Под крышей дома... Своего? Рассказ

Наташа погладила расстроенного мужа по плечу – он чуть не плакал и сейчас был похож на маленького обиженного ребенка, которому не досталось мороженое или игрушка.
– Кирюш, ну, не расстраивайся! Мы обязательно что-нибудь придумаем!
– Наташа, да что мы можем придумать? Ты цены на жилье видела вообще? Нам даже ипотеку не дадут – зарплата у меня небольшая, ты домохозяйка!
– Кирилл, у нас будет материнский капитал, когда появится малыш, мы его сможем использовать! Не расстраивайся, все будет хорошо!
Когда муж успокоился и ушел ужинать, Наташа решила, что пора брать дело в свои руки. Муж ее – человек мягкий, с уступчивым характером, так что вряд ли он сможет чего-то добиться. Они прекрасно дополняют друг друга – боевая Наташа с горящим блеском в глазах, и Кирилл – симпатичный, культурный молодой мужчина.
По идее, за последние годы каких-то особых проблем у них не было – снимали квартиру, растили непоседу Матвея, которому исполнилось совсем недавно четыре, и тут Наташа поставила вопрос о том, что пора бы и вторым ребенком обзавестись, чтобы разница между детьми была несущественной. Обзавестись-то обзавестись, да только вот в съемной «однушке» с двумя детьми – такое себе, хороша была бы личная жилплощадь.
На следующий день Наташа, когда муж ушел на работу, а Матвей устроился в своей кроватке на дневной сон, набрала в грудь побольше воздуха и позвонила свекрови.
– Нина Васильевна, здравствуйте!
– Здравствуй, Наташенька! Как ваши дела? Как там мой внук?
– Спасибо, все нормально, вот, скоро в детский сад пойдет, хорошо, что этим летом надолго не закрывали его – всего-то на две недели.
– Это хорошая новость – ребенок должен социализироваться и проводить больше времени со сверстниками. И ты могла бы выйти и немного поработать до декрета.
Наташа даже задохнулась от возмущения – вот какое дело свекрови до того, что она сидит дома уже как лет пять, с тех пор, как они с Кириллом поженились?! Она была беременна, потом родился Матюша, и сейчас... Да, ребенок пошел в детский сад, но разве мало дома дел? Кто будет готовить завтраки, обеды, ужины, поддерживать чистоту в квартире? Да мало ли вообще дел у молодой мамы и жены?
– Нина Васильевна, я с вами поговорить хотела.
– О чем? – голос будничный, словно ничего и не произошло.
– Вчера Кирилл пришел от вас очень расстроенный...
– Вот как? И почему же?
– Ну, разве вы сами не понимаете? Скажите – Наташа не выдержала – как так можно? Как вам не стыдно?
– Наташа, а почему мне должно быть стыдно? Я вроде бы Кириллу ничего не обещала!
– Но он ваш сын! Матвей ваш внук, а скоро вы станете еще раз бабушкой!
– И что? Я должна это воспринимать, как высший дар небес?
– Скажите, зачем вам две квартиры? Вы одна, живете в «двушке», «трешку» сдаете, у вас пенсия, деньги от сдачи квартиры, а мы... мы с мужем и ребенком ютимся в съемной! Сейчас, когда вы узнали, что у вас появится еще один внук или внучка, вы могли бы...
– Что? Уступить вам свою квартиру? Или «трешку»? Так у меня там квартиранты живут, у меня с ними договор заключен на два года. Или ты предлагаешь мне съехать в съемную, вам оставить «двушку» и жить на пенсию и те деньги, что мне платят квартиранты за «трешку»?
– Но ведь вы можете расторгнуть с ними договор! Ради детей! И потом, честно говоря, Нина Васильевна, Петр Аркадьевич умер почти год назад, вы уже тогда могли бы подумать, что ради детей...
– Наташа – остановила ее свекровь – скажи, что я еще должна сделать «ради детей», по твоему мнению?
