Из дневника 91 П. А. Вяземский

23 июля 1792 года родился князь Пётр Андреевич Вяземский — русский поэт, литературный критик, историк, переводчик, публицист, мемуарист, государственный деятель, стоявший у истоков создания Русского исторического общества. Близкий друг Александра Пушкина.

В день его рождения хочется вспомнить этого незаурядного человека с непростой судьбой.

Многие из нас помнят песню из фильма «О бедном гусаре замолвите слово» в проникновенном исполнении Андрея Миронова, но то, что слова написал П. А. Вяземский, возможно, знают не все. А это прекрасные стихи:

Друзьям
Я пью за здоровье не многих,
Не многих, но верных друзей,
Друзей неуклончиво строгих
В соблазнах изменчивых дней.
Я пью за здоровье далеких,
Далеких, но милых друзей,
Друзей, как и я, одиноких
Средь чуждых сердцам их людей.
В мой кубок с вином льются слезы,
Но сладок и чист их поток;
Так, с алыми - черные розы
Вплелись в мой застольный венок.
Мой кубок за здравье не многих,
Не многих, но верных друзей,
Друзей неуклончиво строгих
В соблазнах изменчивых дней;
За здравье и ближних далеких,
Далеких, но сердцу родных,
И в память друзей одиноких,
Почивших в могилах немых.

Петр Вяземский прожил долгую, но нелегкую жизнь. В его биографии было много трагических страниц, связанных с потерей близких людей. Закат своих дней князь провел в одиночестве, разочарованный непониманием людей.

А начало было многообещающее. Вот как писал о нем А. С. Пушкин в 1820году:

К портрету Вяземского
Судьба свои дары явить желала в нем,
В счастливом баловне соединив ошибкой
Богатство, знатный род с возвышенным умом
И простодушие с язвительной улыбкой.

После ранней кончины отца молодой князь часто становился участником пьяных кутежей, а за карточным столом он оставил половину наследства. Вяземский считается прототипом Пьера Безухова в романе Л. Толстого «Война и мир».
Как и герой романа, в начале войны с армией Наполеона, Петр Андреевич вступил в ряды ополченцев, поступив в распоряжение генерала Милорадовича адъютантом. Он мало что понимал в военной стратегии и тактике, и на передовой его действия порой смотрелись нелепо. Под ним была убита одна, и ранена другая лошадь. Однако, в ходе одной из битв с французами князь спас жизнь раненому генералу Бахметьеву, за что был награжден орденом Святого Владимира.

Можно более подробно вспоминать биографию Вяземского, но за поэта говорят его стихи, грустные, как сама жизнь, в которой столько утрат и друзей, и родных.
***
Смерть жатву жизни косит, косит
И каждый день, и каждый час
Добычи новой жадно просит
И грозно разрывает нас.
Как много уж имен прекрасных
Она отторгла у живых,
И сколько лир висит безгласных
На кипарисах молодых.
Как много сверстников не стало,
Как много младших уж сошло,
Которых утро рассветало,
Когда нас знойным полднем жгло.
А мы остались, уцелели
Из этой сечи роковой,
Но смертью ближних оскудели
И уж не рвемся в жизнь, как в бой.
Печально век свой доживая,
Мы запоздавшей смены ждем,
С днем каждым сами умирая,
Пока не вовсе мы умрем.

А продолжение звучит удивительно актуально – о вечном разрыве поколений:

Сыны другого поколенья,
Мы в новом — прошлогодний цвет:
Живых нам чужды впечатленья,
А нашим — в них сочувствий нет.
Они, что любим, разлюбили,
Страстям их — нас не волновать!
Их не было там, где мы были,
Где будут — нам уж не бывать!
Наш мир — им храм опустошенный,
Им баснословье — наша быль,
И то, что пепел нам священный,
Для них одна немая пыль.
Так, мы развалинам подобны,
И на распутии живых
Стоим как памятник надгробный
Среди обителей людских.

