Василиса - 9

Утром наскоро позавтракав принялись за уборку. Все разложили по местам, вымели, вымыли, вычистили и стали ждать хозяев. Однако первыми приехали не они, а Антон Сергеевич с Геннадием.

Едва сдержалась от слов:

-Вы, как Шерочка с Машерочкой;!

Вместо этого спросили:

-Что-то не так?

Антон Сергеевич смущенно улыбнулся.

-Я сегодня всю ночь не спал...

-Не удивительно. Мы и сами всего часа три поспали. У вас еще работы сколько было.

Отмахивается рукой.

-Я не о том... я это...

Служивый, который не знает, как подойти к нужному разговору? Что-то здесь не так.

-Говорите, как есть. Не пытайтесь смягчить.

-Мне нужна твоя помощь. Не официально. Оплатить не смогу, разве что текущие расходы из собственного кармана. Но ты же знаешь - за услугу всегда отплачу услугой.

Он смотрит на Ильяса, предлагая ему взглядом оставить нас наедине.

Спешу охладить его пыл:

-Либо мы вдвоем, либо никак.

-Но...

-Я все сказала.

-Василиса, ты еще не знаешь о чем речь.

-И знать не хочу. Либо мы с Ильясом, либо вы сами.

Антон Сергеевич вздыхает.

-Хорошо.

-И еще - если мы управимся до понедельника (с учетом того, что сегодня мы сначала дождемся хозяев и сдадим им дом) - отлично. Если нет - вам придется решить вопрос с нашей работой. Не хочется ни брать дни в счет отпуска, ни терять работу.

-Решим.

-Надеюсь, не скажете, что мы задержаны?

Глаза мужчины округлились.

-Нет, конечно! Мне бы и в голову такое не пришло. Напишу официальный документ, что ваша помощь нужна нам для проведения оперативно-следственных мероприятий.

-Но вы же сказали, что наша помощь будет неофициальной, - напоминаю я.

-Так и есть. Но я же могу...

Договорить ему не дает Геннадий, который берет шефа за локоть, отводит в сторону и они достаточно долго перешептываются.

-Скажем так: ваша помощь будет полуофициальной. Вы помогаете безвозмездно, но с сохранением заработной платы по месту работы. Идет?

-Да.

-В таком случае, сегодня сдаете дом, отдыхаете, а завтра утром, часиков в девять, я за вами заеду. Прошу учитывать, что уехать придется на несколько дней и там не так хорошо и уютно, как здесь.

-Связь там есть? - насторожился Ильяс.

-Есть, но односторонняя.

-Как это понимать? - удивилась я.

-Поднимешься на холмик и поговоришь. В доме связи нет - он в низине стоит и туда не добивает. Но вы не расстраивайтесь - на случай экстренной связи там есть стационарный телефон.

Смеется.

-Не забыли еще, как им пользоваться?

-Не забыли.

***

Ильяс пришел ко мне за десять минут до часа икс.

Антон Сергеевич, конечно же вместе с Геннадием, приехали в ноль-ноль. Зная о его пунктуальности, мы стояли уже у подъезда.

Как только мы сели, автомобиль тронулся и Антон Сергеевич приступил к изложению сути задания.

-Мы уже три года расследуем одно дело, но, при всех наших возможностях, практически не сдвинулись с мертвой точки. Начальство сначала бесновалось, а теперь махнуло рукой.

-Неужели ни одного подозреваемого? - удивилась я.

Смеется.

-Подозреваемых был целый список, но, не поверишь, - у всех есть алиби. Один в это время был за восемьсот километров, другой лежал в больнице (его накануне днем прооперировали), третий был на работе, под камерами.

-Четвертый умер за сутки до этого, - подсказывает Геннадий.

-А пятый и вовсе в обезьяннике сидел, - смеется Антон Сергеевич.

-Заказуха? - высказывает предположение Ильяс.

-Исключено. Не тот случай, не те масштабы. Да и пострадавший лепечет о другом.

-Получается, что пострадавший жив-здоров? - обрадовалась я.

-Жив, но относительно здоровья не берусь утверждать. Хотя психиатры говорят, что вменяем.

-Вы меня заинтриговали. Может уже перейдете к сути?

