Растворяюсь в осени

Я свободен как ветер, мое время принадлежит только мне! Для меня имеет значение только данный момент, только сегодняшний день, ни завтра, ни через день для меня не существуют. Только здесь и только сейчас принадлежат мне в полной мере.
Симфония цветов и красок, где зеленый говорит о жизни, о красоте, о страсти, о любви,
золотистый о угасании, о старении, о увядании,
пурпурный о завершении, о развязке и скорой смерти!
Молодость подхваченная болтливой весной, щебечущей без остановки, в воздухе бродит еле уловимый запах счастья, островок бессмертия, время безумств, сумасшествий и помешательств, розовое, голубое, оранжевое, поющие по ночам соловьи.
Мне всего тридцать, оптимистическая безнадежность, удивление ошеломляющему и неожиданному, предо мной распахнут весь этот восхитительный, неотразимый мир, строгая невыносимая синева небес, по голубоглазой беспредельности без дела шляются легкомысленные, взбалмошные, беспечные облака. Все расцветает, подпрыгивает, звенит, кричит, заливается светом и смехом. Сказочный туман тончайшей опалово-розовой акварелью расстилается над ласковой рекой и поднимается молочно-перламутровым маревом к расплавленному небу.
Еще один год растворился в утонувшем вчерашнем дне, крутятся нетерпеливые шестеренки, непослушные колесики, упрямые моховики жизни, надменное лето, август усыпляет бдительность, а мне уже сорок, но я еще достаточно молод, полон сил, смел, находчив, целеустремлен, влюблен в удивительную женщину.
Сентябрь без всяких причин прихорашивается разноцветными красками, перепутывает все цвета и старается выглядеть на несколько лет моложе, шуршащие аллеи, неугомонный ветер разбрасывает по сторонам света желтые, бардовые и золотистые листья пригоршнями конфетти, а мне уже пятьдесят, безнадежный запах безвозвратно тающей свободы. Осень словно стареющая кокетливая женщина, что прячет свое обветренное лицо под аметистовой акварелью предрассветных туманов.
Октябрь, необратимость потерь, серый гранит надгробий, осень не вернет мне все то, что я растерял. Свинцовые глаза небес, желтые губы опадающих листьев, мне уже шестьдесят, я сломлен, опустошен, повержен неудержимым временным потоком и уже одной ногой стою в ноябре. Никакие попытки скрыть, спрятать, закрасить не могут исправить неподатливый рисунок наступающей зимы.
И лето со мной не попрощалось, и за августом октябрь, и долгие холодные ночи, и густые тени, сотканные из бессилия и страха, и опять запаздывает растерянный рассвет, и солнце испуганно сочится сквозь фиолетовые окна, и шепчет мне на ухо ветер заунывную мелодию дождя, и перевернутые листочки календаря, и черные вороны враждебно каркают на голых ветках, и мир выдыхает первыми заморозками, и молодость покинула меня, подхваченная хороводом танцующих листьев, и дни убегают и мне невозможно их сдержать, и терпкий запах увядания, и трепетная надежда, исполненная болезненной грусти, и нетерпимое время расстилает погребальные саваны.
С каждой секундой, с каждым ударом усталого сердца ускользает от меня нетерпеливое время, я сдаюсь, я капитулирую, я выбрасываю белый флаг, густая  чернильная тьма выдавливает стекла и начало ноября, и время возвращаться, только не знаю куда.
Последние минуты угасающего дня, я делаю еще один шаг и бесследно растворяюсь в поздней осени!
Декабрь стер все цвета и краски, и превратил мир в черно-белую фотографию, ужасно, когда тебя хоронят в декабре!