Ах, этот чемодан

1
Раздался беспокойный звонок в дверь. Открываю. На пороге стоит моя подруга Инесса с большим старым чемоданом.
Она демонстративно, не здороваясь, заходит в небольшой коридор моей уютной, давно уже опустевшей квартиры, и повернувшись ко мне говорит:
- Ну, всё. Больше не могу. Хочу сменить обстановку. Я встала сегодня утром, и поняла, что мне нужно куда-нибудь уехать. И вот - я уехала.
- Куда? – с нескрываемым удивлением спрашиваю я.
- Как куда? К тебе… Разве не понятно, - снимая свою ярко-оранжевую курточку, говорит она.
- Как-то не особенно далеко тебе удалось уехать. Ты живешь в двух кварталах от меня, - закрывая дверь и проходя в комнату, отвечаю я.
- Для меня, собрать чемодан, и приехать к тебе – это уже путешествие, - с небольшой ноткой грусти в голосе отвечает Инесса. Она проходит за мной в комнату и провозит за собой свой чемодан.
Мы с Инессой давно знакомы друг с другом. Не с пеленок, конечно, но мы дружим уже больше 20 лет. Наши дети выросли и разлетелись кто куда, обзавелись своими гнездами и птенцами, и не часто навещают своих умудрённых жизненным опытом мам. А мы с Инессой видимся достаточно регулярно, то в театр вместе выберемся, то гуляем часами по набережной, погружаясь в воспоминания. А один раз мы решились на отчаянный с нашей стороны поступок - отправиться в настоящее путешествие на поезде. Утром мы собрались, заранее договорившись, кто и что возьмет с собой в дорогу. Она пожарила курицу, отварила яйца, заварила чай с чабрецом в термосе, я настрогала бутербродов с колбаской и сыром, а также взяла пару свежих огурчиков. В поезде, как только он трогается, что делает основная масса, людей? Ну, конечно же, выкладывает на столик съестные припасы и заедает надвигающуюся разлуку с домом. Поэтому к нашему путешествию мы готовились основательно. Встретившись на трамвайной остановке и войдя в подъехавший трамвай, мы достали и разложили на сиденье трамвая все свои запасы, ведь наше путешествие уже началось. Но кондуктор, на наш с Инессой взгляд, безо всякой причины попросила нас выйти со всеми своими пожитками, да еще наговорила нам массу неприличных слов. Даже вспоминать не хочу. А мы всего лишь хотели совершить пусть небольшое, но очень, увлекательное путешествие на трамвае, представляя, что едем в поезде в далекий и удивительный край.
Я иду на кухню, чтобы сварить для нас с Инессой кофе. Она очень любит этот напиток, особенно в моем исполнении, хотя ничего особенного я при этом не делаю. Кофе – он и в Африке – кофе. Я наливаю его себе в маленькую, а Инессе – большую чашку, и несу в комнату, где за небольшим круглым столом расположилась моя подруга в ожидании меня.
Сажусь за раскрытый ноутбук. Пару дней назад мне подвернулась работенка, и я пишу небольшой рассказ о том, как важно всегда иметь холодную голову на плечах, верное дружеское плечо рядом и настоящую непоколебимую веру.
- Я остаюсь у тебя, - очень серьезно говорит Инесса. Здесь не хватило только удара по столу её небольшим кулачком, мол – баста карапузики, ни каких возражений быть не может.
- Скажи, есть какие-то варианты, при которых ты у меня не останешься?  - отрываясь от работы, многозначительно спрашиваю я Инессу, при этом я практически сверлю ее своим взглядом.
- Ну, есть, конечно, один вариант, - с какой-то двусмысленностью в голосе говорит Инесса, отставляя чашку с кофе подальше. Встает, подходит к своему чемодану, открывает его, извлекает оттуда то ли открытку, то ли фотокарточку, подходит ко мне и протягивает мне.
Это открытка, на которой изображена Эйфелева Башня, а сверху сияет надпись – Париж, ах, Париж… Я откладываю ее в сторону и снова погружаюсь в работу.
- Я так хочу побывать во Франции, - присаживаясь обратно к столу говорит она. - я всю голову сломала, как мне туда попасть, а сегодня утром я решила: Или сейчас, или никогда! Но я очень боюсь ехать одна.
Я резко прекратила стучать по клавиатуре своего ноутбука, переведя взгляд на Инессу. В ответ на меня глядели два широко распахнутых, умоляющих глаза.
