, при которых в обучающее заведение могли бы принять человека и без специальной грамоты. Войдите в положение! Прошу вас!
Теперь уроженка Бремме уже сама искала зрительного контакта с этими женщинами, но они его избегали, предпочтя смотреть куда-то еще.
– Быть может, – наконец, деликатно рассудила та из них, которую звали Теравой, – она могла бы посещать занятия вольным слушателем. В конце концов, с бумагой или без, девочка, возможно, имеет все предпосылки в будущем стать первоклассной волшебницей.
Риэль презрительно фыркнула, недвусмысленно давая понять, что она думает о такого рода предложениях:
– Рекомендация, – заявила она, – не просто бумага. Это гарантия доверия. В рыцари на протяжении веков тоже не просто так брали – и продолжают брать – только людей из знатных сословий. Короли доверяли им – семьям благородных кровей, что поклялись в верности сюзерену – свою жизнь. Вы еще начните с верой на слово принимать в Арканум простолюдинов с улицы без подтверждающего документа на руках, и тогда засилье шпионов и убийц нам под боком гарантировано.
– В таком случае хорошо, что мы принимаем не в рыцари, – вновь попыталась ввернуть свое Терава. – Испытательный срок мог бы…
– Будь у нее рекомендация! – перебила Риэль. – Не забывайся, Тери!
– Довольно!
Последнее было сказано Серейлле – женщиной в шерстяном дорожном платье, появившейся здесь посредством портала (к слову, остальные – из тех, кто тогда находился на площади – на произошедшее и глазом не повели. По-видимому, подобное тут было в порядке вещей). Она накинула на плечи доселе покоящуюся на изгибе локтя серую шаль и по очереди уставилась сперва на подругу слева от нее, а затем – не менее выжидательно – и на ту, что справа.
Быстро смекнувшая Терава с легким поклоном тут же присела в коротком реверансе. Напористой Риэль времени понадобилось больше: Лаура видела, как кровь – сильно не сразу – отхлынула от ее лица и то, как чародейка из Арканума постепенно возвращалась к своему обычному состоянию безразличия, пока, наконец, не смогла изобразить какое-никакое подобие покорности, отвесив своей старшей подруге нечто среднее между кратким поклоном и быстрым кивком.
– Риэль, как всегда, демонстрирует свою несдержанность, – поправляя воротник, у Серейлле стал отчетливо заметен целый водопад белоснежных кружев у запястий и под подбородком, – но она права. Без верительного письма в Арканум ходу нет. Видишь ли, Реинтайн, – продолжала она, обращаясь к Лауре. – Я могу поверить в то, что ты знала Одмунда; могу поверить и в то, что за восемь лет он и впрямь мог выучить достойного ученика. Правда – могу. Однако же пока за тебя не поручится один из нас, мы будем вынуждены отказать в принятии, как любой безродной, не окончившей учебы.
Сказав это, Серейлле на одних каблуках повернулась спиной к уроженке из Бремме.
– Мы отвергаем тебя, безродная, – вторя ей, объявила общее решение Риэль, также поворачиваясь к Лауре спиной. – Покинь нас.
Юная волшебница стояла, потеряв дар речи. Все эти долгие годы она даже мысли не допускала, что ей, быть может, придется прикладывать свои таланты в деле служения людям в каком-то ином месте. Вне стен Арканума. И вот теперь эти мерзкие клуши – кем бы там они ни были – просто отворачиваются от нее. От нее! Полностью подготовленной соискательницы места в Аркануме! И, даже более того, – во всем этом показном действе, чтобы прилюдно отворачиваться от претендента, чувствовалась какая-то… церемониальность, как…
Демонстративный отказ от покровительства. Попытка унизить.
Терава на какое-то время задержалась, сочувствующе глядя на Лауру, однако, и она, проявляя солидарность с подругами, в итоге молча отвернулась от девушки.
– Что?.. Вы… – попыталась было облечь в форму слов бурлящее внутри негодование Лаура, но, мало того, что на выходе получался черт-те какой лепет, уроженку Бремме практически тотчас накрыло еще и общее осознание бесполезности любых приводимых ею доводов. Эти мегеры определенно решили придерживаться той линии поведения, что предполагала сугубо формалистский подход при рассмотрении любого вопроса. Подхода, в котором не просматривалось ни души, ни сердца; а значит, и взывать к их совести, рассказывая о всех тех лицах, что были буквально УМЕРЩВЛЕНЫ у нее на глазах – там – на эшафоте! – не имело ровно никакого смысла.
