Ты оперировал мою мать...

Спустившись на первый этаж, я сначала решил вылезти через окно, но потом услышал чьи-то стоны. Вскоре стало ясно, что Глист кого-то прятал в подвале дома. Вход в подвал находился, как и во всех заморских триллерах, под лестницей, но закрывался на простой советский засов.
Стонала Лора. Когда Глист успел ее связать, засунуть в рот кляп и спрятать в подвале рядом с каким-то мужиком, я представления не имел. Мне казалось, что все время он находился на виду... Неужели пока я звонил Трунову?!
Освободив девушку, я хотел было помочь мужику, но Лора схватила меня за рукав:
– Ему не поможешь уже, Эд.
– А кто это? – спросил я.
– Никита, – дрожащим голосом ответила она. – Он дачу сторожил. Кстати, кто за забором сейчас шумит?
– Братки, наверное, – пожал я плечами. – Черт знает, из какой группировки. Но не Базиля, это точно.
– Тогда нам нужно уносить ноги, – потянула она меня в глубь подвала. – И поскорей.
– Откуда ты знаешь мое имя? – едва поспевая за ней, бегущей вверх по винтовой лестнице, спросил я.
– Месяц назад ты оперировал мою мать. С тех пор она не нахвалится на тебя.
– Как ее фамилия?
– Чухланцева... Так вот, описала она мне тебя довольно подробно. Потом, когда я ее забирала из больницы, даже показала... Но ты ничего не заметил, а я... запомнила.
– До чего ж тесен мир! – воскликнул я, протискиваясь вслед за Лорой в узкое окно, ведущее в подсобное помещение. – А куда мы так спешим?
– У меня в соседском гараже машина... А эти... Пока в дом войдут, пока разберутся... Глядишь, мы уже далеко будем.
Коротко подстриженные кустарники надежно скрыли нашу с Лорой перебежку от дома до забора. Высотой он был никак не меньше двух метров.
В доме слышались голоса и топот. И я, перекрестив себя и Лору, подсадил ее, отметив при этом, что такие потрясающие бедра в Голливуде еще поискать надо.
Девушка благополучно приземлилась по ту сторону забора. Я снова перекрестился и подпрыгнул...
Со стороны дома раздался зычный свист и крики:
– Он на заборе!
– Ща сниму его...
– Шевелись, уйдет ведь!
Тот, кто обещал меня снять, шевелился, видимо, недостаточно быстро – свист пуль я различил, уже приземлившись по ту сторону забора.
Оглядевшись, я не обнаружил своей попутчицы. К горлу подступила обида: я ведь не ротвейлер, чтобы ориентироваться по запаху.
За забором послышался топот приближающихся братков. Неподалеку взревел мотор. Я понял, что Лора завела свой «Ролс-Ройс», который потом оказался замызганной «Ладой-приорой», готовой сорваться с места и по глубоким колеям уходить от погони. Понимая, что чудес не бывает, я огляделся. Метрах в пятидесяти от нас кто-то собирался выезжать из гаража на «Ниве». Я махнул Лоре, сидевшей за рулем «жучки»: мол, езжай за мной, а сам, выхватив «макарова», побежал к соседскому гаражу.
Своей комплекцией владелец «Нивы» удивительным образом напоминал Сильвестра Сталлоне. Увидев в моей руке пистолет и взглянув мне в глаза, Сталлоне как-то сразу обмяк, его правая щека задергалась, и он начал вылезать из машины, забыв заглушить мотор.
– К стенке! Живо, кенарь!
– М-молодой ч-человек, у м-меня ... дети, – пролепетал качок, с завидной легкостью выпорхнув из автомобиля.
– Береги их, – посоветовал я, занимая его место и врубая скорость, – они ни в чем не виноваты.
Поравнявшись с Лорой, я ей дал знак тормозить и выходить из машины.
– Садись быстро в «Ниву», жди меня за поворотом! – протараторил я, усаживаясь за руль «приоры». Мысль заблокировать дорогу, уперев «приору» бампером в сосну, появилась у меня только что.