- Да, ты с ума сошла, - с неподдельным удивлением и одновременно испугом, пролепетала я, - как можно вот так спонтанно ехать в другую страну совершенно не подготовленными?
-Ты же не бросишь меня одну? Я уже и рейс нашла. Он через несколько часов. Я так мечтаю увидеть Париж, Мон-Мартр, Елисейские поля, Лувр, поесть свежих круассанов, выпить чашечку кофе во французском ресторанчике, насладиться чарующими звуками французских мелодий, подняться на Эйфелеву башню…
- Ага, и сброситься оттуда, - не дала я закончить монолог своей подруге.
Инесса как будто даже не услышала меня. Она продолжала.
- Как будто мы не достойны этого. Я хочу познакомиться с кем-нибудь во Франции, а вдруг удастся там остаться? Только представь, я живу на роскошной вилле, недалеко от Парижа, а ты каждый год приезжаешь ко мне в гости.
- Инесса, у тебя совсем кукушка поехала? Какая Франция, какой Париж? Да и что мне там делать?
- Ты будешь останавливать меня, если меня понесет не туда… А меня понесет, ты же знаешь! – Инесса просто умоляла меня не бросать её в самый ответственный для неё момент.
Я вздохнула, повернулась к ноутбуку и продолжила работу. Под цоканье компьютерных кнопок, по которым я уже просто колотила, мы продолжали допивать наш кофе. Каждая из нас думала сейчас о своем. Инесса о прекрасном солнечном Париже, тем более что на дворе стоял цветущий май, уже сполна обласканный лучами солнца, и было в нем не просто тепло, а я бы даже сказала – жарко в полуденные часы.
В моей голове носились табуны мыслей, но не тех, о которых вы сейчас подумали. Я совершенно не была погружена в работу. На открытом электронном листе бумаги я печатала список вещей, которые уже планировала взять с собой в Париж. Я судорожно вспоминала, куда засунула свой рюкзак для путешествий, нужен ли мне с собой купальник, а еще я никак не могла вспомнить, куда я убрала свой загранпаспорт?
Конечно, я так же, как Инесса, хотела увидеть Париж, но не для того, чтобы кого-то встретить, а для того, чтобы снова почувствовать вкус к жизни, вдохновиться для написания новых стихов, песен и рассказов. Да, что там рассказов, - целого интересного романа.
- Ну, что ж, - выдержав минутную паузу, произнесла я, - я поеду. Заказывай билет.

2
И вот мы уже во Франции. Перелет прошел нормально. Мы поймали такси и уже были на пути к Парижу. Таксисту на чистом русском языке Инесса гордо и уверенно сказала:
- В Париж, - и наш водитель, не задавая больше ни каких вопросов тронулся с места и повез нас по большому шоссе по направлению к мечте.
Ах, Париж! Сколько песен и стихов тебе посвящено! Сколько написано шедевров художественного творчества на твоих улочках и площадях! Сколько известных людей стоптали свои сапоги, прогуливаясь по твоим тротуарам.
Всю дорогу, что мы ехали из аэропорта, Инесса теребила в руках открытку, которую показала мне еще в Самаре. Я протянула руку и взяла ее у Инессы. Открытка, как открытка. Я перевернула её. На оборотной стороне, ровным красивым почерком, на французском языке было что-то написано. Французский – очень красивый язык, язык любви и творчества, но я в нем совершенно не сильна, не то, что Инесса. Она, и на английском, и французском языках, пусть на очень примитивном уровне, но знала несколько самых нужных фраз, достаточных для того, чтобы заказать что-то в кафе, забронировать отель, и задать самые простые вопросы.
Она смотрела на меня, и мне в какой-то момент даже показалось, что у неё на глаза выступили слезы. «Ну, вот, - подумала, я – довела подругу. Нет, чтобы сразу согласиться на эту авантюру, тем более Инессу и впрямь нельзя было отпускать одну. "Было дело – плавали, знаем", - всё еще бубнил мне неугомонный внутренний голос, - "скажи уже, ну хоть что-нибудь! Она же твоя подруга. Можно сказать, твой соратник во всех твоих приключениях. Да, что там! Она твой лучший друг!»