Лаура почувствовала, что ей нужно срочно уйти отсюда. От переизбытка ли отвращения, во избежание ли странного рода желаний начать конвульсивно трясти тех чародеек Арканума за плечи или же просто дабы не разреветься прямо тут, посреди оживленной городской площади.
Все еще пребывая в некоем ступоре, девушка заставила себя развернуться и начать шагать в обратном направлении. На самом деле, куда больше силы воли понадобилось, чтобы, даже обнаружив факт наличия у их разговора свидетелей, – многих с ученическими цилиндрами на головах – продолжать идти и идти – и так до тех пор, пока она, наконец, не покинула квартал магов через те самые пресловутые ворота.
Подступавший при этом к горлу ком по мере шагания становилось все труднее удерживать в себе. Юная волшебница нашла храбрость не оглядываться, – впрочем, была ли то храбрость? – ведь, даже оглянись она мельком, то не смогла бы поручиться, что, как и до этого, стоически выдержит представшее ее глазам зрелище.
По счастью, самый что ни есть обычный дом, из-за которого немногим ранее Лаура впервые и увидела эту площадь, находился совсем рядом.
…И уже там, завернув за угол, уроженка Бремме дала волю своим чувствам.
Кое-кто из прохожих даже с интересом глянул в сторону девушки, что опиралась сейчас одной рукой о стену, а другую прижимала к животу и рыдала. Ей надлежало бы гнать от себя все эти мысли о том, куда же теперь возвращаться, но отчего-то не выходило. Строго говоря, податься Лаура могла на Архипелаг к родителям, но то – долгие и долгие месяцы пути и жизнь в отвратительном климате при сопутствующей нищете.
О дьявол! В конце концов, быть может, ей и придется так сделать. Тут уж, как говорится, были бы деньги, чтобы добраться даже туда…
Не-ет, должен быть иной способ! И она всенепременно найдет его! Нет ровно никаких доказательств того, что эти трое всем здесь заправляют. Влияют ли они на определенные процессы в Аркануме? Безусловно, – только глупец счел бы, что к мнению этих женщин тут не прислушиваются вовсе – но едва ли они единственные. И едва ли их слово стоит выше остальных: в такой большой организации, как Арканум, вообще вряд ли есть кто-то, кто мог бы хоть что-то решить за всех единолично.
Постепенно выровняв дыхание и успокоив сердцебиение, Лаура смахнула с щек слезы и наскоро огляделась по сторонам.
Как чувствовала ведь, что прежде, чем идти туда, надобно снять комнату и привести себя в порядок! Но да какая уж теперь разница? Чародейки вроде бы говорили что-то о мастере по имени Орказ. Вот и хорошо – с этого она и начнет.
Однако сперва все же надо решить задачи более приземленные. По дороге сюда Лаура уже видела пару подходящих мест для постоя; если на то пошло, недурно также было бы разжиться впрок и провизией. Об остальном же можно будет поразмыслить позднее.
Перестав опираться рукой о стену, она вернулась на тротуар и побрела в обратном направлении, – откуда изначально и явилась – стараясь при этом брать пример с прохожих пореже поднимать голову и по возможности максимально слиться с местным антуражем.
Искомое подворье встретилось довольно скоро. Пришлось, правда, перейти на другую сторону улицы (раз уж она с самого начала пошла не с той стороны проезжей части) и обойти груженую овощами повозку (равно как и чахлую кобылу с запрягавшим ее возчиком), но, так или иначе, пункт назначения – трактир с говорящим названием «Сердечная услада» – был благополучно достигнут.
На входе юную волшебницу встретила служанка в грубом сером шерстяном платье и длинном белом переднике. Девушка эта имела склонность к полноте, удерживаясь, впрочем, на рубежах приятной округлости.
– Приветствую, сударыня, – карамельным голоском проворковала та, вытирая руки тряпкой. – Хозяйка скоро будет – пока я за нее. Чего вам угодно?