И поскольку Наташа замолчала, не зная, что сказать, Нина Васильевна просто положила трубку.
... Петр и Нина понравились друг другу сразу же, как увиделись на танцах в городском клубе. Их любовь была, что называется, любовью с первого взгляда, и суровый военный, попав в омут голубых Ниночкиных глаз, сдался, как говорится, без боя. Нина к тому времени уже закончила престижный институт и работала в лаборатории при этом самом институте, а Петр Аркадьевич, которому везло с карьерой военного, на тот момент прочно осел на месте, и не откладывая дело в долгий ящик, сделал любимой предложение.
Молодежную свадьбу сыграли весело, с баяном и криками «Горько!», и молодой военный насмотреться не мог на свою красавицу жену. У них не было ничего, кроме маленькой квартирки – «однушки» в деревянном бараке, но они были так счастливы и так легко шли по жизни, что многим казалось – живи они в шалаше, как в известной пословице – даже и там они не теряли бы оптимизма и любви друг к другу.
Когда Нина и Петр купили свою первую квартиру, – ту самую «двушку», на которую откладывали долгое время, использовав, конечно же, невеликий капитал от продажи своей маленькой квартирки – Нина принялась с удовольствием обустраивать семейное гнездышко.
– Ну, Нинок – сказал ей тогда Петр, уже добившийся на тот момент очередного звания – теперь можно нам и о ребенке подумать.
И вместе принялись готовиться к появлению наследника или наследницы. Но забеременеть Нина смогла только к тридцати годам. Сколько они на тот момент прошли врачей, сколько услышали рекомендаций, и уже устали от этого всего, и было только одно желание – смириться, как вдруг Ниночка почувствовала недомогание и скоро обрадовала мужа радостным известием. И уж как был рад Петр Аркадьевич, закруживший и зацеловавший свою хрупкую супругу!
Разговоров у них теперь было только о ребенке – как они будут его одевать, как воспитывать, в какую школу отдадут, мечтали, кем он будет по профессии, и Петр Аркадьевич тихо лелеял в себе мысль о том, что сын пойдет по его стопам и станет военным – уважаемым, сильным, смелым...
Беременность протекала тяжело, Нина стойко выдерживала все тяготы своего положения, а Петр боялся за свою супругу, глядя на похудевшее ее личико, бледное и измученное токсикозами и постоянным нахождением в больницах на сохранении. В общем, малыш дался им с боем, но когда появился на свет, то оба были счастливы настолько, что даже крепкий и суровый Петр Аркадьевич плакал, глядя на сонное личико наследника в голубом одеяльце.
Кирилл рос капризным и плаксивым. Нина Васильевна таскала его по врачам и детским поликлиникам, но те разводили руками.
– Избаловали вы своего ребенка, мамаша! – отчитал ее как-то раз педиатр – закаляться ему надо, хлипкий он у вас, потому и ревет постоянно. Вы нервничаете, и он тоже. Мой вам совет – отдайте его в детский сад, а сами выходите на работу.
Совету врача решил последовать Петр Аркадьевич. Не слушая робких и многочисленных «Но...» жены, он устроил Кирилла в детский сад, Нина вышла на работу, и скоро они убедились в том, что врач был прав – ребенок стал социализироваться, меньше капризничал и показывал свой характер.
Когда Кириллу исполнилось десять, Петру Аркадьевичу предложили уйти в преподавательскую работу в военном училище, сразу озвучив, что должность его будет выше, чем у предшественника. К тому времени и у Нины Васильевны карьера пошла в гору – она стала заведующей лаборатории. Жили на полную катушку – каждое лето в отпуск выбирались к морю, не отказывали себе в хорошей еде и одежде, умели копить и где надо – поэкономить. Как раз перед тем, как наступили тяжелые перестроечные времена, они смогли приобрести «трешку» в спальном районе города.