Чешет затылок.

-Я оттягиваю это мгновение, боясь и сам показаться больным.

-Говорите, чего уж там.

-Два соседа стояли и разговаривали у калитки. Их видели не только другие соседи, но и проезжающий мимо глава сельской администрации. Кстати, свидетелей мы невольно исключили из числа подозреваемых - это две старушки 80 и 84 лет и мальчик 7 лет. Мужчина у дома которого шел разговор, попросил подождать минутку, пока он вынесет телефон и скажет новый номер общего знакомого.

-Вроде бы все в пределах разумного, - говорит Ильяс.

-Пока - да. Итак, пострадавший входит в дом, а его собеседник в это время разговаривает со старушками, что сидят на лавочке у забора с противоположной стороны улицы. Жалуется на то, как тяжело, когда рука в гипсе (у него на тот момент был перелом ключицы). Проходит 2-3 минуты и на крыльцо буквально выползает хозяин дома с криком: " Помогите!". Он оказался избит до полусмерти.

-За две-три минуты? - сомневается Ильяс.

-Нас это тоже смутило, но свидетели говорят так. И время затраченное на их разговор о гипсе подтверждает это.

-Но это еще не все, - догадалась я.

-Будь это все - я бы и разговор заводить не стал. Мужчина кидается на помощь, хочет вернуть пострадавшего в дом, чтобы уложить в постель и вызвать врача, но тот из последних сил сопротивляется. Как я уже говорил, сотовой связи в районе того дома нет, потому сосед, не теряя времени, кидается в дом, чтобы по стационарному телефону вызвать врача...

Антон Сергеевич замолкает.

-И? - не выдерживаю я.

-Получает в лоб. Или по лбу? Как правильнее?

-Не знаю. Не важно. Что дальше?

-А дальше ничего.

-В смысле?

-Старушки видели, как сосед вбегает в сени и тут же падает навзничь. Как раз мимо проезжал глава администрации. Тормознули его, как могли, объяснили. Он входит во двор, а на крыльце два мужика в один голос верещат: "Только в дом не входи!". Глава испугался не столько того, что (или кто?) в доме, сколько неадекватного поведения хозяина дома и его соседа. Отъехал на 50 метров и вызвал скорую и полицию, после чего вернулся к дому.

Антон Сергеевич перевел дух.

-Все присутствующие, включая старушек и мальчишку, клянутся и божатся, что из дома никто не выходил. Однако, когда мы приехали, он был пуст.

-Окно?

-Исключено. Окна старые, деревянные и их не открывали со дня установки. Форточек нет.

-Подпол? - предполагает Ильяс.

-Тоже исключено. Мы сразу проверили - пусто и возможности спрятаться под домом, как таковым нет - все огорожено досками, нигде никакой лазейки. Сени тоже детально изучили - ни сбежать через них, ни спрятаться нет возможности. Отпечатки в доме только хозяина - он, знаете ли, сам себе на уме и никого в дом не пускал.

-Откуда взялись подозреваемые?

-С двумя у хозяина был затяжной конфликт, третий мог затаить зло за то, что суд обязал его выплатить пострадавшему компенсацию за незаконное увольнение. Четвертый был должен хозяину дома пятьдесят тысяч и год не отдавал. Тот планировал подать на него в суд. А пятый - безработный племянник пострадавшего, который неоднократно скандалил, требуя материальной помощи от дядьки, - выдал Геннадий.

-У всех есть конфликт или повод для конфликта.

-Что вы хотите от нас?

-Пострадавший утверждает, что вошел в дом и вся домашняя утварь кинулась избивать его. Бред, конечно, но и здравого объяснения происходящему мы не нашли. Он отказывается жить в своем доме и постоянно пишет жалобы на то, что до сих пор не принято никаких мер.

-Мы - принятая вами мера?

Геннадий откашливается.

-Дело в том, что, когда мы были там все вместе, все было тихо и спокойно, а когда я вошел в дом один... - он замолчал.

-Что? - не выдержала я паузы.

-В кухне взорвалась лампочка. Свет при этом я не включал.

-Разве так бывает?

-Значит бывает. Не успел я отойти от лампочки, как с полки упала книга.

-Ветер... полы трясутся...