Лаура решила, что девица ей по нраву: сельский говор, простота, учтивость, – если во время всего пребывания здесь уроженку Бремме станет обслуживать именно эта прислуга, то они непременно поладят.
– Я из Арканума, – соврала Лаура. В эту минуту она молилась о том, чтобы следы ее недавнего состояния не были слишком уж заметны. – Мне, как и обычно сестрам, комнату. И регулярное трехразовое питание.
С этими словами молодая волшебница положила на барную стойку мешочек с монетами. Правило игры она знала: в этом городе ты – либо частичка могущественной корпорации, либо вошь под ногами. Третьего не дано.
…И – да, она блефовала; шла практически во-банк, но было и еще кое-что…
– Будет вам комната. – На время ставшая экономкой служанка ловко смахнула со стойки монеты. – А если же ж вы, значится, из Арканума, то полагается хорошая скидка.
Вот! Лаура не рискнула бы быть так уверена, что у нее пройдет этот же фокус с настоящей хозяйкой заведения (каковая, не исключено, знала всех сестер поголовно), ибо в отданном мешочке было немного меньше средств, нежели потребовалось бы для оплаты всех заказанных ею услуг. Стыдно признаться, но в свете теперешней неопределенности предстояло экономить – даже под угрозой быть уличенной, как сейчас.
Упорхнувшая было в подсобное помещение служанка, опомнившись, вернулась назад:
– Извольте ожидать за столом в зале, пока я все не устрою.
– Спасибо, – Лаура выдавила из себя слабую улыбку. Ответом ей был быстрый кивок девицы, после чего та скрылась за дверью.
Молодая волшебница перевела взгляд на общую залу, тотчас заприметив примыкавший к стене свободный угловой столик. Недолго думая, она двинулась вглубь помещения, чтобы занять его.
Уже усаживаясь на скамью, девушка предварительно вытащила из-за спины самодельный лук – доселе бесконтрольно бултыхавшийся, тот всю дорогу неприятно стукался о ляжку – и положила рядом с собой.
Да, наверно его тоже стоило оставить в своем номере прежде, чем идти к чародейкам, – впечатления на Риэль и остальных он точно не добавил. С другой стороны, у уроженки Бремме отчего-то было стойкое ощущение, что таким, как Риэль, вообще никто не нравится.
Так или иначе, лук этот сделала она сама же во время одиночной части своего путешествия – уже после ухода от сопровождавших ее Стэда с Мелендом. Смастерила Лаура и стрелы: набрала для них прутьев и перьев, а для лука – ольховых веток. Порода дерева, конечно, не идеальна для таких целей, но это все, что было у девушки под рукой. Она помнила, как сперва очистила прутья – по всей длине, от коры. Последние казались довольно ровными, но все же был явно виден изгиб. Это означало, что стрела не полетит достаточно хорошо, – предстояло подержать ее над костром, тогда та стала бы мягче и можно было ее распилить.
В качестве следующего шага Лаура прикрепила, непосредственно, острые стрелы – нитки из ее походной сумы идеально подошли для этого. Потом поставила немного смолы, смешала ее с горсткой древесного угля и получила хороший клей. Перья должны были прикрепляться очень аккуратно, иначе стрела не полетит прямо. При этом, на ней – понимай: стреле – наличествовала спиральная насечка, за счет чего она должна была крутиться.
Во всяком случае, так задумывалось.
Сооружая лук, девушка заострила один конец палки, после нагрела ее, держа над огнем, дабы та подсохла – так лук задеревенел и стал еще крепче. Ну а из провода, по итогу, вышла вполне себе сносная тетива – немного потренировавшись да приловчившись к новоявленному орудию труда, вскоре Лаура – уже с его помощью – начала добывать себе пропитание.
…Вплоть до встречи с кучером, который и отвез ее в Версо.
– В городе есть лишь одно место, где простак сможет избежать медленного впадания в сон, – вырвал волшебницу из воспоминаний голос за соседним столом. – И это – тайные собрания Гетдэма. Одно из таких как раз состоится сегодня.
Лаура резко обернулась на двух мужчин, заговорщицки склонившихся друг к другу.