Но разговаривать было некогда – впереди показался город. Город, к которому Инесса стремилась всю свою жизнь, сколько я с ней знакома. Мы в четыре наших пока еще видящих, хотя уже и не так как в молодости, глаза, просто впились вдаль, стараясь тем самым ухватить и запомнить всё, что сейчас предстало перед нашим взором.
Париж был прекрасен, а в лучах заходящего солнца просто неподражаем. Я отдала открытку Инессе. Она ее бережно спрятала в недра своей бездонной сумочки. Я, по своей натуре, предпочитала, и до сих пор предпочитаю рюкзаки дамским сумочкам, так как в нем что-то потерять, просто невозможно. В этом и заключается главное отличие рюкзака от сумочки. В сумочке Инессы можно было потерять не только открытку, деньги или документы, там можно было потерять себя.
Такси петляло по небольшим улочкам, сворачивало на проспекты, по обе стороны которых уживались друг с другом многоликие архитектурные постройки. Дома были совершенно разные: монументальные каменные строения эпохи королей соседствовали с совершенно молодыми постройками эпохи развала Советского Союза. Прямо как мы с Инессой, только я так и не успела подумать о том, кого из нас можно причислить к эпохе королей, а кто еще в принципе – ничего себе так!
Такси остановилось около небольшого трехэтажного дома с какими-то оригинальными вензелями. Мы вышли. Водитель помог достать из багажника чемодан Инессы.
Окрылённые тем, что ещё чуть-чуть, и мы будем наслаждаться круассанами с кофе в какой-нибудь французской кофейне под незатейливые, но очень красивые аккордеонные мелодии, мы вошли в вестибюль отеля. Подойдя к Reception, Инесса на ломанном французском, вперемешку с английским, и Бог знает, какими еще языками, попросила поселить нас в один из номеров.
Приветливый, но не понимающий ни слова из того, что говорила Инесса, портье, удивленно хлопал глазами и разводил руками с единственной фразой, которую говорил по-французски:
- Ту ле немеру`с сон то кьюпи`.
- Ну, как же, вам объяснить. Ай вонт нумеруср, пур доукс. Номер для двоих, - Инесса все свои исковерканные англо-французские фразы дублировала затем по-русски, думая, видимо, что если фразу произнести на нескольких языках, портье сможет её понять и удовлетворит ее запрос, но в ответ звучала только:
 - Жё нё тё компром па. Ту ле немеру`с сон то кьюпи.
- Плиз, пожалуйста, сильво-пле, - в голосе Инессы слышались уже жалобные нотки, и через десять минут бесполезных попыток, Инесса повернулась и направилась ко мне. Я всё это время, просто наблюдала, хотя с моих холерических характером, это давалось мне с большим трудом.
- У них, кажется, все номера заняты, - подавленным голосом сообщила мне подруга.
- Как, все номера заняты? Ты разве не забронировала номер заранее? Я была уверена, что ты обо всем позаботилась?
- Я же никогда этим не занималась. Ты у нас всегда все насущные заботы брала на себя, - с язвой в голосе практически прошипела Инесса, - конечно. Это ты у нас – всемогущий Брюс, а я так – погулять вышла.
Впервые в жизни этот божий одуванчик предъявлял мне претензии. От неожиданного выпада подруги я растерялась и не нашла, что сказать.
- Ну шо, девочки, не заселяют? – раздалась откуда-то сзади русская речь.
- Нет, не заселяют, - хором ответили мы с Инессой, - Говорят, номеров нет, - ответила я как будто ни в чем ни бывало, и в то же мгновение поняла, что с нами кто-то действительно говорит по-русски. Я резко обернулась на голос человека, который продолжал обращаться к нам с Инессой.
- Да у них это регулярно бывает. Если вам нужно где-то переночевать, я таки могу вам предложить остаться у меня. Конечно, не апартаменты, но комната то шо надо, чистая, уютная, и возьму недорого.
- С удовольствием, - Инесса захлопала в ладоши от радости, - вот видишь, обратилась ко мне моя подруга, - есть на свете добрые, отзывчивые люди, которые помогают своим соратникам.
- Шо это вы придумали? Какие вы мне соратники? – с ехидной улыбкой отозвалась немолодая французская дама, - я таки родилась в Париже, и всю свою жизнь прожила тута. А то, шо я таки знаю русский язык, не делает нас с вами соратниками. Просто – зарабатываю, как умею.  L`argent est un bon serviteur et un mauvais ma;tre (Деньги – хороший слуга и плохой хозяин). Так шо, вам нужна комната?