Мужчины в один голос засмеялись.

-Я же не слон, чтобы сотрясать так полы, да и ураганного ветра не было, чтобы сорвать с полки увесистую книгу и отбросить ее на пару метров вправо.

Тут я начинаю понимать.

-Вы хотите, чтобы мы пожили в доме и выяснили, что там происходит?

-Как-то так.

-А как же хозяин со своим бзиком - в доме не должно быть посторонних? - интересуется Ильяс.

-Он уже на все готов, лишь бы вернуться в свое гнёздышко.

До пункта назначения ехали около полутора часов. Откровенно говоря, дорога меня притомила, последнюю треть дремала, потому пропустила название села.

Мы остановились у небольшого частного дома постройки примерно конца семидесятых-начала восьмидесятых.

Двор не ухожен, но участок справа от дома до забора засажен картофелем. По левой стороне небольшой пятачок с капустой. Не много - около двадцати корней.

С уличной стороны территория огорожена обветшалым штакетником, между этим двором и соседскими натянута сетка рабица.

От созерцания меня отвлек голос Антона Сергеевича:

-Я вас предупредил взять с собой постельное белье?

-Да. И полотенца тоже.

-Тогда вот вам ключ - обживайтесь. Вообще-то я отправил вашим работодателям письма на электронку, что все это займет неделю, но если управитесь раньше - буду только рад.

Он повернулся к автомобилю.

-Постойте, вы так и не сказали, как зовут хозяина дома, - напоминаю я.

-Это важно?

-Конечно. Как нам людям объяснять в чьем доме живем, о ком хотим получить информацию? Должны же мы понимать с чем или с кем имеем дело.

-Петр Худяков, - бросил мужчина, сел в автомобиль и они укатили.

Ильяс попытался открыть калитку, но ничего не получилось.

-А вы те самые смельчаки, что будут жить в Петькином доме? - спросил грубый женский голос с противоположной стороны улицы.

Оборачиваюсь и вижу ширококостную, когда-то крупную старушку с черными волосками на бороде.

-Да. Меня Василиса зовут, а калитку открыть пытается Ильяс.

-А чиво ее пытаться открыть? Приподыми - сама откроется. Токмо из рук не выпускай - оземь шмякнется. Петька-то и раньше не особливо хозяйственный был, а теперича и вовсе прибежит с дружком своим Борькой, наскоро поработают в огороде и бежать отсюдова.

-Простите, а как вас зовут?

-Чиво-то вы какие-то хлипенькие для смельчаков, - вместо ответа на мой вопрос говорит старушка.

-Смелость не зависит от размера, - говорит Ильяс, который наконец справился с калиткой.

-И то верно. Баба Нюра я. Ежли услышите, кто про про Бороду говорит - это тоже я.

Она касается подбородка.

-У меня как после сорока пяти полезла борода, так уж еще сорок годков и кличут Бородой. Я не обижаюсь. А чиво обижаться када борода растет?

-Баба Нюра, а вы случайно не знаете, что за чудеса творятся в этом доме?

Старушка вздохнула.

-Знать не знаю, но думка на ентот счет имеется.

-Поделитесь?

-А чего не поделиться? Поделюсь! Только не чичас.

-А когда?

-Вы попервой зайдите в дом, поглядите чито там и как. Коль будет какое буйство - попробуйте поговорить. Чиловечьим голосом вам никто не ответит, но вы же смелые, значит умные - найдите способ пообщаться. Ну, а коль все спокойно будет - приходите ко мне. Чайку выпьем, побалякаем.

Откашливаюсь.

-Может попозже тогда? Хотелось бы сначала влажную уборку сделать, облагородить жилье.

-И то верно. Как освободитесь - приходите. Я никуды не сбегу - дальше скамейки у забора силов ужо нет шлындать. Хлеб и тот сама пеку, чтобы людёв зазря не просить в магазин сходить.

Мы уже входили в калитку, когда баба Нюра спросила:

-Вы по рождению городские или деревенские?

-Городские. Это имеет значение?

-Тады не знаете - попервой надобно печку затопить.

-Летом - печку?

-А-то! Сырость, вонизьму из дома выгнать. Печку-то топить умеете?