Гетдэм! Это имя она уже слышала прежде – мессир просил выследить человека с таким именем, укравшего, с его слов, некий свод законов и правил, именуемый Меморандумом снов, и вернуть его обратно в лес Лиф. Неужели это тот самый…
– Говорю тебе, – продолжал мужчина в черной вельветовой шапочке. – Вступив в общество просвещенных, Гетдэм укажет нам путь, и покуда все здесь начнут загибаться, мы будем живее всех живых! Бодрее самого распоследнего юнца!
Его приятель – тот, второй мужчина за столом, – завороженно кивал.
Общество просвещенных… Тайный культ? А ведь Гетдэм вполне мог оказаться предводителем некой секты, учитывая то, что сам он из бывших снов – обитателей леса Лиф – некогда предупреждал свой народ о надвигающемся катаклизме.
Что бы это ни значило.
Насколько Лаура поняла, тогда мессир и остальные отмахнулись от его слов, что могло послужить лишним поводом для последнего ступить на путь религиозного фанатика. Все те бредни о назывании себя Воином Сакрального Зеркала вкупе с кражей священных писаний вполне умещались в этакую картину отвергнутого, так никем и не понятого революционера. В этом отношении Гетдэм представлялся идеальной мишенью для заключенных в Зеркалах божеств, способных, по словам мессира, посылать ложные пророчества для последователей, подпольно продолжавших им молиться.
В голове Лауры мелькнула безумная мысль о том, что неплохо бы попасть на это их… собрание. Она должна понять: вообще тот ли это Гетдэм (почему-то девушке казалось, что, стоит ей увидеть его и многое встанет на свои места), чем все они там занимаются и, если догадка подтвердится, даже то, как культисты используют украденное. Только вот оставался один…
– И что, любой желающий может прийти на такую встречу? – задал невысказанный волшебницей вопрос мужчина в грубошерстной одежде, до сего мига с готовностью кивавший на любые слова местного зазывалы. – Без обязательных на то посвящений и… ну, взносов там?..
Его выглядевший как ушлый делец собеседник расплылся в широкой улыбке:
– Ну разумеется, дружище! – с обветренной краснотой на коже он, должно быть, много бывал на воздухе. Его куртка и штаны из плотной пряжи лишь подтверждала сию версию. – Мы ведь не бакалейщики. Магам Арканума слишком некогда, чтобы помогать людям – все они заняты поисками лекарства от зарождающейся в городе чумы, а меж тем помощь народу нужна уже сейчас.
Уличный глашатай придвинулся к собутыльнику и добавил что-то еще – слов было не разобрать, но поскольку оба дружно хихикнули, вряд ли то было что-то важное.
– Что ж, в таком случае я бы сходил, – изрек второй мужчина, подлив себе чего-то из стоящего на столе кувшина.
– И я. – Лаура понимала, что затевает опасную игру, влезая в откровенно не свои дела, однако же более подходящего момента в разговоре данных товарищей могло и не представиться. – На этом вашем собрании… мне ведь помогут выжить, так? Мне, вам, всем тем бедным людям, которые каждый день видят то, как на улицах Версо прохожие горожане валятся с ног от недосыпания и – в свою очередь – также хотят уцелеть?
Оба мужчины обернулись на незнакомый голос и с пару мгновений тупо таращились на нее. Убедившись, что девушка и правда ждет ответ, тот из них, что зазывал приятеля присоединиться к некому «обществу просвещенных», наконец, снова обрел дар речи:
– Э-э, да, – поначалу растерянный, он быстро смекнул, что выступает перед, как минимум, одним уже согласившимся следовать за ним адептом, отчего голос его постепенно окреп. – Да, разумеется. Сейчас, когда по городу гуляет эта хворь, Орден ренегатов не может оставаться безучастным, среди прочего, давая приют и успокоение всем страждущим… А ты что, правда хочешь пойти?
Глашатай культа будто бы и не поверил в собственную удачу, задавая подобный вопрос. Возможно, его задачей сегодня было привести только одного нового последователя, а тут сразу двое, причем последняя из них словно бы сама шла к нему в руки…
Орден ренегатов – значит, «отступников». Религиозные фанатики, как они есть, – неужто Гетдэм решил создать новую религию, став ее мессией?
