Субьды Глава 34 Запах медового месяца

Возвращался из гаража, как всегда, с чувством приятной усталости. Руки гудели от работы, спина ныла, но в душе царила тихая радость от того, что все задуманное сделано. Дверь квартиры распахнулась, и меня тут же окутал привычный домашний уют. Жена, Лена, сидела на кухне с подругой Машей, и их оживленная болтовня, как всегда, наполнила пространство.
"Привет, девочки!" – бросил я, стараясь не слишком шуметь.
"О, Петя вернулся!" – отозвалась Лена, улыбнувшись. Маша тоже повернулась, и ее взгляд задержался на мне.
Я, не теряя времени, направился в ванную. Горячая вода смыла основную грязь и усталость, оставив лишь приятное ощущение чистоты. Облегченно вздохнув, я вышел на кухню, где уже накрыт стол. Аромат ужина приятно щекотал ноздри. Я уселся, предвкушая вкусную еду, и принялся за трапезу.
В какой-то момент, когда я уже почти доел, Маша вдруг замерла. Ее глаза расширились, она принюхалась, словно пытаясь уловить что-то неуловимое. Затем, с какой-то особой, почти театральной расстановкой, она произнесла:
"Где. Вы. Его. Берете?"
Я поднял на нее удивленный взгляд. "Э-э-э? Кого берем?"
Маша закатила глаза. "И ты дурака включаешь?! Парфюм этот. Запах такой – не знаю, как сказать – мужественный, что ли. Своему заказать хотела, потому что для меня это запах медового месяца, можно сказать. А как спрошу его, чем пользовался, муж или плечами пожимает, или вспоминает что-то, но все не то."
Я напряг извилины. Парфюм? Мужественный? Запах медового месяца? Я принюхался к себе, пытаясь понять, о чем она говорит. И тут меня разобрал дикий, неудержимый смех. Я смеялся так, что слезы брызнули из глаз.
"Что смешного, Петя?" – недоуменно спросила Лена.
"Запах медового месяца, мужественный аромат!" – выдавил я сквозь смех. – "Маша, открою тебе страшную мужскую тайну: парфюм этот можно приобрести на любой заправке. Это солярка, Маша! Дизельное топливо!"
Маша смотрела на меня с полным недоумением, а Лена прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать улыбку.
"Ты серьезно?" – прошептала Маша.
"Абсолютно!" – подтвердил я, все еще посмеиваясь. – "Петюня твой в ваш медовый месяц метался между домом и гаражом, внедорожник к экспедиции готовил, который вы потом продали, поэтому он теперь «мужественно» и не пахнет. А я вот, видишь ли, регулярно в гараже копаюсь. Туалетная вода «Трактористы», блин!"
Маша покраснела, но потом тоже рассмеялась. Лена присоединилась к нам, и вся кухня наполнилась нашим веселым смехом. Так и закончился мой вечер – с запахом солярки, который для кого-то оказался ароматом медового месяца.
Маша, все еще краснея, но уже с улыбкой, произнесла: "Ну, Петя, ты даешь! Я-то думала, что-то эксклюзивное, а ты меня так… спустил с небес на землю. Хотя, признаюсь, этот запах мне действительно нравится. Он такой… настоящий."
Лена, отсмеявшись, добавила: "Да, Маш, Петя у нас такой. Всегда найдет, чем удивить. А ты, Петя, молодец, что правду сказал. А то бы Машка своего мужа изводила, пытаясь найти несуществующий парфюм."
Я, все еще улыбаясь, пожал плечами: "Ну, я же не могу позволить, чтобы кто-то страдал от недостатка 'мужественного аромата'. Тем более, если он так легко доступен."
Маша покачала головой, но в глазах ее плясали веселые искорки. "Ладно, Петя, ты меня убедил. В следующий раз, когда мне захочется 'аромата медового месяца', я знаю, куда идти. Только, пожалуйста, не говори моему мужу, что я тебе это сказала."
"Молчок," – пообещал я, подмигнув. – "Наши гаражные секреты – это наши гаражные секреты."
Мы еще немного поболтали, и Маша, наконец, засобиралась домой. Прощаясь, она еще раз взглянула на меня с улыбкой: "Спасибо за урок, Петя. И за аромат."
Когда дверь за ней закрылась, Лена подошла ко мне и обняла. "Ты у меня такой, Петя. Всегда найдешь, как разрядить обстановку."
Я поцеловал ее в макушку. "Ну, а как иначе? Жизнь слишком коротка, чтобы не смеяться над такими мелочами. И вообще, кто сказал, что настоящий мужественный аромат не может пахнуть соляркой?"
Лена рассмеялась и притянула меня к себе. "Ты прав. Ты прав. А теперь пойдем, поможешь мне с посудой. И, кстати, ты сегодня особенно хорошо пахнешь."
Я усмехнулся, чувствуя легкий запах дизельного топлива на своей одежде. "Это, дорогая, аромат настоящей мужской работы. И, как выяснилось, аромат медового месяца."
Мы вместе пошли на кухню, и я, обнимая жену, думал о том, как же здорово, что иногда самые неожиданные вещи могут принести столько радости и смеха. И что даже обычная солярка может стать источником такого приятного недоразумения.
Лена, отсмеявшись, добавила: "Да, Маш, Петя у нас такой. Всегда найдет, чем удивить. А ты, Петя, молодец, что правду сказал. А то бы Машка своего мужа изводила, пытаясь найти несуществующий парфюм."
Я, все еще улыбаясь, пожал плечами: "Ну, я же не могу позволить, чтобы кто-то страдал от недостатка 'мужественного аромата'. Тем более, если он так легко доступен."
