Про лапчатого сородича

1. Образ

Пора, пора…
А то скроется, рассыпется, станет ничем.
А пока ещё образ жив — надо лишь сделать начальное усилие… и…

Вот сажусь я поудобнее. От жары длинные седые космы прилипают к влажной шее, и я с трудом отдираю их, как-нибудь усмиряю… Конечно, я осознаю себя, но вместе с тем — я ещё осознаю себя и кем-то другим. ОБРАЗ присутствует. И его НАДО проявить. Иначе исчезнет. И я не донесу его до вас, да и до себя тоже… Не расшифрую то, что хочу вам с его помощью передать. А зашифровывала я в него, старательно и ловко, многие беды свои и смыслы.

Истину говорю: зашифровывала и украшала — тем, на что только была способна моя голова.
Чем прикрыться мне? Чем занавеситься?..

Была не была! Можно сказать, что это всё мне снилось. И дело с концом.

2. Лапчатые

Жили-были некие люди. Вот я гляжу на свои протянутые ноги, сижу вольно — никто меня не видит — и вижу: стопы мои — 36–37 размера… А у тех людей стопы, может, и 66-го! Лапчатые они какие-то. Но эта лапчатость не мешает им, однако, быстро передвигаться и даже ловко танцевать! Бегают они голенькие, серенькие, тоненькие… Даже жалко их.

Таких несчастных много. И даже не скажешь точно — строили они города, в которых живут по сей день, или просто заняли их?

Так или иначе — живут!
Спешат на своих лапищах, снуют. Вроде люди как люди.
Как и мы с вами. Ну, немного скроены иначе — но по сути такие же смертные существа. С теми же потребностями…

Но вот, однако, одна их потребность меня очень смутила. Я даже стала догадываться, что между нами и ими — гораздо больше различий, чем я думала. Начну-ка я, пожалуй, её описывать.
А вы уж сами решите — похожи они на нас или нет.

3. Глухой и слепой

Живёт-существует в этом городе лапчатых один из них. Такой же, как все: носатый и лапастый, серенький и голенький, худенький-тоненький. Но не повезло бедняге при рождении — и уродился он слепым и глухим.

А как же он жил?
Что-то я у того народца особой приязни друг к другу не замечала. Не то, что у нас…

А жил он, этот слепец и глухец, на мой взгляд, и не сильно хорошо, и не сильно плохо. Обычно жил. Даже на прогулки ходил! Что, согласитесь, многое говорит: и слепец, и глухец, и носач, и всё остальное… А гуляет! Ходит меж сородичей. Не стыдится!

А все ли наши сограждане могут вот так себя ощущать? Скажите честно.
Мы ведь успели обзавестись множеством комплексов.
По себе сужу…
Из-за этих комплексов я перестала бывать там, где бы хотелось.
То туфлей нет нужных…
То тряпочки какой…
То — зубы, то — ещё чего.
А! Так и покинешь мир неудовлетворённым.
А им — вольготней как-то.

Ну вот. А ведь началось с чего? С того, что было нечто, сильно раневшее меня. Вот в чём дело.

А что же сразило меня? Да. Сразило. Обескуражило. Заставило метаться мой ум в ненужных сравнениях…
Сейчас приступлю я к описанию вопиющего (на мой взгляд, конечно).

А ведь может статься, что в душе у кого-то из моих сограждан — ничего и не завопиёт.
Почему нет? Вот возьмёт — и не завопиёт.
И всё.
Дело с концом.

4. Перекрёсток

Описываю.
Как только наш лапчатый выходит гулять по свежему воздуху, всё идёт хорошо.
Но трагедия начинается, как только он доходит до перекрёстка!

Транспорт у них есть.
Но живёт транспорт — сам по себе, а серенькие — сами по себе.
Причём носятся их транспортники так, что мне ни разу не удалось рассмотреть конструкцию на колёсах!
Сплошное мелькание! Мясорубка форменная!
Телевизионные помехи, да и только.

И вот я приступаю к описанию странностей, повергших меня в замороженное состояние…

Пока гуляющий слепенький-глухонький идёт по прямой — всё хорошо.
Но чем ближе он к перекрёстку, тем плотнее грудится народец к барьерам, отгораживающим проезжую часть от газонов и пешеходов.

Я сначала не поняла, что происходит.
А оказывается: народец собирается на шоу!

Тут нет зелёных перьев Филиппа…
К перекрёстку, обычным своим шагом, подходит наш страдалец — слепец энд глухец — и ступает своей лапкой на обозначенный, как и у нас, полосатый коврик на асфальте.

Он не видит. Он не слышит.

НО НИКТО НЕ ОСТАНАВЛИВАЕТ ЕГО!

Более того: народец всё плотнее жмётся к загородке и вытягивает тоненькие шейки, таращит глазки, стремясь увидеть неизбежное: разлетающиеся на кусочки части рваного тельца, переходящего перекрёсток!

Уф…
Они охочи до зрелищ.
Вот этим-то они на нас и похожи.

5. Апофеоз и отвращение

Сделаем перерыв. Как-то тяжко…

И что я ещё подслушала в шёпоте собравшихся:
особо ценились отлетевшие куски половых органов.

Но я не замечала интереса у этих маленьких носатеньких, лапчатеньких человечков к этим частям тела, пока они ещё находились на месте — на здоровом теле, и носились обычным образом…

Видимо, ценность клочки тела приобретали именно тогда, когда отрывались от него.
Наверное, человечки изготовляли из них амулеты.

А иначе — чем это всё объяснить?..

6. Финал — Обратный свет

Как хорошо, что мне был известен только один единственный глухой и слепой.
И я надеюсь, что он и сейчас живёт и здравствует — не имея понятия о том, скольких сограждан он не потешил, забрызгивая среду обитания лапчатых своей кровью.

17.06.24