Мотылёк

    Я – лендлорд. Кормлюсь тем, что сдаю комнаты в полуподпольном публичном доме. Но это, скорее, даже клуб. На входе контроль, дубовые панели, гардины ампир, плюшевая мебель и много хрусталя в золоте. Нашим обслуживанием пользуются многие властьпридержащие, поэтому создана привычная для номенклатуры атмосфера и они закрывают глаза на всё остальное. Моя совесть чиста и даже слегка торжествует – похоть никто не отменял, но вместо того, чтобы рисковать здоровьем и репутацией, идя на поводу своих желаний, наши клиенты получают первоклассный сервис и с новыми силами продолжают служить народу.
   
    Отношения с девушками у меня приятельски-покровительственные, с нотками иронии. Я сидел в баре и пил апельсиновый джус, когда возле меня остановилась Клара и неожиданно спросила:
-Боб, сколько ты возьмёшь за свою услугу?
-Как будто ты не знаешь, пользуясь этим каждый день. – пожал я плечами.
Клара слегка наклонилась вперед, приблизив ко мне своё лицо запаха ландыша.
-Нет, я не про комнаты. Сколько ты возьмёшь с девушки за свою близость?
   Я принимал хороший юмор и, чтобы подыграть девчонке, сначала хотел сказать – пятьсот долларов. Потом передумал и решил, что двадцать будет смешнее. Однако, оставаясь самим собой, не решившись так пошло отшутиться, произнес:
-Ничего. – и вдруг, неожиданно для меня самого, это прозвучало как-то серьезно, без тени насмешки.
Клара облегченно выдохнула и выпрямилась.
-О;кей! Тогда я позвоню Антону и дам отбой, хотя, нет, я вообще ему звонить не буду. – подмигнула мне девушка.
    Антона я знал. Денди и ловелас, почти мой ровесник, только что разменявший шестой десяток, не особо заботящийся о средствах, он часто ошивался у нас. Одетый по моде парижских жуиров, с повязанным шарфом под пиджаком, он, впрочем, оставался учтив и ненадоедлив. Со многими джентльменами был накоротке знаком, играл в бильярд и угощал девушек ликерами. И очень близко знал каждую из контингента, принося доход заведению. Оттого, что она произнесла имя Антона, это уже перестало быть шуткой. Строго посмотрел на Кларисс, но и она была серьёзна. Да и не рискнула бы продолжать свою фантазию.
   
    Оглянувшись по сторонам, сразу понял, что на нас никто не обращает внимания и это не розыгрыш. Тогда я расслабился и усмехнулся:
-А почему Антон, она что, скажем так, в возрасте?
-Нет, молоденькая девочка, только-только прошла официоз совершеннолетия.
Я опешил:
-Так… подожди…а я-то зачем к этому саду?
— Это моя дочь. –раздалось за спиной.
    Резко обернулся и увидел Соню. Когда-то прошедшая сквозь горнило нашего учреждения, красивая блондинка, одного со мной годичного знака зодиака, но витком позже, она уже стала кем-то вроде наставника и имела свой небольшой интерес в предприятии. Всегда ценил её за ум и изящество, но отношения между нами оставались деловыми, хотя и немного тёплыми, как между старыми приятелями. Женщина взяла меня под руку и повела в сторону танцевальной комнаты. Я ещё раз инстинктивно кинул взгляд в холл, но все были заняты своим делом.
    -Боб, прошу, выслушай меня. –тихо говорила Соня. –Я знаю тебя как порядочного мужчину, не болтливого, ты мне симпатичен. Моя дочь Лиза… понимаешь, это самое дорогое, что у меня есть. Я хочу её защитить, эта жизнь свирепа и никто не знает, что может случиться завтра. Она должна иметь броню неприкосновенности. И не имеет право свернуть шею на пути к своему счастью. В общем, я хочу, чтобы ты стал у неё первым.
Я был обескуражен. Мы уже входили в полутёмный зал.
-Э, подожди, почему я? Она что, толстая или с пороком? Она неинтересна юноше?
-Она совершенна! Но она не должна влюбиться в раскрывшего её. Мало ли кто попадётся на её пути! Твои руки и губы сводят с ума, однако, ты стар. И сделаешь мою девочку счастливой, но свободной!
-Но, все-таки, неужели нельзя выбрать кого-то помол…
-Я уже выбрала. Вот она!
   
    И вдруг куда-то все исчезли, провалились, пространство сомкнулось темнотой. Передо мной стояла тоненькая Дева в муслиновой мантии. Короткая стрижка, на юном лице огромные умоляющие глаза. И кроткий выдох из коралловых губ:
-Да. Это я… - и улыбаясь, сделала шаг мне навстречу.
Онемевшая рука, не слушая мозг, поднялась и ладонь коснулась горячей талии. Шелка начали спадать. Девственный стан оставался спокойным и решительным, обдавая меня жаром. Задрожали вдруг мои пальцы, следом всё тело, в висках застучало и… я проснулся. Сердце бешено колотилось, лицо покрылось потом, затёкшая рука упала на пол. Непогашенный с вечера ночник оставался единственным светлым пятном в комнате, а в лампу бился прозрачный мотылёк, опаляя дымчатые крылья. Хорошо, что я проснулся. Но, все-таки, жаль…