Маша покачала головой, но в глазах ее плясали веселые искорки. "Ладно, Петя, ты меня убедил. В следующий раз, когда мне захочется 'аромата медового месяца', я знаю, куда идти. Только, пожалуйста, не говори моему мужу, что я тебе это сказала."
"Молчок," – пообещал я, подмигнув. – "Наши гаражные секреты – это наши гаражные секреты."
Мы еще немного поболтали, и Маша, наконец, засобиралась домой. Прощаясь, она еще раз взглянула на меня с улыбкой: "Спасибо за урок, Петя. И за аромат."
Когда дверь за ней закрылась, Лена подошла ко мне и обняла. "Ты у меня такой, Петя. Всегда найдешь, как разрядить обстановку."
Я поцеловал ее в макушку. "Ну, а как иначе? Жизнь слишком коротка, чтобы не смеяться над такими мелочами. И вообще, кто сказал, что настоящий мужественный аромат не может пахнуть соляркой?"
Лена рассмеялась и притянула меня к себе. "Ты прав. Ты прав. А теперь пойдем, поможешь мне с посудой. И, кстати, ты сегодня особенно хорошо пахнешь."
Я усмехнулся, чувствуя легкий запах дизельного топлива на своей одежде. "Это, дорогая, аромат настоящей мужской работы. И, как выяснилось, аромат медового месяца."
Мы вместе пошли на кухню, и я, обнимая жену, думал о том, как же здорово, что иногда самые неожиданные вещи могут принести столько радости и смеха. И что даже обычная солярка может стать источником такого приятного недоразумения.
После ужина, когда посуда была вымыта, а кухня приведена в порядок, мы с Леной устроились на диване. Она положила голову мне на плечо, и мы молча смотрели телевизор. Но тишина была не пустой, а наполненной нашим общим пониманием и нежностью.
"Знаешь, Петя," – вдруг сказала Лена, – "я вот думаю, а ведь Машка права. Твой запах действительно какой-то особенный. Не такой, как у всех. Он такой… уверенный."
Я улыбнулся, чувствуя, как тепло разливается по телу. "Это потому, что я знаю, откуда он берется, дорогая. Это запах дела, запах рук, которые что-то создают. А это, поверь мне, куда ценнее любого модного парфюма."
Лена подняла голову и посмотрела мне в глаза. "Ты прав. Ты всегда прав. И я люблю тебя именно за это. За твою настоящесть."
Я наклонился и поцеловал ее. Поцелуй был долгим и нежным, и в нем было все: и любовь, и уважение, и та самая "настоящесть", о которой говорила Лена.
Позже, когда мы уже готовились ко сну, я снова почувствовал этот легкий, но отчетливый запах солярки. Он был не резким, а скорее тонким, как будто впитался в саму ткань моей одежды. Я улыбнулся про себя. Этот запах стал для меня своеобразным талисманом, напоминанием о том, что я делаю, о своей работе, о своей жизни.
"Лена," – сказал я, когда мы уже лежали в постели, – "а ты не против, если я завтра снова пойду в гараж?"
Она прижалась ко мне ближе. "Конечно, нет. Ты же знаешь, я всегда тебя поддерживаю. Только, пожалуйста, не забывай про ужин. И про то, что ты у меня самый лучший 'ароматный' муж."
Я рассмеялся и крепче обнял ее. "Обещаю. И, кстати, может, завтра зайдем на заправку? Купим тебе флакончик 'Трактористов'. Для особых случаев."
Лена хихикнула. "Ты неисправим, Петя. Но знаешь что? Мне нравится твоя неисправимость."
И в этой тихой ночи, под легкий, едва уловимый запах солярки, я чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Ведь моя жена любила меня не за то, как я пахну, а за то, кто я есть. А если этот "кто я есть" еще и пахнет так, что подруга жены считает это ароматом медового месяца, то это вообще идеальное совпадение.
На следующее утро, проснувшись, я первым делом принюхался к себе. Запах солярки все еще был со мной, но теперь он казался мне не просто запахом работы, а чем-то большим. Это был запах моей жизни, моей страсти, моей мужественности, как выразилась Маша.
За завтраком Лена снова упомянула Машу. "Знаешь, Петя, я вот думаю, а ведь Машка, может, и не совсем ошибалась. Твой запах действительно какой-то особенный. Не такой, как у всех. Он такой… уверенный."
Я улыбнулся, чувствуя, как тепло разливается по телу. "Это потому, что я знаю, откуда он берется, дорогая. Это запах дела, запах рук, которые что-то создают. А это, поверь мне, куда ценнее любого модного парфюма."
Лена подняла голову и посмотрела мне в глаза. "Ты прав. Ты всегда прав. И я люблю тебя именно за это. За твою настоящесть."
Я наклонился и поцеловал ее. Поцелуй был долгим и нежным, и в нем было все: и любовь, и уважение, и та самая "настоящесть", о которой говорила Лена.
Позже, когда мы уже готовились ко сну, я снова почувствовал этот легкий, но отчетливый запах солярки. Он был не резким, а скорее тонким, как будто впитался в саму ткань моей одежды, в мою кожу, в мою сущность. И я понял, что этот запах – это не просто след моей работы. Это часть меня. Часть того, что делает меня мной. И я был этим доволен. Очень доволен.
Так, с легким запахом солярки, который для кого-то стал ароматом медового месяца, я понял, что настоящая мужественность не в парфюме, а в деле. Лена любила меня за мою "настоящесть", и этот запах стал частью меня. Я был счастлив, что моя жена ценила меня таким, какой я есть, даже с ароматом "Трактористов". Ведь главное – это любовь и понимание, а не модные флакончики. И кто знает, может, Маша и правда найдет свой "медовый месяц" на заправке.