Как он тосковал по ушедшим друзьям, страдая от одиночества.

Все сверстники мои давно уж на покое,
И младшие давно сошли уж на покой:
Зачем же я один несу ярмо земное,
Забытый каторжник на каторге земной?
Не я ли искупил ценой страданий многих
Всё, чем пред промыслом я быть виновным мог?
Иль только для меня своих законов строгих
Не властен отменить злопамятливый бог?

Мудрость, приходящая с возрастом, нередко имеет горький вкус.
Я пережил и многое, и многих,
И многому изведал цену я;
Теперь влачусь в одних пределах строгих
Известного размера бытия.
Мой горизонт и сумрачен, и близок,
И с каждым днем всё ближе и темней;
Усталых дум моих полет стал низок,
И мир души безлюдней и бедней.
………………………………………………….
Жизнь разочлась со мной; она не в силах
Мне то отдать, что у меня взяла
И что земля в глухих своих могилах
Безжалостно навеки погребла.

А вот его посвящение Ф. Тютчеву, тоже до конца дней оплакивавшему свои утраты:

Твоя подстреленная птица
Так звучно-жалобно поет,
Нам так сочувственно певица
Свою тоску передает,
Что вчуже нас печаль волнует,
Что, песню скорби возлюбя,
В нас сердце, вторя ей, тоскует
И плачет, словно за себя.
Поэт, на язвы злополучья
Ты льешь свой внутренний елей.
И слезы перлами созвучья
Струятся из души твоей.

Многие в наше время с помощью различных диет и режимов стремятся стать долгожителями и даже старых людей называют возрастными.

А вот как видит старость поэт:

Жизнь наша в старости - изношенный халат:
И совестно носить его, и жаль оставить;
Мы с ним давно сжились, давно, как с братом брат;
Нельзя нас починить и заново исправить.
Как мы состарились, состарился и он;
В лохмотьях наша жизнь, и он в лохмотьях тоже,
Чернилами он весь расписан, окроплен,
Но эти пятна нам узоров всех дороже;
В них отпрыски пера, которому во дни
Мы светлой радости иль облачной печали
Свои все помыслы, все таинства свои,
Всю исповедь, всю быль свою передавали.
На жизни также есть минувшего следы:
Записаны на ней и жалобы, и пени,
И на нее легла тень скорби и беды,
Но прелесть грустная таится в этой тени.
В ней есть предания, в ней отзыв наш родной
Сердечной памятью еще живет в утрате,
И утро свежее, и полдня блеск и зной
Припоминаем мы и при дневном закате.
Еще люблю подчас жизнь старую свою
С ее ущербами и грустным поворотом,
И, как боец свой плащ, простреленный в бою,
Я холю свой халат с любовью и почетом.

Итак, Вяземский подводит итог своей жизни:
……………………….…………………………………
………………………………………………………..
Вот, например, хотя бы грешный я:
Судьбой дилетантизм во многом мне дарован,
Моя по всем морям носилась ладия,
Но берег ни один мной не был завоеван,
И в мире проскользит бесследно жизнь моя.
Потомству дальнему народные скрижали
Об имени моем ничем не возвестят;
На дни бесплодные смотрю я без печали
И, что не славен я, в своем смиренье рад.
Нет, слава лестное, но часто злое бремя,
Для слабых мышц моих та ноша тяжела.
Что время принесет, пусть и уносит время:
И человек есть персть, и персть его дела.
Я всё испробовал от альфы до йоты,
Но, беззаботная и праздная пчела,
Спускаясь на цветы, не собирал я соты,
А мед их выпивал и в улей не сносил.
«День мой — век мой» — всегда моим девизом был,
Но всё же, может быть, рожден я не напрасно:
В семье людей не всем, быть может, я чужой,
И хоть одна душа откликнулась согласно
На улетающий минутный голос мой.

Во всяком случае, моя душа «откликнулась согласно» на искренний и грустный голос поэта, и я часто перечитываю его стихи, такие близкие и понятные моему сердцу.