Лаура сознавала все риски, начиная с элементарных опасений быть ограбленной до чулок и заканчивая в высшей степени сомнительной перспективой оказаться невольным свидетелем какого-нибудь обряда жертвоприношения, – очень может быть, что не животных – однако в данном случае опыт ее общения с Эдной подсказывал, что всякого рода преступные элементы, воры и контрабандисты собирали куда больше сведений, нежели патрули. Упускать сейчас шанс что-то вызнать о местонахождении Меморандума – особенно на фоне сегодняшней неудачи с Арканумом – девушка попросту не могла.
– Ну конечно! – она всплеснула руками. – Можем сделать это прямо сейчас! До места проведения этих ваших встреч ведь не так далеко, да?
Пальцем в небо. И все же юная волшебница надеялась, что зазывала, будучи вынужден поддерживать авторитет, невольно ей подыграет.
– Нет, – наконец, с некоторым промедлением ответил сторонник культа. – Что ж. Если все «за», – быстрый взгляд на сотрапезника и последовавший от того ответный кивок. – Стало быть, выдвигаемся сейчас.
В своей не стесняющей движений одежде он бесшумно поднялся из-за стола, оставив напоследок пару медяков. Казалось удивительным, что культист не счел нужным задать ни единого уточняющего вопроса, впрочем, это легко объяснялось желанием ухватить удачу за хвост, пока никто из спутников не передумал – а значит – и не сорвался с крючка.
Лаура тоже не замедлила встать, прихватив с собой лук. Кучерявый собутыльник сектанта же с копной нечесаных волос поднялся со своего места последним.
Только начав идти по направлению к выходу, нос девушки сообщил ей, что они приблизились к кухне – где-то в проеме, ведущем в соседнее помещение, мелькал повар, подвешивавший мясо на крюке над очагом. Навстречу всей троице с вопросительным взглядом уже выходила девица, ранее принимавшая заказ:
– Судари. Сударыня. Все вами заказанное еще не…
– Не берусь говорить за сударей, но все заказанное МНОЙ пусть дожидается МЕНЯ здесь, – идущая первой, уроженка Бремме быстро вложила в ладонь девахи серебряную монету и подмигнула. – Я еще вернусь.
После чего, не дожидаясь ответа, сразу же проследовала наружу.
Там, в вечернем небе, пусть и едва заметно, теперь висела лишь одна луна: иллюзий, как тогда, сразу после вероломного нападения Эокраилда и неоднократно после, – ночами в полях со Стэдом и Мелендом – здесь уже не было.
По первости сбавив шаг, а затем и вовсе остановившись, Лаура дождалась нагнавших ее мужчин и, будто невзначай, обронила:
– Будем надеяться, что этот Гетдэм и правда настолько хорош. – Возникни странная нужда в беседе, девушке хотелось бы самой контролировать ее ход. – Веди.
Последнее предназначалось члену культа, отчего-то озиравшемуся по сторонам – не то на предмет слежки, не то желая лишний раз удостовериться, что его поднабравший спиртного приятель все еще следует за ним.
– Конечно-конечно, – рассеянно отозвался продолжавший крутить головой спутник. – Не отставайте, – он поманил за собой рукой, зашагав в направлении ближайшего переулка.
Лаура вся сжалась изнутри, но виду не подала. Идти по следу культа… Вот Эдна умела собирать слухи, сплетни и выцеживать из них истину, а она…
«Ты уже взрослая, – сказала она сама себе. – Как-нибудь выкрутишься».
Избранный проводником путь, на первый взгляд, ничем особенным не отличался: улочка как улочка, пройдя по которой первые полсотни шагов Лаура не заметила ни одного трупа и даже ни одного пьяного на земле. Поводом же для беспокойства было то, что эта тянущаяся в северную часть города дорога, по-видимому, вела прямиком в порт, а уже там местные законы зачастую бездействовали или истолковывались весьма вольно.
Не секрет, что в районах гавани самых разных городов имелись свои «мертвые тупики», где наутро находили заколотых бедолаг; тамошние питейные заведения по обыкновению грязны и небезопасны, а заключающиеся там сделки были иного рода, нежели на Большой площади.