- Конечно нужна, - сказала Инесса.
- Ну, тогда пойдемте. Понравится, оставайтесь на сколько хотите, главное платите своевременно.
Мы вышли из гостиницы и пройдя всего один квартал, повернули сначала за угол, а затем в арку, которая вывела нас в тихий дворик. В самом дальнем углу не очень хорошо освещенного дворика, была лестница на второй этаж. Поднявшись по ней, хозяйка помещения, пройдя длинным коридором в самый конец, вошла в правую дверь. Войдя первой и включив свет, сделала нам жест рукой, чтобы и мы заходили.
Комната действительно была небольшая, но уютная. Две отдельные кровати по обе стороны комнаты разделяли две прикроватные тумбочки. На стенах висели старинные давно пожелтевшие фотокарточки каких-то людей. Я вначале не обратила на них никакого внимания, а вот Инесса – наоборот. Сразу подошла к ним и начала внимательно рассматривать.
Хозяйка нашей комнаты, как оказалось, не собиралась никуда уходить. Ее комната была прямо напротив нашей. Звали ее Изольда Яковлевна. Ее родители в двадцатые годы двадцатого века эмигрировали во Францию, где она и родилась. Её отец был ярым фанатом учений Ленина, и прививал веру в светлое будущее своим детям, а также самостоятельно учил их русскому языку, чтобы те никогда не забывали свои корни. Именно по этой причине Изольда Яковлевна прекрасно разговаривала по-русски, и никогда не упускала возможности попрактиковаться, если вдруг встречала носителей нашего прекрасного языка. Пока Инесса с любопытством рассматривала фотографии, Изольда Яковлевна рассказывала о своей не простой жизни в Париже. Она все что-то говорила и говорила, говорила и говорила. Мне очень хотелось спать, и поэтому я слушала ее в пол-уха. Заметив моё безразличие, Изольда Яковлевна повернулась к Инессе:
- На фото в основном мой отец со своими, как вы недавно выразились, соратниками.
- На этом фото – Ленин, - Инесса даже взвизгнула от удивления, - ваш отец был с ним знаком?
- Ну, был. Хороший человек, веселый. Любил шутить. И песни любил. Помню, после очередной встречи, посадит меня на колени, и как грянет мне в ухо… И Ленин, такой молодой и юный октябрь впереди…
- Ленин? – удивленно спросила Инесса.
- Да, при чем тут Ленин? Отец.
- А Ленин?  - Инесса смотрела на хозяйку и ждала ответ на свой вопрос.
- Ну, при чем тут, милочка, Ленин? Я таки вам вообще про него ничего сказать не могу. Я лично его никогда не видала. Только на фото. А вот отец - любил. Эх, как любил.
- Ленина? – не унималась Инесса.
- Золотко моё, при чем тут Ленин? Меня он любил. Я же таки объясняю вам, посадит на колени и как запоет… Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги…

Нам казалось, что эта ночь никогда не закончится. Спать мы так и не легли, а когда пожилая французская дочь русских эмигрантов, все-таки решила оставить нас в покое, начало светать.
- Мой чемодан! - вдруг испуганно и громко сказала Инесса, - нет моего чемодана. Я, наверное, оставила его в гостинице.
Я закрыла лицо руками, чтобы не дай Бог, не сказать сейчас всё, что я думаю о своей наилудчайшей подруге.
- Надо вернуться в гостиницу! Там все мои вещи! Можно даже сказать, что там – вся моя жизнь, - Инесса чуть не расплакалась.
- Только давай без истерик. Гостиница недалеко. Сходим, и заберем твой чемодан, только давай сначала хотя бы поспим пару часиков.
- Нет, ты же понимаешь, что я теперь не смогу уснуть. Надо идти. Сейчас.
О, Боже! Я готова была придушить Инессу. Как? Ну, как, я вас спрашиваю, можно забыть чемодан? Это не кошелек, и даже не дамская сумочка. Это – чемодан!
- Ладно. Пошли, - сказала я с досадой в голосе, так как поняла, что на сон я сегодня могу вообще не рассчитывать.
На улице уже было светло. Дул прохладный, свежий ветерок с Сены, деревья, шелестя весенней зеленью листьев, слегка покачивали своими кронами. Птицы звонко пели свои утренние радостные песни, и только мы с Инессой злые и утомленные плелись в гостиницу за её чемоданом.