Но даже эти самые «тяжелые времена» давались им легко – учебные заведения, в которых они работали, и не думали закрываться. Да, немного пострадала зарплата, было время, когда и не выплачивали ее, но у них всегда было что-то отложено в «кубышку», так что те времена, которые для других тяжелым бревном прокатились по жизни, сминая под собой привычный ее уклад, для них прошли, можно сказать, незаметно.
С веянием нового времени  и у подростка Кирилла начали появляться почти у первого брендовая хорошая одежда, плеер, магнитофон, а потом и мобильный телефон. Родители старались ни в чем не отказывать сыну, и Петр очень любил его, несмотря на то, что Кирилл точно не собирался продолжать семейную традицию и становиться военным.
Еще одного ребенка они так и не рискнули заиметь – помня о том, как тяжело перенесла беременность Нина Васильевна, Петр Аркадьевич приходил в ужас от того, что придется любимой женщине испытать такое еще раз.
Когда Кирилл, вопреки воле родителей, решил поступать в институт культуры, они, повздорив с ним немного, махнули рукой – пусть идет, куда хочет, что теперь... Их советы по поводу строительного или экономического факультета он не воспринимал, ссылаясь на то, что по математике у него твердая тройка и вообще, он «гуманитарий» – и это было правдой, с раннего возраста Кирилл играл на гитаре, неплохо пел, обладал артистизмом и так необходимой актерской харизмой. Но и поступив в институт, подхваченный веселой студенческой жизнью, он не торопился учиться хорошо и стремиться к чему-то большему – по душе ему были «квартирники», тусовки и все прочие атрибуты студенческой беззаботной жизни.
Окончив учебу с грехом пополам, он не торопился устраиваться работать, отговариваясь тем, что устал и хочет немного отдохнуть.
Вот тут-то Нина Васильевна и Петр Аркадьевич поняли свою ошибку – они слишком избаловали своего единственного сына. Оба лишившиеся родителей слишком рано, они перестарались в воспитании собственного ребенка, отдавая ему всю любовь и не отказывая ни в чем. Осознав это, они попытались было что-то исправить, но потом поняли, что сейчас слишком поздно, и Кирилл привык ни в чем не получать отказа.
Тогда Петр стал построже относиться к сыну, и поставил условие – или он в ближайшее время ищет работу, или... пойдет, как говориться, на «вольные хлеба». Работу Кирилл нашел – в местном театрике районного масштаба с небольшим количеством посетителей, и все заработанные деньги тратил на развлечения и новые шмотки, даже не думая купить в дом хотя бы какие-то продукты.
А скоро в его жизни появилась Наташа – такая же беззаботная и веселая девушка, мечтающая о карьере актрисы. Когда она забеременела, и Кирилл объявил о их свадьбе, Петр Аркадьевич не выдержал.
– Ты семью решил создать? То есть ты взрослый ответственный мужчина, я правильно понимаю? Ну, тогда решай свои уже теперь семейные проблемы сам – найди квартиру, в которой вы будете жить, и обеспечивай самостоятельно жену и будущего ребенка!
Нина Васильевна посмотрела на мужа умоляющим взглядом, но возразить не посмела – Петр Аркадьевич уже ни раз намекал на то, что они избаловали Кирилла, и что это надо хоть как-то останавливать.
Квартиру Кирилл снял, на работе стал брать больше смен в театре, денег им вроде бы с женой хватало. Свадьбу, конечно, помогли сыграть родители Кирилла, да что уж тут душой кривить – не помогли, а целиком взяли на себя расходы. Наташины родители жили далеко, в провинции, и семья, по ее словам, была не совсем благополучная, так что даже к дочери на свадьбу не явились. Петр Аркадьевич тогда поскрипел зубами, но согласился, и пусть торжество было скромным, но все же – все, как у людей.
После рождения Матвея Нина Васильевна все порывалась тем или иным способом помочь молодой семье, но Петр Аркадьевич ее останавливал:
– Нет, Ниночка, не стоит – пусть сами. Может, наш с тобой отпрыск хоть мужиком станет...