Впрочем, хвала богам, молодой волшебнице не пришлось забредать так далеко в вотчину воров и падших женщин, – ее стремительно лысеющий провожатый уверенно свернул во двор и затем – свернул снова.
Глазам всей троицы предстал своеобразный уголок ремесленника, где на посыпанной гравием дорожке мастер прикреплял уже починенное колесо обратно к фургону, за коим, в свою очередь, виднелся тент над импровизированной башмачной лавкой. Поскольку ни то ни другое посланника культа не интересовало, они просто прошли мимо.
…А вот отклоняться от входа в помещение на углу бокового здания – то было прямо по курсу – сектант и не думал.
Там, перед массивной дверью, стоял какой-то коренастый тип с, казалось, высеченным из скалы лицом. Провожатый-зазывала сделал на ходу быстрый жест, в ответ на что тот коротко кивнул, сторонясь и давая пройти.
У идущей следом Лауры (недавний сотрапезник местного фанатика замыкал процессию) тотчас же невольно промелькнула в голове мысль о том, что, мол, а так ли сильно она обязана мессиру, что настолько рискует? Ведь окажись они все здесь простыми насильниками…
Стоило гнать от себя подобные мысли – последние крайне несвоевременны; да и имей они хотя бы малую толику вероятности на реальное претворение в жизнь, черта с два девушка вызвалась бы – тогда, в корчме – и куда-то пошла с ними! В конце концов, она владеет магией и более чем способна постоять за себя, о чем ее потенциальные визави не знают. А что же до того, кто кому и в коей мере обязан, то нахождение Меморандума в правильных руках – коли старик не врал и священный манускрипт Снов взаправду настолько важен – было небезразлично Лауре и самой.
Вне привязок к простому желанию выплатить кому-то долг.
Волшебница вошла в слабо освещенный проход, уводящий по лестнице вниз и в сторону. В свете тусклых фонарей, по мере спуска ход расширялся, пока, наконец, не вывел в обширную залу – по меньшей мере, в три раза больше той питейной, откуда они только что вышли – обставленную, казалась, на манер храмовых служб или каких-то иных таинств.
Место это было явно не заброшенное. Пыли – и той нет. Встретившийся им уже у подножия лестницы местный адепт поочередно накрывал каждую из свечей на канделябре железными колпачками; в это же время еще один мальчик-служка убирал лежавшую на пюпитре книгу – надо думать, тоже с религиозными текстами. А в центре же сего помещения находилась полукруглая площадка – кое-где даже огражденная перилами – с находящейся сейчас на ней без малого дюжиной человек.
Большинство из них возлежали на постеленных друг на друге коврах широким кругом – ни дать ни взять спицы от колеса. Мужчины и женщины: в бархатных и шелковых одеяниях, с самыми невероятными вырезами на платьях и кружевом на лифе, с разноцветными вставками, разрезными рукавами и накладными плечами, – сейчас все они, словно в трансе, подались вперед – прямо-таки дети, завороженные видом сладостей на кухонном столе. Кто-то из них нараспев зачитывал финальную часть некого ритуала, внушая вторящим ему участникам собрания, по всему вероятию, забыть самих себя:
– Время ложных догм прошло!
– Время ложных догм прошло!
– Отпусти свои грехи!
– Отпусти свои грехи!
– Прими освобождение!
– Прими освобождение!
– Прими пришествие бури!
– Прими пришествие бури!
«Прими конец», – мысленно закончила Лаура.
Хвала богам, сердце девушки вскоре перестало бешено колотиться, и она вновь смогла являть собой само спокойствие.
Рассадник гиен, змей и шакалов! Что бы здесь не происходило, их тут явно готовили – точно агнцев! – на заклание. Причем, некоторые из пришедших, судя по надетым на них тряпкам, вполне могли быть и аристократами (в этот момент, будто наглядное подтверждение, на глаза попался стоявший чуть в стороне мужчина в дорогом камзоле, беспрестанно вытиравший платком потевшую лысину), а значит, сие тайное общество уже простерло свои щупальца далеко за пределы нищих кварталов.