Войдя в холл гостиницы, где Инесса так отчаянно пыталась снять номер, мы снова подошли на Reception. За стойкой никого не было. Инесса с превеликим удовольствием, начала долбить по звонку, стоявшему на стойке. Раздался оглушительный звук, который сразу привел в чувства весь отель. К нам из какого-то невидимого проема вышел портье, и не успели мы с Инессой открыть рот, как он посмотрев на нас и, признав вчерашних посетителей, поднял указательный палец вверх и снова куда-то исчез.
Мы с Инессой переглянулись в недоумении. Что бы это могло значить?
Буквально через пару минут портье вернулся, везя за собой чемодан Инессы.
- О, спасибо, сенк ю вери матч, мерси - залепетала обрадованная подруга, принимая свой чемодан из рук портье - я вам безмерно благодарна!
Уже совершенно проснувшийся портье, пошарил на столе за стойкой и протянул Инессе ключ от номера.
Инесса, посмотрела на меня. В глазах моей подруги стояли слёзы. Она взяла ключ и начала снова благодарить портье, применяя все свои знания, вспоминая обрывочные фразы из разных языков, при этом, вцепившись в свой чемодан такой хваткой, как будто его у неё отбирают.
Я не сильно прислушивалась к диалогу Инессы и портье, а вот картина приборки вестибюля отеля меня очень привлекла. Пока Инесса продолжала нести всякий вздор, обращаясь к молодому человеку, я боковым взглядом увидела трех молодых девушек в сари. Индусы? Здесь? Серьезно? Девушки несли в руках пипидастры, и проворно размахивая ими, создавали иллюзию танца под звуки прекрасных ситар. Я протерла глаза. Нет, это мне не мерещиться. Они - настоящие.

3
 «Потрясающе!» - подумала я, окидывая взглядом теперь уже наш отель, провожая взглядом танцовщиц с разноцветными метелками, и предвкушая, что индийские девушки, это еще не все сюрпризы, которые нас здесь ждут.
Мы с Инессой заселились в номер, но войдя в наши пусть скромные, но апартаменты, мы были шокированы до глубины души.
В нашем номере отсутствовали кровати! Да, да. Без всяких дураков. Кроватей в номере не было! Вместо них лежали два надувных матрасика.
«Интересно, а что тогда у них в ванной комнате?» - промелькнула у меня в голове крамольная мысль, и я молниеносно развернувшись, пошла взглянуть.
Всё оказалось на своих местах. Там, где и должно было быть.
Инесса всё еще стояла, глядя на эти два матрасика, и не решалась пройти в комнату. Я подошла к окну, плотно занавешенному тканью с рисунками в восточном стиле, и резко раздвинула занавески. Удивлению моему не было предела.
Я была в предвкушении увидеть прекрасный пейзаж, но увидела лишь фасад стоявшего напротив дома. Вот и полюбовались видом на Париж! Получите, распишитесь.
- Так, Инесса, - сказала я, повернувшись к подруге и увидев, что она готова разрыдаться, - представь, какого сейчас в лесу, в палатке? Это все равно лучше, чем ничего. С потолка не капает, комары не летают. Всё, возьми себя в руки, и будем отдыхать.
- Может быть попросить поменять номер?
- На что? Этот и так оказался единственным в этой гостинице. Искать другую я не в состоянии. Всё, давай уже просто успокоимся и будем отдыхать. Тем более, что нам очень полезно спать на жестком с нашими-то спинами, - я попыталась пошутить, чтобы как-то разрядить обстановку.
Инесса прошла к своему матрасику-коврику, поставила свой чемодан у изголовья. Ещё раз огляделась, и сказала с небольшой грустью в голосе:
- И всё-таки, я - в Париже!
 Мы привели себя в порядок и даже вздремнули пару часиков. В отеле был Wi-Fi, и я без особых проблем нашла недалеко от гостиницы заведение общепита, куда и предложила пойти своей подруге, чтобы перекусить.
В паре кварталов находилась небольшая пекарня, откуда еще за квартал мы ощутили удивительные ароматы свежей выпечки. Мы не шли, мы просто летели под урчание собственных желудков, которое в этот момент напоминало нам гул авиационных турбин при запуске самолета. Только сейчас мы обе поняли, до какой же степени мы проголодались. Чемодан Инесса взяла с собой. Я не стала уточнять у неё, почему она не оставила его в отеле. Если честно, я даже не сразу обратила внимание, что Инесса вообще тащит его за собой.