Мы переглянулись, растерянно пожаль плечами.

-Знать не умеете. Ну-ка-сь-ка, паренек, возьми меня под белы ручки, да помоги до крыльца дойти. Там уж я сама как-нибудь найду себя.

Ильяс помог старушке дойти до крыльца.

-Сумки свои бросайте туточки, открывайте жилище и сразу дверь чем-нибудь подоприте, чтобы воздух проходил внутря.

Мы все сделали.

-Теперича неси паренек дровишки.

-А где их взять? - опешил Ильяс.

-Так вот же поленница...

Под чутким руководством бабы Нюры печка не сразу, но все же растопилась. Правда часть дыма почему-то шла в дом.

-А вы как хотели? Печка ужо три года, как не топлена. Сейчас все наладится. Паренек, бери ведро и веди меня до калитки.

-Ведро зачем?

Баба Нюра смеется.

-Чудики, туточки нет в доме воды - ее нужно с колодца принести. Петькин колодец три года нетронутым простоял, его теперича сначала размывать нужно.

-Размывать? - переспрашивает Ильяс.

-Конечно. Доставать воду и выливать в сторону от колодца и так несколько дней, пока и вода и стенки колодца не очистятся мал-мала. Вам это надо? Вот вернется Петька в дом и пусть размывает. А вы пока пользуйтесь водой из моего колодца.

-У вас у каждого свой колодец? - удивилась я.

-А-то! До водопровода мы так и не дожили - пока собирались к нам воду провести союз развалился, а на покупной воде даже раньше далеко не уехать было, а теперича и вовсе без штандиков остаться можно покупая воду.

Мы навели в доме относительный порядок, что-то вымыли, что-то вынесли на улицу на проветривание. И все это время меня не покидало напряжение. Было такое чувство будто сам дом наблюдает за нашими действиями и думает, как с нами поступить.

Наконец, мы закончили и присели отдохнуть.

-Откровенно говоря, я бы сначала сходил до магазина и скупился продуктишками. Чай хорошо, но уже и пообедать хочется, - признался Ильяс.

-Я бы сейчас рисового супчика с рыбными консервами поела, - неожиданно для себя выпалила я и подумала:

-Чего это я? Такой "супчик" мама отродясь не варила. Пробовала я его только у тети Вали и всегда ела через силу, чтобы ее не обижать. Редкостная гагасть.

Меж тем Ильяс подхватил идею:

-С сайрой! М-м-м-м!

Промолчала, но про себя подумала:

-Может с сайрой и вкусно, но у тети Вали со шпротами, бр-бр!

В слух я предложила:

-Давай спросим у бабы Нюры, где здесь магазин и предложим заодно купить ей все необходимое. Заодно прикупим что-нибудь к чаю и тогда уже пойдем в гости.

-Договорились.

Старушка не только рассказала, как пройти до магазина, но и дала список продуктов, которые надлежит купить, а так же проинструктировала:

-Вы только подайте продавцу список и скажите, что это баба Нюра Борода просила купить - иначе на... обсчитают. И сами внимательно следите за тем, что они считают. У нас в магазине такие две особы работают, которые обсчитывают без зазрения совести. Купишь у них на сто рублей, а насчитают на сто пятьдесят.

Мы с Ильясом взяли все необходимое для себя и я спросила:

-Сколько с нас?

-Одна тысяча триста семьдесят рублей.

-Для удобства запоминания, пусть будет тысяча четыреста рублей, - говорю я т протягиваю список. - Нам еще вот по этому списку, баба Нюра Борода просила. Считайте все вместе, я потом отниму.

Женщина за прилавком недовольно морщится.

-Надо было со списка и начинать.

Она нажимает на сброс на калькуляторе и говорит:

-Давайте-ка пересчитаем. У меня такое чувство, что я вам много насчитала.

Пересчитывает и... вуаля!

-Я же говорила, что ошиблась - ваших покупок на девятьсот девяносто три рубля. Бабе Нюре я в списке буду указывать, что по чём и на какую сумму.

Хотелось поговорить, узнать что-то об интересующем нас доме, но женщина изначально была не разговорчива, а после того, как она пересчитала и нашла свою "ошибку" ее губёшки и вовсе надулись так, будто только что сделала неудачное увеличение и совсем не может говорить. Ну и флаг ей в руки!