Я въехал на бугор и, вывернув руль вправо, начал сдавать назад. Из-за дома показались братки. Они раскусили меня в несколько секунд, и, когда я вылез из «приоры», по мне был открыт прицельный огонь. Как могла, машина защищала меня, бегущего, но недолго. Уже подбегая к «Ниве», я почувствовал жгучую боль в левой икре.
– Вперед, жми!!! – падая рядом с Лорой, прохрипел я.
– Ты ранен? – спросила Лора, выжимая из «Нивы» все, на что та была способна.
– Да, кажись, задело... – оглянувшись, я не увидел ничего, кроме мельтешащих деревьев. – Ты не заметила, гранатомет они случаем не прихватили?
– Ну, если ты способен шутить в такой ситуации, то не все еще потеряно!
Одна из пуль, пущенных нам вдогонку, прошила салон, превратив в крошево заднее и левое боковое стекло. К счастью, попасть в нас теперь было нелегко: дорога поворачивала вправо, и на пути пуль вставали сосны. Вскоре выстрелы прекратились.
Задрав брючину, я присвистнул:
– Черт, кровит-то как! – Я потянулся назад за аптечкой, а Лора, взглянув на мою рану, твердо заявила:
– Едем в больницу! Кровотечение надо останавливать в цивильных условиях.
Вскоре тряска прекратилась – мы выехали на асфальт и помчались в сторону города.
– Ты где живешь? – неожиданно спросил я.
– На Парковом, а что? – удивилась она.
– Едем к тебе, – тоном, не допускающим возражений, заявил я. – В клинике мне появляться нельзя, меня там пасут. Вычислить могут и другие больницы.
– Если хочешь, поедем ко мне, – согласилась Лора, – но как мы...
Ее я уже не слушал. Прижимая одной рукой пакет со льдом к ноге, я другой достал телефон и набрал номер ординаторской хирургии. Мысленно я повторял: «Только бы он был не на операции, только бы... Олежек, ответь, пожалуйста, ну... Сними трубку, это ведь так просто!»
Господь услышал мои молитвы – трубку снял Трунов.
– Олег, это опять я. Погибаю, дружище, спасай...
– Денег дать взаймы?
– Кроме шуток: огнестрельное ранение, истекаю... Минут пятнадцать еще протяну, а потом... – В глотке у меня возник такой спазм, что я не смог докончить фразу.
– Где ты сейчас находишься? – заведующий, наконец, поверил, что мне не до шуток.
– Еду на одну квартиру, куда и тебя собираюсь пригласить...
– Что? На квартиру? Для оказания специализированной помощи?
– Захвати кровезаменители, шовный, перевязочный... Да что я говорю, – не слушая его, тараторил я в трубку. – Ты и сам лучше меня знаешь.
– И устроим оперблок на квартире, – усмехнулся он. – Езжай сюда. И без фокусов. Наскреб на свою жопу приключений. Хватит, завязывай!
– Нельзя мне в клинику, сам знаешь...
– Да кто тебя пасет? Начитался детективов...
– Я тебя что, часто прошу? – оборвал я его.
– Нет, не часто... Ладно, диктуй адрес...
– Сейчас! – Зажав трубку ладонью, я спросил у Лоры адрес и продиктовал его Олегу.
– Лежи там и жди нас! Что делать – знаешь...
– На вас одна надежда.
Отключив телефон, я почувствовал, как по щекам у меня катятся слезы. Кроссовка вся пропиталась кровью, во рту пересохло, мутило и бросало в пот.
– Погоня есть? – чуть слышно спросил я.
– Вроде нет, – бросив взгляд в зеркало заднего вида, ответила Лора. Она гнала «Ниву» на предельной скорости. До города мы долетели минут за двадцать.
Но адрес, который я продиктовал Трунову, находился чуть ли не на другом конце города, в котором на каждом перекрестке – светофоры и инспекторы ГИБДД. Встречи с ними я хотел избежать любой ценой.
– Как ты? – участливо спросила Лора, пересекая перекресток на желтый сигнал.
– Хреново, – выдохнул я, чувствуя, что руки и ноги становятся неподъемными, а перед глазами все плывет. Мне вдруг вспомнились рыбки, оставленные мною в трехлитровой банке три дня назад. Наверняка все сдохли. Жаль, конечно, но я и сам был жив лишь относительно, стоило коллегам спутать адрес, опоздать или задержаться...