Мне стало очень любопытно, для чего в центре Парижа Инессе может понадобиться чемодан, всклень набитый её вещами. Хочет таскаться с чемоданом, пусть таскается. Тем более, что из всех своих дорожных сумок, она выбрала самый старый, давно повидавший виды. Я подумала почему-то, что и вещи в нем соответствующие, хотя сама Инесса – была дама очень привлекательная и интересная. Ну, да и кто же вообще сможет понять женщину, которая ни с того ни с сего собралась и рванула в Париж? Точно – не я.
Зайдя в пекарню первой, Инесса сразу направилась к столику у окна, поставила свой чемодан возле него и позвала официанта.
- Что тебе взять? – достаточно громко, спросила она меня.
- Всё, - ответила я быстро и лаконично, тем более, что за столько лет Инесса прекрасно знала мои гастрономические предпочтения.
- Бъян, - услышала я в ответ, присаживаясь за выбранный подругой стол, и устремляя свой взор на открывающуюся панораму французской просыпающейся улицы.
Улица просыпалась медленно и неторопливо. Редкие проезжающие машины, одинокие фигуры проходящих прохожих в столь ранний час навевали грусть и тоску по дому. Плюс, конечно, сказывался жуткий недосып. «Так, соберись. Впереди еще столько всего интересного. Хватит хандрить», - закричала я на себя своим внутренним голосом и даже дала себе невидимую оплеуху.
- Сейчас нам все принесут, - с восторгом произнесла Инесса, присаживаясь за стол в удобное кресло напротив меня.
Официант достаточно быстро принес нам две чашечки ароматнейшего кофе и большие аппетитные круассаны. Из колонок доносилось какое-то мурлыканье еле уловимой, но незнакомой песни. Администратор пекарни подошел к предмету, который по всей видимости, и предназначался для трансляции музыки в этой пекарне, и начал производить над ним какие-то манипуляции. Заметив это, Инесса обратилась ко мне:
- Могла ли ты представить себе, что наше сегодняшнее утро начнется в Париже не только с кофе и круассанов, а будет настроено на романтический лад с помощью восхитительных французских мелодий. Скажи, чудесно?
- Просто, огонь какой-то, - без энтузиазма ответила я.
В этот самым момент на всю пекарню зазвучала абсолютно не французская песня на абсолютно русском языке.
Я была не просто в шоке. Я была в оцепенении. Пролететь столько тысяч километров, чтобы слушать родные песни… Да, просто фантастика. Нет, не подумайте ничего такого. Я люблю нашу музыку, и русский язык для меня – не просто родной, он самый богатый и неподражаемый, но согласитесь, во Франции хотелось бы услышать и французскую музыку.
-  Инесса, уходим! – громко сказала я, вставая из-за стола.
-  Зачем? Здесь уютно, и музыка просто замечательная. Наша – русская.
- Вообще-то…  Я приехала сюда чтобы услышать настоящий французский шансон, - быстро и даже немного грубо ответила я подруге.
- За то…. За то -  мы в Париже. Отдохнем немного и поедем на Елисейские поля, - начала как будто бы оправдываться Инесса.
По Инессе вообще нельзя было сказать, что она спала в течении последних суток каких-то пару часов. Я уже давно не видела ее такой воодушевленной и взволнованной. Ах, да! Мечта! Её мечта осуществилась – она увидела Париж. И какие-то казусы, которые появлялись на нашем пути, не могли омрачить её настроение.
Мы заказали такси, погрузили чемодан Инессы в багажник и отправились на Елисейские поля. О, Шон за Лизе… – эта песня сразу зазвучала у меня в голове, как только на горизонте показалась Триумфальная арка. Как ты был прав, Джо Дассен – на Елисейских полях есть абсолютно всё.
Такси высадило нас неподалеку от небольшого ресторанчика в нескольких десятках метров от площади Звезды, откуда открывался просто потрясающий вид на Триумфальную арку. Мы с Инессой перед пешим походом к Эйфелевой башне решили немного подкрепиться и наконец-то услышать знаменитый французский шансон, тем более что на входной двери красовался плакат, на котором был изображен саксофон, и Инесса перевела напечатанную надпись на плакате, как живая музыка.
- Ну, что ж, замечательно. Если мы услышим Францию в живую – это превосходно. Если честно, то я ради этого сюда и ехала, - сказала я Инессе, входя в ресторан.