Болезнь пришла к Петру Аркадьевичу внезапно и скосила его быстро, буквально за несколько дней превратив статного, сурового мужчину в немощного старика. Нина Васильевна из больницы не выбиралась, а вот сын появлялся редко. В один из дней мужчина попросил свою жену наклониться к нему и заговорил:
– Ниночка, ты должна знать – я всегда, всю жизнь не переставал тебя любить, хоть, может быть и покрикивал когда, и суров бывал. Так вот, запомни, что я тебе скажу – всю жизнь мы с тобой работали, брали и по несколько смен, и на две ставки, деньги копили, сына растили, купили вместе две квартиры. Там у меня у нотариуса завещание лежит – все на тебя оформлено. Знаю я, чего ждет Кирюха... Что одна из квартир и часть средств ему достанутся. Так не бывать этому – пусть сам зарабатывает. А ты, Нина, пообещай, что после того, как я уйду, ты для себя поживешь, а то всю жизнь – только для меня и Кирюхи. И даже под сдачу их в квартиру не пускай – не будут они платить, сама станешь их везти на своем горбу. Кирилл сам должен добиться хоть чего-то. Поняла ли?
Посмотрел на нее искоса, тем самым своим, суровым и строгим взглядом, от которого Нина таяла, как мороженое на солнце, а она только улыбалась сквозь слезы и целовала старческие его, похудевшие, в морщинах, руки.
Когда он ушел – тихо и безболезненно – Нина Васильевна сама была готова отправиться за ним следом, тем более, осталась она тогда почти совсем одна. Сын матерью интересовался постольку поскольку, и что уж греха таить: они с женой уже в предвкушении потирали руки – ждали, когда пройдет полгода после смерти  родителя, и Кирилл сможет вступить в наследство – он даже и не сомневался в том, что одну из квартир отец отписал ему. Каково же было его удивление, когда по прошествии полугода он узнал, что мать пустила в «трешку» квартирантов. Приехав тогда к родительнице, он потребовал объяснений, а когда узнал о завещании, был просто взбешен. Отправился к юристу посоветоваться, да зря только деньги за консультацию заплатил – исследовав все бумаги, юрист заявил, что к завещанию не подкопаешься, отец Кирилла мог пожелать отписать свою долю только на жену.
Он пытался поговорить с матерью, воззвать к ее совести, но Нина Васильевна, помятуя о последних словах мужа и данном ему обещании, была непреклонна. Кто бы только знал, чего ей это стоило – отказывать собственному сыну! Тут надо сказать, что Кирилл и Наташа, надеясь на получение наследства, уже тогда поспешили со вторым ребенком, и еще именно поэтому завещание стало для них настоящим, хоть и неприятным, сюрпризом.
– Мама! – уговаривал Кирилл мать – почему ты только о себе думаешь? И почему не поймешь, что у нас семья, мы тоже хотим жить нормально! Скоро второй ребенок появится, а у нас что? Даже жилья своего нет! Тебе перед своими подругами не стыдно? У них у всех дети жильем обеспечены, уже детей по двое, а то и по трое!
– А почему мне должно быть стыдно, Кирилл? – спрашивала сына Нина Васильевна – эти квартиры мы с отцом сами зарабатывали, своим трудом, так сказать, чего мне теперь стыдится?! Что касается моих подруг – у них дети свои квартиры в ипотеку брали, кто-то выплатил уже. Да, где-то в чем-то родители помогли, но ведь и я вам помогаю – когда просишь взаймы, никогда не отказываю, хотя «занять» – это означает и отдать в последующем, но ты про это благополучно забываешь, а я молчу и не требую. Что тебе мешает тоже взять ипотеку на СВОЮ квартиру?
– Да ты что, мама, ты знаешь, какие там суммы?! Да и не дадут мне ее с моей зарплатой! Ты... я не ожидал от тебя! Ни о ком не думаешь, кроме себя!
– Кирилл – спокойно отвечала Нина Васильевна – ну вот смотри – ты семью завел, меня ведь не спросил, так?! Так! Детей вы для себя рожаете или для меня? Для себя, правильно?! Так вот ты, как отец семейства, должен позаботиться об их благополучии. Это твоя семья, не моя, и ты, как мужчина, должен постараться решить семейные проблемы.
