Временная жизнь

глава 79
Библиотека гудела, как улей. Кто-то расставлял стулья, кто-то таскал коробки с программками и бейджами, кто-то спорил вполголоса у входа, решая, куда поставить стойку регистрации. Запах кофе смешивался с ароматом бумаги и ещё чем-то — неуловимым, но ощутимым. Это был запах напряжения.

Вера Исаева стояла у окна читального зала, крепко прижав к груди планшет с расписанием. Она прищурилась, глядя на проходящего мимо волонтёра — не тот ли это парень, которому поручили флешки с презентациями? Надо будет проверить.

— Вера! — донёсся голос от входа. — У нас проблема со звуком в зале. Микрофоны фонят!

Она вздохнула, почти без удивления. Конечно, в последний момент. Всё как всегда.

— Позовите Сашу из техподдержки, он знает, — отозвалась она, уже разворачиваясь. — И скажите, чтобы больше не трогали колонку у сцены. Это важно!

По пути её остановила девушка со студенческим бейджем и глазами, полными паники:

— Простите, а где найти распечатку для секции три?

— На втором столе, возле принтера. Только аккуратно — там ещё не всё разложили.

Она говорила быстро, чётко, не позволяя себе раздражения. Нельзя. Не сейчас. Когда всё закончится — может быть. Но не сейчас.

Вера знала: к вечеру никто и не вспомнит, сколько всего пошло не по плану. Если всё пройдёт гладко — все будут улыбаться и говорить, какая у них слаженная команда. А если что-то сорвётся — начнут искать виноватого. Значит, надо держать всё в руках. Даже если они дрожат.

В коридоре кто-то уронил коробку — буклеты рассыпались по полу. Несколько человек бросились помогать, кто-то нервно засмеялся. Смех прозвучал фальшиво, почти жалобно.

Вера остановилась, сделала глубокий вдох. Потом подошла, присела рядом, помогая собирать бумаги.

— Давайте аккуратнее, ладно? Всё получится. Просто сейчас — дышим и собираем. Потом — чай и выдох. Хорошо?

Кто-то кивнул, кто-то робко улыбнулся. На секунду стало чуть тише.

Но тишина в библиотеке сегодня была не о спокойствии — она была о сосредоточенности. Натянутой, как струна, готовой в любой момент сорваться.


---

Наталья Степановна стояла перед зеркалом и поправляла белую блузку. Простую, но аккуратную, с вышитыми вручную цветами по вороту. Поверх — тёмно-синий жилет, юбка, туфли на невысоком каблуке. Волосы приглажены, губы слегка тронуты помадой — больше для настроения, чем ради красоты. Она посмотрела на себя и мягко улыбнулась.

— Пора, — сказала вслух, будто кому-то рядом.

Сумка уже ждала у двери: аккуратно упакованные тарталетки, свернутые в салфетки бутерброды, свежие булочки с повидлом, банка вишнёвого варенья и тонкий чайный сервиз — «на всякий случай». Всё утро Наталья Степановна провела на кухне, и с каждым пирожком тревога понемногу отступала. Печь — её способ справляться с волнением.

В библиотеке уже пахло праздником. Просторный читальный зал превратился в зал для фуршета: столы, покрытые белыми скатертями, блестели чистыми бокалами. На них стояли чайники, подносы с фруктами и печеньем. В вазах — букеты из ромашек и лавандовых веточек. Юлька добавила зелени — для уюта.

Наталья Степановна не торопясь разложила свои угощения. Всё делала с любовью: на каждую булочку положила салфетку, каждую тарталетку повернула чуть-чуть — чтобы смотрелись красиво. Она знала: в таких мелочах — душа события.

— Наталья Степановна, как красиво! — воскликнула одна из волонтёрок, проходя мимо.

— Спасибо, родная. Главное — чтобы по душе пришлось, — ответила она с мягкой улыбкой, оглядывая стол.

За стеклянными дверями уже слышались шаги. Кто-то вошёл, кто-то поздоровался, кто-то засмеялся. В воздухе витали духи, аромат бумаги, кофе — и лёгкое волнение.

Гости начали собираться.

На лицах — ожидание. В голосах — суета. Все чувствовали: сегодня будет что-то особенное.

Наталья Степановна поправила край скатерти, отошла чуть в сторону и села у окна. Хотела просто посмотреть. На людей. На то, как библиотека дышит и живёт. На то, ради чего всё это.

И ей было светло.