Баба Нюра от души посмеялась, когда мы рассказали ей о том, сколько нам насчитали изначально и как обнаружили "ошибку" и надули губки.

-Как пить дать, сегодня Зойка работает! Полтора метра в прыжке и столько же в талии.

-Точно!

-А знаете почему она губошлёпки надула, када узнала, что вы мне берете?

-Потому что обсчитать не удалось? - догадался Ильяс.

Машет рукой.

-Это дело десятое, переживет. Петька-то боится домой идти и живет сейчас у Зойки, а если вопрос с домом решится, то он вернется к себе.

-Он комнату у нее снимает? - уточняю я.

-Кого там! Зойка еще со школы за Петькой бегала, а он без памяти был влюблен в Ульяну.

Старушка вздохнула.

-Только вот Ульяна в то время замужем была и двоих детей воспитывала. Она же... не помню точно, но лет на двенадцать, а то и на пятнадцать старше Петра была. Он с пятнадцати лет сох по Ульяне.

Баба Нюра махнула рукой.

-Жизня у Ульяны с первым мужем не сахар была. Далеко не сахар. Пил, бил... Она бы и рада уйти, да некуда. Сама она детдомовская была, помощи ждать не от кого. Петька после армии заегозился забрать к себе Ульяну с детьми, но мать ему сразу сказала: "На порог не пущу! Где это видано, чтобы 20-летний парень привел в дом бабу, которая ему в матери годится, да еще и с двумя детьми".

Хозяйка невольно посмотрела на портрет на стене.

-Мы с моим покойным мужем Тарасом тогда только дом этот заложили. Детей Бог не дал, помогать нам некому было и тут Петька пришел. "Дядя Тарас, давайте я вам помогу дом построить, а потом вы мне поможете". У нас тогда уже сруб по окна стоял. Втроем мы быстро все сделали. По вечерам работали, в выходные и вовсе с рассвета до заката.

Женщина помолчала, вспоминая былые времена.

-По воскресеньям друг Петькин, Леонид Ромашкин, иногда помогать приходил. Мы тогда за лето два дома отгрохали. Правда ничего не штукатурили, не красили. Только построили и печки поставили. Мы свой дом оставили до следующего лета, а Петр кажный день после работы приходил, топил печку и занимался отделкой.

Баба Нюра посмотрела на календарь, словно освежая воспоминания.

-Четвертого декабря Ульяна попала в больницу после очередного дебоша супруга. На него тогда даже дело завести хотели, но она упросила не делать этого - дети очень уж любили отца. Петька поехал к ней в больницу и уговорил не возвращаться к мужу.

Тяжелый вздох.

-Ульяна-то согласна была, а вот пацаны наотрез отказались и она осталась с мужем. Деточки рассказали папеньке, что мама хотела уйти к Петру и через два дня после выписки из больницы Ульяна вернулась туда снова.

Вновь взгляд на календарь.

-Ежели мне не изменяет память, это было 29 декабря. И провалялась она на больничной койке тады почти месяц. Тут уж Ульяна сказала детям: "Коль хотите жить с этим изувером - живите, а я просто жить хочу". Им же уже одному 16 было, другому 14 лет. Тада муженек ее пытался с Петькой разобраться, да не на того напал. Петька, в отличие от Ульяны, сам ему накостылял.

Старушка смахнула выступившую слезинку.

-Жили Петька с Ульяной душа в душу почти четверть века. Деток только после того, что ей пришлось пережить, родить не получилось. Сыновья с Ульяной так и не общались, даже на похороны матери не пришли. Да и выросли они такими же, как папаша.

Баба Нюра помолчала.

-Как бы ни хорошо Ульяне жилось с Петром, а после того, как два раза подряд в больничку попала, здоровье заметно пошатнулось. Лет семь назад оставила она Петра своего одного. Тот долго убивался. Первый год кажный день на могилку ейную ходил.

Рассказчица встрепенулась, заулыбалась.

-А тут такие дела твориться у иво дома стали. Зойка и обрадовалась, к себе притащила. Петька у Зойки живет, а сам спит и видит, как домой вернулся.