– И как же, по-твоему , я должен их решить?
– Я не знаю – устройся еще на одну работу, найди подработку!
После такого разговора Кирилл обычно разворачивался, громко хлопал дверью и уходил. Попытался в этот раз «взять» мать слезами, да снова не вышло. Потому после того Наташа и начала звонить свекрови.
... Наташа сидела в кафе с подругой, посасывая из трубочки безалкогольное мохито.
– Наташ, ну ты чего такая расстроенная? – спросила та.
– Да свекровка... Мало того, что пенсию получает, «трешку» сдает, так она еще и в Турцию лететь собралась, отдыхать! Представляешь?! Бабе лет уже, извини, под ср@@у, а она туда же – в Турцию! Накупила себе нарядов, красуется в соцсетях теперь! – Наташа ткнула фото свекрови в телефоне под нос подруге.
– Ну – протянула та – она еще совсем не старая женщина и выглядит хорошо.
– Да в ее возрасте пора внуков нянчить, а не по Турциям раскатывать! Муж ее свою долю в двух квартирах и накопления ей отписал! Хоть бы что-то сыну оставил! И свекровь теперь не хочет нам квартиру отдать! Мы же не в собственность требуем, а просто хотим жить там! А у нее, видите ли, квартиранты! Змея старая! Ну вот как мы будем с двумя детьми в съемной «однушке» ютиться?
– Слушай, Наташка! – вдруг сказала подруга – а ты пригрози ей, что она внуков не увидит! Так она сама вам эту квартиру отдаст!
Подумав, Наташа загорелась «идеей».
– А ведь это выход, подружка!
Она почти неделю настраивалась, чтобы позвонить свекрови, и когда услышала ее голос и поздоровалась, та начала говорить первая.
– Наташа, я приняла решение – сказала Нина Васильевна, и в груди Наташи что-то оборвалось – неужели свекровь «сломалась», предвидя, что они с Кириллом могут использовать против нее внуков? Но когда Нина Васильевна продолжила дальше, ее как обухом по голове ударили – я помогу вам с первоначальным взносом на квартиру в ипотеку, подарю вам необходимую сумму, вместе сходим и все оформим. Конечно, при условии, что Кирилл найдет какую-нибудь дополнительную подработку, чтобы ему одобрили ипотеку.
– Что? – удивилась Наташа – Нина Васильевна, какая ипотека? В кабалу на тридцать лет, с двумя детьми?! Вы о чем вообще?
– Ну, вы же хотите иметь свое жилье? Почему нет? Сейчас многие пользуются ипотекой.
– Нина Васильевна – Наташа задохнулась от возмущения – я не понимаю... Вы не хотите собственному сыну помочь? Почему нам нельзя жить в одной из квартир? Мы же не просим у вас подарить нам ее! Просто хотим жить там! Это бы решило все проблемы!
– Наташа, но это не ваши квартиры! Почему я должна класть свою жизнь на алтарь взрослых уже детей и их детей?! Я даже не говорю уже о том, что твои родители могли бы тоже помочь с жильем! Я сама готова оплатить первый взнос, потому что у меня есть кое-какие накопленные средства! А ты требуешь от меня отдать квартиру, к которой ни ты, ни Кирилл отношения не имеете!
– Ну, знаете... – обиделась Наташа – выбирайте: или мы, или ваши квартиры! Если мы вам не нужны, то больше к вам ни ногой ни я, ни мой муж, ни ваши внуки!
Она сбросила звонок и в раздражении со всего маху закинула телефон в дальний угол комнаты.
Нина Васильевна же так и осталась сидеть у стола, глядя на экран мобильного. Значит, ее ставят перед выбором – или одна, но с квартирами, или с семьей... Она усмехнулась – выбор был поставлен довольно жестокий, и она еще подумает над тем, как поступить...