В любом случае, найдет она сегодня Меморандум или же нет, конкретно отсюда однозначно надо уходить. Только вот сперва бы осмотреться…
Приковавшая внимание Лауры центральная площадка время от времени наверняка использовалась как место для алтаря – с краю на ней предусмотрительно хранился и запас свечей: выбирая нужные, можно было зажечь их от другой и укрепить в гнезде одного из подсвечников. Сверху же площадку освещала подвешенная на тонких длинных цепях люстра – самое оно для сеансов оккультизма.
Уроженка Бремме потянулась было ментальным сознанием вперед, – обшарить все вокруг на предмет спрятанного Меморандума, но затем другое место в помещении привлекло ее внимание: в дальнем углу сидел, качая пятку одного сапога носком другого, некий мужчина, очевидно, имевший привычку стягивать волосы лентой. И сейчас укоризненно качавший головой.
Глядя на нее.
«Так это тот психопат из видения!» – поразилась Лаура, наконец, как следует его рассмотрев. Тогда, будучи вынужденной ночевать в поле под открытым небом, она видела этот до жути странный сон об узнике, что находился в плену у пыточных дел мастера – последний был явно того – и после не единожды гадала, что за чертовщина ей приснилась. Но сейчас-то перед волшебницей вольготно располагался вполне себе настоящий – отнюдь не привидевшийся – садист, что посредством пыток издевался над тем беднягой. Да, во сне, но, быть может, тоже существовавшим в реальности.
Теперь уже нельзя было быть хоть в чем-то уверенной.
А более же угрожающим виделось то, что, если остальные здесь ее поисковой магии не почувствовали, то он – с этим характерным цоканием и укором во взгляде, обращенным, несомненно, к ней – определенно.
Только проводник энергично поманил за собой рукой, подзывая подойти к неотрывно смотрящему на всю их троицу с ухмылкой наглецу, как Лауре стало понятно еще кое-что: этот их провожатый однозначно воспринимает того своим боссом. А раз изначально вел он их к Гетдэму…
Так это и есть Воин Сакрального Зеркала? Вор, что украл Меморандум? Предводитель шайки сектантов Версо?! Этого их «ордена ренегатов», что приводит сюда на заклание наивных горожан, что, как в присказке, точно деревья, принимающие замахивающийся на них топор за своего потому лишь, что рукоятка его была сделана из дерева?! И это Гетдэм – тот психопат, что пытал людей?!
Почему, скажите на милость, он выглядит так, будто сам хотел, чтобы его нашли; будто все – от и до – это ЕГО замысел привести Лауру сюда? Как если бы она лишь ДУМАЛА, что играет в свою собственную игру, на самом деле являясь пешкой в чьей-то чужой игре. Откуда это узнавание на его лице, как если бы Гетдэм уже видел ее раньше? Как если бы только и ждал, что молодая волшебница сама придет к нему в руки?..
Уверившись в собственной правоте – отчасти прочтя ее на лице своего визави – уроженка Бремме (в отличии от ранее выпивавшего с членом культа мужчины) резко развернулась и, под недоумевающие взгляды окружающих, помчалась обратно вверх по лестнице.
Что есть мочи перебирая ногами по ступеням, Лаура не переставала проворачивать у себя в голове явленное ей показное нахальство со стороны того типа:
«Вздор! Быть может, это потому, что сейчас я на «его» территории? Этакий «победный» взгляд? Но до чего ж демонстративно!».
«ДЕМОНСТРАТИВНО!» – точно вспышка, мелькнуло в ее мыслях, правда, по совсем иному поводу.
На выходе впереди по-прежнему стоял крепко сложенный охранник в простой шерстяной одежде. Ростом со здоровенный шкаф, доселе он, скрестив руки на груди, смотрел на улицу, однако, заслышав перепрыгивавшую через ступени чародейку, верзила повернулся и преградил ей путь, явно не привыкший, что кто-либо из раз вошедших выходил оттуда без разрешения хозяина.
У Лауры не было времени с ним нянчиться: девушка сжала кулак и, воззвав к силе телекинеза, дернула в сторону – здоровяк со всего маху – как если бы кто-то взял его за затылок и с силой толкнул – ударился головой о косяк в проеме и рухнул наземь.
Молодая волшебница прошмыгнула мимо него, стараясь не потерять хрупкую мысль: «Демонстративно! Ну конечно!»
Кажется, у нее появилась идея, как все-таки добиться своего с академией.
Это должно сработать.