Мы выбрали столик недалеко от импровизированной сцены, чтобы по полной программе насладиться чарующими звуками саксофона. Заказав что-то простенькое и недорогое, мы с аппетитом проглотили еду, и потягивая какой-то коктейль принялись ждать начала выступления артиста.
И вот он, момент, которого я ждала с особым упоением. На сцене появляется артист, достает из чехла свой инструмент, поворачивается к публике, и я вижу в его руках – Дудук. На дудуке он начинает играть какие-то армянские наигрыши, и я понимаю, что Францию во Франции я не услышу. Поздно! Очень поздно я сюда приехала. Лет бы на двадцать пораньше, но… Дела, дела, дела…
За то Инесса с упоением слушает мелодичный и очень красивый инструмент. Музыкант действительно хорош. Играет великолепно. Я вслушиваюсь, проникаюсь мелодией Востока и начинаю улыбаться. Воспоминания текут рекой, унося меня в прекрасное прошлое к родным берегам. И я вдруг понимаю, на сколько я – счастливый человек. Я смотрю на Инессу, которая в этот момент смотрит на меня, и слезы самопроизвольно текут по ее щекам.
- Нам пора, - вполголоса говорит мне Инесса.
Музыкант доигрывает последние штрихи прекрасной пьесы, кланяется, после чего мы встаем и уходим из этого ресторанчика.
- Знаешь, я никак не решалась тебе открыть правду, - вдруг произносит Инесса, когда вдалеке появляется силуэт Эйфелевой башни.
- О чем ты, Инесса? – спрашиваю я.
- Я о том, почему я так внезапно собралась и решилась поехать в Париж.
- Ну, понятно же зачем. Мы все сюда за этим ездим – увидеть и умереть, - съехидничала я, так как начало нашего разговора мне совершенно не нравилось. Инесса продолжала, совершенно не обращая внимание на мое ёрничество.
- Я тебе никогда не рассказывала, но в юности я была влюблена.
- Ну, это не новость.
- Ты можешь меня не перебивать, а просто молча выслушать?
- Извини, Инесса, я приложу все усилия, чтобы это сделать.
Она остановилась, взяла меня за руку, внимательно посмотрела мне в глаза, и продолжила:
- Так вот, я была влюблена во француза.
- Да, не может быть? – одними губами беззвучно произнесла я.
- Мы были молоды. Его звали Серж. Они вместе с группой приехали к нам в город на какой-то фестиваль. Я уже не помню, на какой.  Ну, ты же знаешь моего брата. Ему везде была открыта дорога. КВН-щик! Мог достать билеты на любое мероприятие. Не знаю, как к нему попали билеты на этот фестиваль, но пойти он не смог, и отдал их мне. Я позвала с собой подругу, Катьку. Да, ты её знаешь. Рыжая такая, с каре.
Я качала головой, так как не могла припомнить никакой Катьки.
- Да, не важно это на самом деле. Когда на сцену вышли они, я влюбилась в него с первого взгляда. А когда закончилось выступление, в фойе ОДО меня вдруг внезапно нагнал Борис, и повел нас с Катькой за кулисы.
Я снова вопросительно посмотрела на Инессу.
- Ну, Борька! Да ты его должна помнить. На гитаре играл, потом женился на Дашке.
- А-а-а-а, - протянула я, но так и не вспомнила никакого Борьку. Просто очень хотела услышать продолжение истории.
- Так вот, - Инесса перевела дыхание, - Мы пошли с Борькой за кулисы, а там он. И Борька начинает нас знакомить с ними. Вот говорит, это Инесса и Катя, а это ребята из Москвы - Юра, Стас, Максим и Серж.
- Подожди, ты же сказала он француз? – задала я вопрос.
- Ну, да. Он учился в Москве в Университете дружбы народов, и играл в университетской группе.
- Ясно, ну и… - многозначительно посмотрела я на Инессу, продолжая нашу прогулку к Эйфелевой башне.
- А, что дальше. Они в городе были всего четыре дня. Каждый день мы ходили гулять, а потом они уехали. Мы обменялись адресами. Начали писать друг другу письма. Я получала от него письма каждый день. Не знаю, как он это делал, но они серьезно, приходили каждый день. И так целый год. А однажды перестали. Я очень сильно разозлилась, и даже хотела их все выбросить, но всё-таки не стала этого делать. Шло время, я познакомилась с Мироном, за которого вышла замуж. У нас прекрасные дети. Мне очень жаль, что он так рано оставил меня, но… на все воля Божья. Пару дней назад я прибиралась и наткнулась на письма Сержа. Воспоминания волной захлестнули меня, я села и начала перечитывать, - Инесса на мгновение замолчала, погрузившись в свои воспоминания.
Я привожу только часть этого письма, для того, чтобы вы так же, как и я не теряли сути рассказа моей подруги:
«Здравствуй, моя люБимая Инесса.
Я сижУ и Думаю о тебе на берегУ Сены. Мне очень Жаль, что ты так ДАлеко оТ меня. ЛюбовЬ к Тебе грЕет мне душу. Я вспоминаю твой нежный взгляд и прекрасную улыБку. Ты самаЯ очароВательная и желанная.  Бесконечно люблю тебя, милый мой ангел.  Твой удивительный голос до сих Пор звучит в моём сердце. О, кАк бы я хотел снова увидеть тебя. Я мечтаю о встРече с тобой. Сегодня Идет доЖдь. Он грустит о тебе вместЕ со мной.»
- Открытку, которую я тебе показывала, прислал Серж вместе с последним письмом, - продолжила Инесса свой рассказ, -  Письмо было очень трогательным и нежным. Столько теплых слов он написал мне в нем, но я тогда даже не обратила внимание на то, что некоторые буквы в словах были заглавными по ходу всего письма. Я взяла ручку и начала выписывать их – и у меня получилось следующее. «Буду ждать тебя в Париже». Понимаешь?
- Если честно, пока не особенно.
- Он ждет меня на Эйфелевой башне на закате…
- С чего ты взяла, что именно там?
- Так на открытке же именно Эйфелева башня нарисована, и именно на закате.
- Хорошо, задам другой вопрос. С чего ты взяла, что он всё еще тебя ждет? Это было так давно. Инессочка, так ты меня именно из-за этого притащила в Париж? – я была в ярости, и последнее предложение произнесла с нескрываемой злостью.
- Какая же ты всё-таки жестокая, - сказала мне моя лучшая подруга, - нет, чтобы поддержать, порадоваться?
- Прости, я была бы рада, если бы всё это оказалось правдой, - я одернула себя, и сменила гнев на милость.
- Даже если это не правда, неужели ты разочарована нашей поездкой?
- Конечно, нет, Инесса. Я благодарна тебе за то, что ты вытащила меня в это немного странное путешествие.
- Я тебя очень прошу, когда мы поднимемся на самый верх, будь, пожалуйста, рядом. Хорошо? – сдерживая подступающие слезы, еле слышно сказала Инесса.
- Конечно, Инесса, -  я положила свою ладонь на плечо подруге в знак, что не оставлю ее в самый переживательный для неё момент.
Вот мы и пришли к башне. Да, размеры ее просто потрясали. Солнце клонилось к закату, и мы не раздумывая ни о чем, встали в очередь к лифту, для подъема наверх.
И вот он долгожданный момент. Двери лифта распахнулись, и Инесса, полная надежд, вышла из него, волоча за собой свой чемодан. Обойдя всю смотровую площадку, и поняв, что здесь нет того, кого она мечтала увидеть, слегка погрустнела.
- Ты как всегда оказалась права, - сказала мне Инесса с неподдельной грустью в голосе, - меня здесь давно никто не ждет.
В этот самый момент дверь ресторана, расположенного на этом уровне Эйфелевой башни распахнулась, выпуская уходящих гостей, и мы с Инессой услышали песню Джо Дассена «Если б не было тебя» -  на русском языке…
У Инессы на глаза снова выступили слезы, она уверенно подошла к двери ресторана открыла ее и вошла внутрь. Через стеклянные окна я видела, как она через весь ресторан направилась к человеку, который пел знакомую песню. Инесса, красивая и немного наивная, в ярко-оранжевой курточке со старым чемоданом в руках, остановилась в полуметре за спиной певца.
Я видела, как он повернулся к гостям ресторана. Увидев Инессу, выронил микрофон, протянул к ней руки и их взгляды встретились…
               
Я допиваю свой крепкий кофе, сидя в своём любимом кресле перед компьютером, заканчивая очередной рассказ о настоящей любви и вере.
Ведь самое главное не то, во что веришь ты. Главное - верят ли в тебя!